in your likeness

— Слушай, — неуверенно начал Рон, — а ведь у меня только два егеря тут. Кому-то придётся остаться… Он бросил взгляд на Гермиону, до сих пор не утратившую воинственный вид. Гарри подумал, что в них обоих с Роном, должно быть, до сих пор играло чувство вины. Ему бы не хотелось, чтобы друзья излишне рисковали, только лишь пытаясь вымолить прощение, которое давным-давно уже было им дано. — Ничего страшного. Я пойду под мантией, попробую проскользнуть вслед за вами. Лучше вам не показываться в истинном виде перед Пожирателями. — Глупости! Это тебе лучше не раскрывать себя! Они с ума сойдут, если тебя увидят. — Тем хуже… До вас двоих им сейчас дела нет. Спустившись втроём на кухню дома Сириуса, они наткнулись на Кикимера. Он только что высунулся из своей каморки, и Гарри поразился его виду: домовик осунулся, а некогда белое полотенце свалялось и покрылось грязными пятнами. Подёрнутые пеленой глаза вдруг прояснились, стоило ему завидеть гостей: — Хозяин Гарри! Мистер Уизли. И… мисс… Грейнджер. Он отвесил Гермионе кривой поклон: жесты уважения в сторону маглорождённых всё ещё давались ему плохо. Но Гарри ободряюще улыбнулся: — Привет, Кикимер. Хорошо, что ты здесь. Ты случайно не видел, куда Драко спрятал такую серебристую флягу? — Кикимер видел. Но хозяин Драко не желал делиться своим зельем с Гарри Поттером, и Кикимер не скажет… — Хозяин?.. — одними губами повторил Рон с усмешкой. Гарри только отмахнулся: — Долгая история. Порывшись в ящиках и шкафчиках, за время его отсутствия уже успевших покрыться пылью, он наконец наткнулся на заколдованную дверцу. С помощью Гермионы они вместе сняли защитные чары и вскоре уже разливали мерзко пахнущее содержимое фляги по чистым стаканам. Настало время бросать жребий. — Нет. Пейте вы, — отрезала Гермиона, отступив на шаг. — А я пойду так. — А ну не дури! — прикрикнул Рон, встряхивая подругу за плечо, чем только вызвал её праведное негодование. — Это ты не дури! Вы с Гарри притворитесь, что поймали меня и хотите сдать Пожирателям за вознаграждение. Помните, ведь грязнокровок отправляют под суд в Министерство! — Я не хочу, чтобы ты сгинула в Азкабане! — Не волнуйся, этого не случится. Так нам будет проще проникнуть внутрь. Отвлечём Пожирателей, Гарри под мантией уйдёт искать своего Малфоя… — А что, если не получится? Ты об этом подумала? — Рон говорил тихо, но лицо его пошло красными пятнами. — Нас-то с Гарри просто запытают до смерти, а вот тебя… — Мы же придумали вполне убедительную легенду. В Министерстве за меня может поручиться кто-нибудь из твоей семьи. — Но… — Рон прав, это слишком опасно. Перестав препираться, они оба наконец обратили внимание на Гарри. Ему было неловко наблюдать за друзьями, словно он застал их за чем-то непристойным. Рон и Гермиона напоминали старых супругов, знающих друг друга вдоль и поперёк, но не способных примириться с некоторыми недостатками. В иной ситуации это бы его умилило, но сейчас нужно было действовать наверняка. — Гарри, любой наш план будет опасным. Предложи что-нибудь получше. — Я предложил. — Это идиотизм. Что ты будешь делать, если не успеешь пройти за нами? Если ворота потом не пропустят тебя в мантии? — Ну… Всегда можно перелезть через забор. Гермиона хлопнула его по голове лежавшим рядом старым выпуском «Пророка». — Очень смешно. Ещё идеи? Пришлось согласиться на план Гермионы. Ещё вчера он ни за что бы не подумал, что добровольно подставит её, но в нынешних реалиях этот план казался хотя бы минимально жизнеспособным. Несколько минут у них ушло на то, чтобы успокоить не на шутку разозлившегося Рона. Они взяли по стакану и пузырьку с чужими волосами, встали по обе стороны от Гермионы и приготовились. — Судя по стандартному объёму зелья, у нас примерно час. Не забывайте об этом. Рон, какого роста и телосложения были эти егеря? — Ну, один высокий, мускулистый… Его я отдал Гарри. — В глазах Рона мелькнуло сожаление. — А у меня коренастый, как Чарли. — Убери с лица это выражение, надо было гантели чаще тягать. Гарри, сними очки. А одежда… Ну, наверное, подойдёт. Если что, я трансфигурирую. Он сложил очки в мешочек на шее и посмотрел на Гермиону — вернее, на расплывчатое пятно в форме Гермионы — с усмешкой: — Вы бы нашли общий язык с Малфоем… — Это ещё к чему? — Да так, забудь. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Гарри одним махом опрокинул в себя неприглядно побуревшее от волос зелье и почавкал, пытаясь определить вкус. Он не был ни приятным, ни противным — почти никаким. Разве что отдавал лёгкой кислинкой. Наверное, этот егерь ничем особенным не отличался. — А как меня зовут? — спросил Гарри. — Э-э… Блин. Об этом я не подумал. Их голоса стали искажаться на ходу. Старый свитер Рона начал довольно быстро растягиваться на плечах, а джинсы грозились треснуть по швам — егерь Гарри обладал внушительной ширины бёдрами. Гермиона навела на них палочку и, пробормотав несколько заклинаний, увеличила одежду на пару размеров. На коленях появились дырки, и Гермиона произнесла извиняющимся тоном: — Такое сейчас в моде. Проморгавшись, чтобы привыкнуть к новому зрению, Гарри присел на корточки перед недоумевающим Кикимером и строго-настрого приказал: — О том, что мы здесь были, никому не слова. Если сюда заявится Драко, передай ему, чтобы трансгрессировал в коттедж «Ракушка» на краю утёса в графстве Корнуолл: там безопасно и могут оказать помощь. Если с ним будет Нарцисса, всё нормально. Если Люциус — постарайся задержать их и оповести Орден Феникса. Если будут задавать вопросы, скажи, что Драко Малфой — мой друг. Всё понял? — Да, хозяин Гарри. Вас ждать к ужину? — Думаю, нет. Но спасибо тебе за всё. Кикимер кивнул, и Гарри повернулся к слегка ошарашенным друзьям. Похоже, они никак не могли свыкнуться с мыслью, что Малфой перестал быть для Гарри врагом номер три после Волдеморта и Беллатрисы. Для Рона и Гермионы поставить Гарри и Малфоя в один ряд — концептуально невозможное действие. Гарри мог их понять. Всё равно что Гермиона бы вдруг стала ходить на пикники с Пэнси Паркинсон. — Готовы? — брякнул он басом. Все трое обменялись кивками и поднялись в вестибюль. С трудом укрывшись мантией-невидимкой, они сгрудились на ставшем таким крошечным крыльце дома и снова трансгрессировали. Благодаря невесть откуда взявшимся знаниям Рона о местоположении семейства Малфоев они избрали пунктом назначения не поместье, а густую рощу примерно в полукилометре. Ориентиром выступала огромная поваленная сосна. — Мы как-то проезжали здесь с отцом, — объяснил Рон странным режущим, как ножом по стеклу, голосом. — Вроде у него были министерские дела с Люциусом, а я набился ему в компанию… До подъездной дорожки добрались без приключений. Для правдоподобности наложив на Гермиону Связывающие чары, Гарри и Рон повели её к поместью, почти срываясь на бег, чтобы избежать контакта с высоко парящими дементорами. Те следовали за пришельцами, нарезая круги над их головами; даже на таком расстоянии Гарри мог отчётливо расслышать их неестественное свистящее дыхание. По коже побежали мурашки, и он плотнее закутался в старую мантию Сириуса, найденную в сундуке на Гриммо. — Хочу, чтобы ты знал, — начал Рон, — что я делаю это только ради тебя. Не жди, что я буду брататься с этой крысой. — Я понимаю. Удивлён, что ты вообще согласился помочь. — Скажем так: за мной образовался должок… — Ты ничего мне не должен! — Заткнитесь оба! Гермиона больно пихнула их обоих, и вплоть до самых ворот никто не проронил больше ни слова. Ночь сгущалась, и в скудном освещении поднимающейся луны Гарри едва мог разглядеть очертания гигантских входных дверей… Или, быть может, причиной тому послужили невероятно плотные защитные чары, начинавшиеся за воротами? Чугунные завитки на них вдруг зашевелились, и Гарри подскочил на месте. — Цель посещения? — спросил железный голос. — Э-э… Мы привели… Кхм, грязнокровку. Ворота помолчали, словно раздумывая, и этим напомнили Гарри Распределяющую шляпу. Интересно, будет ли она довольна в следующем году, когда узнает, на что пошёл один гриффиндорец ради спасения одного слизеринца. То-то же удивится! Скрипнув, дверцы медленно распахнулись, пропуская «егерей» с «пленницей» на гравиевую аллею, вдоль которой тянулись густые живые изгороди. Стараясь не глазеть на величаво разгуливающего по изгороди белоснежного павлина, которого поначалу принял за Патронуса, Гарри наигранно подтолкнул Гермиону. Та споткнулась — случайно или нет, было непонятно, — и все трое неуверенно остановились перед входом. Спустя некоторое время пространство взрезала полоска света, и в проёме показался до отвращения знакомый силуэт. Гарри невольно сжал кулаки. — Ну? — Эм… Грязнокровка, мэм… Мы поймали её, э-э-э… в лесу. — Вы кто вообще такие? — Вернон Дадли, — наобум представился Гарри и ткнул локтём Рона. — Никола Тесла. Мы егеря, м… м… — голос его прерывался словно рвотными позывами, — …мадам. — Что-то знакомое. Ладно, плевать. Покажите, что за дрянь вы пойма… Ах! Гермиона вздрогнула, а затем и вовсе натурально испугалась, когда Беллатриса вдруг подскочила вплотную и вцепилась ногтями в её подбородок, разглядывая пленницу с такой радостью в глазах, словно не верила в собственную удачу. — Ведите её в дом! Скорее! Парни придержали натурально задрожавшую Гермиону и вошли с ней вслед за Беллатрисой в просторный холл с белым мраморным полом и колоннами с позолотой у основания. В помещении царил полумрак, разбавляемый лишь редкими огоньками свечей, и потому, когда друзья очутились в гостиной, свет больно ударил по глазам. — Глядите-ка, кто к нам пожаловал! Ну что, золотце, с ней ты тоже успел подружиться? В россыпи осколков у разбитого кофейного столика сидел на коленях Драко Малфой. Руки его были по-прежнему связаны, и во всей развернувшейся картине было лишь одно отличие от той, что Гарри видел глазами Волдеморта: Нарцисса теперь неподвижно лежала навзничь. Глаза её были открыты, а грудь тяжело вздымалась. Гарри побоялся, что Волдеморт мог пытками лишить её рассудка, как поступила Беллатриса с Долгопупсами в своё время. Драко поднял глаза и, завидев Гермиону, безучастно их опустил, не удостоив Пожирательницу ответом. Однако та была так взволнована присутствием новой пленницы, что едва ли обращала внимание на Малфоев. В кресле, повернутом спинкой к давно погасшему камину, восседал Сивый; он оскалился в сторону новоприбывших и принюхался. — Сударыня, эти господа… Беллатриса рассекла рукой воздух: — Молчать! Она приблизилась к Гермионе непозволительно близко, заставляя всех троих нервничать. — Ну что, девочка, давай поиграем… Ты мне — что-нибудь интересненькое о Гарри Поттере, а я тебе — минус год Азкабана. Хорошая сделка, что скажешь? — Я ничего не знаю, клянусь… — вырвалось у Гермионы жалобно. — Это я уже слышала. Вы с моим племянничком и впрямь подружились бы, но у вас ещё будет куча времени… Она беззастенчиво дёрнула Гермиону за локоть и бросила на колени рядом с Малфоем. Тот устало покосился на неё и сильнее сгорбился, видимо, надеясь, что Беллатриса теперь полностью переключится на новую «игрушку». Выглядел он кошмарно — ещё хуже, чем в видениях Гарри. Его лицо и светлые волосы запачкались в крови, которая сочилась из свежего пореза. Гарри стало больно смотреть. Разве можно так обращаться с живым человеком, какой бы сволочью он ни был? Рон нервно переминался с ноги на ногу, неотрывно глядя на Гермиону. Только сейчас Гарри понял, что ему придётся краем глаза следить и за другом: как бы он не наделал глупостей, пытаясь защитить Гермиону… Вряд ли разговор по душам с Беллатрисой будет происходить цивилизованным способом. Нужно было как можно скорее придумать, как увести Малфоев из-под носа Беллатрисы и Фенрира. Оборотень продолжал принюхиваться, и лицо его суровело с каждым мгновением… Неужели он чует настоящие запахи Гарри и Рона? Этого Гарри никак не предусмотрел. — Я хочу знать, что сейчас поделывает Поттер! — зычно заявила Беллатриса и обернулась к Фенриру. — Ты! Уведи мою сестрицу и её бездарного отпрыска обратно в подвал. Тот уже поднялся было с кресла, как Гарри неожиданно для себя крикнул: — Позвольте мне! Беллатриса бросила на него быстрый изумлённый взгляд, явно изнывая от нетерпения: ей хотелось приступить к мучению Гермионы как можно скорее. Гарри добавил: — Хотелось бы, понимаете, лично бросить предателя Тёмного Лорда в клетку. — Без разницы. Сивый, проводи заодно наших удальцов отсюда к чёрту. — Но, миссис Лестрейндж, — вдруг очнулся Рон, — а как же вознаграждение? — Я тебе что, казначей? Спрашивай с Министерства! Но только после того, как я лично разделаюсь с нашей маленькой грязнулей… Фенрир пресёк дальнейшие возражения, грубо подхватив на руки Нарциссу; руки её безвольно заболтались, как у тряпичной куклы. Гарри же ничего не оставалось, кроме как обхватить Малфоя за пояс и послушно повести вслед за оборотнем. Тот шагал очень близко, и Гарри не представилось возможности даже слова шепнуть Драко, чтобы дать понять, что он не один. Спустившись по узкой каменной лестнице, они упёрлись в маленькую решётчатую тюремную дверь. Фенрир нацелил палочку на замок и громыхнул своим хриплым голосом: — Все отошли от входа, если не хотите стать моим ужином, ха-ха-ха! Он залился смехом, и от этого звука что-то у Гарри внутри похолодело. Однако слова Сивого сбили его с толку: получается, в плену у Пожирателей был кто-то ещё? Кто-то, кроме Люциуса? Оборотень взмахнул волшебной палочкой, и на мгновение вспышка света озарила далеко протянувшиеся стены под низким потолком. В нескольких метрах от входа за колонной мелькнуло лицо, которое трудно было спутать с чьим-либо другим, и Гарри, не удержавшись, воскликнул: — Полумна?! Рон, Драко и Фенрир обернулись к нему одновременно. В глазах Рона читалась нарастающая паника, Драко выглядел растерянным, а Сивый… Сивый холодно рассмеялся, теперь уже держа всех троих на прицеле своей палочки. — Я с самого начала понял, что вы двое — проходимцы. Уж больно молодо пахнете! Школьники, небось? А ну, шевелитесь… Вперёд шагайте… Ишь, дурни какие. Любопытно будет на вас посмотреть, когда ваши фокусы выветрятся. Отобрав палочки, он втолкнул всех в подземелье, небрежно свалил Нарциссу на сырой каменный пол и с завидной скоростью захлопнул дверь. Гарри схватился за железные прутья, но те, будучи заколдованы, конечно, не поддались, а оборотень только хохотал, заливался… Когда он ушёл, что-то бормоча под нос насчёт исполнения чужих обязанностей, Гарри со злостью обернулся и споткнулся взглядом о сгорбленную спину Драко. Тот смотрел в лицо матери с такой нежностью, что, не знай его Гарри так хорошо, в жизни бы не предположил в нём былой жестокости. Глаза Нарциссы слабо перебегали с одного силуэта на другой, то и дело норовя закатиться; из уголков их катились слёзы, оставляя блестящие дорожки на сером, словно припыленном лице. Гарри совершил движение навстречу, и Драко тут же вскинулся, словно потревоженный зверь. Инстинктивно закрыв собой мать, он ощерился и угрожающе свёл брови. — Чего надо? — Малфой, это я… Малфой несколько раз моргнул и перевёл взгляд, полный тщательно скрываемой озадаченности, на Рона. До конца действия зелья оставалось ещё много времени, и Гарри совершенно не хотелось, чтобы этот нелепый конфликт перерос в нечто куда более серьёзное… — Я? Кто — «я»? — Гарри. Я Гарри, а ты дурак. Дай помогу. Отодвинув шокированного Малфоя плечом, он бережно подхватил Нарциссу на руки, пользуясь преимуществами своего временного телосложения, и понёс вглубь подземелья, подыскивая сухое ровное место. Рон щёлкнул делюминатором и наполнил широкое помещение светом. Различив фигуру Полумны у дальней стены, Гарри поспешил в ту сторону. По пути он силился рассмотреть человека, неподвижно сидящего у стены, но Драко то и дело отвлекал его: — Мне не нужна твоя помощь! Это всё — всё — из-за тебя! Голос его срывался, но Гарри не реагировал, опасаясь, что Драко просто переломится надвое, если развязать ему руки и передать истощённую до неузнаваемости Нарциссу. Та была лёгкой, как пушинка, но Драко выглядел ещё хуже. Гарри недоумевал, как он ещё был в состоянии держаться на ногах. — Ты правда Гарри? — буднично поинтересовалась Полумна. Он осторожно опустил Нарциссу на чью-то расстеленную на полу мантию. Рядом лежала крупная груда грязного тряпья, и Гарри принялся было рыться в ней, чтобы подложить что-нибудь под голову миссис Малфой, как вдруг тряпки зашевелились, и среди них показалось заросшее седой щетиной лицо… Рон потрясённо заорал: — Мистер Олливандер?! И тут же кто-то зашикал на него из темноты: — Потише, ты, остолоп! Хочешь, чтобы нас всех довели до такого состояния? На свет вышел, указывая на Малфоев, ещё один человек в компании остроносого карлика, и Гарри ощутил, как подпрыгнуло сердце. — Дин? — прошептал он. — Боже мой, что вы все здесь делаете? — У него вон спроси, — буркнул Дин, указав на таинственного человека в кресле. — Это он любезно предоставил свою домашнюю тюрьму Сам-Знаешь-Кому. Гарри подошёл ближе и присмотрелся. Серые волосы спутались и свалялись в колтуны, закрывая лицо, а между редких прядей стеклянными глазами взирал в пустоту Люциус Малфой! Вернее, его бледная тень… Отшатнувшись, Гарри перевёл испуганный взгляд на столпившихся вокруг друзей. В мыслях Волдеморта всё выглядело не так уж плохо, и Гарри думал, может, Люциуса просто прокляли… Но сейчас он выглядел непоправимо искалеченным и на первый взгляд мог и вовсе показаться мёртвым. Даже не посмотрев в его сторону, гоблин буркнул: — Волшебники… Око за око, и весь мир будет слеп. По голосу Гарри узнал Крюкохвата, который был в бегах вместе с Дином, мистером Тонксом и другим гоблином. Оправившись от увиденного, Гарри спросил: — Что они с ним сделали? — Не знаю, — протянул Дин, косясь на старшего Малфоя с отвращением, — но я готов пожать этому человеку руку. — Его пытали с тех пор, как Драко и миссис Малфой сбежали, — добавила Полумна. — Так вы что, здесь уже несколько месяцев?! — Только я, мистер Олливандер и мистер Малфой. Дина и Крюкохвата привели сегодня ночью. Удивительная встреча! Бросив ещё один взгляд в сторону Люциуса, Гарри отступил подальше, сражаясь не то с отвращением, не то с жалостью. Вот уж кого ему было не жаль — так это Люциуса, но его состояние наверняка больно ударило по Драко и Нарциссе, к которым Гарри в течение довольно долгого времени понемногу проникался симпатией. Ему всегда казалось, если один человек любит другого так сильно, что готов рискнуть жизнью ради него, это о многом говорит. Драко приложил массу усилий к тому, чтобы оказаться здесь. Интересно, променял бы он мучительное заточение в собственном подземелье на ленивое прозябание на Гриммо? Вернуться назад во времени, никогда больше не увидеть маму, но остаться целым и невредимым — это было бы куда более похоже на Малфоя, чем то, что случилось на самом деле. Голос Полумны выдернул его из раздумий: — Если ты Гарри, то кто это? Она показала пальцем на Рона, потерявшего дар речи. Гарри представился за него, и Полумна радостно улыбнулась: — В этом подземелье становится довольно людно! Запустив пальцы в непривычно короткие и жёсткие волосы, Гарри присел на корточки и стал лихорадочно соображать. Их план потерпел полный провал. Там, наверху, Гермиона совсем одна против сумасшедшей колдуньи и оборотня, а здесь — гоблин и восемь безоружных волшебников, половина из которых истощены настолько, что не в состоянии ни драться, ни даже передвигаться без определённых усилий… — Мы в дерьме, — констатировал Рон. Гарри мысленно с ним согласился.