in your likeness

Этот болван похоронил эльфа. Долбанного эльфа, своими долбанными руками выкопав ему долбанную могилу. Покачиваясь на месте, Малфой через небольшое окошко в спальне сверлил взглядом лежащий на песке надгробный камень и уже битый час прогонял эту мысль в своей голове. Мысль, что Гарри Поттер уделял внимание всем и каждому вне зависимости от степени их ничтожности. Что Гарри Поттер обиделся на Драко не за предательство, а за то, что он не рассказал ему о Лавгуд и Олливандере. Что Гарри Поттер… Что он… Он… — Я продал его, — глухо вырвалось у Драко, — и первое, что он делает — идёт спасать мне жизнь. Опустив дымящуюся в руках чашку с целебным зельем, Нарцисса обеспокоенно посмотрела ему в затылок, но Драко всё не отрывал стеклянного взгляда от окна и думал, думал… «Как же так?» — билось в голове. «Что я тебе сделал?» «Чего ты хочешь от меня, идиот?» Он вздрогнул, когда Нарцисса опустила ладони на его одеревеневшие плечи. По инерции продолжая нервно качаться в уютном, обитом ситцем кресле, Драко даже не заметил, как нежные руки заботливо отбросили волосы с его лица. Он просто не мог успокоиться. Всё это было нереально, неправильно, несправедливо… Как он очутился здесь? Как всё могло закончиться так? — Я не понимаю, — пробормотал он, зарываясь носом в тёплое плечо. — Я не понимаю его, мам… Нарцисса прижала его покрепче к груди, и у Драко встал ком в горле. — Тише, тише… — Что он задумал? — Он злобно ударил кулаком по мягкой обивке. — Это какой-то стратегический ход? Это Дамблдор научил его, я уверен… — Драко, я думаю, он просто такой, какой есть. Она опустилась на подлокотник рядом и положила подбородок Драко на макушку, бездумно вглядываясь в прекрасный пейзаж. Окна выходили на бескрайнее Кельтское море. Золотистые волны переливались в рассветных лучах, словно жидкое золото. Слуха касалась умиротворяющая морская песня; звук равномерно разбивающихся о крутые скалы волн мог убаюкать Драко, толком не спавшего с момента прибытия, но он был слишком сосредоточен. Ему важно было понять Поттера. Впервые в жизни ему захотелось этого так сильно. Не оказаться на его месте, не примерить лавры его безграничной славы, не превратиться мигом в самого исключительного мальчика во всём Королевстве… Нет. Драко хотелось понять, почему. — Надо уходить, пока они не использовали нас в своих интересах. — Тебе нужно отдохнуть, дорогой. А потом поблагодари его. Это будет вежливо. Поборов желание огрызнуться, Драко тяжело вздохнул и поник. Минуло два дня с момента чудесного спасения из поместья. Бывшие пленники приходили в себя в этой тесной деревенской халупе — все, за исключением Люциуса: того отправили в больницу святого Мунго единогласным решением, если не считать яростно протестующего Драко. Он больше никому не мог доверять. Орден Феникса обладал куда большим влиянием, чем раньше, и Люциус мог вовсе не увидеть белого света, пока не поможет дамблдоровским шавкам выторговать себе победу-другую в этой проклятой войне. Драко не собирался становиться разменной монетой и со своей семьёй этого сделать тоже не позволит. Он вышел из комнаты под внимательным взглядом матери. Поттер лежал на спине, укрытый тёплым шерстяным одеялом. Свет едва пробивался через плотно запахнутые шторы, из-за чего тесная спаленка, расположенная рядом с той, в которой временно поселились Драко и Нарцисса, была погружена в кроваво-красный полумрак. Драко не понравилась эта ассоциация. С некоторых пор вид израненного Поттера отзывался в его груди неприятным чувством, и Драко старательно обходил стороной размышления на эту тему. Последнее, чего ему хотелось бы в обозримом будущем — это привязываться к Поттеру. Он решительно наставил палочку в лицо мирно спящему врагу. Теперь странно было прикладывать к нему это слово. Слишком взбудораженный этой мыслью, Драко бессильно уронил руку и опустился прямо на пол у изголовья кровати, желая взглянуть на непривычно спокойное лицо поближе. Тонкие, потрескавшиеся губы со ссадиной в уголке были приоткрыты, и Драко мог услышать тихое, мерное дыхание. Поттер выглядел совсем другим без очков. Должно быть, у него было отвратительное зрение. Поразительно, как он умудрился стать лучшим ловцом Хогвартса за последние сто лет. Драко протянул руку и бесцельно покрутил тонкую, дешёвую оправу в пальцах. Ничего особенного, в отличие от владельца. Все эти два дня Поттер провалялся без чувств. Малфой дважды тайком пробирался к нему, чтобы наложить их секретное — одно на двоих — заклинание, как будто это вообще могло сработать… Вряд ли столь тонкая магия стерпит подобную самодеятельность, но Драко думал, быть может, захватившее его горячее и почти не знакомое чувство долга немного схлынет, если он продолжит помогать Поттеру с этой ерундой. Поттеру это было важно, а Драко… Что ж, он просто не привык отставать. Таков был стиль его жизни до Волдеморта. На прикроватной тумбочке лежала без дела волшебная палочка из боярышника. Драко посмотрел на неё с толикой сожаления. Поттер отобрал у него палочку, притащил в логово Ордена Феникса, дал клятву защищать Нарциссу... Он так быстро и закономерно пустил корни в его жизнь, что Драко и опомниться не успел, как со всех сторон стало слышно только «Поттер, Поттер, Поттер», словно набатом по вискам. Поттер обвился вокруг него, как дьявольские силки, и душил одним своим присутствием. Рядом с ним Драко не хватало воздуха. Но без него было ещё хуже. — …не буду сидеть, сложа руки! — донеслось издалека. — Какое вы имеете право? — Миссис Малфой, будьте же благоразумны… Вынырнув из тёмного омута размышлений, Драко вскинулся, прислушиваясь к разворачивающейся в коридоре ссоре. — И это вы взываете к благоразумию? После всего, что вы натворили? — Люциус поплатился за собственные ошибки, и вы прекрасно это знаете! — Как вы смеете упрекать его теперь? В таком положении! — Я не… Миссис Малфой, постойте… Драко схватился за палочку и, наспех пробормотав заклинание Анимагуса, бросился к выходу, даже не оглянувшись на Поттера. Если тот продолжит отлёживать бока, то пропустит всё самое интересное: не ровен час, Нарцисса вызовет на дуэль кого-нибудь из жильцов этого хрупкого песчаного замка, а Драко наконец сломает нос Уизелу. Никто здесь не был в восторге от вынужденного соседства, и Поттеру пора уже было проснуться, чтобы объясниться. Надолго силы лишь одного его слова не хватит. — Миссис Малфой, вы ставите под угрозу не только себя! Билл Уизли преграждал ей путь, не давая спуститься по лестнице. Сама Нарцисса, казалось, сражалась с желанием пальнуть в него Оглушающим, но Драко знал, что она этого не сделает. Атаковать хозяина дома значило бы поставить крест на последнем возможном убежище, если штаб Ордена Феникса можно было таковым назвать. — Ты, мальчишка! Что ты знаешь об угрозах? Сидишь тут, вдали от смерти и страданий, только и дожидаешься вестей с фронта, а сражаться что-то не торопишься! — Вы ошибаетесь. Прошу вас, успокойтесь. — Я должна знать. — Уверяю, он в самых надёжных руках. — Мама, — позвал Драко. Нарцисса обернулась, тяжело дыша. Приятно было видеть её такой — снова воинствующей, снова сопротивляющейся, снова влюблённой. С тех пор, как Тёмный Лорд стал устраивать в их поместье собрания и публичные казни, Нарцисса едва ли показывала хоть какие-нибудь эмоции. Честно говоря, Драко и сам боялся делать лишние движения. — Я отправляюсь в Мунго, Драко. Ты со мной? Он замешкался, удивлённый столь яростным упрямством. Местные обитатели и сами явно сдерживались, чтобы не ляпнуть грубое слово рядом с беглыми пленниками, а уж за пределами штаб-квартиры Малфоев и вовсе ждала позорная смерть. Так стоило ли рисковать, зная, что их присутствие мало поможет Люциусу прийти в себя? Драко уже и не надеялся на его исцеление, но вера Нарциссы, казалось, была непоколебима. Его молчание сбило её с толку, и Уизли воспользовался этим: — Я пошлю сову, и кто-нибудь немедленно отправится в больницу. Я передам вам новости сразу, как только они появятся. Ладно? Всё будет хорошо. Останьтесь. Приняв затянувшуюся паузу за согласие, Уизли исчез в дверях, мгновенно увлечённый нежно щебечущей вейлой. Драко подошёл к Нарциссе и коснулся острого плеча: — Мы всё равно ничего не можем поделать. — Знаю. Но мне тошно без новостей. Вдруг он там умрёт, а нам даже никто и не скажет? — Этого не будет. Несколько мгновений они стояли в тишине, прижавшись друг к другу. Слишком долго Драко ждал, чтобы теперь горделиво избегать прикосновений матери: смерть поджидала их за каждым углом, и он намеревался выжать из отношений с Нарциссой максимум теплоты и близости, которой, быть может, им не хватало раньше. Драко помнил времена, когда в их семье царила практически военная субординация — во всяком случае, с отцом. А вместо матери у него были гувернантки. Это было так давно, словно в прошлой жизни… — Я пойду прогуляюсь, — сказал Драко и добавил с подозрением: — Я ведь найду тебя здесь, когда вернусь? — Без тебя я не уйду. Иди, подыши морским воздухом. — Странное место… — Здесь очень романтично. Они ещё молоды, Драко. Он сбежал вниз по лестнице и преодолел прихожую прежде, чем Уизли с француженкой успели его окликнуть. В животе урчало, но Драко не стал торопить их с завтраком. Ситуация совершенно не располагала к капризам. В саду послышались голоса: — …всё равно уверена, что это был настоящий рог. Гермиона, ты просто никогда их не видела. Нельзя говорить наверняка о том, чего ты не видел собственными глазами. — Но это же глупо! Тогда… тогда и фестралов не существует, раз я не видела их собственными глазами. — С некоторой точки зрения это верно. Здорово, что ты начинаешь понимать! Каждый человек должен стремиться расширить свой кругозор. — Полумна, мне, конечно, очень… Малфой! Он подпрыгнул, застигнутый врасплох: прокрасться мимо девушек вдоль фасада не получилось. Полоумная тоже обернулась к нему с немного отсутствующей улыбкой. У Малфоя засосало под ложечкой: мало того, что её реакция на долгое, мучительное заточение в подземелье выглядела, мягко говоря, неадекватно, так она и относилась к нему, как к милому домашнему питомцу, словно каждую минуту с интересом ожидала, какую ещё выходку он совершит… — Куда это ты собрался? — строго спросила Грейнджер. — Тебе доложить забыл! — Вот именно, что забыл, змея поганая, — послышалось совсем рядом. Драко медленно обернулся. Зубы его скрипнули, а на челюсти заиграли желваки. Словно выросший из-под земли бойфренд грязнокровки отвечал тем же, и Драко не без удовольствия отметил, как гневно сжались его кулаки. Этим он напоминал Поттера, только Уизела было ещё проще спровоцировать на драку. Впрочем, в данный конкретный момент Малфой не ставил себе такой цели. Ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое. — Отвали от меня, солнечное дитя. Уже и на улицу выйти нельзя? — Если только ты не задумал чего! — Рон перехватил охапку нарубленных дров покрепче. — А ну как трансгрессируешь, и мы оглянуться не успеем, как притащишь за собой весь фан-клуб Того-Кого-Нельзя-Называть! — Рон, не начинай! — Ну а что, Гермиона? Будешь спорить со мной? — Я не спорю, но Гарри бы не хотел, чтобы мы ссорились. — Вот именно, приятель. Ваш драгоценный Поттер мне доверяет. Смиритесь и покоритесь судьбе. — Я тебе не приятель, — зарычал Уизли, опасно нависая сверху. — И Гарри не доверяет тебе! — А вот моя тётка уверена, что мы тут все лучшие друзьяшки. — Твоя тётка — больная стерва! — Впервые в жизни я, пожалуй, соглашусь с тобой. Только отвали уже и дай пройти. Поражённый неожиданной развязкой конфликта, Уизли посторонился. Малфой отошёл уже на приличное расстояние, когда порыв ветра вдруг донёс до него обрывки приглушённого разговора: — …правда доверяет? — По-моему, он был не в своём уме. Медальон… Но продолжения Драко не расслышал и думать об этом не хотел. Ему нужно было хоть ненадолго очистить голову от лишних мыслей, отстраниться от событий, похожих на дурной сон… Прохладный, влажный ветер тут же ударил в лицо, стоило только выйти на пологий берег. Соль забивалась в нос, прочищала грудь и мозги, а холодный синий прибой, шумными волнами разбиваясь о босые лодыжки, равномерно приводил в чувство: Это всё взаправду… Это всё взаправду… Это всё взаправду…

***

— Долго же ты спал. Гарри виновато улыбнулся Рону, который расслабленно лежал на коленях у Гермионы. В компании Дина, Полумны и Флёр они обосновались в гостиной, и, судя по вновь весело потрескивающему в камине огню и наступающим сумеркам за окном, проспал он действительно долго. Из поместья они должны были вернуться под утро, а значит, прошёл как минимум день… — Выглядишь паршиво, — добавил Рон. — Чувствую себя ещё хуже. Благодарно приняв предложенные Флёр сэндвич с тунцом и тыквенный сок, Гарри опустился на диван, спихнув непомерно длинные ноги Рона, и принялся жадно поглощать завтрак. — Гарри, с таким аппетитом ты мог бы съесть слона! — воскликнул Дин. — Ну, он же не ел два дня, — пожала плечами Гермиона. — Ничего удивительного. Гарри подавился. От всей души похлопав его по спине, Рон отвесил ещё одну шуточку, и все покатились со смеху, но из-за кашля Гарри ничего не расслышал. Придя в себя, он предпочёл доесть молча и стал прислушиваться к незатейливому разговору. Флёр предавалась воспоминаниям о Турнире, и Полумна с интересом расспрашивала её об обитателях Чёрного озера, а Дин то и дело поражался, как только у Дамблдора «совести хватило поставить учеников под такую угрозу!». Рон с Гермионой клевали носом, и Гарри кивком показал на коридор, намекая на уединённый разговор. Он должен был кое-что обсудить с ними, и это дело не терпело отлагательств. — Что-то случилось, Гарри? Гермиона куталась в плед, но сон как рукой сняло. Гарри и сам чувствовал себя бодрым как никогда, хотя и каждая клеточка его тела молила о пощаде: те участки тела, что не болели от ожогов и ранений, неприятно ломило от долгого лежания на одном месте. — Крестраж, — одними губами прошептал он. Друзья синхронно оглянулись, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. С момента спасения из логова Пожирателей в этом доме стало так людно, что никто больше не бывал в одиночестве. Этим коттедж приятно напомнил Гарри «Нору», но после Гриммо было непривычно. — Что? Ты видел, где он? — взволнованно спросил Рон. — Сам-Знаешь-Кто перепрятал его, верно? — Нет… По-моему, наоборот. Во сне я видел Сами-Знаете-Кого отрывками. Не знаю, где он, но точно не в Хогвартсе. И он очень… спокоен. Думаю, он уверен, что крестраж спрятан очень хорошо и мне не проникнуть в замок без его ведома. — Так это же здорово! Так у нас больше шансов узнать, где же он спрятан на самом деле. — Да, но мы всё ещё понятия не имеем, что это… Послышался скрип задней двери, и в прихожую вошёл Билл, держа в руках несколько старых гоночных мётел. Его взгляд ненадолго задержался на шепчущихся друзьях, но вскоре переключился на Дина: — Я же говорил, что Фред и Джордж их оставили! Теперь у нас шесть штук. — Звучит круто! — обрадовался Дин. — И места полно! Только соорудить бы кольца… — У нас есть бамбуковые стебли, они в саду. Вы сможете их п’гиспособить, они отлично гнутся. — Здорово! Искренне улыбнувшись Флёр, Гарри позволил себе на секунду представить, как они все вместе играют в квиддич над морским берегом, смеются и не знают печали, но Рон подёргал его за рукав: — Дружище, нам нужен план. Гарри потянул друзей за собой в крошечную кухоньку, погружённую в полумрак. — По-моему, нужно отправляться сейчас же. Кто знает, как долго ещё Сами-Знаете-Кто будет уверен в моей непроходимой тупости. В любой момент он может передумать. — Гарри, у нас сейчас нулевые шансы найти его как в Хогвартсе, так и где-то ещё. — Вовсе нет! Кто-нибудь мог видеть его тогда, сорок лет назад… Кто-нибудь из преподавателей! — Всё равно нужно придумать, как пробраться в замок. Ты же не собираешься идти напролом? — А что, отличная идея! — усмехнулся Гарри. Гермиона шлёпнула его краешком пледа, а Рон недовольно пробурчал: — Твоё последнее «напролом» закончилось Малфоями у меня в соседней комнате. — Но ведь получилось. — Только благодаря слепой удаче! Гермиона, вот ты знала, что домовики умеют трансгрессировать сквозь защитные чары? — Вообще-то, можно было и догадаться. Как иначе они доставляли тебе бутерброды прямо в башню Гриффиндора? — Чёрт, а ведь и правда… Гарри отвёл взгляд, разглядывая небольшой кусочек утёса, виднеющегося через окно над умывальником. Небо из нежно-розового успело превратиться в густо-фиолетовое, и через приоткрытую форточку уже было слышно пение сверчков. Время бежало слишком быстро. Гарри потерял целых два дня, восстанавливаясь от штурма Малфой-мэнора, и пусть от присутствия Драко на сердце стало легче, это действо нисколько не приблизило его к уничтожению крестражей. Ему всегда удавалось придумывать решения на ходу, так чего терять время? — Мы не можем больше здесь оставаться. Каждый день — упущенный шанс. — Ничего подобного. Если мы не будем отсвечивать, у Сам-Знаешь-Кого и не будет поводов для беспокойства. Ты же сам сказал, что он и ухом не ведёт. — Я бы не был так уверен в его ментальной стабильности, — мрачно усмехнулся Гарри. — Тем более! — воскликнул Рон, и Гермиона зашикала на него. — Гарри, у него теперь Бузинная палочка — самая смертоносная палочка на свете! Нам не одолеть его… Гарри удивился: — Откуда вы знаете про Палочку? — Ты читал сказку о трёх братьях? Я оставила тебе Бидля, помнишь? — Да, конечно, но откуда вы знаете, что Дары существуют? — Полумна рассказала, пока ты спал. Оказывается, её отец верит в эти глупости. — Гермиона, это не глупости! Моя мама читала мне эту историю на ночь, весь магический мир знает, что это правда! — Как можно верить в то, чего никто не видел своими глазами? — Вот ты и заговорила, как Полумна. — Я имела в виду, что никто не смог доказать их существование! — Кстати, Гарри, — вдруг повернулся к нему Рон, — а ты как узнал о Палочке? Ну, что она настоящая. Гарри почесал в затылке, прежде чем ответить: — Ну… Малфой рассказал. Рон тут же стал мрачнее тучи, и Гермиона обеспокоенно на него посмотрела. — Что? — недоумевал Гарри. — Вы же не переубивали друг друга, пока меня не было? — Нет, но… — начала Гермиона сконфуженно, — скажу прямо: у меня не хватает такта даже здороваться с ним, не говоря уже о Роне… — Я понимаю. — Нет, не понимаешь! У тебя, может, и была уйма времени на то, чтобы проникнуться его тонкой душевной организацией, но меня по-прежнему от него тошнит. — Так получилось, Гермиона… Я не собирался с ним дружить, честно! Да он и сам меня всё ещё ненавидит! — Как вы вообще пересеклись?! Вздохнув, Гарри повёл друзей на улицу, чтобы их точно никто не подслушал. Делиться подробностями совместной жизни с Малфоем ему было не очень приятно даже с Роном и Гермионой. Долгие недели на Гриммо, наполненные глухим отчаянием и постоянным нервным напряжением, едва ли ассоциировались со здоровой человеческой дружбой. Пожалуй, минимального прогресса в отношениях с Драко он добился только в последние несколько дней, да и то — потому что оказался вынужден приоткрыть завесу тайны крестражей. Гарри просто повезло, что у Драко внутри успели произрасти зачатки совести и он не бросился докладывать обо всех его секретах прямиком Волдеморту. Всё остальное — не более чем драматичное стечение обстоятельств. Гарри не знал, как описать словами всё, что он теперь чувствовал к Малфою. До дружбы здесь по-прежнему было дальше, чем до Китая. Может быть, он и правда её выдумал. Когда они устроились на краю утёса, Гарри рассказал друзьям всё как есть, ни на чём не останавливаясь слишком долго. Если бы он стал упоминать такие подробности, как бутылка огневиски и долгие пронзительные взгляды, которыми они с Драко обменивались во время уничтожения медальона, рассказ скатился бы в сплошной сюрреализм. Глядя на себя со стороны, Гарри и сам не мог поверить, что всего за несколько недель весьма сомнительного общения успел воспылать светлыми чувствами к человеку, который годами унижал его друзей и по чьей вине погиб Дамблдор. — Ну и ну, — только и выдал Рон, и Гарри мысленно с ним согласился. Гермиона скрестила руки на груди: — Я тебя не понимаю. — Я сам себя не понимаю. — Я серьёзно, Гарри, подумай: ты ведь первый из нас разглядел в нём Пожирателя смерти, ты нарушил школьные правила не меньше пятидесяти раз, пытаясь доказать его вину... — Да, ты права. — И всё это только потому, что он помог тебе с Адским Пламенем? — Нет! — тут же горячо крикнул Гарри и, виновато посмотрев на Гермиону, понизил голос: — Конечно нет! Неужели ты не поняла? — Я очень хорошо поняла, что Малфой предал тебя, как только подвернулся удобный случай. Это был лишь вопрос времени. Ты должен был заметить! — Может, Гарри прокляли? — предположил Рон, говоря так, словно Гарри здесь не было. — Со мной такое было однажды… — Это же очевидно! — вспыхнул Гарри. — Он делал всё это, чтобы спасти родителей! — Ага, и подставил тебя сразу, как только понял, что ему это не удастся. От каждого слова Гермионы веяло таким скептицизмом, что на секунду — и это длилось всего секунду — Гарри позволил себе сомневаться. В его голове мозаика складывалась совсем иначе. Гермиона не видела, как озверел Волдеморт, пытая Драко и Нарциссу, и как они держались из последних сил… Драко постарался сохранить его секрет. Разве так повёл бы себя предатель? — Я думаю, он хотел отвлечь все силы Пожирателей на меня, — медленно начал Гарри, — а сам собирался вывести родителей, пока никто не видит. Может быть, — я не отрицаю! — может быть, его запасным планом было выдать мою тайну. Но даже когда его попытка обернулась крахом, он ничего не сказал о медальоне. Я был в мыслях Сами-Знаете-Кого в тот момент. — Ох, что-то не верится… Повисла тяжёлая тишина, разбавляемая только нарастающим шумом прибоя. Под вечер поднялся штормовой ветер, предвещая скорую смену погоды, и Гарри поёжился — то ли от холода, то ли от волнения. Часть его боялась реакции друзей: что, если они так никогда и не поймут его? Вдруг они решат, что он променял их на Малфоя, что это он помешал Гарри воссоединиться с ними? Отчасти это было правдой, и Гарри понятия не имел, как оправдаться… Он не тешил себя надеждой, что Рон и Гермиона волшебным образом тоже найдут общий язык с Драко — нет, такое явление было невозможно в природе, и Гарри готов был дружить с ними всеми порознь, но ему никого не хотелось терять. Хватит с него потерь. От мрачных мыслей, в которых снова стал фигурировать образ крошечного эльфа, согнувшегося пополам с ножом в груди, его отвлекла нарушившая молчание Гермиона: — Меня подкупает только то, что он хорошо ведёт себя здесь. Если не считать вечной ругани по любому поводу. Мне нравится его мама. — Нарцисса куда мягче, — заметил Гарри. — Может быть, всё дело в пытках, но она меньше сопротивлялась спасению, чем Драко. — Жаль, что ты такой терпеливый. Ухмылка Рона казалась натянутой, фальшивой, и Гарри не выдержал: — Ну давай, выскажись. Может, полегчает. — Я выскажусь, — начал Рон тоном, не предвещавшим ничего хорошего, и Гарри вдруг почувствовал дежавю. — Но не жди от меня понимания. Гермиона просто слишком добра, чтобы признаться, что она ненавидит Малфоя похлеще меня. Я привык получать тычки от богатеньких слизеринцев, но одно дело — не иметь гроша за душой, и совсем другое — из года в год терпеть нападки из-за крови. Знаешь, деньги я заработаю. А вот родиться в другой семье Гермиона не может. Малфой не тупой, Гарри — он козёл, но не идиот. Со временем он должен был понять, что нельзя дразнить человека за то, каким он родился. И это делает Малфоя конченным ублюдком. И отца его, и мать — за то, каким его воспитали. Не говоря уже о других его достижениях. Гарри, он убил Дамблдора! Он впустил Пожирателей в Хогвартс! Из-за него чуть не погибла Джинни, из-за него Дин попался егерям! Все его действия приводят только к беде! И ты его другом после этого называешь? Гарри печально улыбнулся, не зная, как на это возразить. Он через столько прошёл, что больше не находил в себе сил на обиды. Разумеется, были вещи, которые он не мог простить, но чем больше искалеченных судеб встречалось ему на пути, тем меньше зла он держал на таких, как Драко, и всё сильнее мечтал о том дне, когда уничтожит Волдеморта собственными руками. Вся его ненависть обратилась против одного-единственного человека. — Я просто не хочу, чтобы кто-то ещё умер, — развёл он руками. — Ох, Гарри… — Я не упрекаю тебя! — не унимался Рон. — Просто не понимаю, ясно? И поддерживать не собираюсь! Малфой — высокомерный, двуличный… — Я понял, Рон. Ну прости. Я этого всего не просил. — Ладно, дружище… Прорвёмся. Рон лениво пихнул его в плечо и помолчал, явно решаясь что-то сказать. Гарри терпеливо ждал, надеясь, что конфликт на этом исчерпал себя. Наконец Рон неразборчиво буркнул: — Я тебя во второй раз не кину, понятно? И Гарри вздохнул с облегчением. — Спасибо. Просто… Постарайтесь, пожалуйста, не цапаться? Хотя бы ради Билла и Флёр. — Сейчас ещё ничего, — загадочно улыбнулся Рон. — Ты подожди ещё денёк, тут такое начнётся… Но сколько бы Гарри ни расспрашивал, Рон только уговаривал его дождаться дня «икс», чтобы увидеть масштабы катастрофы своими глазами. Гермиона пожимала плечами, и Гарри твёрдо поклялся себе выбить из друзей правду, но все мысли улетучились из головы, стоило только столкнуться в дверях с Малфоем. Тот спешил наружу, и походка его сбилась всего на мгновение, когда их с Гарри взгляды встретились. Гарри захотелось немедленно броситься следом, но внезапно он поймал взгляд Нарциссы и остановился. Рон и Гермиона пробормотали что-то об очереди в ванную и тактично поднялись на второй этаж, оставляя Гарри и миссис Малфой наедине. Он неуверенно приблизился, и Нарцисса сложила руки на груди. Повисла неловкая пауза. Гарри не помнил, чтобы они вообще разговаривали друг с другом до страшной ночи в мэноре. Щёки её порозовели. Должно быть, сказывались здоровый сон и нормальная еда. Это неожиданно тронуло Гарри. — Как вы? — просто спросил он. — Прекрасно, — сухо отозвалась Нарцисса. — Уильям и Флёр любезно предоставили всё, что нужно. — Хорошо. Взгляд Нарциссы скользнул в сторону, к высокому узкому окну возле парадного входа, и приобрёл неуловимый оттенок обеспокоенности. Драко, должно быть, ушёл к морю. Гарри стало интересно, чем он мог там заниматься в одиночестве, да ещё в такую непогоду. Может быть, хотел продолжить попытки вызвать Патронуса? Они уже давно забросили обучение — ну, или гордость не позволила Драко попросить помощи, и он продолжил учиться сам. Это расстроило Гарри, однако подозревать Малфоя было больше не в чем. Это навело его на мысль, и он осторожно произнёс: — Я могу вам доверять? — А мы тебе? Гарри задумался. — Справедливо. — Давай просто… — Нарцисса замялась, словно подбирая слова. — Попробуем не усложнять друг другу жизнь. — Хорошая идея, миссис Малфой. Я больше не хочу конфликтов. — Полагаю, мы не можем их себе позволить. Он решительно улыбнулся, при этом чувствуя себя довольно странно — всё равно что улыбаться в лицо Беллатрисе, — но Нарцисса подарила ему в ответ подозрительное движение уголком губ, и Гарри взбежал вверх по лестнице почти окрылённый. Навстречу ему вышла Флёр с маленьким деревянным подносом, полным пустой посуды. — ‘Арри, ты вовремя. Мсье Олливанде’г как раз хотел с тобой повидаться. Можешь зайти. Слегка озадаченный, Гарри послушно направился в просторную, светлую спальню, чьи окна выходили на море так же, как и в маленькой красной комнатке, отведённой Гарри, Рону и Дину. Старый мастер волшебных палочек до сих пор не спускался на первый этаж, всё время проводя в постели, но цвет его кожи уже приобрёл здоровый оттенок, а глаза живо заблестели при виде Гарри. В спальню нерешительно заглянули Рон с Гермионой, и мастер добродушным кивком пригласил войти и их. Внутри у Гарри вдруг зашевелился целый рой вопросов, которые он давно хотел задать, но всё откладывал на потом. Олливандер словно знал это, дожидаясь, пока друзья займут свои места. Гарри присел на свободную половину кровати и приготовился слушать.