in your likeness

— Но тебя-то за что? Поверить не могу… Уже вернувшись в собственное обличье, Рон наконец отошёл от шока и принялся расспрашивать Дина и Полумну об их нелёгкой судьбе. Олливандер еле слышно поддакивал, старательно укрывая тощие лодыжки от промозглого холода подвала. Крюкохват держался в стороне ото всех. Где-то попискивали крысы. Гарри слушал вполуха, не отрывая глаз от Малфоев, которые отодвинулись подальше. Нарцисса спала в неудобной позе, сидя на полу перед креслом и уложив голову на колени Люциусу. У Гарри заныло в груди от этой картины. По другую сторону Драко привалился спиной к стене, но глаза его оставались открыты. Он был бодр и явно о чём-то напряжённо думал. Планировал побег? Гарри должен был знать всё, что знает он. Только так у них появится шанс выбраться отсюда вместе. Он подполз к Драко, путаясь в полах вдруг ставшей ему очень длинной мантии. — Как ты? Малфой промолчал, всем своим видом демонстрируя непробиваемое безразличие. Но Гарри не собирался отступать, даже если придётся разговаривать со стенкой: — Скажи что-нибудь! Я знаю, что тебя пытали, и ты меня пугаешь! — Да что ты, блядь, такое говоришь. Слепой бы понял, что меня пытали. Гарри уселся рядом, но не слишком близко. — Я знаю, что ты ничего не сказал о… О тех штуках. — О каких штуках? — Ну… — Он оглянулся на увлечённых разговором друзей и понизил голос: — Ты понимаешь… — Мерлин, Поттер, я не понимаю в твоих делах ровным счётом ничего, но досталось почему-то всё равно мне! Мне и моей семье! Да и что ты знаешь, а? Тебя здесь не было! — Я пришёл за тобой. — Можешь больше не притворяться. Впрочем, о чём речь… Тут половина узников — Пожиратели смерти, каждый из которых с удовольствием предал бы тебя ещё раз за второй шанс. — Ты этого не сделал. — Почём тебе знать? Малфой отвернулся, словно и не ожидая ответа. Глядя на его коротко стриженный затылок, Гарри подумал: вдруг Волдеморт применил легилименцию? Он всегда славился этим навыком. Он смог наслать на Гарри ложные видения на огромном расстоянии, чтобы заманить в ловушку. Что ему стоило прочитать мысли испуганного мальчишки, мечущегося из одной стороны в другую в попытке спасти своих любимых? Гарри стало горько, но, даже если это было правдой, это ничего не меняло: максимум, что Гарри выиграл бы без предательства и мучений Драко — это несколько лишних часов. Этого всё равно было недостаточно, чтобы опередить Волдеморта. Стоило только Гарри проникнуть в Хогвартс, как он бы уже мчался туда на всех парах. Гермиона бы сказала, что Гарри ищет злодею оправдание, но он был искренне убеждён в невиновности Драко. Он смущённо протянул руку и коснулся чужого плеча: — Мне всё равно. Это уже не важно. Ты не виноват. — Да что ты меня утешаешь? — он мгновенно сбросил ладонь. — Вали к своим дружкам. Полоумная так вообще в восторге от твоей компании. — Полумна, — машинально поправил Гарри. — Почему ты мне про них не сказал? Это обидело Гарри сильнее, чем предательство: Малфой ведь не мог не знать о пленниках в собственном доме. И пусть он ничего не сделал, чтобы помочь им, пока был здесь — Гарри мог это понять, — он должен был хотя бы поставить Гарри в известность. А так, получается, Полумна и Олливандер столько недель страдали почём зря. Гарри обязательно бы что-нибудь придумал… — Чтобы ты бросился их спасать, поставив мою безопасность под угрозу? Вот ещё. — Но я бы помог спасти и твоих родителей. — О, я смотрю, ты в этом ас. Ну давай, спасай. Гарри не смог парировать этот выпад, и Драко только воспользовался этим: — То-то же. Оставь меня и мою семью в покое. Это ты виноват в наших бедах. Из-за тебя мы только страдаем, из года в год одно и то же. Посмотри, чего ты добился. — Он указал на отца. — Доволен теперь? Приятно, наверное, видеть врагов поверженными? — Малфой, перестань, ты мне не враг… Драко вдруг схватил его за грудки и принялся трясти, через раз вставляя по слову: — Я! ПРОДАЛ! ТЕБЯ! ПОЖИРАТЕЛЯМ! — Грубо отпихнув его, Малфой вытаращил безумные глаза: — И Тёмному Лорду в придачу! Как же до тебя не дойдёт… Я тебе не Уизел, в друзья не набивался, а всё остальное ты придумал в своей больной голове. Я понимаю, что ты, видимо, настолько отчаялся, что ищешь союзников в каждом встречном-поперечном, но отъебись от меня, пожалуйста. В разговоре была поставлена жирная точка. Гарри ещё немного посидел рядом, пережёвывая и проглатывая горькие слова: хотелось ответить оскорблением на оскорбление, но что бы это дало? Малфой, разумеется, был прав. Это подтвердил бы каждый из присутствующих — чета Малфоев, Рон, Дин, Полумна, Олливандер и Крюкохват имели «удовольствие» слышать каждое слово в их ссоре. И от мысли, что Гарри один в целом мире видел — или хотел видеть — в Малфое что-то стоящее, ему становилось неуютно. Может, в нём и впрямь играет унаследованное от Дамблдора упрямое стремление перетянуть на свою сторону всех, кого только можно? Но что же в этом плохого? Ведь чёртова Шляпа просила о единстве… Мотнув головой, он поднялся на ноги и потянулся, чувствуя, как от долгого сидения хрустят суставы. Он уже потерял счёт времени с момента, как они с Роном оказались здесь. Прошло по меньшей мере несколько часов. С верхнего этажа ничего не было слышно, и Гарри боялся, что Гермионе могли серьёзно навредить. Рон так и вовсе периодически впадал в панику и предполагал худшее, в красках расписывая тяготы заключения в Азкабане. Гарри несколько раз приходилось его успокаивать, однако он лукавил: в его собственном сердце точно так же прорастало чувство тотальной беспомощности. От нечего делать он в очередной раз достал из мешочка Хагрида осколок зеркала, оставленный в наследство Сириусом, и принялся вглядываться в собственное отражение. Пару раз он уже мельком видел таинственный синий глаз, слишком похожий на глаз давно умершего человека, чтобы быть правдой… Может быть, это зеркало смотрит на другую сторону? Раз так, возможно, однажды Гарри сможет увидеть Сириуса, и маму, и папу, и Дамблдора… Наверное, угасающее от усталости сознание сыграло с ним злую шутку, раз он снова поймал в отражении знакомый пронзительный взгляд. К тому же состоящие из света сферы, выпущенные из делюминатора, постоянно перемещались, и в этой ленивой какофонии могло привидеться что угодно. От безнадёги Гарри поднёс зеркальце поближе и пробормотал: — Помогите… Мы в подвале, в доме Малфоев, помогите нам! — Гарри, ты что? Рон присмотрелся к вещице в руках Гарри, но тот спрятал осколок обратно в мешочек. Не хотелось показаться сумасшедшим. Гарри чувствовал, что он единственный из всех ещё надеется отсюда выбраться. Словно вторя его мыслям, живым напоминанием воздух разрезал оглушительный визг: кричала Гермиона, и ей явно причиняли боль. Гарри, Рон и Дин бросились к зарешёченной двери и принялись остервенело трясти её, надеясь сорвать с петель. — ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА! — Рон, ты сейчас всё поместье на уши поставишь… Сивый увидит, что мы — это снова мы! — Да мне плевать! Она убьёт Гермиону! — Значит, давай думать, как выбираться! — Он знает… Взгляд Рона метнулся к Малфою, который словно пытался слиться с сырой, поросшей мхом стеной. Рон тяжёлой поступью направился к нему, затем одним сильным движением сгрёб за шкирку, как набедокурившего щенка, и прорычал: — Ты-то точно знаешь, как отсюда выбраться, грёбаный хорёк! Просто ждёшь, когда нас всех перебьют, чтобы тихонько слинять, так? Признавайся! — Пошёл на хуй, Бон-Бон! Послышался приглушённый звук удара. Гарри вцепился Рону в спину, изо всех сил пытаясь оттащить за мантию, но ткань трещала в руках, над ухом ругался Дин, что-то хлопнуло… — Сэр? Здравствуйте, сэр! Обернувшись, Гарри проследил за взглядом Полумны и обомлел. Посреди подземелья появилась крошечная фигурка на тонких ножках: существо крутило головой в разные стороны, разглядывая пленников, и вдруг задержало взгляд прямо на Гарри. Рон тоже остановился, впрочем, всё ещё держа Малфоя на весу. — ДОБ… — Чш-ш! В ту же секунду наверху всё смолкло, и Гарри понял: у них оставались считанные мгновения до того момента, как Фенрир снова спустится, чтобы разделаться с шумными заключёнными. Очевидно, подумав о том же, Рон щёлкнул делюминатором, и всё вокруг погрузилось во мрак. Свет почти догоревшей свечи выхватил из темноты лицо домовика, и Гарри упал перед ним на колени. — Гарри Поттер! — пропищал эльф. — Добби пришел спасти вас! — Но… Ты же… Как ты… Хотя неважно, ты сможешь трансгрессировать отсюда? И забрать людей с собой? — Конечно, сэр! Не веря своему счастью, Гарри обвёл глазами присутствующих. Нужно было отдать Добби самых слабых: Полумну, Олливандера, Крюкохвата и Малфоев… Гоблин здесь тоже не пригодится, а Дин не станет помогать… Но куда же их перенести? Такая толпа явно выдаст себя с потрохами на Гриммо. Рон перехватил взгляд Гарри, застрявший на Драко, и тихо взвыл: — Ну уж нет! Ноги этой мрази не будет в штабе! — Рон, на это нет времени… — Я СКАЗАЛ НЕТ! — А зачем мы тогда пришли сюда? — Гарри впал в истинную ярость: — Зачем, по-твоему, Гермиона там наверху терпит… бог знает что она терпит! Возьми себя в руки, ругаться будем потом! — Гарри, попомни мои слова: когда-нибудь я сам тебя убью… Приняв это высказывание за согласие, Гарри вернулся к застывшему в ожидании Добби. Тот бросал любопытные взгляды на Полумну, отвечавшую доброжелательной улыбкой. Где-то в глубине сознания Гарри не мог понять, как ей удавалось сохранять спокойствие и хорошее настроение после всего, что она пережила. — Хорошо, Добби, тогда возьми с собой мистера Олливандера, мистера и миссис Малфой, Драко, Полумну, Дина и Крюкохвата и перенеси их в коттедж «Ракушка» к Биллу и Флёр Уизли… А потом возвращайся сюда. Справишься? Окинув озадаченным взглядом внушительное количество людей, которым требовался экспресс-транспорт, Добби кивнул и подбежал к мистеру Олливандеру, которому было трудно даже сделать несколько шагов. Крюкохват присоединился к ним, а вот Полумна, Дин и Малфои остались стоять на месте. Гарри вздохнул, зная, что за этим последует. Где-то наверху раздались частые шаги, и он понял, что времени в обрез. Дин и Полумна преградили ему дорогу: — Я никуда не пойду! — Я тоже. Мы должны помочь! — Ни хрена мне никто не должен, — разозлился Гарри. Почему все вокруг считали своим священным долгом вляпываться во всевозможные неприятности просто с ним за компанию?! — Трансгрессируйте, пока не поздно! — Но Гарри…! — Уходите, мы не пропадём! Его школьные друзья сдались и присоединились к Олливандеру и Крюкохвату. Гарри подал Добби сигнал, а сам под оглушительный треск трансгрессии направился прямиком к ощетинившемуся Малфою. С ним будет труднее… — Вставай. — Отвали. — Вставай, Драко. Другого шанса у тебя может и не быть. — Сам разберусь. — Ты уже разобрался! Не очень-то у тебя получается! — Гарри, да оставь ты его в покое! — зашипел Рон, дёргая его за рукав. — Пусть прозябает тут, если хочет. Мне его даже не жалко. — А тебя не спрашивали, нищеброд. — Заткнись, пока остальные зубы не повыбивал. Крики наверху стихли, и на лестнице послышались частые шаги. Обменявшись кивками, Гарри и Рон застыли по обе стороны от прохода, чтобы вдвоём атаковать вошедшего — времени на раздумья не осталось, это был единственный способ сохранить побег в тайне… Далее события развивались очень стремительно. Гарри сам не понял, как Хвост уже лежал мёртвый у него под ногами, а сам Гарри всё беспомощно тянул его за металлическую руку, пытаясь оторвать от коротенькой шеи. Вид мёртвого предателя, в последний момент попытавшегося искупить свою вину, заставил Гарри оцепенеть. Неужели… Это его вина? Как же так? Малюсенькие блестящие глазки застыли навсегда, и дряблое тело обмякло, сражённое беспрекословной силой, дарованной человеком, не знающим ни любви, ни дружбы, ни сожаления… К горлу подступил ком. Гарри отвернулся; ему как никогда захотелось уничтожить Волдеморта, задушить собственными руками, чтобы точно так же почувствовать, как утекают из чужого тела последние капли жизни. Он должен поплатиться за всю ту боль, что причинил невинным людям, за каждую разрушенную жизнь… Рон сорвался с места наверх, ставя Гарри перед трудным выбором. Поколебавшись, он ринулся вглубь подземелья, обратно к Малфоям. Нарцисса и Драко стояли на ногах, до глубины души поражённые развернувшимся зрелищем, но не решались сдвинуться с места. Гарри схватил Драко за плечо: — Уходим сейчас же. — Нет… Нет, не могу… — Это твой последний шанс, понимаешь? Добби вот-вот вернётся… — Поттер, убери руки! — Драко, милый… — нерешительно начала Нарцисса, но Гарри её прервал: — Хочешь сдохнуть здесь, а? — Он бесцеремонно встряхнул Малфоя за плечи и указал на его родителей. — Посмотри на них! Думаешь, после такого у вас есть шанс снова подняться в глазах Сам-Знаешь-Кого? Я видел его гнев, он в ярости, его тошнит от вас! Малфой изумлённо молчал, не находя слов, чтобы возразить. То ли его так удивило, как много Гарри знал о Волдеморте, то ли непроходимая гордость мешала ему принять разумное решение, но Гарри устал с ним препираться. Это было бесполезно. Малфой был неисправим, и отныне это его проблема. Его — и только его одного, а оставлять его беспомощных, раздавленных родителей на верную смерть Гарри не собирался. С людьми так нельзя. Люциус больше не представлял угрозы, а Нарцисса… Что ж, если Волдеморт был прав на её счёт, то и Нарцисса не причинит вреда человеку, который твёрдо вознамерился спасти жизнь её родным. Плюнув на всё, Гарри оттолкнул Малфоя и схватил Нарциссу за локоть. Та намертво вцепилась в подголовник стула Люциуса, и он плавно проехался по полу, словно паря над поверхностью. Гарри это удивило, и он понял: стул был заколдован на манер магловской инвалидной каталки! Что ж, это упрощало дело… — Миссис Малфой, ваш сын — кретин. Идёмте, если хотите жить. Я дам вам убежище. Никто не причинит вам вреда, обещаю, я буду стоять за вас до последнего. — С чего бы тебе помогать нам, Поттер? — с подозрением спросила. — Мы ничего не сделали, чтобы позволить себе такую… — она хмыкнула, подбирая слова: — …роскошь. — Ваш сын сделал. Нарцисса посмотрела Драко прямо в глаза. Между ними происходил немой диалог, в который Гарри не горел желанием встревать. Он понимал только одно: Драко побоится остаться один после всего, что натворил. Весь его мир вращался вокруг вызволения родителей из плена, и пусть всё получилось не так, как он хотел, упираться рогами теперь было бессмысленно, иначе всё было зря. Когда наверху раздались крики и звуки борьбы, Гарри крепче сжал запястье Нарциссы, и та наконец двинулась с места. Он стремительно направился к выходу из этого проклятого подвала, волоча за собой покорную женщину, которая, в свою очередь и с помощью Драко, тащила за собой податливого Люциуса. Гарри мог только догадываться, что происходило в голове у этого человека… Наверху разразился настоящий ад на земле. Каким-то невероятным образом Рон выбил у Беллатрисы палочку и теперь с двойной силой отбивался от Фенрира, который заливался хохотом и облизывался, сверля Гермиону одичавшим голодным взглядом. В ту же секунду, как Гарри ворвался в дымящуюся гостиную, Беллатриса схватила Гермиону и приставила серебряный кинжал к её шее. — СТОЯТЬ, ИЛИ ОНА УМРЁТ! Воцарилась тишина, прерываемая только потрескиванием тлеющей от Поджигающего заклинания бумаги. Малфои стали аккуратно продвигаться к выходу, но Беллатриса тут же их остановила: — Нет-нет-нет! Нам с вами ещё предстоит семейный совет. Драко, закрой-ка дверь на засов. А ты, рыжий, бросай палочку на землю, если не хочешь посмотреть, насколько грязная кровь у твоей подружки! Рон гневно швырнул палочку ей под ноги. Всё внимание Беллатрисы было приковано к Гарри, которого она до сих пор считала пленным егерем. Она лёгким движением засучила рукав чёрного кружевного платья и продемонстрировала взору потускневшую Метку. — Вот и всё, малыш. Твоя слепая вера в других привела тебя туда же, куда и старого глупца Дамблдора! Сейчас всё будет кончено, ибо Тёмный Лорд грядёт! Сивый, будь любезен, напомни нашим гостям, где их покои, а я пока… Беллатриса не успела договорить: откуда-то сверху послышался подозрительный скрип, и все присутствующие медленно подняли головы. Между сотен крошечных хрустальных камушков сидело маленькое существо, методично откручивая от потолка основание люстры. Не успел Гарри удостовериться, что это Добби, а не потревоженное гнездо докси, как люстра сорвалась с крепления и полетела прямо на Гермиону с Беллатрисой. Последняя едва успела отскочить, выпустив из рук Гермиону, и Рон тут же её подхватил. Гарри же не стал тратить времени попусту и бросился к откатившейся под диван палочке. Пока Беллатриса отчитывала Добби, а тот смело ей отвечал, Гарри одно за другим метал заклятия в Фенрира, уже лишённого палочки, но уверенно наступавшего в сторону рвущихся к выходу Малфоев. В этом гремящем хаосе он сумел добраться до них первым, подтащить к Добби и вцепиться одной рукой в его тонюсенькое запястье, а другой — в плечо Драко. Огромная полуразрушенная гостиная со стенами благородного фиолетового цвета свернулась в спиральку и сгинула. Последнее, что Гарри успел увидеть — это рыжее пятно шевелюры Рона, размытую гримасу злобы и неверия на лице Беллатрисы, что-то блеснуло серебром… И в грудь снова забился солёный морской воздух.