Перезагрузка

- Мне кажется, - признается Женя, нарезая помидор ювелирно тонкими кольцами, - иногда… Мне кажется, что я схожу с ума. Все происходит так быстро, понимаешь, каждый день происходит что-то новое, а я даже не успеваю это осмыслить, как будто я теряю контроль над своей жизнью, и мне это нравится, и это пугает. - Почему? - Потому что просто, - Женя цитирует кого-то очень умного, чье-то распространенное мнение, потому что умные люди не могут ошибаться, верно? – это так легко и приятно: расслабиться, и скатиться вниз. - А что такое, - подцепляя помидор с тарелки, заинтересованно спрашивает Настя, - что такое «низ»? Куда это, «вниз»? Это такая метафора отклонения от верного курса? А почему… Почему он верный? Потому что кто-то так решил? Или это ты так решила? И почему курс, который не приносит тебе счастья и удовольствия, должен считаться верным? Минутка всратой философии от лучшей подруги, уж прости меня. И не беси. Я знаю, к чему ты клонишь, твоя жажда преодоления, страдания говорит за тебя, тебе кажется, что все не может быть дохуя просто, а когда оно оказывается дохуя просто, ты начинаешь думать что со всем этим что-то не так. Ведь нельзя же получить приз, не поборовшись за него, да? Женя зависает, обдумывая ее тираду, а потом аккуратно возражает: - Я не то чтобы думаю так… Просто, знаешь, все слишком быстро. - И правда. Надо было полежать в анабиозе еще четыре года, - делая лицо лица, говорит Настя, - знаешь, чтобы наверняка. Все дело в том, Жень, что ты отвыкла от событий, выпала. То есть это не означает, что в твоей жизни все это время ничего не происходило, происходило, и много… Но ты как будто смотрела на все это… Со стороны… - Через стекло, - подсказывает Женя, - словно наблюдала через стекло. Хотя вроде и сама принимала участие. Это да, это очень странное ощущение. А сейчас ощущений много, и это… Все, чего я боюсь. Чужое влияние, знаешь, дурное влияние… - Еще больше общайся с Костовым, и уйдешь в монастырь для благородных девиц. - Институт, - походя поправляет Женя. - Институт. Какая, нахер, разница. В какое-нибудь скучное правильное место, где не светит солнце, и нет молодых горячих парней, которые мотивируют на подвиги, вроде множественных… - Я тебя умоляю! - А зачем? Я не он, будешь умолять… Жене кажется, что лимит позора превышен, но Настя, желающая узнать детали, неумолима и неотвратима, как смена времен года. - На нас, - говорит она, - всю жизнь кто-то влияет. Что-то влияет. Мама с папой, подружки во дворе, школьная училка, прости господи, тренер, погода на улице, атмосферное давление. Люди, которые больше всего парятся из-за этого, на самом деле легче всего поддаются влиянию, потому что их голова уже забита стереотипами о том, что такое хорошо, а что такое плохо. И это очень, очень общие вещи. Ты ведь понимаешь, правда? Что вообще такое это твое «дурное влияние»? То, что ты стала более избирательна к своему белью? Или то, что ты больше не пытаешься нацепить на себя бабкин свитер? Когда врач лечит тебя в больничке, это тоже «влияние», правда? Считай, что тебя лечат. - От чего? - От занудства, - хмыкает Настя, - ты его подцепила, как бациллу. Решила, что это твой защитный костюм. Раз я не смогла добиться высот в одном, значит, я должна быть идеальной, идеальной и правильной для всех, эталоном, тьфу, какая же херня… А он еще и оказался удобным, он хорошо прикрывал все то что ты в себе не любила. И не смотри на меня, как на врага народа, я тоже девочка, если ты забыла, мы все через это проходим, рано или поздно, так или иначе. Дети в школе учат таблицу умножения. Мы учимся любить себя. Нет ничего плохого в том, что тебе в этом помогает человек, который не требует от тебя ничего сверхъестественного. Например, соответствовать его ожиданиям. Быть достойной его божественного уровня. Зачем я все это говорю, ты же сама это знаешь! Ты просто боишься. Непонимания, неодобрения? Или себя? - Мне очень нравятся твои тирады, - допивая чай, признается Женя, - знаешь, это такое странное чувство, когда тебя понимают. Вот именно тебя, а не то что ты должен… С ним у меня тоже такое же чувство. Только ты меня знаешь давно, и это объяснимо, а там мне кажется, что мне влезли в мозги, и пытаются все перекопать, а я не хочу… Это как будто неправильно, настолько открываться незнакомому человеку. - Ага, - кивает Настя, - ну да, конечно. Вдруг он потом скажет «извини, ты не дотягиваешь до моего уровня, тебе надо было лучше пытаться, больше работать»… Слушай, я не знаю его, но… Ты сама в это веришь? - Я не хочу казаться себе дурой, которая боится обжечься, - говорит Женя, - такой, знаешь… Сентиментальной. Типичной девушкой. Меня вообще пугают все эти штуки вроде колец… Так быстро. К тому же, между нами ведь нет ничего, мы просто сблизились, так вышло, но в целом мы не вместе, об этом рано говорить, ты же понимаешь, мы просто друзья… - Это он тебе так сказал? – заметно напрягается Настя, и Женя смеется. - Он? Причем здесь он. Мы это вообще не обсуждали. Я так считаю, потому что мне не нужны отношения, это не ко времени, мы еще слишком плохо знаем друг друга… - Вам это не очень мешает трахаться. - Зачем ты все опошляешь? - Ты знаешь, - говорит вдруг Настя, - я бы хотела сказать, что не понимаю тебя, но я понимаю. Не тебя даже, я понимаю, что у тебя в голове. И зачем ты плетешь паутину… Вернее, тебе кажется, Жень, что ты ее плетешь. Как по мне, так ты в ней запутываешься. А плетет кто-то другой. Иногда Женя не может определиться, какую сторону своей подруги она любит больше: мудрую и нравоучительную, или несерьезную, ироничную, склонную сводить все рассуждения в одну плоскость. Иногда Женя не может определиться, какую из этих сторон она больше ненавидит. Поэтому она идет ва-банк, и набирая в грудь побольше воздуха, переводит тему. - Я сделала это, - говорит она, и все же теряется, - то, о чем мы говорили. О чем ты спрашивала. Секундой позже она понимает, что не прогадала: задумчивое лицо Насти моментально искажает нездоровый интерес, она ловит Женю в прицел своего прищура, и тянет: - Тааак. А вот это уже тема. Я думала, я и не дождусь, хотела тебя не мучить… И как оно? С почином! Жене кажется, что она бледнеет, краснеет, и зеленеет разом. - Оно, - медленно говорит она, - оно, на самом деле… Я даже не ожидала что… Это будет так. Насыщенно? Я не знаю, как это описать, чтобы без деталей. - Не переживай об этом, меня устроят… - Я знаю, что тебя устроит, - стонет Женя, - считай, что ты была права, ясно? Это правда проще, чем кажется, просто странно… Я читала там… Всякое, знаешь. Что обычно женщины делают это чтобы угодить, чтобы быть… эээ… - Женя багровеет еще сильнее, пристально рассматривая помидор, - хорошей любовницей. Да блять, я не верю, что мы вообще это обсуждаем! - Что такого? Мы же обсуждаем одежду, еду, спорт, фильмы, книги… Чем секс хуже? Тем, что кто-то когда-то в каком-то мохнатом году так сказал? Ты же не ходишь по улице с транспарантом «я люблю минет», значит, все в норме… - Господи, - снова стонет Женя, - я убью тебя! Я убью его, а потом тебя, или наоборот, сначала тебя, а потом его, а потом воскрешу, и убью еще раз… - Ты отвлеклась, - подсказывает Настя, и несколько раз кивает головой, словно китайский болванчик, - на моменте о том, что женщины обычно чего-то там делают через силу, чтобы от них не ушел мужик. А некоторые из них даже думают, что мужики этого не чувствуют. Представляешь, какие дуры? Такое прокатит раз, два, потому что никто не захочет отказываться от минутного удовольствия, но в перспективе… Как будто кто-то будет радоваться, узнав, что с ним спят из необходимости. - Ага, - кивает Женя, - да. Вот и он мне так сказал. Что если это «баш на баш», то я могу пойти нахер со своей инициативой. Настя очень долго, очень пристально смотрит на нее, будто оценивая взглядом то, что видит перед собой, а потом выносит вердикт. - Тебе очень повезло, подруга. - Ага, - снова повторяет Женя, - наверное. Или просто… Там самолюбие пробивает потолок. Он же сказал еще, что хочет, чтобы я всегда его хотела. И мне почему-то показалось, знаешь… Что он сказал это не только про секс. Не столько про это. Как будто ему надо быть в моей голове. - Прямо триллер, - хмыкает Настя, но тут же осекается, - нет, знаешь, осторожность это хорошо, но давай серьезно. У тебя не то чтобы великий опыт общения с парнями. Тем более такого… Близкого общения. У меня он чуть побольше, и я, на правах эксперта, могу сказать тебе, что это норма. Как и легкие приступы ревности. - Легкие… - Это, - настаивает Настя, - легкие. А парней, которые в девятнадцать лет отсекают перспективу классного отсоса, чтобы ты себя не насиловала, я вообще не встречала! До сегодняшнего дня я думала, их не существует. Я даже мифов о них не слышала. - Ага, - еще раз, словно заведенная, говорит Женя, - ага, да. Я пытаюсь сказать тебе уже десять минут. Что я себя не насиловала. Я не стала бы, не смогла бы. Просто меня напугала моя первая мысль об этом, а потом меня напугало то, насколько мне это… зашло. Ну, знаешь, - Женя делает сложное лицо, и разводит руками, - как бы… Эээ… - Ага, - перенимает эстафету Настя, - и тебя это напугало потому что…? - Потому что я не помню сильно восторженных отзывов, - на одном дыхании выпаливает Женя, - а вот я, наверное, написала бы. Потому что это было ахуенно. И наверное, это как-то странно. Прости, что говорю тебе это, вообще, это какой-то разговор… Мы никогда не говорили об этом. - Не было необходимости, - спокойно пожимает плечами Настя, - давай, мы резюмируем: тебя заводит секс с парнем, который тебе симпатичен, и это странно, потому что теток с форумов не заводит секс с их… мужьями? Я не знаю, кто у них там. И боже мой, как же я не хочу это знать… Зачем ты вообще читала эту херь? Ты понимаешь, что там пишут всякое? Разное? Но самое главное: люди, у которых нет проблем, туда не ходят! Люди, у которых нет проблем, могут обсудить все это с друзьями. Или со своим партнером. Через рот. - Ага, - кивает Женя, и вдруг чувствует резко всколыхнувшуюся внутри волну истерического хохота. - Ты что? – пугается Настя. - Через, - ржет Женя, безуспешно пытаясь остановиться, - рооооот… Через рот! Ахахахахах… - Мамочки, - тянет Настя, и еще медленнее повторяет, - мамочки. Несите дефибриллятор, мы ее теряем. Кто ты такая, и куда спрятала тело Жени, женщина-«через рот»? Женя отчаянно пытается сморгнуть выступившие слезы. - Все, - говорит она, - прости, пожалуйста, все. Я успокоилась. Мне в последнее время вечно лезут в голову всякие всратые шутки. Прям как тебе. Это, наверное, сказалось общение «с этим человеком», - копируя интонацию Криса, декламирует она, - и теперь я схожу с ума. - Это классно, - сообщает Настя, и Женя кивает. - Классно. А еще, знаешь что… Я читала на этом форуме… - Да нет же, господи, нет… - Я не о том, дай сказать. Я читала на этом форуме, что мужчины обычно не любят, ну, знаешь… Целоваться после всего этого. Так вот, - Женя странно, комично поджимает губы, и несколько секунд внимательно смотрит в стол, - это не наш случай. Он… Мы… Даже очень. Я думала, меня съедят. - Ты даже шутишь, - пораженно говорит Настя, - ты понимаешь, что сейчас происходит? Ты шутишь. На эту тему. Пациент мертв, Жень. Его не спасти. А если серьезно… Ну, знаешь, вообще это нормальная ситуация, гораздо более нормальная, чем то, что там писали. Мне всегда казалось, что если мужчина брезгует тобой после этого, значит он в принципе воспринимает весь этот процесс как-то… Тогда и ответных акций от него тоже ждать не придется. Женя багровеет, и пытается уделить все свое внимание помидору на тарелке. - Жень, - произносит Настя, и ее голос – средоточие зла во вселенной, - Жень, ты вот сейчас, вроде бы, ничего не сказала, но как будто бы сказала все. Что там по поводу ответных акций? Женя поджимает губы, и странно ерзает на стуле, потому что сейчас не место и не время вспоминать все это, только не сейчас, боже… - Это… Вот об этом я не хочу, - выдавливает из себя она, прижимая ледяные ладони к горящим щекам, - это вообще… Я думала… Я думала я сквозь землю провалюсь. Это вообще нормально? Блять, я не хочу говорить об этом, но говорю, это все ты, ты, со своим экспертным мнением… - Оно, на самом деле, насыщенно? – передразнивает ее Настя, играя бровями, - поздравляю, теперь ты официально совсем взрослая! И, кто знает, может, ты должна была пройти пытку бревном, чтобы получить это… - Ты тоже хочешь, чтобы я умерла, да? – ноет Женя, и зарывается руками в волосы, чтобы отвлечься, - спасибо, теперь это в моей голове. Господи. Что я говорю, это в моей голове постоянно. Я говорила, что я сошла с ума? Я постоянно думаю про… Вот. И это. Совершенно точно. Ненормально. - Да что ты, - хмыкает Настя, - бедная, несчастная, ну просто жертва классического абьюзера. И меня, разумеется, вашей покорной слуги. Давай по секретику, как старой боевой подруге, что тебе понравилось больше? - Настя! - Что? Возможно, я провожу анонимный социальный опрос. - Возможно, ты охуела. - Возможно. Так что тебе больше зашло… - Все, ясно? – Женя чувствует странный, острый прилив эндорфинов, и вместе с этим – смелость, - это по-разному, очень, я вообще как будто не я… Я как будто не там, и там одновременно. Просто второе было, знаешь… Я, вообще, хотела поговорить с ним, я сказала что мне нужно привести себя в порядок, но у него есть какие-то замашки… знаешь… как будто бы животного. Женя замолкает, и думает о том, что это плюс. Настя – один большой плюс, и то, что она может ей рассказать. В ее голове это выглядит как-то иначе, как-то сложнее, все эти мысли, все эти сомнения, вообще – все это. - Его как будто это все, - Женя делает странный жест, кивком головы указывая вниз, - ему это нравится. Его это заводит. Он так на меня смотрит, что я начинаю сомневаться, что это вообще я. И в принципе. Но когда мы одни – особенно. Он мне вообще сказал что может это, ну… Часами… И вот, теперь у тебя есть компромат и на меня, и на него, а я болтливая дура, которая не понимает, что личное, интимное, должно оставаться… - Эй, - Настя осторожно шлепает ее по руке, - успокойся, ладно? Ты ведь знаешь, что всегда можешь рассказать мне все, что захочешь, все, что угодно. И в этом нет ничего ужасного. Отвратительного. Это круто. Это очень круто, когда тебя так хотят. И «не как будто», а так и есть. Мужчинам вообще это, - Настя повторяет ее жест, и многозначительно хмыкает, - нравится. Это как бы их победа. Их завоевание. Достижение. - Какой кошмар. - А почему? - Звучит как будто… Как-то по-животному. - В определенном смысле, - смеется Настя, - мы и есть животные. А любовь – это совокупность химической реакции, которая связывает нас с кем-то, и психологической совместимости. Как там ты сказала, тебе кажется, он тебя насквозь видит? - Причем здесь любовь, - вскидывается Женя, - ты о чем, вообще? Мы говорили про секс, я думала, тебе нравится именно эта тема, а если нет, давай обсудим что-нибудь другое, пойдем я покажу тебе покупки, я же хотела… - Даааа, - говорит Настя, и глаза на ее непроницаемом лице горят каким-то странным пониманием, - дааа, подруга. Ну хорошо. Пойдем, покажешь мне новые трусы.