* * *
— Ты чего сбежал? — Кто, я? Я что, должен слушать этого засранца? Он реально охренел. Что он там сказал, ты слышал? — Да, слышал, и что? Он-то ещё ребёнок, что с тобой случилось? — Ты чего? Защищаешь этого дурака? Как он мог вот так взять и сказать незнакомому человеку такое? Скажи, он правильно поступил? Я бы на месте Чимина… — Они друзья, сами разберутся, но ты не забудь, что ты женатый мужик. Они не знают, что у тебя на самом деле. Ты реально пялился на его друга, а Тэхёну это не понравилось. Вот и он устроил этот цирк. Ты попал, а он друга обидел, — грустно выдохнул старший, вспомнив глаза Пака. — Ты думаешь, он из-за меня? — хмурясь, переспросил Мин, не веря своим ушам. Юнги резко стало плохо. Он ведь правильно слышал да? Это всё из-за него? Это же он не смог оторвать глаза от Чимина. Это же он забыл, как дышать перед ним. Юнги поторопился и поступил глупо, Джин прав. Теперь ему очень стыдно. Хотелось вернуться назад, сначала попросить прощения у Чимина, а потом врезать Тэхёну. — Хён, это правда, из-за меня его обидели? Как это так? — совсем растерянно смотрел он на старшего. — Да, блин, из-за тебя, — уставился он на Мину, как придурка, продолжая: — Я тебе говорил всё подумать хорошо. Всё, решай, а потом, если реально у тебя что-то есть к этому мальчишке, признайся. Его тоже не мучай. — Как это? — он сейчас плохо слушал, верно? — Так это, он тоже вроде… — задумался старший. Тэхён не говорил ничего такого, но Джин видел всё в глазах Чимина. — Ну, я не уверен, но… типа, взаимно, что ли, — неуверенно. — Ну, это, Тэхён проболтался, когда ты ушёл, поругал друга типа, мол… ты тоже не смотри ему вот так. — Ты чего, реально вот так и сказал? — закатил глаза брюнет, офигевая. — Да, блядь, этот дурак так и сказал. А тот, как кошечка, убежал. Если честно, мне его жалко. Потому что из-за тебя и его пиздатого друга ему сейчас паршиво. Вы всё испортили. Ненормальные. — Хён, мне тоже очень жаль. Мне даже в голову не приходило такое. — Ага… ты бы лучше быстрее решил бы с Сынмином, — сказав, Джин застыл. Он ведь не хотел давить на друга, а сейчас… — А уже решил, — глубокий вздох. — Я его отпустил. Джин не верил своим ушам. Он подумал, Юнги будет ещё долго мучить себя, не решится сделать выбор. Нужно будет время и даже немало разговоров, чтобы промыл другу мозги. Он безумно счастлив за друга. Юнги заслуживал счастья. — Ты как? Ну… это, дальше что будет? — с опаской переспросил Ким. Сокджин не хотел давить на него. — Дальше пока не знаю. Может, попробую ещё музыку писать, — да, он хотел. Юнги хотел вернуться к музыке. Он скучал. — Я про Пака? — уточнил старший. — Про него… — грустно вздохнув, закрыл глаза. — Ещё не знаю, хён, честно. Мне показалось, эти двое вроде встречаются, нет? — Нет, они не встречаются. Просто хорошие друзья и всё. Но если ты ещё долго тянешь, он другого найдёт. Тэхён его сам с кем-нибудь познакомит, — Мин с удивлением уставился на друга. — Не смотри так, он правда так может для благо друга. Потому что ты женатый мужчина. — И что предлагаешь… — опять посмотрел другу в глаза. — Что я могу с этим сделать? — он ведь не хотел ничего делать. Юнги уже всё сделал, нет? Он ведь решил защищать парнишку от самого себя. Он сделал ему больно. А теперь что? Что же изменилось? Юнги же знал, что младший тоже что-то к нему чувствовал, но подумал, что Чимину без него будет лучше. Но… но теперь, вот прямо сейчас ему хотелось дать им шанс? — Да просто поговори с ним и всё. Скажи всё как есть. Если ты реально хочешь серьёзные отношения, то ты должен рассказывать о дочери. А он должен сделать выбор. Я честно скажу, не все решатся на такое, так что поторопись, — сказав другу, вспомнил про время. Ему пора. — Ну, хватит, мне пора. — Да… на море, — посмеялся младший. — Да завались, а? Ещё одно слово, и я тебя… — не закончив свои слова, он пожал Мину руку и торопливо ушёл. Ему пора. Юнги ещё какая-то время стоял, просто думая обо всех словах своего хёна, и про Тэхёна тоже. — Защитник хренов. После мысли ушли к Чимину. Правда ли у того к нему взаимные чувства? Примет ли он дочку Мина? Эти вопросы пока ещё без ответа. Получит ли он эти ответы? Неизвестно. Неисправность душила его уже несколько лет. Он его близкий друг после пожара в доме Сынмина. Сынмин. Жив. Он ведь жив. Юнги верил. Он жив и счастлив. После всё-таки ушёл, решив после второго конкурса обязательно поговорить с Чимином.☆Намджун☆
Намджун в ожидании. Он сидел, смотря на очень красивые звёзды. Джун решил так, чтобы они в темноте смотрели на звёзды. Намджун долго думал, куда позвать Сокджина. Он хорошо знал, его хён очень нежный, спокойный, ещё и красивый очень… очень красивый. Раньше Намджун не обращал на него нужного внимания, жалел уже много лет. Как тот всегда переживал за них, как всегда сам постарался готовить чтобы, они кушали полезно и много. Как он всегда для них старался, хоть дурацкими шутками, но так хотел им поднять настроение. Всегда улыбался, от этой улыбки у всех горели сердца. Джин всегда был рядом, но он не ценил, а после просто потерял. Быть может, он ещё тогда любил старшего, но просто не знал, потому что тот был всегда рядом. Он так сильно увлёкся музыкой, что просто забыл про себя? Однозначно да. Сокджин всегда был рядом, поддерживал его во всём. Поэтому Джун был уверен, что его никогда не оставят, но ошибся. Потому что в один прекрасный день Джин отключил свой телефон, поменял адрес. Он просто потерялся, будто его никогда и не было. Намджун какое-то время искал его, но не нашёл. Все его попытки были тщетными. Время шло дни за днём поменялись, а он смирился. После некоторое время Джин для всех стал звездой, а для него мечтой. Джун тоскливо посмотрел на наручные часы, вдыхая: — Он опаздывает, — сказав, поднял голову, увидел старшего. — Привет или, не знаю, доброй вечер, — неловко отозвался старший, улыбаясь. — Ты давно тут? — Привет, Джини, — тоже с улыбкой. — Нет, не давно. Как у тебя дела? — У меня всё хорошо. Прости за опоздание. Сегодня у нас был конкурс, то есть я был на фабрике. Я был жюри, и, пока определяли победителей, время быстро прошло. Прости меня. — Нет, хён, всё нормально, — сменив тему. — А как прошёл конкурс? Вроде Чимин, друг Тэхёна, должен был участвовать. У него талант, это Тэ так считает. — Да, я знаю, он победил, то есть прошёл во второй этап. В следующую субботу будет подиум с готовыми моделями, а ещё Тэ прав, парнишка очень талантлив. — Ты всегда хорошо разбирался в моде, — ответил он честно. Джин всегда одевался недорого, но очень красиво. Он был идеален во всем. — Ты идеален, — шепча, отвёл глаз от старшего. — Да… — опять неловко улыбнулся старший. Он не нашёл что ответить. Это был его первый комплимент от Джуна. Приятно. Безумно приятно. — А я был дурак… — слышалось тихо и грустно. — Ты это чего? — хмурясь. — Просто так… не обращай внимания. — Почему это ты так решил? Вот я хочу обратить внимание. Почему ты так сказал? Намджун молчал, не знал, как начать разговор. До этого момента в его голове крутилась очень много слов, которые он хотел бы сказать своему хёну, но сейчас они все решили дружно покидать его мысли и даже не помахали ему на прощание. Он чувствовал себя чёртовым подростком перед своей первой любовью. На самом деле, так и есть. Сокджин для него первый и единственный. Так и останется, даже если тот отвергнет его чувства. — Хён, я… — сердца начало быть бешено. — Джин, я хочу тебе кое-что сказать… — о боже, как же это всё тяжело. Он так долго готовился, но всё улетело к чёрту, как только увидел Сокджина. Он не знал, куда себя деть, и с глубоким вздохом всё же произнёс: — Я люблю тебя. — Что? — он ведь правильно слышал? Это что сон? Джин, кроме этого короткого «Что» на тихом вздохе, ничего не нашёл, будто его книга словарными запасами потерялся или остался в машине? Он сейчас не чувствовал своего тело. Может, он во сне это всё видел, слышал? Джин не уверен… он не был уверен, пока его за руку держали нежно-нежно, чуть тянули к себе. Как его за подбородок аккуратно подняли, чтобы… чтобы прикоснуться к его губам?.. «Чёрт, чёрт, чёрт…» — Сокджин чувствовал, как начало грохотать его сердце. Вот как можно на первом свидании поцеловать человека? Как можно вот так, не предупредив, целовать? Но целовать так нежно и трепетно, аж бабочки начали летать перед глазами. В голове шум, но Джин никак не мог нажать кнопку SOS, чтобы остановить это безумие. Почему? Потому что это приятно. Потому что он ждал этого Бог знает сколько лет. Потому что он счастлив? Джин дышал через раз, но ответить на поцелуй так и не получилось. Он всё ещё не переваривал то, что происходило, но не хотелось остановиться сам. Хотя ведь должен, нет? Но после некоторого времени наконец-то его отпустили, он чуть отстранился от младшего. Джин уловил зрительный контакт, но не нашёл слов. — Сокджин? Скажи хоть что-нибудь. Не молчи. — Я… я не знаю, что мне сказать, — выдавил он из себя. — Я просто не знаю, что сказать, что делать тоже. Я… У меня… можно просто вот так сидеть не разговаривать ещё немного? — ответил Джин почти шёпотом. Да, ему действительно хотелось просто молча наблюдать за звёздами и поставить по полочкам свои мысли. Они у него готовы настолько много, что Джину, кажется, места не хватит… — Хён, прости меня, если обидел, — после некоторого времени. — Если хочешь, я больше не побеспокою тебя, но только не обижайся Джин. Я просто… я скажу, всё расскажу тебе, если хочешь. — Хочу… — коротко. Да, Джин хотел. Он хотел услышать всё. — Да, хорошо. Я… чёрт, как неловко-то. Я был дураком, я не ценил тебя раньше. Ты был всегда рядом, поэтому я даже не представлял, что когда-нибудь ты уйдёшь. А я, дурак, не понимал, если ты уйдёшь, мне будет плохо. Все эти годы я жил с вопросами, куда и из-за чего ты ушёл. Я годами искал ответы на эти вопросы. Первое время я искал тебя, но тогда не был уверен в своих чувствах. Но после того понял свои чувства к тебе, и, наоборот, стало страшно. Так и не мог найти сил с тобой поговорить. Мне было страшно. Я мог тебя найти, понимаешь? Я бы мог твой номер или адрес достать у Хосока или у Хвасана, но не сделал, потому что было страшно, что ты откажешься, отвернёшься. Я знаю, это всё выглядит глупо, нелепо, но я тебя люблю. Правда, очень поздно понял. Джун забыл дышать. Он глазами искал ответы, но так и не нашёл. Может ли он достучаться до сердца любимого? Однозначно да, потому что уже со слезами смотрел на такого родного, но одновременно до сегодняшнего дня далёкого человека с такой болью, что тот не выдержал. — Хён… — тихо отозвался младший. Он хотел сказать что-то ещё, но не дали. — Джуни… — ласково и даже как-то интимно прошептал Джин. Младший испугался не на шутку, потому что его хён плакал, о Господи, он плакал. Голос дрожал. Глаза блестели. Намджун невольно подушечки пальцами вытер тому лицо. «Как же нежный… его кожа…» — Я… — недлинная пауза. Нужно собраться силами. — А ты знаешь, почему я ушёл тогда? — вопросительный взгляд и грустная улыбка сквозь слёзы. Намджун не ответил, просто смотрел в глаза и в душу. — Я тогда думал, что мои чувства не взаимны, я любил тебя, а ты нет. Я не знал, куда деть себя и свои чувства. Было больно, тяжело было скрывать это всё. Потому и решил сбежать, — это признание. Он наконец-то признался тому, кого он любил безумно и любит до сих пор. Стало легче. Если бы он только знал, что будет так легче после признания, он бы сделал это давно. Ведь эта тупая боль не давала ему покоя уже много лет. У Намджуна сейчас сердце болело так сильно, что самому хотелось рыдать, пока не сорвётся голос. Он точно дурак, это он во всём виноват, это он всё испортил. Из-за него столько лет мучились они оба. Ему сейчас больно и хорошо вместе. Потому что его хён тоже его любил, да, вот так, он любил и всё. Это ведь счастье, верно? Да он счастлив, никак иначе. — Я люблю тебя… — и всё, больше ничего им не нужно. Они ещё будут поговорить обо всем, чтобы заполнить ту пустоты после их разлуки. Но сейчас. Сейчас эта тишина очень нужная и приятная для них обоих. Намджун аккуратно укутал старшего пледом, спрятав того от всего, даря ту теплоты, которую старший ожидал уже много лет. Джин уткнулся тому в шею, дышал глубоко-глубоко, чтобы чувствовать этот до боли знакомый аромат Джуна. Им сейчас хорошо, и теперь всегда будет хорошо, он уверен. Потому что они любили друг друга, а остальное неважно. Да, они из-за свои глупости потеряли много лет, но сейчас важнее всего то, что они опять нашли друг друга, вот и всё.☆Чимим☆
Чимин сам не заметил, как так быстро оказался дома, он также не заметил, как закрыл дверь на замок. Он не знал, как долго в душе плакал, включая холодную воду. Капли холодные, но даже они не могли успокоить горящее от боли и стыда тело парнишки. Через какое-то время Пак всё-таки начал чувствовать холод, и тело начало дрожать, как осенний лепесток. После душа он сидел в зале на полу в полумраке, чтобы скрыть слёзы. Но от кого? От самого себя? Такого не бывает. Ты не можешь бежать от самого себя и от своих чувств, как бы сильно ты ни старался. Пак это знал и понимал, ведь не первый раз он пытался собрать по кусочкам разбитое сердца. Опять в темнота. Эх… как же ему не хотелось опять возвращаться в эту темноту, но… не его будто загнали туда же, откуда он только что сбежал. И даже не спрашивали, хотел ли это он или нет. Пак понимал, что нужно успокоиться. Ему не нужна истерика, стресс или ещё одна паническая атака. Ему нужно собраться и закончить то, что уже начал. Но мысли опять бежали быстрее него, утопив липкое чувство стыда и немного страха. Вот теперь как Чимин в его глаза смотреть-то будет? От этого стало ещё душнее и больнее до этого. Ну зачем его вот так бросили в огонь? Почему не оставили выбор попытаться скрыться, пусть и как последний трус? Он бы никому не мешал своей безответной любовью и жил бы далеко от него, желая только счастья и покоя. Через какое-то время Чимин услышал стук в двери, и он знал, кто это. Чимин сейчас не хотел видеть никого. Ему просто нужно оставаться одиночестве, чтобы захлёбываться в том, что пропустил он сам. Никто и не заставил его влюбляться в семейного человека. Это всё он сам. Поэтому ему и мучиться в одиночку. Но, скорее всего, ему не дадут. Потому как этот упрямый баран так сильно начал стучать в его двери, что соседи могут обратиться в полицию. Ещё одна головная боль Чимину сейчас вообще не нужна. Потому и Пак всё-таки подошёл к двери, но не собирался его открывать. — Чего тебе надо? — Я хочу поговорить с тобой, пожалуйста, открой. — Нет. Потому что я не хочу с тобой говорить. — Чимин-а, пожалуйста, открой дверь. Дай мне объясниться. — Что ты хочешь объяснить, Тэ? Я не понимаю. Я думаю, мы всё выяснили. Я понял, не переживай, — грустно, но не тихо. Почему-то ему стало плевать теперь, что его могли услышать. — Ещё вот что, если ты сейчас думаешь, что я опять могу сделать собой что-нибудь, ты зря, я не хочу умереть, по крайней мере, сейчас, — последние слова почему-то он тихо произнёс вслух. — Чимин, прошу тебя, открой. Я никуда не уйду, пока ты не откроешь эту чёртову дверь. — Делай что хочешь, я не открою дверь. — Хорошо, тогда давай так поговорим. Я всё равно скажу то, что хочу сказать, пустишь ты меня или нет. Тэхён не мог вот так его оставить одного. Он сам всё испортил и сам исправит. Хотя бы попытается. — Чимин, слушай меня, я взбесился и сам, не понимал, что я делаю. Мне не понравилось, как он на тебя смотрел. Ты пойми, он женатый мужчина, Чимин, у него жена и дочка. Я не мог держать себя в руке, когда видел, как Мин на тебя смотрел. — И что такое? Тэ, я знаю, как это глупо, но ты пойми, это ничего не изменит. Даже если он бы мне признался о своих чувствах, я бы на такое не пошёл. Я не сломаю кому-то жизнь. Ещё и ребёнок есть, ты вот так думаешь обо мне? Тогда ты меня не знаешь. Если это тебя так беспокоит, я тебе скажу, знаешь, что? — пауза. — Я уже влюблён, — глупая улыбка. — Когда успел сам, не знаю. Может, когда мы столкнулись в магазине или на работе, или вообще когда первый раз его голос услышал. Но это чувство уже во мне, и я с этим ничего не могу сделать. Ты пойми, ты не выбираешь, кого любить, и даже не знаешь, когда ты успел влюбиться. Это всё так не работает. Я с самого начала знал, что он женат, что он никогда не будет моим. Но это ничего не изменило. Да, это больно, но я уже стараюсь… стараюсь привыкать. Больше не хочу об этом говорить, не хочу обсуждать это. Я его люблю, на этом всё. Это чувство просто есть, и я смирился. Лучше ты тоже. Техён в шоке, он знал, друг как-то по-другому реагировал на Мина, но он не думал, что вот так все серьёзно. А он ещё больнее сделал. — Чимин-а, прости меня, пожалуйста, я не знал… — Не знал, что твой друг до ушей влюбился в женатого мужчину? Так себе новость, да, — сказав, Пак опять тихо рассмеялся. Он, наверное, с ума сошёл. — Теперь, пожалуйста, просто уходи. Дай мне время, я хочу побыть один. — Но, Чимин… — Нет, никаких «но», просто уходи. — Хорошо, Чими, я уйду, но только сейчас, и всё. Даже не мечтай, что я оставлю тебя покое. Я завтра приду, и мы будем праздновать твою победу. Больше не будем разговаривать на эту тему. — Я бы хотел тебя не видеть хотя бы неделю, — сквозь слёзы посмеялся Пак. — Не-не-не… даже не мечтай… — тоже со слезами хихикнул младший Ким. Он не заметил, как начали слёзы течь вниз, оставляя после себя мокрые дорожки. — Я завтра буду. И пожалуйста, кушай хорошо, не надо из-за меня так мучить себя. Я давно понял, что я дурак, прости. — Хорошо, теперь уходи. — Хорошо, я иду, вот, — встал на ноги, поправляя одежду. — Чимин-а, я люблю тебя, ты не забудь. Я очень сильно люблю тебя. — Я тоже… — тихо пробубнил Чимин под нос. Да, он любил своего друга. Он не обижен. Просто ему нужно время, чтобы пережить это, вот и всё. Вот так они попрощались с болью в груди, но время лечит, верно?☆ДРУГОЙ БЕРЕГ☆
Юнги возвращался домой в тумане. В голове каша. Он каждое слово своего хёна перекручивал в голове, будто старом машнитофоне. Легче не стало. Приняв душ, мужчина стоял в своей комнате перед открытым окном, курил сигарету, уже не знал, какая по счёту. Вопросов много, но ответ знал только один человек. Но этому человеку Юнги ещё не готов задать эти вопросы. Мин пообещал себе ждать ещё одну неделю и после поговорить с Чимином, как бы это страшно ни было. Да, быть может, он получит не совсем ожидаемые ответы, но всё равно он попробует. Юнги уже много лет жил без света солнца, ещё потерпит, ничего. Он хотел, чтобы Чимин был его личным солнцем, где они втроём будут греться, разделяя своё тепло и счастье. Вот только у него один страх, он-то знал, что у того тоже к нему есть чувства, если это так можно сказать, но примет ли он его с дочкой? Мин никогда не оставит дочу, об этом думать даже страшно. Он на такое не пойдёт, лучше всю оставшуюся жизнь будет один, но только с дочкой. Это она когда-то маленькими ручонками держала его в этом мире. Это она вернула ему счастья. Это она ему дала жить дальше, быть сильным. Если Чимин примет их вместе и разделит свою любовь напополам с Юнги, будет самым счастливым человеком в этом мире. Он всю жизнь будет их обоих оберегать от всех бед в этом мире. Он будет беречь их тихое счастье от всех на свете. Он будет просто любить их обоих, одинаково, пока его сердца будет биться, повторяя их имена.