I'm a good girl in the dark Хорошая девочка во тьме Should I stay? Мне лучше остаться? Or should I go? Или уйти? Push it deep down, don't let it show Просто спрятать это глубоко внутри Maybe I'm done? Может, я просто устала? Fade away like a memory Угасла, как воспоминание Maybe I'm done? Может, я просто устала? Meg Mayers - I'm done
***
Реальность треснула от хлопка двери, нос моментально заполнился отвратительным металлическим запахом. Даже собственное тело её предавало! Эйвелин влетела в соседний кабинет, действуя на автомате: остатки кофе — в горшок с цветком, планшет и кружку — в сумку, окровавленную салфетку — в мусорку. Она пыталась вздохнуть поглубже, но воздух стал вязким, ничуть не насыщая лёгкие кислородом. Она буквально тонула. А внутри уже кто-то запустил обратный отсчёт: ещё немного, и водяная толща поглотит с концами. Один… Внутреннее сопротивление ломалось под натиском затянутой в белоснежную перчатку руки. Холодный взгляд — победная улыбка: «Скажите, как вам на моем месте?» — Замолчи, — сцепив зубы, приказала Аньези. Пол под ногами пошел волнами, но она устояла. Два… Иви спешила, сама не зная куда, главное — подальше от разрывающих голову навязчивых мыслей, подальше от этого места. — Просто надо выйти наружу, станет легче, голова прояснится, — убеждала саму себя. Какая-то часть хотела вернуться назад, излить всё, что накипело, пока другая стремилась отгородиться, сохранить хоть что-то целым внутри. «Взгляни», — противился голосок. Эта прозрачная грань между их кабинетами, как некий водораздел, за который она приказывала себе не смотреть. Словно интуитивно знала — ничего хорошего там не ждёт. «Взгляни», — настаивал голосок, становясь всё более громким. Словно незримым водоворотом её затягивало прямо туда, Эйвелин замерла всего на секунду у двери и всё же обернулась. Перед ней одностороннее стекло, единственное, что могла увидеть — лишь собственное отражение в зеркальной поверхности. Тогда, почему видит его? На лице Влада такая счастливая улыбка, что щемит сердце. Клэр держит его ладонь у собственного живота, что-то оживлённо рассказывая. Кажется, у него будет сын. — Этого не может быть… Три.***
— Прежде чем ты ломанешься за ней, может, выслушаешь, зачем я пришла? — Клэр устало взглянула на Дракулу и опустилась на диван. — Ты должна была позвонить и не устраивать этот цирк, — вампир вперился в Бонье колючим взглядом. Непонятно было, когда вообще в нем тлело хоть какое-то нежное чувство к этой женщине, сейчас в его глазах читалось чистое презрение. — Ты думаешь, за тобой не следят, Владыка? — фыркнула Клэр, вытянув ноги и поиграв папкой в руке. — У меня есть информация по твоей ведьме, было бы рискованно передавать её иным путем. — В следующий раз связывайся с Локидом, — обрубил Влад и направился к выходу. — Ты можешь бегать сколько угодно от нашего с тобой разговора, но рано или поздно он произойдет! — в последний момент окликнула Бонье. Вампир аккуратным движением прикрыл дверь и развернулся. На лице бывшей Верховной читалась такая отчаянная надежда, что она едва ли походила на прежнюю себя: больше не глава Ордена, преданная своими же и отвергнутая любимым мужчиной. Так ли много у неё осталось? Дракула приблизился к ведьме почти в плотную и, уперев руки в подлокотники кресла, наклонился к ее лицу. Интимно — если бы не этот колючий, холодный взгляд, от которого Белая вжалась в спинку и инстинктивно прикрыла живот. — Ты сделала это сама, Клэр, — громогласным шепотом, — здесь есть ты и только ты, никаких «нас». Я не позволю разрушить свою жизнь снова, ты поняла меня? Она дрогнула от его слов, как от пощёчины. Серебристо-серые глаза блеснули, голос сорвался: — О, Влад, неужели, ты всё ещё не видишь? — Клэр потянулась к нему, но Дракула отстранился так резко, что она проехалась вместе с креслом назад. — Я даю тебе последний шанс, — пророкотал вампир, и по его выражению было видно, что он не шутит. Бонье аккуратно поднялась, поправив пиджак на выпирающем животе, — мужчина подчёркнуто не обратил на это внимания. Она оставила на кресле бумаги и осторожно вышла. Никто не видел, что на её лице играла победная улыбка.***
Эйвелин бросилась на парковку, запоздало сообразив, что у нее нет ключей и приехала она вообще-то на машине Влада. Как на зло, на улице нещадно хлестал дождь, но это едва ли сейчас могло ее остановить. Поднявшись по переходу, Иви вышла к дороге, высматривая такси. Одежда мгновенно намокла, реставратор продрогла, но, кажется, вовсе не из-за холода. Очередное авто с шашечками проигнорировало поднятую руку. — Чёрт! — выкрикнула вслед Аньези и прошла ещё дальше, разрезая лужи шпильками. Напрасно рассчитывала, что снаружи станет легче, — не стало. Грязь чавкала под подошвой, не желая отпускать, реальность снова рассыпалась на части. Перед глазами всё мешалось, перекрываясь серыми полосами дождя. Капли затекали в глаза, сползали в рот, мешая дышать, — Эйвелин запоздало поняла, что плачет. От обиды и злости на себя и всё вокруг, от ревности и страха, потому что не может даже разобрать дороги. Город в одночасье стал чужим: прохожие сновали туда-сюда, сливаясь в чернильное пятно, превращаясь в Тени. Её куда-то толкали, в неразборчивых криках вокруг звучала угроза. Она брела дальше, словно во сне, как вдруг — замерла. Звуки обрушились разом на перепонки и исчезли, стало пугающе тихо, как в вакууме. Ей показалось, что она стоит с одной ногой занесённой над пропастью — ещё чуть-чуть и сорвется. Так высоко, будто на краю башни… «Один шаг, и всё кончится.» — Нет! — заглушенный писк внутри. — Эйвелин! — голос Влада разрезал пелену, прорываясь к ней. Иви распахнула глаза, находя себя стоящей на бордюре. Звуки окружающего вернулись на прежнее место. — Я поймаю такси, — опомнилась и попыталась перекричать безжалостный ливень Аньези. Дракула схватил её за руку и развернул к себе, вышло грубо. Взгляд налетел на взгляд: рассерженный на потерянный, твердый на опустевший. Дождь хлестал и выбивал из-под ног землю, улица разлеталась в разные стороны, а они замерли посреди хаоса, отчаянно ища себя в другом. — Пойдём в машину, — снова его голос, как буй посреди моря. Ноги были ватными, её всё ещё трясло, даже после того, как Влад включил обогрев в салоне и накинул ей на плечи свой пиджак. Действительность постепенно возвращалась в целостностное состояние, а вот она — нет. Эйвелин смотрела на Дракулу в зеркало заднего вида и не понимала, кого видит и что чувствует. Влад из прошлого, Влад из её настоящего, Влад за той треклятой стеклянной стеной — всё смешалось, всё рвало нутро. — Скажи что-нибудь, — прервал молчание Дракула, когда они выехали на трассу. — Разговора у нас не получится, только скандал. Из зеркальца заднего вида одобрительно кивнули головой, Иви отвернулась, поморщившись, — виски́ сдавило с новой силой. — Прекрасно, значит, будет скандал, — припечатал Влад, вывернув на парковку Брана. Эйвелин выскочила первой из Porshe, захлопнув дверь, Дракула остался стоять со своей стороны. Разбушевавшаяся стихия никак не хотела униматься, но дождь будто не долетал, где-то на полпути превращаясь в пар от одного взгляда вампира, обращенного на неё. — Что ты хочешь услышать?! — не выдержала зрительного поединка Аньези. — Что я люблю тебя? — голос дрогнул, в глазах защипало, но она не обратила внимания. — Да, черт возьми, люблю! Люблю так, что у меня, кажется, сердце вот-вот взорвется от того, как ты… — Как я что? — надавил Влад. — От того, как ты смотришь на Клэр! От того, что вижу я, глядя на вас, — выпалила Иви, стянув волосы у висков, будто это могло остановить картинки из памяти. — Эйвелин, — Дракула нечеловечески быстро переместился, — девочка моя, душа моя, — он бережно притянул ее за подбородок, целуя губы, щеки, везде, где только мог дотянуться. Будто пытаясь разбудить, достучаться не только словами: — Почему же ты не видишь, что мне нужна только ты? — Влад, я уже не знаю, что правда, а что нет, — Эйвелин не отвечала, но и не отстранялась. А он целовал, целовал. Его губы горячие и мягкие, такие родные, касались ее лица легко и настойчиво одновременно. Она сама не заметила, как приоткрыла рот, покоряясь его поцелуям, как скользнула руками под воротник — он тоже промок. Безумство: она прижата к машине посреди парковки и прижимает его к себе, пальцы сминают кожу под холодной рубашкой — единственный источник тепла. Ледяная вода всё пытается их разлить, но они непреодолимо, проникновенно близко. Он никогда не целовал так. До исступления, до потери дыхания. Она никогда не целовала так. Будто перед плахой, будто больше никогда. Солёные капли по щекам. Солёный поцелуй. — Влад, мне больно, — мольба в его губы, чтобы прекратил, чтобы никогда не останавливался. Каждое его касание, как по оголённому нерву, скальпелем по струне — лопнула. Дракула ослабил объятия, но она повторила: — Мне больно. Вампир отстранился и посмотрел на так старательно пытающуюся скрыться от его взора Эйвелин, теперь отчетливо рассмотрев нечто в замутненном взгляде, в подрагивающих руках. Нечто, что каждый раз ускользало, но неизменно таилось на дне зрачков. — Эйвелин, ты не в себе, — глухо заключил он. — Ты снова видишь кошмары, видения? — А кто сейчас в себе, Влад?! — надрывно рассмеялась Аньези. — Мы же как в долбанном сериале: сначала ведьма убивает твою жену и ребенка в прошлом. Потом ее душа попадает ко мне, и снова на горизонте маячит твой отпрыск. Кому расскажи — не поверят в такие совпадения. Иви принялась расхаживать вдоль машины, пытаясь унять все нарастающий тремор. Взгляд упал на лужу под ногами, где снова померещилось ненавистное лицо. — Может, так и было задумано? — будто просто рассуждая сама с собой, в полголоса продолжила Эйв. — Чудесные параллели: я-Катарина, Мериника-Клэр, — новый болезненный смешок. — Ведь ты — вампир, я — человек, Клэр почти бессмертна. Ты ведь хотел наследника в прошлом, может, это твой шанс? — Да какой шанс?! — Дракула в ярости припечатал ладонью по крыше авто, сминая металл. — Будь в этом хоть капля моей воли, я бы все сделал иначе! Черт подери, да все должно было быть наоборот! Эйвелин криво усмехнулась: — Но всё именно так, Влад. — Я об этом не просил! — взревел вампир, будто стараясь прорваться через новый заслон. — И я тоже! — всплеснулась Аньези, внутри неё что-то болезненно дернулось в ответ, но тут же заглушилось тихим шепотом: — Скажи, что будет, когда мы снимем проклятье? — Что значит «что»? — уголки рта выровнялись, делая выражение лица вампира жёстче. — Катарина не сможет разрушить и забрать все, что ее душа пожелает. — И исчезнет связь, — глухо добавила Эйвелин. — Что тогда произойдет с нами? Что будет, когда родится ваш с Клэр ребенок? — она не дала ему ответить. — Не говори, что ты этого не хочешь и так далее. Это случится. Я знаю тебя, знаю, что ты до сих пор чувствуешь вину за то, что произошло с Мериникой. Сможешь ли оставить тогда Бонье? — Услышь меня, Эйвелин! Между мной и Клэр нет и не будет никаких отношений, — Дракула с усилием сжал переносицу, а хотелось подойти и встряхнуть её. — Но вы станете родителями, Влад! — всплеснула руками Иви, балансируя на грани истерики. — И зачем буду нужна я? Я ведь даже Замок не могу продолжить реставрировать, не могу в нем находиться! — руки опустились, она заговорила глуше, будто выдав свой максимум. — Я даже на тебя не могу смотреть, всякий раз вижу тот вечер, тебя и Клэр, слышу ее слова в тот день, вижу ваше совместное прошлое, — Эйвелин зажмурилась, — это просто сводит с ума. — Ты не можешь находиться в Замке, ты не можешь смотреть на меня, — до боли вкрадчиво повторил Влад. — Тогда, что тебя здесь держит? Вопрос прошёлся по живому — Иви подняла голову, всматриваясь в лицо вампира. Что она хотела там увидеть? И чего боялась там не найти? Так много всего хотелось произнести в ответ, настолько много, что слова застряли где-то посреди глотки и там же рассыпались. В лицо ударил порыв ледяного ветра — или так ощущался его взгляд на ней? — на глаза попалась раскрытая сумка и торчащие из нее акты. В груди кольнуло чёрными иглами обиды. — Не знаю. Может, меня держит неустойка в пару годовых зарплат в случае, если я разорву контракт? Слова слетели и упали камнем где-то посередине. Они не звучали как то, о чем она подумала, услышав вопрос. Они не звучали как то, на что рассчитывал он. Но они остались там, никем и ничем не сдвинутые. Эйвелин выхватила вещи из машины и, уходя, затормозила всего на пару секунд рядом с Дракулой. Молчание мучительно тянулось между ними, стекая каплями к ногам. Не дождавшись ответа, Иви скрылась за дверями Замка. Влад остался на месте, перед внутренним взором отпечатался её почти болезненный вид: нервно заломленные руки, разметавшиеся по плечам мокрые локоны и этот горячечный взгляд, — карман брюк обожгло изнутри. Вампир достал крохотный компас и откинул латунную крышку: стрелку лихорадило, покачивая из стороны в сторону. — Сука, — тихо выругался Дракула от безысходности. На пороге Брана показался Ноэ, частично заставший их ссору из гостиной. — Мне жаль, друг, — бес сочувственно поглядел на вампира. Тот отозвался не сразу, спрятав компас обратно в карман: — Локид, сооруди нам портал, пожалуйста. — Пару минут, босс, — кивнул бес и приступил к работе без привычного энтузиазма. — Ты видел Сандру? Нужно вызвать водителя. Ноэ оторвался от своего занятия и взглянул на друга каким-то особенно тревожным взглядом. — Ты уверен? — Я уже ни в чем не уверен.***
Где-то посреди Атлантического океана. Выжженная трава неприятно хрустела под лакированными ботинками, в воздухе практически не осталось запаха гари, но и задорного аромата васильков здесь тоже больше не было. В их месте вообще не осталось ничего. Дракула остановился у кромки песка, ровно там, где совсем недавно стояла Эйвелин. Наклонившись, вампир стряхнул верхние слои, обнажив обломки их дома. Локид опустил голову — ощущение было словно они на похоронах, смотреть дальше не хотелось. Влад же, наоборот, не мог позволить себе отвернуться. Не от неё. — М-да, — процедил вампир. Ему казалось, что он постиг непостижимое — сердце женщины. Но глядя сейчас перед собой, на то, что можно было смело назвать отражением внутреннего мира Эйвелин, осознал, насколько глубоко ошибался. Но не осознание поразило больше всего, а масштаб. Масштаб её боли зашкаливал: его любимая реставратор разрушалась, и это, если быть откровенным, практически приводило бессмертного вампира в ужас. Он — Князь Тьмы, лучший убийца, командующий легионами нечисти, он — воин, правитель, бизнесмен, кто угодно, только не реставратор. Он не способен создавать, давать ощущение жизни тому, кто давно забыл, что это такое, он даже собственный Замок кое-как держал в подобие порядка. Нет… Это всё умеет она. Это с её появлением Бран ожил, приосанился и решил грешным делом тряхнуть стариной. Это она превратила многовековую громадину в то, что хотелось назвать домом, и откуда теперь было не выгнать ни Локида, ни Сандру. Это Иви перевезла все свои вещи, забив шкафы, расселила по пустующим комнатам друзей, деда, работников и даже кошку. С ней Паулина улыбалась, как раньше, Мара играла в похорошевшем саду, и все они каждый день собирались внизу на завтраки, которые по началу ему казались чистейшей тратой времени. Она, но не он. И потому возникал один резонный вопрос: — Как мне, сука, всё исправить?! Вопрос прозвучал вслух, но Ноэ молчал, не подобрав слов. Влад, покачал головой, надсадно рассмеявшись: может, это и есть оно — его проклятье? «Когда будешь иметь всё, я приду и попрошу должок!» Ему ведь и правда ненадолго показалось, что у него есть всё — ведь не так много было нужно! Просто семья. Странная, бесо-ведьминско-ликано-человеческая, не соединенная по крови, но самая настоящая. И за нее стоит бороться. — Влад, я слышал вас на парковке, — неловко начал Локид, — Ягодка бы никогда такого не сказала. Не знаю, как, но ведьма просто лезет ей в голову, это очевидно. — Очевидно, — задумчиво протянул Дракула, вглядываясь за горизонт, где билась молниями фиолетовая туча. — А что из сказанного произнесла сама Эйвелин? — Не знаю! Бла-бла «реставрация», ну и пару междометий, может быть, — вздохнул Локид и достал сигареты. — Я рассчитывал, что фокусы Катарины остались в прошлом, но, видимо, не судьба, — вампир подкурил. — Что делать-то будешь? — А что мне остается? Эйвелин не может оставаться в Бране дальше и, по-видимому, рядом со мной тоже. История повторяется, — невесело усмехнулся вампир, — а я не хочу повторять старых ошибок. — Ты её отпустишь? — скосил глаза бес. — Отвезу в охраняемую Орденом квартиру под надзор Заступника, пока я буду искать Катарину и снимать с нас проклятье, а там посмотрим. — Знаешь, во всем этом есть кое-что позитивное, — вдруг заявил Локид, повернувшись к другу. — И что же? — удивился вампир. — По крайней мере Гувер в полной недосягаемости в Междумирье и не знает, что от тебя беременна бывшая подружка. Он бы тебя точно убил. — Это бы решило часть моих проблем, — коротко рассмеялся Дракула и направился к порталу. — Знаешь, не верится даже, что Ягодка уедет, — вдруг выдал Ноэ, затормозив у хода. — А я лично верю, что ей тоже есть, за что бороться, — бросил через плечо Влад и скрылся в разломе.***
Лес Брокеланд, у границ Нави. Фанагор сидел на большом камне, в руке поблескивал зазубренный нож, двигающийся туда-сюда по деревянному обрубку. Нолан со стоном перекатился на другой бок, левый задеревенел так, что он с трудом вообще чувствовал эту часть туловища. — Очнулся-таки? — окликнул его Ликан, не прекращая нехитрой работы. — Сколько я провалялся? — Лео осторожно ощупал себя и пришел к двум выводам: во-первых, он вернулся в человеческое обличье и теперь на нем не было одежды. Во-вторых, ребра слева были, как минимум, треснуты. — Вторые сутки пошли, — Фанагор взглянул на подопечного. — Да прекрати ты так дёргаться, здесь время идёт быстрее. В вашем мире пара часов прошла, не более. Лео, расслабившись от прозвучавших слов, бессильно откинулся на нечто мягкое — что там конкретно, ему было плевать. По ощущениям ему перемололи все кости, засунули на манер кожаного мешочка в тело обратно, и подождали, пока срегенерирует. Словом, хотелось умереть. А ещё есть. И последнее явно побеждало. — Тут имеется какая-нибудь еда? — простонал Ликан, через полуприкрытые веки, замечая, что Фанагор развел костер. Это обнадеживало. Вместо ответа в его сторону полетело нечто увесистое — Нолан инстинктивно вытянул руку вверх и поймал, удивившись реакции. Фанагор довольно прицокнул — ему рефлексы подопечного особенно нравились. В сущности, он остался доволен тем, как подрастающий «оборотнёнок» (так он величал Лео про себя) справился с заданиями. Они провели в Нави почти две недели, и за это время Лео заставил старого Фанагора, если не зауважать себя, то как минимум испытать нотки наставнической гордости. Нюх у Ликана имелся отменный, он без труда выходил на хоженые несколько дней назад тропы, отличал запах гуля от альгуля, и даже чуял недавние заклятия и ловушки. С низшей нечистью Нолан справлялся, как бабка с семечками, даже с более разумной нечистью не робел. Но столкновение с худо-бедно владеющим магией Демоном его подкосило. — Что это я ем? — опомнился мужчина, когда половина мяса с кости уже пропала в его желудке. — И что было два дня назад? Я плохо помню. — Жуешь ты местную разновидность кабана, я даже поджарил для тебя. Сам такое извращение не употребляю, — в голосе Фанагора зазвучали отечески-теплые нотки. — А два дня назад ты познакомился с моим другом Амикусом. Высший от души рассмеялся, вспоминая, как Демон потаскал несчастного оборотня по пустоши. Н-да, против магии Ликаны были все ещё недостаточно сильны, как вид. Возможно, поэтому в том далёком сражении этому бесу Локиду удалось за малым не лишить его глаза. — Ты дружишь с Демонами? Я думал, Ликаны сами по себе, — проговорил с набитым ртом Нолан. Ему показалось, что среди деревьев мелькнула чья-то тень, но он не ощущал присутствия, да и Фанагор выглядел спокойным. Лео продолжил есть. — Союзники все равно не помешают. Да и без Амикуса я навряд ли смог бы тебя поучить драться против мага. Непростая задачка, да, малец? — гоготнул Высший. — У меня в этом опыт имеется. Хотя, скажу тебе, такую дрянь, как ваша ведьма, я не встречал. Нолан помедлил с ответом, вновь вслушиваясь в окружающую тишину. Лес вокруг ужасно походил на Холодный, за тем лишь исключением, что в Нави не было ни Луны, ни Солнца. Что порождало совершенно особенные формы жизни, однако сейчас ни одна из них не находилась в непосредственной близости к ним. А Ликан все же слышал шаги и как будто бы шепот… — Ты слышишь это? — тихо проговорил Лео, отложив кость в сторону. — Кто-то ходит кругами. — Ходит, — тяжело бросил оборотень. — Но тебе об этом думать не надо, парень. — Оно не опасное? — переспросил Нолан. Ему мерещился смех среди деревьев, какой-то жуткий хохот, от которого все холодело внутри. Фанагор вновь взялся за нож и принялся вырезать какие-то символы на толстой ветке. Шаги стали едва различимы, но это не успокаивало. Высший чего-то не договаривал. — Выходит, ты никогда не общался с себе подобными? — прервал молчание Фанагор. — Я не знал, что они есть. Родители погибли, когда... — Лео осекся и вперил взгляд в наставника. — Ты мне ничего про себя не рассказываешь, и про эти странные тени в лесу молчишь. С чего мне в ответ откровенничать? — С того, что ты поросль мелкая, и я так сказал! — рявкнул Высший, сверкнув оранжевым глазом. Нолан недовольно скривился, пришлось ответить: — Мне было четыре, родителей не стало в автокатастрофе. Может, они что-то и говорили мне, да только я ничего не запомнил. Меня ненадолго взял к себе Гувер, а потом нашел для меня приемную семью. — И что же Претор? — Фанагор продолжил работу, а в деревьях снова зашевелилось. — Гувер рассказывал нам с Эйвелин про всякую нечисть, Явь и Правь, но мы думали, это все сказочки, — быстро пробормотал Лео, вертя головой. Странный шум раздражал чуткий слух. — Если ты не скажешь, что это, я пойду и проверю сам! Старый оборотень зло зыркнул на Ликана, когда тот решительно поднялся на ноги. — Сиди уже! — отмахнулся Высший. — Все равно ничего не увидишь. — Почему я не увижу, если там явно что-то есть? — не унимался Нолан. — Потому что — это Смерть! — выпалил Фанагор с такой силой, что даже костер разошелся новыми искрами, подсвечивая могучий силуэт. — К-как это? — Так это! — уже без прежнего раздражения, скорее, с горечью признался старый оборотень. — Давно за мной ходит Костлявая, но я все никак ей не попадусь. А не увидишь ты ее, потому что не по твою душу пришла. — Почему же я ее слышу? — понизившимся до шёпота голосом задал вопрос Лео. — Почему-почему! Почему ты знаешь, когда твоей подружке плохо, почему я чувствую твои превращения, почему небо голубое? — Фанагор с каким-то остервенением строгал ветку. — Всё в мире связано, вопрос в том, ощущаешь ты эту связь или нет. Нолану стало неуютно, он будто влез слишком глубоко туда, куда сам хозяин души боялся заглянуть. А ещё он понял, насколько буквально говорил Фанагор своё «мне недолго осталось». Высший поглядел на осунувшегося оборотня, его взгляд смягчился. — Не стоит горевать, малец. Глядишь, я ещё успею посмотреть, как вы с Дракулой размозжите череп ведьмы и её братца. — Думаешь, у нас получится её найти? — загорелся Лео. — А ты думаешь, у неё получится спрятаться от двух Высших Ликанов? — жёстко посмотрел на него Фанагор, Нолан понял намёк. — Меня куда сильнее беспокоит её близнец, у него такой запах, — Высший задумался, — словом, я ещё такой твари не встречал. Что тебе о нём известно? Лео поразмышлял пару минут, пытаясь вспомнить все, что рассказывали ему Эйвелин и Влад. — По большому счету, ничего. Он примерно ровесник Дракулы, носит с собой чеканную монету. Иви говорила, что они с Катариной родились в результате какого-то ритуала, проведенного их матерью. — Ритуала говоришь? Что же за дрянь может уродиться против законов Треликой, — Фанагор нахмурился. — Ладно, с этим пусть ваш Владыка разбирается, наше дело — найти их и убить. Так что, если передохнул, можешь паковать манатки. — Мы возвращаемся в Явь? — Именно, только дорогу назад будешь искать сам. Улыбка Фанагора особенно не понравилась Нолану, но он не стал противиться и принялся молча собирать их немногочисленные вещи. — А палку эту брать? — спросил Лео, разогнувшись. Высшего нигде не было видно. — Чёрт…***
Замок Бран. Эйвелин мерила комнату широкими шагами, тщетно пытаясь переключиться на разложенные по всем поверхностям чертежи. Из открытых нараспашку окон врывался ветер, трепля листы, но даже это не спасало. Кабинет душил. Душили собственные мысли. «Что за реставратор, который даже Замок не может восстановить?» «Что тебя тут держит?» «Магия не исчезает без следа. Тогда, сколько в его чувствах настоящего, Эйвелин?» От внутреннего диалога хотелось сбежать, все прозвучавшее на парковке хотелось стереть. — Но мы ведь можем… — недоговорили гадины, их рты тут же были зажаты тонкими белыми ладошками. Стук дверь. Наверняка, примчался помощник, которого она вызвала ещё полчаса назад. Иви бросила короткое «войди» и натянула на лицо слабую улыбку. Однако, увидев вошедшего, мигом померкла. — Влад, я не хочу больше говорить, — предупредила Эйвелин с порога, вместе с вампиром вошли её сомнения. — Правда, у меня нет никаких сил, понимаешь?.. — Я пришел не для разговоров, — на стол легли аккуратные листы. — Что это? — Прочти, — Дракула опёрся бёдрами на край стола. Иви пододвинула бумаги, пробежавшись глазами по черным печатаным буквам: «Дополнительное соглашение к контракту… Отказ от всяких претензий к исполнителю в случае одностороннего расторжения… Подписи сторон, заказчик: Басараб В.» Внутренности разом ухнули вниз. — Вознаграждение в полном объеме выплачено как за весь проект. Деньги на счете твоей фирмы, — добавил Влад, наблюдая за переменой в ней. — Ни Замок, ни контракт больше не держат тебя. В ответ так и просилось сорваться: «а ты?», но губы превратились в идеально ровную жёсткую линию. Эйвелин выпрямилась, отложив соглашение в сторону, и взглянула прямо в ему глаза — на дне её зрачков боролось и ломалось, искры поглощались тьмой. А она одеревенела, натянутая как струна, гася внутри пожары. — Соглашение подписано в двух экземплярах, оба перед тобой, — Дракула вложил ручку в её ладонь. — Надеюсь, так тебе станет легче. Влад ушел, оставив после себя лишь два листка с подписью на старинный манер и открытый вопрос: уйти или остаться?. В выделенной строке было пусто. Эйвелин стояла с ручкой наперевес, в висках стучало, к горлу подбирался ком — попроси сам Дьявол скрепить договор кровью, было бы проще. Сейчас же вписать собственное имя казалось равносильно приговору. Внутри затихала борьба, гадины что-то кричали и пытались прорваться, но крики становились всё тише, глуше, перекрываемые вкрадчивым шепотом: «Так будет лучше». «…Это ведь никогда не было просто реставрацией, да, милая?» «…У бессмертных всегда есть вечность, а вечность — это слишком много, чтобы бояться потерять. — А теперь? — Теперь я каждый вечер провожу в мыслях о завтрашнем дне, потому что в нем меня будешь ждать ты…» «Вы — лишь напоминание о его забытой любви из прошлого… Тогда, сколько в его чувствах настоящего, Эйвелин?». Острый кончик коснулся бумаги, оставляя крохотную точку — сорвавшаяся сверху капля упала на лист, размывая чернила.***
Несколько часов спустя. Замок стремительно удалялся, только тонкий шпиль северной башни всё никак не хотел скрываться за горизонтом, желая проводить свою новообретенную хозяйку. Эйвелин откинулась на заднем сиденье, пустым взглядом следя за пробегающими за окном чёрными соснами. Когда-то Холодный лес внушал ей ужас, а теперь будто слышала, как спешат поросшие мхом лапы лесовика, сопровождая до самых границ, как тихонько напевают тоскливую песню его спутницы-мавки. Слышала и хотела глупо улыбаться, а в реальности — мокрели щеки. — Всё будет хорошо, — Сандра обхватила её пальцы, возвращая ощущение собственного тела. — Ты сама говорила, что в Бране тебе плохо, на новом месте сможешь восстановиться. Тогда и Силы вернутся, и тебе будет легче. — Да, — кивнула Иви и добавила уже куда-то внутрь себя: — Только, если всё правильно, почему так паршиво? — Это пройдёт, — ведьма сочувственно сжала губы и протянула термокружку. Эйв сделала большой глоток, наконец, отогреваясь в жарком салоне. Машина несла их вперёд — Бран затерялся вдалеке, как вдруг послышался трубный гул, прокатившийся над суровыми кронами. Он прощался. Иви хотела обернуться, но веки слипались, голова опустилась на плечо Сандры, и, сама того не заметив, она погрузилась в тяжёлый сон. Ей снился Князь давно исчезнувшей со всех карт страны, одиноко стоящий у кованных ворот летящего ввысь Замка. Ей снился бал в том Замке и взрывы тысячи салютов; ей снились двое, танцующих в ночи, — проклятый вампир и девушка, что строила миры для них двоих. Ей виделась «Венера» в домике, где шумело море. Там, на горячем песке отдыхал бессмертный, там вечная душа нашла покой, и там вампир вновь ощутил себя человеком.