in your likeness

Ещё мгновение назад из старого надтреснутого зеркала на него смотрело привычное отражение, как вдруг плечи стали сужаться, волосы – активно расти, а сам Гарри значительно вытянулся в росте. Теперь он был выше Драко, даже выше Рона! Тот наверняка ужаснулся бы всей ситуации, но Гарри только натянуто усмехнулся. Кривая улыбка в сочетании с нервно подёргивающимся глазом придавала ему совершенно зловещий вид, и Гарри поспешил согнать гримасу с лица Родольфуса Лестрейнджа. Футболка повисла на нём мешком. Благородный Пожиратель смерти вряд ли стал бы щеголять магловской одеждой, так что пришлось порыться в рюкзаке в поисках более подходящего одеяния. На помощь пришла старая школьная рубашка, которую Гарри чуть уменьшил заклинанием. Нашлись и брюки с мантией, быстро лишившейся отличительных знаков Гриффиндора. Ничего лучше Гарри всё равно придумать не мог. Повернувшись к зеркалу, он хотел уже было застегнуть рубашку, как взгляд задержался на дряблой, заросшей кучерявыми волосами коже. Уродливый розовый шрам, оставленный Беллатрисой и пересекающий плечо и грудь над самым сердцем, исчез бесследно. Гарри снова задался вопросом, оставила ли его Сектумсемпра следы на груди Драко и думает ли он о них сейчас, так же стоя напротив зеркала в своей спальне. — Какой же он урод! — крикнул Гарри, прислушиваясь к реакции. Похоже, Малфой или был слишком сосредоточен на процессе обращения, или попросту не услышал. Пожав плечами, Гарри закончил одеваться и как раз старательно засовывал Карту Мародёров в мешочек на шее, когда в окно ненавязчиво постучались. На подоконнике снаружи сидела сова настолько крошечная, что её можно было принять за комок кошачьей шерсти. Гарри рванул к окну и впустил немного ошалелого Сычика в комнату. Тот заверещал, и Гарри, зашикав на него, прикрыл дверь. Особой причины тому не было: Гарри уже мало что пытался скрыть от Малфоя, зная, что так или иначе он докопается до истины, но напряжение внутри росло с каждой секундой, и провоцировать друг друга не стоило. Это не должно было занять много времени. Гарри отвязал письмо и предложил Сычу в ответ остатки вчерашних французских булочек. Птица благодарно накинулась на еду, оставляя Гарри наедине с коротким посланием: «Возможно, это бессмысленно, но у нас с Р. есть основания полагать, что ты злостно проигнорировал наше предыдущее письмо, за которое нам надавали тумаков. Что бы мы ни говорили, они даже из дому не хотят нас выпускать. Думают, что ты не настолько глуп, чтобы просидеть на одном месте так долго. Но мы уверены, что ты там. И если ты не ответишь сейчас же, я лично наплюю на все запреты, трансгрессирую следующим же утром и вышибу твою дверь Бомбардой, чтобы ты объяснился, какого чёрта перестал выходить на связь! С любовью, Г.». От неожиданности засмеявшись, Гарри опустился на кровать и живо представил себе разъярённую Гермиону. Со временем ему стало стыдно за то, что он, в свою очередь, бросил друзей в неведении, но такова жизнь. Может статься, их пути разошлись навсегда. Гарри больше не винил их за сделанный выбор. У них он, по крайней мере, был. Однако Рон и Гермиона заслуживали знать правду — не меньше правды, чем узнал Малфой, — и Гарри решительно взялся за перо: «Привет! Простите, что не отвечал. Со мной всё в порядке. Теперь у меня есть всё, что Д. завещал мне. Поиски продвигаются. С третьим покончено, и сегодня я надеюсь уничтожить четвёртый. Думаю, он лежит в хранилище тех, от чьих рук пострадали родители нашего друга, вечно забывающего пароли. Чёрт, скучаю по прежним временам. Весело было, да? Передавайте привет всем-всем! P.S. Я на вас не злюсь». Посомневавшись насчёт шифровки, Гарри всё же вручил наспех нацарапанный ответ Сычу. Сытый совёнок принял послание нехотя, но вскоре неловко выбросил себя из окна и мгновение спустя исчез на фоне свинцовых облаков. Гарри начал думать, не приложили ли Пожиратели руку к вечно пасмурной погоде. Он вышел на лестничный пролёт и нос к носу столкнулся с Беллатрисой. Сердце пропустило удар. — Ты напялил школьную форму? Серьёзно? — Больше ничего нет. Малфой развернулся и спустя пару минут вернулся с чем-то в руках. — Надевай. Выходим через пять минут. И очки сними, идиот. — Люблю, когда женщина командует в доме. — Пошёл на хуй, Поттер. Гарри улыбнулся, но за смехом крылась нервозность, и он переключил всё внимание на процесс переодевания. Скажи ему кто год назад, что он станет носить одежду Драко Малфоя, Гарри поднял бы этого человека на смех. А сегодня он как будто был… не против. Тем более, что бордо ему почти к лицу. До банка они добрались почти без происшествий, не считая назойливого Пожирателя смерти, от расспросов которого удалось отделаться только благодаря природной харизме Драко. Решение отдать ему роль Беллатрисы было верным — в этом Гарри убедился, когда Драко наградил Трэверса столь уничижительной тирадой, что на мгновение Гарри и сам поверил, что перед ним подлинная Пожирательница. Однако вплоть до самого угла Лютного и Косого переулков его точило сомнение: Трэверс очень удивился, встретив Родольфуса в Лондоне, и до сих пор следовал за ними по пятам. По его словам, Лестрейндж не далее как накануне вечером выслал ему сову с распоряжением из самого Бирмингема. Гарри промямлил что-то о приказах Тёмного Лорда, которые не обсуждаются, но Трэверс отнюдь не выглядел убеждённым. — Нужно поторопиться, — шепнул Гарри, склонившись поближе к Драко, — а не то он выведет на нас всю ораву Пожирателей. — Что, уже передумал? — Ну уж нет, не время сдавать назад. — Пф, гриффиндорцы… Гарри слегка отстал, притворившись, что ему срочно понадобилось что-то купить в лавке зелий. На пороге Гринготтса чинно дежурили охранники, но их обличающие приспособления, незаметно выведенные из строя прицельным заклинанием, брошенным Гарри издалека, не показали ничего подозрительного, и все трое свободно прошли в зал. Гарри понятия не имел, как Драко собирался обмануть гоблинов с волшебной палочкой из лиственницы, лишь несколькими простыми заклинаниями замаскированной под палочку Беллатрисы, но тот убедил его, что план надёжный. Встретившись взглядом с грозным гоблином, восседавшим за длинной высокой стойкой, Гарри уже пожалел, что доверился Малфою… — Проводите меня до сейфа, — холодно бросил он. — Мадам Лестрейндж! — поднял глаза старый гоблин. Сидевшие по обе стороны от него коллеги странно покосились на посетителей. — Весьма неожиданно видеть вас в добром здравии так скоро. — Затем он кивнул: — Мистер Лестрейндж… — Моё здоровье в полном порядке. Бросьте верить всякой чуши, которую услышите от прохожих грязнокровок. — Разумеется, сударыня. Позволите вашу палочку? — Ты смеешь сомневаться, — глаза Драко очень правдоподобно сверкнули, — в ближайших соратниках Тёмного Лорда, недоросль? Гарри приблизился и положил руку ему на талию, привлекая к себе и надеясь, что этот жест остудит его пыл. Злить гоблинов на их территории — дурная затея… — Разумеется, нет. Поймите, мне даны особые указания… — У меня нет на это времени! Я здесь по распоряжению самого Тёмного Лорда, так что веди в подземелья немедленно! — Но, мадам… — Выполняй, если не хочешь разделить участь… как его там звали… Кровика? Кровняка? Принеси Пожирателям смерти хоть какую-то пользу. — Госпожа, мой священный долг — сохранять ваше имущество в безопасности. Прошу, всего на минуту, вашу палочку… Гоблин протянул широкую, короткопалую ладонь. — Круцио! Он взвизгнул и повалился назад, держась за запястье; всё его маленькое тело сотрясала крупная дрожь. Другие гоблины отшатнулись и теперь взирали на Драко глазами, полными страха и презрения. У Гарри на секунду кольнуло в груди, и он почти бросился стонущему гоблину на помощь, но вовремя одёрнул себя. Охранники ворвались в зал, но какой-то гоблин остановил их жестом. Драко, не удостоив жертву даже взглядом, обернулся и сладко улыбнулся: — Кто-нибудь ещё желает со мной пререкаться? Он игриво пробежался пальцами по древку изогнутой палочки, издалека не отличимой от палочки Беллатрисы. В зале воцарилась гробовая тишина, и даже Трэверс будто съёжился, уменьшился в росте. Гарри не стал скрывать восхищения, глядя на Драко снизу вверх. Его игра была безупречна. — Прелестно. Не будем терять времени. Вскоре трое «Пожирателей» в компании гоблина по имени Богрод скрылись за дверью, ведущей в грубо вырубленный в скале коридор. Трэверс не мог найти себе места, но явно не решался начать разговор, пока Беллатриса была так разъярена. Гарри решил дождаться, пока они не окажутся на почтительном от приёмного зала расстоянии, а затем поднял палочку и навёл её поочерёдно на Трэверса и гоблина: — Империо! Империо! Подобно чарам Адского огня, заклятие охватило всё его тело, обожгло шею и плечи, прежде чем добраться до кончика волшебной палочки. Взглянув на Драко в обличии Беллатрисы, Гарри кое-что вспомнил… «Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер!» — Ты что творишь? — прошипел Малфой. Его раздражённый вид легко прогнал из воображения образ далёкого прошлого. Гарри махнул палочкой, отправляя Трэверса прочь. — Он подозревал нас с того самого момента, как мы встретились. А гоблины не доверяют волшебникам по умолчанию. Мне бы не хотелось, чтобы он сбросил нас со скалы, а тебе? — Ты раньше хоть раз применял заклятие Империуса? — Нет… — Тогда как, во имя Мерлина и священных двадцати восьми, ты можешь быть уверен, что это сработает? — Ну, он же ушёл… Драко огляделся в поисках Трэверса, но того уже и след простыл. — Куда? — Куда угодно, лишь бы его не увидели. Пошли. Вмиг ставший послушным и совершенно ничего не подозревающим, Богрод усадил волшебников в крошечную тележку, чудом втиснувшись впереди. Гарри оказался вплотную прижат к Драко, но прямо сейчас тепло его тела, пусть и не настоящего, немного успокаивало. Тележка покатилась по старым прогнувшимся рельсам и вскоре стала петлять под стать запутанным мыслям: а что, если за ними была слежка? Или гоблины сыграли спектакль и уже докладывают обо всём Пожирателям? Останется ли в силе Империус, наложенный на Трэверса, на таком большом расстоянии? Гарри заметил, что отбивает пяткой нервную чечётку, только когда Драко припечатал его колено ладонью. На костлявых, испещрённых сеточкой чёрных вен пальцах играли отблесками старомодные богатые перстни. Гарри замутило. — Перестань. — Слушай, ты не обязан был… Я тебя в такое втянул… — Заткнись уже. Поздно извиняться. На долю секунды сжав его колено, Малфой убрал руку и больше не проронил ни слова. Гарри стал вглядываться в даль, гадая, как глубоко под землю они успели спуститься. Километр, два? Десять? Казалось, окружающий воздух стал теплее. Они неслись всё ближе к центру Земли, пока вдруг резко не свернули и… — Дьявол! Откуда ни возьмись в лицо ударил мощный поток ледяной воды, и вот Гарри уже летит спиной вниз, куда-то глубоко в подземелья, зная, что вот-вот разобьётся… — Проклятье, — послышался знакомый голос, — я не знал, что эта хрень будет у нас на пути… Мягко приземлившись на каменное плато, Гарри поднял на Драко полный ужаса взгляд. Тот снова стал собой: волосы и глаза посветлели, расшитая серебром мантия Беллатрисы трансфигурировалась обратно в рубашку и брюки, промокшие насквозь, а палочка… Палочку, тоже принявшую свой прежний вид, Малфой нацелил на Богрода: — Империо! Гарри неловко поднялся на ноги, утирая мокрое лицо не менее мокрой водолазкой. В иной ситуации Малфой прочитал бы ему нотацию, но в данный конкретный момент нужно было действовать — и действовать быстро. — Что это было? — воскликнул Гарри, сражаясь с паникой. — Это от грабителей, — обречённо пояснил Малфой, отбрасывая налипшие пряди волос. — Смывает любую маскировку… — Чёрт. И куда мы теперь? В таком виде… — У нас ещё есть этот. Малфой кивнул на неспешно удаляющегося гоблина, и они вдвоём последовали за Богродом куда-то вглубь скалы, которая раньше казалась сплошным куском камня. Слева и справа вновь поднимались глухие стены, освещённые лишь старинными факелами, которые сами зажигались при приближении. Они шли так долго, что Гарри уже подумал, что гоблин притворился и решил завести их в ловушку, но наконец послышался непонятный звон… — Гоблин, — позвал Малфой и взял у него что-то из рук, — ты пойдёшь вперёд. Двигаемся быстро. Поттер, сейчас мы побежим. Он выдал Гарри громко звенящую вещицу, и в следующий момент взгляду предстал огромный сводчатый зал, вмиг наполнившийся светом от множества настенных факелов. Но поразили Гарри отнюдь не масштабы подземного сооружения, усеянного по периметру внушительных размеров дверьми. Дело в том, что двери эти преграждал исполинских размеров дракон, своим видом напоминавший скорее фестрала-переростка, к тому же и альбиноса: его непробиваемая, покрытая чудовищными шрамами кожа выцвела и облезала струпьями, глаза затянуло плотной молочно-белой пеленой, а крылья жалко бились о каменные стены, словно полотно на ветру… — Нет времени глазеть, Поттер! Бегом! Они ринулись вслед за гоблином, гремя Звякалками, которые вызывали у дракона первобытный ужас. Он пятился, натягивая лапами толстенные ржавые цепи, натёршие многолетние, въевшиеся в кожу мозоли. Гарри испытывал неподдельную жалость к существу, некогда, наверное, вольно летавшему над озёрами и реками, лесами и горами, полями и деревнями… Однако очень скоро всё его сердечное сострадание оказалось стёрто одной мощной струёй огня, вырвавшейся из хрипло ревущей и кошмарно воняющей пасти. Увернувшись, Гарри наконец нагнал на удивление проворного гоблина и вместе с Драко ввалился в любезно открытый круглый подход. В пещерном полумраке глазам предстали настоящие горы несметных богатств, и Гарри на мгновение растерялся: как в этой куче драгоценных артефактов найти один-единственный необходимый? Его размышления прервала резко воцарившаяся тишина. Дверь сейфа плотно закрылась, лязгнув старинным механизмом. Гоблина нигде не было видно — лишь глаза Малфоя сверкали во тьме, отражая свет волшебной палочки. Гарри зажёг свою и на пробу ударил ладонью по двери. С той стороны раздался едва слышный голос: — Вы уже закончили, сэр Гарри Поттер? — Я уж думал, этот подонок нас запер, — выдохнул Малфой. Гарри мысленно с ним согласился. Помимо целых сталагмитов из галлеонов, высящихся до потолка, который даже терялся из виду в таких масштабах, хранилище было наполнено всевозможными драгоценностями: здесь были и доспехи из чистого золота, и расписные котлы, и шкуры фантастических тварей, и стеллажи с таинственно мерцающими фиалами, среди которых Гарри заметил нечто, подозрительно напоминающее «Феликс Фелицис»… Малфой пихнул его локтём: — Так и будешь пялиться или объяснишь, какого лукотруса мы тут делаем? — Знаешь, если честно, — пробормотал Гарри, не оборачиваясь, — мне просто нужно было золото. — Так и знал. Ты жадный не только до славы, Потти, но и до чужих денег. Ты ещё хуже, чем я боялся предположить. — Будем считать, что мне нравится тебя удивлять. Они помолчали, двигаясь вдоль длинных рядов блестящего барахла, килограмм которого стоил, пожалуй, как целая улица в Хогсмиде. Драко не продолжал расспросы, а Гарри вёл напряжённый внутренний диалог: сыграет ли какую-нибудь роль, если он расскажет Драко некоторую часть своего плана? Если он и надумает продать его Волдеморту, тому будет достаточно уже самого факта, что Гарри проник в хранилище, так что… — Это не оружие. — Что? Малфой недоумевал, но Гарри это мало интересовало. Его мысли свернули в сторону воспоминаний — чужих воспоминаний, которые он успел подглядеть в конце шестого курса… Дамблдор думал, что одним из крестражей Волдеморт мог избрать украденную им Чашу Пенелопы Пуффендуй. Разве сейф Лестрейнджей — не идеальное место, чтобы спрятать столь маленькую, непримечательную вещь? Как же найти её в этих завалах? И что искать, если чаши здесь нет?.. — Тот-Кого-Нельзя-Называть спрятал здесь не оружие, а… вещи. — Какие вещи? Голос Драко прямо-таки сочился неподдельным любопытством. Гарри осветил палочкой поднос с золотисто-рубиновыми кубками, но среди них не было ничего, похожего на крестраж. Это быстро начало раздражать. — Из которых он черпает силу. Ну… особые артефакты. Их несколько. — Откуда ты знаешь? — А ты как думаешь? Малфой помолчал всего несколько секунд, прежде чем выдать: — Дамблдор. Гарри кивнул и продолжил: — Кое-какие мы уничтожили, но это ещё не всё. Я ищу их. В сейфе стояла мёртвая тишина. Гарри казалось нереальным, что он произносит эти слова вслух, приоткрывая перед Малфоем завесу самой большой своей тайны. Это было похоже на сон. — И что это за артефакты? — Не знаю. Может быть что угодно. — Ты серьёзно? Драко остановился, как вкопанный. В холодных отблесках Люмоса его лицо казалось болезненно бледным, но черты его вдруг исказились. Гарри вопросительно поднял брови, и Малфой не выдержал: — За всё это время ты так и не смог выяснить? И привёл меня сюда, чтобы… что? Перебирать золотишко до скончания своих дней, пока не найдёшь подходящую безделушку? — Ну, вот, — улыбнулся Гарри, разведя руки, — теперь-то ты понимаешь, каково мне. — Да как ты вообще собирался определить, вот эта хрень, например, — он схватился за роскошный бронзовый подсвечник, — артефакт или нет? Гарри не успел ответить: подсвечник выскользнул из рук зашипевшего Малфоя и, ударившись о землю, вдруг раскололся надвое, затем натрое… Спустя мгновение целая куча подсвечников уже звенела на всё подземелье, оттесняя Драко к резному буфету из чёрного дерева, прямо навстречу набору столового серебра. — Стой! — крикнул Гарри. — Ничего не трогай! Подсвечники перестали сыпаться, и Малфой остановился. — Я уже понял… Очевидно, здесь всё заколдовано. Обжигает и множится. — Да. Идём осторожно. Гарри остановился у стеклянного ящика с подозрительно знакомым предметом. Потирая обожжённую ладонь, Малфой приблизился со спины и почти напугал его: — Так как ты узнаешь? — Что узнаю? — Ну, вот это… — он указал на ящик. — Подходит? Гарри отодвинулся, чтобы открыть Драко вид на одну из самых известных в мире реликвий. Вернее, на её очень качественную копию. — Ах, ну… Здесь даже ты справишься, — ухмыльнулся Малфой, склонившись над поддельным мечом Гриффиндора. — Я их чувствую, — невпопад отозвался Гарри, уже шагая вглубь хранилища. — Как? — Ну, они на меня давят, что ли. Иногда я их слышу. — И на что похож этот звук? Малфой словно прислушался, и Гарри это показалось смешным. — На свист. На шёпот. На парселтанг. На смерть. Решив, что перегнул палку, Гарри замолчал и перестал отвечать на расспросы до тех пор, пока, наворачивая круги по хранилищу, в конце концов не споткнулся о валяющиеся на земле доспехи. Уклоняясь от бесконечных шлемов, норовящих стукнуть Гарри по голове, он понял, что уже видел их как минимум дважды, а крестража всё не было. Неужели он снова всё себе придумал, как с Отделом тайн на пятом курсе? Необъяснимая злость вперемешку с отчаянием захлестнула его, и одно неловкое движение привело к очередному потоку золота, больно бьющего по коленкам. В этой суматохе Гарри потерял Малфоя из виду. Снаружи сейфа как будто послышались крики… Или это сознание взаперти играло с ним злую шутку? В любом случае пора было выбираться, если они не хотели буквально утонуть в богатстве! — Малфой! — Ты где? — Здесь! — Не вижу! — Иди на мой голос! — У тебя противный голос, Поттер! Квакаешь, как жаба Долгопупса! — Спасибо, спасибо, ты мне льстишь! Наконец Драко показался среди завалов, на которых Гарри уже начал возвышаться, как сёрфер на восходящей волне. Лицо Малфоя блестело от пота, ведь от бесконечных копий исходил тяжёлый жар, но и глаза его блестели ясно и почти злобно. Во всей его фигуре присутствовала почти осязаемая целеустремлённость. В чём-то они всё-таки были схожи… Пробираясь навстречу Малфою сквозь быстро растущие, пульсирующие горы сокровищ, Гарри огляделся, чтобы наметить путь к отступлению, как вдруг свет палочки скользнул по прогнувшимся деревянным полкам, и нечто невероятное блеснуло на самом верху… — Малфой! — радостно воскликнул Гарри. — Иди сюда! — Ты издеваешься? Тот был уже совсем рядом, корча гримасы и рискуя оказаться похороненным под волной золота, на которой Гарри кое-как балансировал. Он вытянул руку: — Хватайся! Помедлив, Драко бросился вперёд и сжал его скользкую от грязи и пота ладонь. Потоки золота текли дальше, обжигая щиколотки, и Гарри тянул изо всех сил, чувствуя, что вот-вот выпустит Малфоя, а тот всё не поднимался, застыв на полпути… Почему же он стоит на месте? Почему так странно смотрит на него? — Ты чего?! — Поттер, извини… — Что? — Мне жаль, ясно?! Его светлые глаза были широко распахнуты. Гарри упрямо всматривался в них, пытаясь найти ответ, понять, что он упустил… Они ведь выберутся отсюда, правда? Он вдруг подумал об уходе Гермионы и вспомнил её лицо: на нём было то же выражение отчаянной паники, что и в день свадьбы Билла, когда Кингсли прислал Патронуса и Рон затерялся в толпе; то же, что в день ухода Рона в лесу; то же, что Гарри видел сейчас перед собой. Он думал об этом и гадал, был ли Малфой уже тогда среди Пожирателей на свадьбе. — Да не извиняйся… Ну, хочешь, я тебя понесу? — Поттер! У меня не было выбора! Я должен был это сделать. Послышался глухой удар, и Гарри обернулся к двери. Это что, дракон?.. — Сделать что?! Он всё ещё держал его руку в своей. Малфой, тоже взглянув в сторону выхода, стал отступать и надтреснуто ответил: — Слушай, ничего личного. Самому не верится, но это правда. «Нет… — ужаснулся Гарри, не в силах выдавить ни слова. — Только не это… Как же так?» Тонкие, горячие пальцы Драко выскальзывали из ладони, а Гарри всё равно зачем-то за них цеплялся. Может, если удержать его на месте, всё окажется неправдой… Глупой шуткой — это ведь Малфой! Поттер и Малфой — только и делают, что подкалывают друг друга с разной степенью жестокости… — У них мои родители, тебе не понять, — жалобно продолжал Драко. — Ты бы тоже всё променял на их жизнь! Наконец Гарри отпустил его, не в силах больше удерживать равновесие. Золотые кубки и тарелки обжигали бёдра через брюки, но ему было всё равно; он смотрел, как всё стремительнее удаляется силуэт Малфоя, теряясь в сумраке хранилища — смотрел и не верил, что тот поступил так с ним в самый неподходящий момент. — Поттер! — послышалось из-за приоткрывшейся двери. — Выходи, глупый мальчишка! На этот раз тебе не скрыться! Поколебавшись лишь мгновение, Гарри рванул с места, карабкаясь вверх по горе из пылающих диадем и люстр; металл прожигал одежду насквозь, оставляя узорчатые отпечатки на открытых участках кожи, но Гарри даже не замечал боли, вперив взгляд в крошечную чашу с двумя ручками, слабо поблёскивающую под высоким потолком. Только бы дотянуться… Пот градом стекал по лицу. Что же делать? Гарри стал лихорадочно хвататься за всё подряд, увеличивая гору металла под ногами, пока она наконец не подняла его достаточно высоко. Пальцы намертво сжались у основания крестража; фальшивые чаши посыпались на голову, и Гарри потерял равновесие. Он кубарем скатился вниз по гремящему склону — прямо под ноги выросшей из ниоткуда фигуре в чёрной мантии. — Остолбеней! — Круцио! Заклятия столкнулись в воздухе, выбивая сноп искр. Ослеплённый, Гарри поспешил отползти в сторону и стал двигаться на шум, доносящийся, как он подумал, со стороны выхода. Пожиратель смерти за спиной быстро нагнал его, и Гарри пришлось остановиться, чтобы послать ему навстречу парочку первых пришедших на ум заклинаний. Теперь, когда дело сделано, Гарри накрыло болью, будто обухом, и сосредоточиться было тяжело. Воздух в этой печи стремительно заканчивался, и он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание… Ещё двое Пожирателей перекрыли выход, и Гарри швырнул себя за буфет, уворачиваясь от проклятий. Одно из них разнесло буфет в щепки, и пришлось двигаться дальше. На глаза попалось огромное пыльное зеркало в резной раме, и Гарри юркнул за него, чуть не споткнувшись о небольшой холмик из пресловутого серебра. Пожиратели среагировали на звук и, заметив движение, запустили новую порцию заклинаний в собственное отражение, чем Гарри и воспользовался, со всех ног бросившись к выходу. Дракон в подземелье впал в неистовство, поливая всё вокруг огнём и разбрасывая Пожирателей в стороны, как тряпичные куклы. Львиная доля их тщетно пытались утихомирить зверя. Во всеобщей суматохе Гарри тупо огляделся: Малфоя нигде не было видно. Ощущение предательства клокотало в самом горле, и Гарри даже порадовался, что Драко сбежал так скоро — иначе он с удовольствием живьём скормил бы его разыгравшемуся дракону. — Это Поттер! Хватай его! Гарри отпрыгнул в сторону, прячась от Связывающего заклинания за гигантским сталагнатом. Тот оказался достаточно крепким, чтобы выдержать ещё несколько Взрывающих заклятий, и Гарри, пригибаясь, осторожно двинулся вдоль ряда толстых сталагмитов. На минуту враги потеряли его из виду, и он торопливо извлёк на свет подлинный меч Гриффиндора, до сих пор надёжно спрятанный в туго свёрнутом рюкзаке — его Гарри умудрился запихать во внутренний карман мантии Малфоя. Пристроив чашу на относительно ровном участке земли перед собой, Гарри замахнулся и, не мешкая, со всей дури треснул клинком. В груди закололо, но он даже не успел проанализировать свои ощущения — в сталактиты над головой угодило чьё-то заклинание, и Гарри бросился наутёк, прикрывая голову. Крича проклятия вперемешку с оскорблениями, Пожиратели кинулись за ним; Гарри отбивался как мог и даже смог разоружить одного противника — под слетевшей маской он безошибочно узнал Долохова, — но другой Пожиратель сполна отплатил ему ещё одним Взрывающим заклинанием. В этот момент дракон дёрнулся в его сторону, и траектория заклинания сбилась, вместо головы Гарри попав прямиком в остриё меча. Рукоятка выскользнула из руки, и меч, вращаясь и сверкая в воздухе, словно бабочка, легко и непринуждённо упорхнул вниз с отвесной скалы. Металл загромыхал по камню, и Гарри понял, что о мече можно забыть. Чертыхнувшись, он наслал на Пожирателя настолько мощные Веселящие чары, что тот буквально покатился со смеху вслед за мечом. Проход в тоннель, ведущий прочь из зала, теперь открылся, и Гарри побежал в его направлении. Тоннель всё приближался, звуки битвы таяли, а потом… Бум. Земля ушла из-под ног, и после непродолжительного полёта в неизвестном направлении Гарри больно ударился спиной. Уши резко заложило, а перед лицом замелькали ослепительные пятна. Ощупав подозрительно зудящий нос, Гарри не почувствовал на себе очков. Ничего не понимая, он зашарил руками по усыпанной осколками камня земле, и чем дальше, тем сильнее отчаивался… — ГАРРИ! Вскинув голову, он различил очертания чьей-то лысой головы… — Вот, держи! — Кто-то протянул ему очки. — Вставай, надо двигаться… Кингсли закинул его руку себе на плечо и поднял над землёй, словно пушинку. Белыми вспышками оказались ожесточённые схватки то тут, то там — это члены Ордена Феникса уже вовсю сражались с оставшимися Пожирателями, которых ещё не оглушил дракон или сам Гарри. Он вскинул палочку, приготовившись сопротивляться. — Я могу сражаться, я в порядке! Отпустив его, Кингсли тут же переключился на подоспевшего Эйвери, а Гарри потерянно заозирался в поисках останков крестража. Разбитой чаши нигде не было видно. Точно ли получилось её уничтожить? Нужно было убедиться ещё раз, однако в разразившейся битве такого шанса не представлялось. Кингсли опасно покачнулся, и Гарри, неожиданно разозлившись, с новыми силами бросился в бой с обидчиком. Крестражи подождут, когда его друзья в беде. Чуть поодаль сцепились в почти кулачном бою Люпин и Сивый; прямо за ними ловко оглушил противника Билл, а мистер Уизли прикрывал его с тыла, лихо уворачиваясь от проклятий не кого иного, как Родольфуса Лестрейнджа. Гарри не сдержал смешка и бросился на помощь. Кингсли бросил вдогонку: — Поттер, не ввязывайся! Отойди! Но Гарри даже не слышал. Втроём они повалили Лестрейнджа прямо под ноги дракону, и, когда тот отвлёкся на новое «жертвоприношение», Билл сгрёб Гарри за шиворот и силой потащил к выходу. — Подожди, а как же… — Они справятся, ты и так тут дел наворотил! Билл взмахнул палочкой, и откуда-то из-за угла прилетела парочка мётел. Перекинув ногу, он оттолкнулся, и Гарри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Затхлый подземный воздух ударил в нос и рот, и от перепада температуры, от удара головой, от переизбытка чувств на секунду закружилась голова… Гарри не успел понять, как они оказались на поверхности, и лишь уставился на обескураженных гоблинов в главном зале. Столы были перевёрнуты, множество папок и бумаг разлетелось по полу, кое-где виднелись пятна крови… Похоже, Пожиратели вошли напролом, а Орден несколько опоздал на эту вечеринку. Гарри удивился: — Как вы узнали? — Рон с Гермионой додумались рассказать о твоём письме, — усмехнулся Билл, хлопнув его по плечу. — Они здорово за тебя перепугались, приятель. Охранники проводили их совершенно пустыми взглядами. Наверное, они могли попрощаться с работой… — Но почему вы прибыли полным составом? Вы же не могли знать о Пожирателях. Чёрт, я и сам не представлял. — Одна птичка с Лютного переулка шепнула, что они явились в полдень всей толпой. Два и два сложить нетрудно. — Может, вернёмся? Гарри обеспокоенно обернулся на великолепные парадные двери, распахнутые настежь. С такой высоты из подземелий не доносилось ни звука, но он точно знал: там было жарко. — Парни разберутся, там один Эйвери на ногах стоит. Какого лешего ты вообще потащился в Гринготтс? — Ну, долгая история… — Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, уговаривая Рона и Гермиону остаться. Рона я привязал к трубе… — Серьёзно? Гарри это так позабавило, что он рассмеялся, но смех его зазвучал так непривычно и нервно, что оборвался так же быстро, как начался. Билл странно на него взглянул, но больше ничего не сказал. Они торопливо шагали прочь от банка по узкому мощёному переулку. Наружу высыпало несколько зевак, и Билл потянул Гарри в сторону, между двух крошечных магазинов, окна которых были забиты досками. Остановившись у покосившегося забора, он положил руку Гарри на плечо; ничего не говоря, они трансгрессировали. Ноги коснулись мягкой почвы и тут же подкосились.