☆Намджун☆
Намджун весь ходил, будто на иголках. Он сам не понимал, почему так сильно волновался. Да, он обидел Сокджина, но не специально. Да, он соскучился по нему, его улыбке. Да, он и так хотел спросить у Джина номер телефона, но не успел. Да, он и так хотел пригласить хёна куда-нибудь, но не так, не при таких обстоятельствах. Получилось не очень красиво, как хотелось бы. Во всём виноват Тэхён? Это, скорее всего, вопрос самому себе. И ответ однозначно большое и жирное «нет», потому что он сам сорвался, он сам обвинил невинного человека. Теперь как быть? Как уладить ситуацию? «Ок, всё, Ким Намджун сам всё испортил себе и исправить… Вот чёрт, уже время, а я ещё даже кафе не нашёл…» Взяв свой смартфон, посмотрел подходящие места. Он выбрал кафе, где готовят пасту карбонару. Джун вспомнил, как старший сам им готовил её, как он любил её. Джун помнил, как раньше они собирались у Хосока или Сынмина, как старший хозяйничал на кухне. Как он сосредотачивался, когда готовил. Джин готовил очень вкусно. Кормил всех с удовольствием. От старых воспоминаний Джун невольно улыбнулся. Он скучал. Очень. Отправив адрес старшем, через минуту получил одобрительный ответ. После начался кипишь. — И что надевать-то? Ведь у него, кроме широких спортивных костюмов, ничего и нет. Да, он даже не подумал, что ему что-то другое будет нужно. Он вытащил весь свой гардероб, но там ничего подходящего не нашёл. — Чёрт… Если был бы кто-то другой, он бы вообще не заморачивался. Но Сокджин другой, он и раньше одевался со вкусом, а сейчас вообще всемирный красавчик, знаменитая модель. Ему стыдно будет рядом с ним такой одежде, это точно. Он взглянул на часы. — Нужно уже выйти из дома… Да к чёрту всё. Он оделся в обычные свободные спортивные брюки серого света, свободную толстовку молочного света. Поправив лохматые волосы, закончил свой образ, нацепив на глаза очки. — Всё, готово, — и панамку свою любимую не забыл. Если бы сейчас его увидел Тэхён, точно бы начал издеваться. Хорошо, что его не было дома. Джун пришёл раньше времени, сидел и ждал. После некоторого времени в поле зрения появилась знакомая макушка Джина. Сокджин так красив, что, кажется, он потерял дар речи. Старший одет в голубого цвета рваные брюки, поверх такого голубого цвета свободного кроя кофта с широкими плечами. В ушах блестели серёжки. — Привет, хён, — неловко так. — Привет, — очаровательный улыбкой. Ему тоже слегка неловко. Ведь они раньше ни разу не ужинали вместе. Вдвоём. — Как у тебя дела, хён? — спросил Джун, посмотрев тому прямо в глаза. Ему никогда не насытиться им. Он скучал. Безумно. Правда говорят, что, пока не потеряешь, не ценишь то, что у тебя есть. У него был Сокджин. Много лет. Всегда рядом. Заботился, но он не ценил… и потерял. — Хм, давай без хёна, а? — раздражённо. — Я ещё не такой уж старый. И у меня все ок, — ответил Джин как можно спокойнее. Он тоже скучал. Оказалось, все эти годы он мучил себя зря. Ничего он не забыл. Вот он, его мечта сейчас напротив со своей не повторимой улыбкой. Хотелось дотронуться. Чувствовать тепло… но нельзя. Этот человек никогда не был его и не будет. А Намджун совсем растерялся, что сказать, как ответить? Видел только красивое лицо старшего и думал, что же ответить, но не нашёл. — Эй, ты здесь? — спросил Джин, вернув его в реальность. — Д-да, хё… Джин… я… хорошо, — кое-как выдавил из себя Джун. — Ты что-то не похож того человека, который вчера на меня орал, как псих… С тобой всё нормально? Ты не болеешь? — искренне посмеялся старший. Он старался избавиться от неловкости, которого хотел их проглотить. На самом деле, её не должно быть. Ведь они старые друзья. Просто в какой-то момент один устал от своего чувства, а другое не ис… нет, не нашёл. — Джин, у тебя шутки до сих пор не очень, — тоже посмеялся младший. Надо расслабиться. Это просто его старый друг. Любимый, добрый, местами смешной и до жути заботливый хён. Все эти годы он много думал о нём. Искал причины его пропажи, но ничего толкового не придумал. Но он один, без него было плохо… до сих пор. — Вот теперь узнаю тебя, грубиян, — сказав, надул губы старший. Джин скучал даже по этим грубым словам. Ведь он всегда искренний, такой, какой он есть. Без фальши. Искренний. Особенный в своей неуклюжести. Его было неважно любить… как и сейчас. — Прости меня, Джин, за всё вчерашнее. Я не знаю, что на меня нашло… Я просто от испуга, наверное. — Да всё, забей. Я тоже переборщил. Они уже не дети, просто тебе нужно быть чуть строже с ним. — Да, знаю, теперь буду. Он для меня до сих пор ребёнок. — Да ничего такого, мы тоже в их возрасте тусили так. Мы ещё умудрились выступать в таких местах. Даже в ещё более худших местах. Просто нас было много и мы были одно целое, не так ли? — Да, целое, наверное… — затих Джун. Почему-то сейчас где-то внутри него что-то закричало, прося узнать, но он не смог. Он не мог откровенно спросить, почему его бросили? Почему не ответили? Но этот страх опять потерять снова не дал ему говорит открыто. Сейчас он рядом. Вот он напротив, и он счастлив. — Хён, я заказал пасту карбонару, ты же любил такое. Не против? Хочешь, отменим? — сменил тему младший. — Нет, я… я согласен, — приятно. Безумно приятно, что он тоже его не забыл. Они сидели ещё долго. Про время оба забыли. После еды тоже не хотелось уйти. Оказалось, вспомнить старые времена очень даже приятно. Джин сам удивился, как они хорошо и тепло общались столько времени. Раньше он бы и в мыслях такое не подумал. Быть может, они просто стали взрослыми? Было просто приятно вот так вдвоём сидеть и общаться, но всё-таки нужно было домой. Попрощались тоже тёплыми объятиями. Джун ещё пригласил старшего сходить куда-нибудь в этот раз на его выбор. Чуть колеблясь, Сокджин всё же согласился. После оба пошли по домам. Со своими мыслями. Их ждала длинная ночь.☆ДОМ НАМДЖУНА☆
— Ты где был, хён? — первый проговорил младший. Тэхён переживал. Почему, не понятно, но переживал. Он ведь хотел поговорить с братом и придумать план, чтобы старший попросил прощения у Джина. Но когда он пришёл домой, брата дома не было. На звонки тоже тот отвечал. — Я прогулялся чуть-чуть, — не хотелось сейчас поговорить об ужине. Неловко?.. — И с кем ты гулял? — поднял брови младший. — С друзьями, с кем ещё, — ответил Джун, открывая холодильник, дабы избежать зрительного контракта. — Вот именно, с кем ещё? Мне тоже интересно, у тебя в глазах бабочки летают, — Тэхён понял, что Джуну хорошо, но неловко. Быть может, это было свидание? — Да иди ты, — по-доброму отозвался он, сразу опустошив, половину бутылки прохладного воды. Почему-то горло пересохло. — Ага, ну, шутки в сторону, скажи уже, хён, — прохныкал младший, как малый ребёнок. До жути хотелось узнать, где и с кем был его хён. — Да блядь… с Сокджином, — сказав, тот ушёл в сторону ванной, чтобы принять душ, или просто не хотелось дальше отвечать вопросы Тэхёна. Он-то знал, что сейчас тот начнёт кидаться вопросами. — Ого, — хитро улыбнулся младший. Он рад. — Ну вот не надо этот «ОГО», мы старые друзья, — остановив на полдороге, проворчал старший. — Я просто попросил прощения, больше ничего. — Я и не подумал ничего другого, — успокоил он брата. Видно, что ему неловко и дальше он всё ровно ничего не расскажет. Поэтому лучше оставить на потом. Но он всё равно всё узнает. Только не сейчас. — Вот и не думай, — бросил со злостью и хлопнул дверь ванной, сразу включая холодную воду, чтобы успокоиться. Намджун сам не понимал, почему так нервничал. «Чёрт… подросток блядь».☆ПЯТНИЦА☆ ☆Чимин☆
Вот уже пятница, Чимин торопился на работу, даже не успел позавтракать. Голова немного побаливала, только непонятно, из-за чего. С Тэхёном созвонились с утра, тот уже давно его ждал, где они покупали латте, чтобы до места работы наслаждаться приятным общением. После того случая с Мином Чимин ходил на работе всё время напряжённо. На фабрике шарахался от каждого мужского силуэта. Ему совсем не хотелось встретиться с Мином. Вот уже завтра первый этап конкурса, и, конечно, там будет господин Мин тоже. Он раз за разом повторял: — Ты чего ждал? Он семейный мужчина. У него есть любимая жена и красивая доченька. Ты своими глазами видел их, как они были счастливы. Это всё неправильно… ты не имеешь права влюбляться… его… Но эти слова ему не помогали, потому что человек не мог приказать сердцу, как и Чимин. Хотя он сначала знал, что его любовь не будет взаимной. Пак и не ожидал от него ничего. Но никакой человек не сможет приказать сердцу, в кого и когда влюбляться. Чимин от своей беспомощности терзал себя каждый божий день, но невозможно стереть то, что уже запечатано в сердце большими буквами. Он просто смирился. Говорят, время лечит, не так ли? На этой неделе они с Тэхёном несколько раз утром завтракали вместе, чему он безумно благодарен. Ведь друг помог ему, чтобы отвлечься, не думать о Мине. Чимину очень нравилось, что друг любил его банановые панкейки с шоколадной начинкой. Пак согласен их готовить для друга каждый день, до конца жизни. «Божественно», — говорил его друг каждый раз, когда кушал их, а он просто счастлив. Чимину иногда жаль Намджуна, что тот не попробовал его панкейки, и парень обещал себе обязательно однажды угостить того тоже и заодно познакомиться. Чимин и Тэхён удачно добрались до работы, весело подшучивая друг над другом. — Теперь на работу. Удачного дня, Тэхён-а, — сказав, он поправил свой рюкзак. — Может, завтра придёшь ко мне на конкурс? — спросил он друга. Тэхёну хотелось быть рядом. Ведь это первый шаг Чимина на дороге своей мечты. — Да нет… там ничего интересного не будет. На первом этапе только эскизы принимают и к вечеру объявляют победителей. — Хорошо, как хочешь. Тогда до вечера. Думаю, в субботу будем праздновать твою победу, — он верил в Чимина. — Так сильно не верь, — улыбнулся Пак. — Может не получиться, — страх и волнение всё-таки было. От этого не убежишь, но, главное, он не собирался останавливаться. Если в этот раз у него не получится, Пак попробует другой путь, но будет бороться за свои мечты. — Ты чего, Чимин-а, я на сто процентов уверен, что у тебя всё получится. Мы будем это праздновать, но в этот раз, обещаю, у тебя дома буду пить. — Ещё бы, — хмыкнул Пак. — Хорошо, пока, Тэ. — Нет, подожди, я кое-что забыл. — Что? — вопросительно посмотрел Пак на друга, а тот, как всегда, без какой-либо неловкости поцеловал его в щёки. — Вот, всё, сегодняшнюю свою дозу получил. — Да чёрт бы тебя побрал, Ким Тэхён, когда ты успокоишься, а? — Да ты почему такой вредный? Что, жалко, что ли? Мне это жизненно необходимо. — Да пошёл ты уже, — зашипел тот и ушёл в сторону фабрики. Стыдно, но приятно. Приятно понять, что тебя кто-то любит. Приятно, что ты кому-то нужен. — Ну я же любя, рисовая моя булочка, — с хохотом ответил Тэ, оставляя не только у друга, но и себе приятные ощущение. Во время обеда, как всегда, в столовой все подруги Чимина собрались вместе. Общались на разные темы. Как только открылась тема конкурса, Аю чуть не крикнул во весь голос: — Чимин-а, почему ты нам не говорил, что ты тоже участвуешь в конкурсе? — все дружно взглянули в сторону Пака с удивлением. Наверное, такого от него никто не ждал. — Я… Ты откуда… — неловко ответил Пак. — Я видела твою заявку. А почему мы не должны были знать? — поинтересовалась подруга. Вот действительно почему Чимин не хотел об этом рассказывать своим друзьям. Ведь они уже довольно близкие. Стало ужасно стыдно. — Я… нет… я просто думал потом рассказать. — Чимин-а, мы ведь друзья. Мы бы тебя тоже поддерживали. Я очень рада за тебя, — она посмотрела на остальных. — Мы все поддержим и верим в тебя. Мы очень рады. Пожалуйста, больше от нас не скрывай ничего, — улыбнулась она, сжимая его ладони своими. Приятно. — Ты даже от меня скрывал? — недовольно пробурчала Суна. — Ты тогда у меня про конкурс спрашивал, а я даже не подумала, что ты собираешься участвовать. Мы действительно очень рады, Чимин-а, — ещё одна одобрительная улыбка. — Честно скажи, Тэ об этом знает, да? Если да, я с тобой не буду разговаривать. Я обиделась. — Простите меня, — наконец-то поднял голову Пак. — Спасибо за поддержку. — А ну покажите, что там у вас? — поинтересовалась Суна. — Нет, даже не думайте, так нельзя, завтра всё увидите сами, — резко оборвала её Айю. Чимин за это очень благодарен Аю, потому что он точно не мог бы им показать, а отказать им было бы очень тяжело. День прошло очень быстро. Чимин вернулся домой уставшим, хотелось быстрее плюхнуться на диван и крепко-крепко заснуть. Он так и делал. Завтра его ждал очень волнительный день.☆ДРУГОЙ БЕРЕГ☆
У Юнги такое чувство, что он не замечал ничего в своей жизни, кроме дочери. Как-то качели качались, но скучно и одиноко, дни не менялись. Вот уже сегодня пятница, завтра у него много дел, но ему как-то неинтересно. Не хотелось ничего делать. Скучно до ужаса. Раньше Джесси заполняла его жизнь красками, но сейчас из-за работы он вернулся домой поздно, а она в это время уже спала. Поэтому ему пришлось тихо войти в её комнату, чтобы получить тепло и оставить на макушке короткий поцелуй. В эти минуты он самый счастливый человек на свете, но… но как только он покинул её спальню, всё вокруг опять серое и одинокое. Приняв душ, Юнги ещё долго лежал в постели, рисуя на потолке красивые узоры современного искусства. Больно. Душно. Может, надо отвлечься? Недолго думая, он позвонил Джину, чтобы сходить куда-нибудь и немного расслабиться. — Привет, старик, каким ветром? — Никаким, хён, может, сходим куда-нибудь? Только, пожалуйста, не в клуб. — Ок, хочешь, приходи ко мне. Что-нибудь приготовим. — Хорошо, я скоро. Отключив телефон, Юнги вышил из дома очень быстро. Время позднее, но ему сегодня очень нужен собеседник. Добравшись до дома Кима, вошёл внутрь, а там уже пахло чем-то вкусненьким. — Ого, ты быстро, — с удивлением. Видно, Джин был рад, что друг всё-таки решился поговорить. О чём, он пока не уверен, но догадки были. Он тоже для него кое-что узнал. — Привет, хён. Ты что-то готовишь? — проигнорировал младший последние слова Джина. — Пахнет неплохо. — И тебе добрый вечер. Я готовлю пасту карбонару, ты ведь любишь? — С беконом очень люблю, хён, — ответил Мин, сглотнув собравшиеся слюни. Без споров, Сокджин готовил божественно. — Но не нужно было так поздно… — Да нет, не переживай, мне не лень. Знаешь, я люблю готовить. Сиди, скоро будет готово. В холодильнике есть пиво, если хочешь, возьми. — Хочу, — ответил брюнет, доставая из холодильника сразу две бутылки. Дальше они спросили друг у друга, как у них дела. О конкурсе на фабрике. Сможет ли Джин найти время присутствовать там. Джин рассказывал про новый саундтрек, где они с Тэхёном в дуэте. Как они встретились все вместе, а потом: — И не говори, пожалуйста, что ты Намджуну всё проболтал? — с опаской переспросил брюнет у друга. — Да, я сказал всё как есть, — спокойным голосом ответил Джин. Ему не стыдно за свой поступок. Ведь он был прав. — Ну, Сокджин-а, ты же обещал им. — Ну и что? Пусть узнает, как его младший чуть не вляпался во что-то плохое. Ты не думал, если нас там не было, что бы с ними случилось? Твой герой был один, а тот засранец был пьян, его вырубили бы и потащили куда-нибудь. Потом даже не представляю, что бы с ними случилось. — Да ты преувеличиваешь, Джин. — Да ты что? Думаешь, твой мелкий в одиночку мог что-нибудь сделать? — Во-первых, он не мой, это сто процентов, во-вторых, там была охрана. — Мин Юнги, ты давно не был таких в местах, вот и не знаешь. Вот, во-первых, было слишком поздно, в такое время хорошие мальчики там не тусуются. Во-вторых, там было темно и шумно, никто бы не заметил их пропажи. А в-третьих, охране плевать, им только деньги дай и всё, они тебя не знают. Мину почему-то стало нехорошо от одной мысли, что с Чимином могло случиться ТАКОЕ. Джин совершенно прав. Время тогда было даже не двенадцать. Если бы их забрали оттуда, с ними точно случилось бы что-то ужасное, изнасиловали? От одной мысли почему-то он покрылся холодным потом. Да, старший прав, если бы вместо Намджуна был он, сам этих двоих отпиздил бы хорошенько. — Я всё рассказал Намджуну, а младший молча смотрел под ноги. Потому что, оказалось, понял, что могло случиться тогда. Младший-то ничего не говорил, но тот грубиян на меня наорал на парковке, представляешь, мол, почему вы меня не позвали туда? Юнги с удивлением посмотрел на старшего. Он, конечно, знал, что Ким Намджун тот ещё придурок, но настолько. — Да, блядь, я тоже офигел. — А ты что? Ты же в долгу не останешься. Ты страшный, когда злой. — Конечно, не остался, а зачем на меня орать вместо благодарности? А я его послал куда-то далеко и глубоко, — ржал старший. — Ты бы видел его лицо. Дальше Джин рассказывал, как тот пригласил его на ужин, чтобы попросить прощения. Как они весело проводили время. Как было им обоим хорошо. Он всё больше и больше горел, рассказывая о Намджуне, а Юнги был рад за друга. Он заметил, как светились глаза Джина. Как он счастлив. Его друг заслуживал счастья. Вот только в глубине душе он и переживал за его сердце тоже. Если тот придурок опять обидел его? — Да. Вот теперь я офигел полностью. И ты согласился, так сразу? — Да, а что мне, отказываться? Ведь он попросил прощения. И прикинь, он не забыл, что я люблю пасту карбонару. Мы сидели очень хорошо, вспоминая наши старые добрые времена. Оказывается, он не такой уж грубый. А если хочет, очень даже милый. — Ага, я полностью офигеваю, хён. Айщ, у меня челюсть упала. Ты с ним на свидание пошёл? — Да пошёл ты, Шуга. Какое ещё свидание, мы просто сидели и всё. — А что, на первом свидании нужно было чем-то заниматься? — посмеялся младший, смутив своего хёна. — Да я сейчас тебя врежу, Шуга, — заметно покраснел старший. Джин почувствовал, как горели его щёки. — Да ты что, хён, весь красный, что ты уже подумал, а? — уже ржал младший, держась за живот. — Мин Юнги, хватит! — крикнул Джин. — Ну, хорошо, один вопрос, хён, если это реально просто по-дружески. Он пригласил ещё когда-нибудь встретиться? — старший притих, ведь правда, тот его пригласил ещё раз встретиться. — Да, и что? — Ну, ничего, хён. Он влип. Запал, понимаешь? — Да нет, не может быть. Мы друзья… были когда-то. — Вот именно, если это было бы по-дружески, он пригласил бы всех, ну, хотя бы Хосока. — Ну да, он сказал, если Хосок нас пригласит посидеть где-нибудь, он согласен, — неужели Юнги прав? — Ну вот, не тупи, хён, ты же у меня умный, разумный. Лучше готовься, тебя ждёт новое приключение. — Ну всё, хватит об этом, — засмущался Джин. Тут у него смартфон пикал. Сообщение… он не ответил, потому что это от Намджуна. Мин на него смотрел с хитрой улыбкой, а ему до жути стыдно. — Ну, открой, хён, — Юнги уже увидел контакт «Ким Намджун». — Что может быть в такое время? — спросил он, скорее всего, себя. — Откроешь — узнаешь, — ответил младший уже серьёзным голосом. Джин тут же нажал кнопку «прочитать»: Привет, Джин. Как у тебя дела? Думаю, не побеспокоил. Хотел пригласить тебя в эти выходные на море. Если не спишь, жду ответа. Тут кухню заполнял дикий смех младшего. Тот никак не мог остановиться. Старший красный, как рак, первый раз в жизни ему настолько неловко перед кем-то. Но спустя некоторое время Мин всё-таки успокоился и сказал: — Хён, ты отвечай, у него сейчас сердечный приступ будет. Я-то знаю, сейчас ему тоже до жути неловко. — Да блядь, отстань. Не отвечу, — убрал свой смартфон недалеко. Просто на всякий случай. Юнги всё равно это не остановит, Джин это знал хорошо. Он знал своего друга. Поэтому сначала на орал другу, чтобы тот наконец закрыл свой рот. А тот в ответ руками имитировал закрытие рта на замок, и ключ кинул куда-то далеко. Джин сверкнул в него злым взглядом. Перечитывал сообщение Джуна. Вдруг у него галлюцинация, не кажется ли ему… ну нет, вроде не кажется. Всё-таки отправил сообщение, что согласен на субботу, только к вечеру, чтобы посмотреть на звёзды. — Вот вы романтики. А ты, блядь, ныл мне, что он холодный, как скала, грубиян. А смотри, какой романтик, не кафе, а на море пригласил. — Да ты завались уже, а, — простонал Джин. Неловко. До жути неловко. Джин сделал глубокий вздох. Голова гудела. Что ему? Куда ему? Он давно закрыл эту книгу, где ему было больно. Теперь не хотелось всё это повторилось. Не хотелось открыть книгу, где его игнорировали, нагрубили. Он помнил те времена до мелочей. Джин всегда был рядом. Джин всегда поддерживал. Джин ухаживал, когда тот заболел. Джин кормил. Джин подарил ему тепло. Старался для него, но тот не видел или делал вид. Игнорировал. Грубил. Не хотел, чтобы Джин был рядом. Проводя своё время с Джуном днём, ночью захлёбывался от слёз. Быть может, Джун не замечал, делал больно, но у него больше не осталось сил. Просто в один прекрасный день он закончился. Джин помнил тот день. Как он с улыбкой пришёл к нему в студию. Разогрев то, что принёс, покормил. Тихо наблюдал, как тот съел всё. Поблагодарил его, назвав мамочкой. Джин не обиделся. Не было смысла. Ведь Джун не знал, что он любил его уже бог знает сколько лет. После он убрал комнаты, кухню и спальню, где его запах побольше. Последний раз наслаждался любимым человеком. Когда всё закончил, крепко обнял за плечи, пряча горькие слёзы. Но как только вышел оттуда, разрыдался. Да-да, вот так расплакался. После начались его пытки. Ему звонили, писали, искали, но он не ответил. Сменил номер и даже адрес. Он просто удалил себя из его жизни. Джин плакал каждый день, но ведь действительно время лечит. Ты не забудешь, нет. Ты просто смиришься, что теперь его рядом нет. Ты просто закроешь ту дверь, где тебе было больно. Вот и он так сделал. Но сейчас почему-то очень страшно. Что если это всё опять мираж в пустыне и ему опять будет больно? — Я не знаю, честно, не знаю. Я уже давно эту книгу закрыл, открывать не хочется, не хочу боль. Я уже давно забил, что такое серьёзные отношения. Теперь как быть, сам не знаю. — Хён, ну так не мучай себя. Я же вижу, что ты до сих пор любишь его. Даже не думай отказываться. И он мне кажется серьёзным, потому не в гостиницу, а на море пригласил без пакостей. Просто дай ему шанс. Может, он изменился. Этот шанс вам обоим нужен, не будешь же вот так из-за него жить в одиночестве. — Если честно, ты прав. Не отрицаю. Когда его в первый раз видел, что-то ёкнул опять. Но потом поругались, я думал, он не изменился, такой же дурак. Но потом, когда сидели в кафе, было очень уютно и комфортно. Может, правда, он изменился. Мы очень хорошо проводили время. — Ну вот, хён, ты завтра попробуй, если что-то не то, тогда отказать можно. — Так, хорошо, всё, со мной разобрались. Теперь твоя очередь, — старшему больше не хотелось обсуждать эту тему. — У меня всё хорошо, хён, ни в чём разбираться не нужно. — Ага, поверил. Что там с Джису у вас? — Джин не понимал капризы брюнетки. Она по сути должна быть благодарна. — Всё нормально. Мы не ругаемся, пьянки-гулянки её прекратилось. Сейчас она даже с Джесси начала наладить. Ну мы, конечно, почти не разговариваем, но главное, не ругаемся и с дочкой вместе гуляем, Джесси очень счастлива. — Я рад за неё, она чудесная малышка, её невозможно не любить. А вот Джису, что, она так изменилась? — Не знаю. Думаю, после того разговора мы договорились на следующий год развестись. Может, она давно хотела развода, а я её не понял, вот и, наверное, устроила эти пьянки-гулянки. Но я не жалею этих лет. Это всё для Джесси нужно. Она не виновата, мы, взрослые, виноваты. — Ну да, ты прав. Но всё-таки ей надо было с тобой откровенно разговаривать, а не на нервы действовать. Она хоть мать Джесси, я её недолюбливаю. Она сидела на твоей шее. Хотя могла давно выучиться на кого-нибудь и устроиться на работу. И не отрицай, она не смотрела на дочку, не была в декрете. — Ну, хён, давай об этом не будем. — Ну, как хочешь, она неблагодарная. Я ещё не удивлюсь, если после развода тоже ты её обеспечивать будешь. — Ну и пусть, и что тут такого, я за Джесси ей благодарен. — Да с тобой всё понятно. А ещё чего? — Ничего, что опять? — Я вижу, что у тебя там что-то происходит. Поэтому просто скажи, я слушаю. — Хм-м, хён… — Говори, Шуга. — Хён… Это вопрос… То есть вот только по-честному. Я…м-м-м… Я люблю Сынмина до сих пор, ни разу не забывал его. Вот только сейчас у меня вроде что-то изменилось. Я даже не знаю, когда, и любовь ли это. Но есть один человек, он заставляет меня почувствовать гору эмоций, и я не могу выкинуть его из головы. — И это тот мальчишка… — не закончил Джин, делая правильные догадки. — Кто? — Тот в клубе, ты из-за него готов был в порошок стереть того ублюдка. Брюнет молчал, факт за фактом, в тот день он правда хотел их убить. Они хотели иметь то, чего он мыслях себе не разрешал. А ещё полапали того, ещё и умудрились бить его. Не то чтобы брюнету не нравилось, когда младший Ким всё время целовал, обнимал его по-дружески или нет! Но брюнет точно не уверен. А эти ублюдки, напротив, по его воле это сделали. Если честно, была бы возможность, что они одним ударом бы не обошлись, это точно. — Ты чего молчишь? — Я не знаю, что мне сказать. Этот мальчик, то есть Чимин, я не могу его… Ну, я не могу не думать о нём. И мне страшно. Я перед Сынмином виноват, я ему сломал жизнь. И сейчас ещё другому могу… от этой мысли я уже не могу спокойно спать. — Юнги, ты не обижайся, я сейчас тебе расскажу кое-что, — всё-таки решился Джин. — Так вот, твой Сынмин точно жив, ведь ты сам сказал, эксперты не нашли его тело. Я тоже кое-что узнал. После того, как ты мне сказал это всё, я хотел узнать подробности, ведь у человека дом сгорел. В тот день его вообще дома не было, плюс он сам продал его. Я тебя не хотел тревожить, поэтому ничего не сказал. Факт в том, что он сто процентов жив. Если бы он тебя любил, как ты, он тебя давно нашёл. Да, твой отец строгий человек, но он до такого не дошёл бы… Ты, конечно, не веришь мне. Но я не удивляюсь, когда-нибудь мы узнаем это, он сам тебя бросил. Но, честно, не хочу, чтобы он появился в твоей жизни. Мин в шоке, он даже ни разу не подумал, что тот мог так поступить. Ведь их подростковая любовь для него была идеальной, может, тот так не думал. Но всё-таки спросил: — Хён, ты у кого узнал? Ты уверен? — растерянно посмотрел он на Джина. В груди большая дыра. — У меня в полиции есть знакомые, они тоже тогда подумали, что его украли или убили, и искали его. Тот человек сам не уверен, но через какое-то время они его нашли, и он дал показания, что дом сгорел от неисправного электричества. Потом он пошёл в его дом, его не нашёл, соседи сказали, после пожара где-то через три месяца он сам продал дом. Мин в шоке, у него в груди что-то начало гореть, а как потушить? Глаза наполнились горькими слезами, в голове шум. Нужно переварить, ведь он думал, тот умер или ещё… он тысячи раз искал причину, пропажу, раз за разом уверяя себя, что тот выжил… Но почему? Почему он так поступил? Не любил? Не верил в его любовь? Бросил? Или сбежал? Теперь что будет? — Юнги… ты не виноват во всём этом, хватит мучить себя обо всем на свете. Это всё уже в прошлом, ты тоже имеешь право на счастье. — Хён, ты уверен, что он жив, да? — голос предательски дрожал, горячие слёзы жгли щёки. — Юнги, ну да, я уверен, он жив. Если был бы не уверен, я бы не сказал об этом тебе. Хватит терзать себя. Ты разберись с мыслями и чувствами. Потом думай об этом мальчике. Если у тебя реально есть что-то к нему, тогда расскажи об этом ему. — Хён, я не знаю, что делать, что думать… Как теперь быть? — Юнги, ничего не делай, просто дай себе время разобраться… Потом всё видно будет. — Я… я… этот Чимин, у них с Кимом-младшим, может, что-то есть? Ты… то есть они всегда вместе. Когда я их вижу, у меня что-то кипит. Они… может, у них что-то серьёзно. — Давай пока об этом не будем думать. Ты разберись с собой. Если ты его ревнуешь, может, уже у тебя всё серьёзно. Но тебе сначала нужно переварить всё о Сынмине. — Ты прав, да, прав, я так и сделаю. — Ну, вот и всё, доешь и домой, или у меня останься. Завтра важный день. Ты про конкурс не забудь. — Да, хён, ты прав… Мне нужно разобраться… нет, я домой, мне нужно побыть одному и хорошо подумать об этом всём. — Ага… Только, пожалуйста, хватит винить себя, хорошо? Брюнет только кивнул в ответ. Покушав, Мин ушёл домой. Он даже до дома не терпел, уже по дороге думал обо всём, главное, о Сынмине. Ему всё-таки нужно заказать такси, ведь не хотелось умереть в автокатастрофе. Добравшись домой, закрыв дверь своей спальной комнаты, принял холодный душ. Опять открыл свой шкафчик, достал оттуда всё. Опять пересмотрел все фотографии, видеоролики, записки в книжке. посмотрел сообщения в телефоне. Он хотел узнать, что теперь он чувствовал после того, как узнал, тот Сынмин жив. Это боль? Сожаление? Вину? Но точно не боль. Это облегчение, пусть бросил или что, но, главное, жив. Вот это важно, и пусть хоть где, с кем, лишь бы был счастлив. Он стёр сообщения, звонки, контакты. Фотографии у них, где они только вдвоём, почти не было, но он их не тронул. Просто убрал книги с записками обратно в шкафчик, ведь он тогда реально был счастлив, он реально любил его. Он так отпускал его, пусть не вместе, главное, он жив, может, и счастлив. Он сегодня точно будет хорошо спать. Он спокоен, его больше не будут мучить страшные сны того дня. Завтра у него всё будет по-другому. Спокойной ночи, Шуга.☆Джин☆
Джин после ухода Юнги долго пялился на сообщение, которое ему отправлял Намджун. Он боялся. Ему не хотелось опять переживать эти безответные чувства. Тогда было больно, он долго не решался, потом всё-таки отстранился от них. И сейчас очень боится опять пережить это всё. Но всё-таки нужно пробовать, чтобы потом всю жизнь не жалеть. Ведь младший прав, не всю жизнь же ему быть вот так, в одиночку. — Ну, завтра всё узнаю, всё решу, закончу. Потом подумал о Юнги. Он о Сынмине узнал недавно, но не успел открыть тему. Он тоже не знал, что почему тот так поступил, или пугали его? Но было же можно как-то дать знать, что он жив? Но ему не хотелось об этом, об этом мальчике думать. Он и тогда ещё был таким скрытным. Если на его месте был Джин, он бы не отказался от любви, хоть под поезд его бросьте. Нашёл бы выход, хотя бы дал бы знать, что жив и здоров. Разобравшись с мыслями, тот тоже лёг спать.☆ЧИМИН☆
Утро началось очень хорошо. Сегодня конкурс, он наконец-то узнает, на что он способен. Сегодня Пак торопился на работу как никогда. Чимин, быстро приняв душ, даже не позавтракал, от переживания нет аппетита. По дороге они с Тэхёном встретились как всегда. Тот много-много раз ему пожелал удачи, сто раз сказал, что он в него верил. Как всегда, затискал прям на улице и всё-таки ушёл. Чимин отдал эскизы Лее. А сам до вечера сидел как на и, как на иголках, будто на минуту проваливался вниз и больше не мог подняться. Потом уверял себя — это просто конкурс, хоть он не выиграет, он обязательно поступит с Тэхёном в университет. Но всё равно ему финансовая помощь не помешала бы. Вот, сидя, подумав обо всём этом, он даже не почувствовал, как день прошёл. Сейчас им говорили переодеваться и пойти в зал на собрание. У Чимина сердце стучало быстро, руки до сих пор дрожали. «Только бы всё прошло хорошо», — потому что это для него ещё один большой шаг в будущее, где будет светло. Так ведь?