in your likeness

Гойла он так и не нашёл, да и не был уверен, что хотел. Потеря Крэбба если и ударила по ним, то по-разному. Драко не собирался плакаться по убийце в жилетку другому убийце. Ему сложно было воспринимать своих безмозглых школьных дружков как полноценных Пожирателей смерти. После безумных полётов наперегонки со смертью, после рыданий Уизли над телом брата, после этого ебанутого поля боя ему вообще было… сложно. Войска Волдеморта отступили. Прихрамывая, Драко медленно брёл по пустынным коридорам замка, который когда-то любил всем сердцем. Отец порывался критиковать Хогвартс при каждом удобном случае, но здесь Драко обрёл многие блага — первые победы и поражения, дух истинного соперничества и непокорной любви, настоящих друзей, чью преданность познал лишь спустя время… А теперь вместо северной стены зияла чёрная пустота, в глубине которой, подобно крохам надежды, мелкими огоньками догорали кольца на квиддичном поле, и Драко отказывался верить, что всё произошло на самом деле. Эта крепость казалась ему неприступной. После вторжения Волдеморта в мэнор Драко чувствовал себя здесь в большей безопасности, чем у себя дома. Он постоял на пороге Большого зала ровно четыре секунды, прежде чем развернуться. Мадам Помфри носилась от раненого к раненому, гремя склянками и сдерживая слёзы. Отовсюду слышались стоны и надрывный плач. Мёртвые лежали в ряд посередине, среди них Драко с сожалением — скорее за Поттера, чем за себя — узнал Римуса Люпина. И даже сплошное рыжее пятно семейства Уизли против воли больно кольнуло в сердце. Он цеплялся за надежду, что Нарцисса не сунется на территорию замка, но где-то здесь всё ещё были его друзья. Драко не нашёл в себе сил взглянуть в лица погибшим. Пусть Волдеморт объявил передышку, но впереди ещё предстояли многие потери, и Драко пока не был готов увидеть мертвенно-бледное лицо Тео, или Блейза, или Дафны… Он ещё не хотел сдаваться, и Поттер не должен был. Поттер не вернулся. Оглядываясь по сторонам в вестибюле, Драко поднялся на несколько ступенек по лестнице, усеянной крупными выбоинами, и опустился без сил на полпути. Палочка в его руках до сих пор была горячей и дрожала, порываясь в бой. Она была так похожа на Гарри. Она ведь принадлежала ему. Он не имел права сдаваться. После всего, через что они прошли, на какие жертвы пошли его близкие, до чего докатился сам Малфой — Поттер просто не мог на всё это наплевать. Драко слепо следовал за ним с того самого момента, как они впервые встретились на Гриммо. Сначала от скуки, потом из любопытства, из чувства долга, из робкой благодарности и наконец — из привязанности. Драко мог себе в этом признаться теперь, но только себе и никому больше. На пороге смерти и не такие мысли в голову лезут. Руки были измазаны в чьей-то крови. Драко не был уверен, что в человеческой — или только в человеческой. Пожалуй, сегодня он узнал о местной флоре и фауне больше, чем за все годы обучения. Пауки, кентавры, великаны, оборотни, тентакулы, цапни… Даже Пивз включился в борьбу. Каждый сражался за то, что было дорого. Некоторые убивали за это. Драко убил троих только потому, что Поттер в него верил, хотя ему бы это и не понравилось. В лица убиенных Пожирателей он тоже не смотрел. Так было легче. Совсем рядом раздался тихий шорох, будто чьи-то подошвы осторожно ступали по каменной крошке, смешанной с кровью и осколками хрустальных шаров Трелони. Драко поднял палочку наизготовку и заозирался. У подножия лестницы неведомая сила вдруг так сильно ударила по увесистому булыжнику, что тот перекатился на другой бок. Кто-то сдавленно ругнулся. — И куда ты, по-твоему, на хрен собрался, Поттер? Шаги смолкли, но Драко всё равно видел следы, спускаясь по лестнице. — Карпе Ретрактум! Яркие оранжевые путы вырвались из палочки и полетели прямо на невидимку. Обездвиженный, тот упрямо стоял на месте, изо всех сил сопротивляясь притягивающей силе заклинания. Драко сплюнул и дёрнул палочку на себя. Поттер так яростно упирался ногами, что мантия-невидимка соскочила с плеча. Подтащив его к себе вплотную, Драко практически вырвал мантию из рук. — Отвечай на вопрос. Поттер отвёл глаза: — Есть одно дело. — Змея с ним, это бессмысленно. Гарри улыбнулся. Проклятье, как же Драко ненавидел это. Всякий раз, когда он так потерянно улыбался, Драко не мог его переубедить. Ему хотелось встряхнуть Поттера за плечи и заорать в лицо: «Куда подевалась вся твоя бравада, лев?!». Вместо этого он заглянул Поттеру в глаза, выискивая признаки… чего-нибудь. Лжи. Сомнения. Он не умеет врать. — Это не связано со змеёй. — Ну да, конечно, — скептично ответил Драко. — Так ты решил взять перерыв? — Ну… Я узнал кое-что новое. План действий поменялся. — Может, просветишь? — Прости. Драко всё-таки схватил его за плечи: — Да что с тобой такое? Тебя прокляли или ты наконец нашёл слабое место Волдеморта? Скажи мне! — Малфой, тише… Поттер перехватил его за запястья, но убирать руки не стал. Казалось, из него разом выпустили весь воздух, и осталась только жалкая оболочка, как после «исцеляющего» заклятия Локонса. — Поттер! — Не кричи. Там люди скорбят. — ДА ПЛЕВАЛ Я НА НИХ! Меня сейчас волнуешь только ты. — Я и не знал, что так тебя волную, Малфой. Теперь в его ухмылке проскользнуло что-то совсем знакомое, гриффиндорское. Драко это ещё больше выбило из колеи, и он весь поник, растерянно вглядываясь в лицо напротив. Поттер и правда врал, вот только не очень искусно, как будто ему было всё равно. Драко чувствовал себя так, будто пытается остановить Хогвартс-экспресс на полном ходу голыми руками. — Ты сдаёшься. — Нет. Отпусти меня. — Сдаёшься, — он повысил голос. — И лжёшь мне в лицо. — Ты всё поймёшь, только отпусти меня. Поттер слабо дёрнулся, даже не пытаясь перекричать. Лицо у него было такое, словно он уже сто раз пожалел, что вообще решил сократить путь через вестибюль. Куда он шёл? На улицу, верно? Ошибки быть не могло. — Я хочу всё понять сейчас. Я хочу понять тебя. Куда идёшь, почему змея, где Уизел с подружкой. Ты никогда не сражался один. — Я был один на Гриммо. — Недолго. Ты не ушёл после того, как вытащил нас из мэнора. — Мне нужен был план. — И вот ты здесь со всей королевской ратью, и только я один не заслуживаю знать правды. Поттер накрыл его палочку рукой и опустил вниз, сводя заклинание на нет. Верёвки свободно повисли и растворились в воздухе. Драко ощутил, как и нить разговора ускользает меж пальцев. Он словно встал на пути у слишком вежливого призрака, чтобы тот просто прошёл сквозь него. Поттер ждал, что препятствие рассосётся само собой. Драко вдруг почувствовал, как горячие пальцы зарываются в его волосы на затылке. Это было похоже на отеческий жест. — Ты заслуживаешь всего, Драко, но прямо сейчас я не могу ничего рассказать. Это важно. От этого зависит и твоя жизнь тоже. — Потому что ты сдаёшься, чтобы всех спасти, — горько подытожил Малфой, неожиданно для себя подаваясь навстречу прикосновению. Он знал, что это последние секунды, которые он проведёт с Гарри. И в голову, как назло, не лезли новые аргументы в этом заранее проигранном споре. — Пожалуйста, дай мне уйти. — Я пойду с тобой. Поттер улыбнулся широко и счастливо. Драко совершенно не планировал разбираться в оттенках его мимики, но ничего не мог поделать — ему хотелось впитать в себя каждую деталь его образа, даже если это забавная асимметрия его резцов или множество смеющихся морщинок вокруг глаз. — Не надо. Мы ещё встретимся, вот увидишь! — Стой! Нет! Он насилу удержал Поттера на месте и в конце концов просто врезался в него губами. Никого и никогда он не целовал так. Драко до боли сжимал его плечи пальцами, царапался, кусался, точно хотел отхватить кусочек на память. Сам Поттер вздрогнул и попытался отстраниться, но потом притих. Положив руку Драко на пояс, он притянул его ближе и неторопливо ответил, превращая поцелуй из звериной грызни во что-то мягкое, чистое, успокаивающее. Наверное, такого он всегда хотел. Наверное, Драко не должно жечь глаза от этого чувства. — Малфой? Что происходит? Он резко дёрнулся и обернулся на звонкий голос: грязнокровка явилась под ручку с зарёванным Уизелом, и на лице у неё было написано очевидное желание сунуть нос не в своё дело. Только Малфой открыл рот, чтобы огрызнуться, как вдруг почувствовал, что пальцы Поттера уже не касаются его спины. Рывком обернувшись, он в последний момент поймал взглядом мелькнувший локоть. — Поттер, нет! Не уходи! Но его запястье проскользнуло в ладони, царапнув ногтями по коже, и Драко застыл, ещё толком не осознавая, что упустил его. — Это был Гарри? Куда он пошёл? Грейнджер подскочила вплотную и силой повернула его к себе за плечи. Драко всё ещё шарил взглядом по вестибюлю в поисках следов или мелькнувшей лодыжки, но Поттер как сквозь землю провалился. С запозданием Драко понял, что в замке, должно быть, теперь можно трансгрессировать. — Поттер! — закричал он в пустоту. Без ответа. — ПОТТЕР, ВЕРНИСЬ! Повиснув на локте, Грейнджер удержала его от бешеных попыток броситься следом и добилась, чтобы Драко крутанулся на месте и рявкнул ей в лицо: — Отъебись от меня, паршивка! Уизли на удивление никак не прокомментировал выпад, вместо этого крепко сжав Драко за плечо. Это привлекло его внимание. — Что стряслось? Мы услышали твои вопли из Зала. — Поттер ушёл к Тёмному Лорду, вот что стряслось! Воцарилось молчание. Уизли и Грейнджер переглянулись, и Драко поразила чудовищная догадка. — Вы знали?! — Нет, но… — Какие тут могут быть «но»?! Пошли в лес! Мы ещё можем остановить его! Уизли ещё больше поразил его, вдруг дёрнувшись с места, но Грейнджер остановила их обоих. — Мальчики… Я думаю, что… Ох, боже мой, только не смотрите на меня так! Но я думаю, это его выбор… Он всё равно ушёл бы рано или поздно! — Значит, нужно было привязать его к горгулье. Оглушить. Напоить зельем. О чём разговор вообще? Грейнджер, ты в своём уме?! — Мы не смогли бы удержать его, как бы ни хотели. Ты же сам знаешь, какой он! — Он долбанный герой, ему Дамблдор промыл мозги до основания! Он себя в грош не ставит! — Он верит, что спасает много жизней, — возразила Гермиона, чуть не плача. — Но не свою собственную! — Малфой, он заботится о тех, кого любит… Она попыталась положить руку ему на плечо, но Драко отшатнулся. — И вы просто отпустите его?! — Он ведь и о тебе заботится! — ВЫ ПОЗВОЛИЛИ ЕМУ ПОЙТИ НА САМОУБИЙСТВО! — заорал Драко так, что, казалось, дрогнули стены. — ВЫ ОТПУСТИЛИ ЕГО НА СМЕРТЬ! Эхо его голоса потонуло в мёртвой тишине. Грейнджер не нашлась чем возразить и просто заплакала. Это только разозлило Драко, и он отвернулся от тошнотворной картины объятий с Уизли. Нужно было что-нибудь предпринять, пока не стало совсем поздно. Слабоумные дружки Поттера не смогут остановить его. Трансгрессировать вслепую бесполезно, но есть другой способ. Он наставил палочку себе в грудь и сглотнул. — Амато Анимо… — горло перехватило спазмом. Это Поттер научил его анимагии. — Амато… Блядь… Амато… АМАТО!!! Зрение застлало пеленой. Ощутив, как земля уходит из-под ног, Драко рухнул на ступеньки и зажал рот ладонью. Он не хотел давиться рыданиями на глазах у людей, которых готов был проклясть тотчас, как Поттер умрёт. Рука не поднималась только потому, что Малфой не смел даже предположить такого сценария. Всё было предрешено, но он просто не хотел верить. Сейчас он готов был поверить даже в увещевания сумасшедшей старухи Трелони, но только не в горькую правду. Кто-то опустился рядом, обвил руками за шею, склонил к себе. Драко перестал обращать внимание на происходящее вокруг. Ему было наплевать, кто это. Грейнджер, Уизли, Гойл, хоть Волдеморт. Он так и не сказал Поттеру спасибо.