Rebirth; A New Age

Сонхва шел по улице с ломом на плече и ножом в другой руке. Это был безумно жаркий день, и бандана, которую он повязал на лоб, промокла от пота, как и рваная рубашка, в которую он был одет. Солнце палило так жарко, что Сонхва был уверен, что если он разобьёт яйцо об асфальт, оно моментально приготовится. Если бы парень посмотрел вдаль по улице, он мог бы увидеть волны тепла от тротуара, как будто он был в пустыне. Может быть, он был в бреду и сильно обезвожен, но мог поклясться, что вороны, летающие над ним, кажется, думали, что он умер. Сонхва не мог не согласиться, он определенно выглядел и пах, как мертвый. Ему удалось найти несколько бутылок с водой, упавших под полки в местном супермаркете. Это было чудо. Сонхва слишком долго обходился без воды, а лето и невыносимая жара делали всё ещё хуже Он даже не заходил в магазин, потому что там было пусто, а снаружи были существа, с которыми не справиться. Но Сонхва был одновременно упрямым и отчаянным. Ему удалось засунуть под каждую руку по четыре бутылки – всего восемь. Это всё, что там было, но в такой ситуации он был благодарен и за это. Еды и вещей и так было мало. У него было несколько часов, чтобы вернуться до того, как солнце сядет, времени едва хватало, но если он заставит себя, то успеет. Он чувствовал усталость в ногах, пища, которую он ел, была настолько бедна белком, что, конечно, не могла его удовлетворить. Кровь на его лице и руках высохла и, наконец, начала отслаиваться от тела, но Сонхва не хватило ума убрать их до конца. Он продолжал идти по улице, такой знакомой, но такой другой, мимо интересного зрелища: две машины были нагромождены друг на друга. Парень понятия не имел, как это произошло – хотя видел каждый день эту сцену. Сонхва почти задыхался от жары и усталости, у него даже немного кружилась голова, когда он возвращался. Поэтому, когда он услышал какой-то вопль, то воспринял это только как собственную галлюцинацию или шум, который издавало одно из этих существ. Нередко он слышал звуки, особенно по ночам, весь город был полон ими. Но подобные звуки, полномасштабный крик чистого страха, напоминавший ему о ком-то более разумном, были определенно очень редкими. Он знал, что, вероятно, в городе ещё остались люди, по крайней мере, где-то. Но не мог им помочь. Если они не были достаточно умны, чтобы бежать в горы, тогда Сонхва думал, что они уже мертвы. Так что он продолжил идти, медленно переставляя одну ногу за другой, его тело было на автопилоте. Ничего не было слышно, и Сонхва пожал плечами, сказав, что, вероятно, это животное застряло в ловушке, которую люди поставили давным-давно, чтобы найти еду. Однако это было несколько месяцев назад. Сонхва не мог вспомнить, когда в последний раз видел живого человека, идущего по улицам. К этому моменту ловушки уже должны были закончиться или быть полными, но это не имело большого значения. По крайней мере, это не имело значения, пока Сонхва снова не услышал крик, хотя на этот раз он звучал и ближе, и громче. Это всколыхнуло адреналин Сонхва, и он моргнул, чтобы выбраться из собственных мыслей, в которые он погрузился, и сохранить энергию. Этот крик был очень близко. Он остановился, крепче сжимая в руках бутылки с водой и затаив дыхание, чтобы продолжать слушать. Сонхва стоял на перекрестке посреди дороги, на мгновение закрыв глаза, чтобы сосредоточиться на звуках вокруг себя, прохладный ветерок заставил его покрыться мурашками на несколько секунд. Затем он услышал крик снова. Это был голос мальчика или скорее молодого человека. Он подождал, пока не услышал его снова, но на этот раз за ним последовал громкий стук, эхом разнесшийся по всему городу. Это заставило Сонхва скривиться, его нос сморщился от громкости звука. Кто бы ни издавал этот шум, Сонхва собирался убить его, если тот продолжит привлекать внимание. — Помогите! Пожалуйста! Кто-нибудь! Его тело бессознательно двигалось, следуя за криками, которые становились всё более настойчивыми по мере того, как он приближался. Сонхва не был тем, кто считал себя героем, он не был тем, кто чувствовал необходимость спасать других от их собственной гибели. Единственная причина, по которой он начал действовать, заключалась в том, что этот человек призывал всех ходячих мертвецов в этом районе, а они были слишком близко к тому месту, где остановился Сонхва. Парень нёс ответственность за собственную сохранность, и какой-то человек ставил её под угрозу. — Пожалуйста! Кто-нибудь! Сонхва выругался под нос, нырнув в переулок, где голос, казалось, стал громче. Спрятавшись от солнца, он заметил, что было темно, но Сонхва всё ещё мог легко разглядеть гигантский мусорный бак ближе к концу. Парень тяжело сглотнул, крепко сжимая нож, который держал в руке, его глаза метались по темному переулку в поисках малейшего движения. Только когда он увидел, что кто-то или что-то встало из-за мусорного бака, крепко сжимая что-то в поднятой вверх руке, Сонхва рванулся вперед. Бутылки с водой упали на пол, и Сонхва сократил оставшееся расстояние между ними двумя и схватил человека за руку, прежде чем он снова смог ударить по металлу мусорного бака. Контакт был мгновенным, сила Сонхва чуть не сбила их обоих с ног. Тот, кого он только что схватил, должно быть, был очень слаб, потому что они тут же рухнули на землю, свернувшись клубочком, прикрывая руками затылок и лицо. Человек дрожал, и именно тогда Сонхва заметил кровь на нем. — Ты… — первым заговорил Сонхва, его голос был скрипучим и хриплым. Он задыхался, это движение отняло у него слишком много сил. — Тебя укусили? При звуке голоса Сонхва незнакомец тут же развернулся, вскочил на колени и, наконец, показал свое лицо. Хва был удивлен тем, как быстро он двигался и как быстро он мог сделать себя более уязвимым. Парень был молод. — Что? Зачем тебе… — парень огляделся, потом посмотрел на свою одежду и кожу. — О, это не моя кровь. Меня не укусили, клянусь! Сонхва не мог не моргнуть несколько раз, его сердце немного забилось, когда он крепко сжал нож и лом в руках. — Какого черта ты тогда стучал по мусорному баку? — спросил он, глядя на что-то похожее на инструмент на земле, который мужчина уронил, когда Сонхва схватил его. — Ты пытался привлечь внимание всех мертвых? Глаза парня расширились, он тяжело сглотнул, но поморщился, пытаясь это сделать. Сонхва предположил, что его горло, вероятно, полностью пересохло. — Нет, я... это был единственный способ позвать на помощь, — ответил он, лихорадочно поднимая инструмент и удерживая его в трясущихся руках. Затем он прижал ладонь к горлу, снова поморщившись, пытаясь сглотнуть. — У меня почти пропал голос, я не могу… я не могу громко кричать, и мне нужна помощь… нам нужна помощь. — Нам? — ещё раз спросил Сонхва, его тон стал более глубоким, и он мог сказать, что его лицо исказилось. Парень всё ещё был в шоке, это был первый раз, когда он впервые увидел другого живого и здравомыслящего человека спустя неизвестно сколько времени. Казалось странным разговаривать с кем-то ещё, кроме самого себя, настолько странно, что он чувствовал, что почти не может правильно общаться. Незнакомец на земле моргнул, а затем, словно вспомнив очень важную информацию, лихорадочными движениями указал на другую сторону мусорного бака. — Юнхо, блядь, мы… нас преследовали, а он просто упал в обморок… — парень встал и исчез в другой стороне мусорного бака, и, естественно, Сонхва последовал за ним, но всё ещё держался на безопасном расстоянии. И действительно, у кирпичной стены лежал ещё один мужчина. Он был без сознания, его рубашка была порвана на обоих плечах, на бедре огромная рана, и даже не было ботинка. Сонхва никогда не видел, чтобы кто-то выглядел таким бледным и раскрасневшимся от жары, его губы потрескались, а вокруг глаз образовалась корка слизи. Невысокий схватил потерявшего сознание парня за руку, сжимая её, как будто пытался разбудить. — Пожалуйста, ты должен помочь нам, он не выживет, — он посмотрел на Сонхва, его глаза налились кровью, и другой на мгновение подумал, что из них вытечет кровь, насколько они покраснели. — Я больше не могу его нести — он слишком тяжелый. Ему нужна вода — он умрёт от жары. Сонхва поджал губы, в животе поселилось ужасное чувство. Ни один из них не выглядел нормально. Даже человек, который всё ещё был в сознании, выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание в любую секунду. Оба были залиты кровью, одежда была разорвана и испачкана элементами, от которых у Сонхва скрутило желудок. Они были такими бледными, кожа и губы сухими и потрескавшимися. Юнхо – или, по крайней мере, так, как, по мнению Сонхва, назвал его другой парень – уже потерял так много крови из-за раны на бедре, и, как он понял, это его кровь была на меньшем. — Он слишком плох, — коротко ответил Сонхва, сморщив нос. — Наверное, уже мертв. — Нет! Пожалуйста… — прохрипел парень, снова поморщившись, как только это произошло. — Он не… видишь, он ещё дышит… он справится с этим, я обещаю! Ты должен помочь нам! Сонхва присел на корточки, мельком взглянув на рану на ноге, прежде чем повернуться к другому парню. — Его укусили? — Нет, по крайней мере, я так не думаю, он не должен был… — Я не собираюсь рисковать, черт возьми, — настаивал Сонхва. — Ты не знаешь, что будет если его всё же укусили? Он станет зомби. — Нет, нет, пожалуйста, не надо. Я не могу его потерять – он не укушен! Он просто потерял сознание от жары! Сонхва не обратил на это внимания, ещё крепче сжал нож и наклонился вперед, чтобы прижать его к шее обмякшего мужчины. Он повернулся и увидел, что меньший побледнел ещё больше, слезы текли из его красных глаз, явно обжигая их, когда он начал рыдать и задыхаться. Он схватил Сонхва за руку, отчаянно пытаясь оттолкнуть её, но был слишком слаб, чтобы сделать это. — Я избавляю его от страданий, — Сонхва схватил руки мужчины, которые теперь только касались его руки, и держал их неподвижно. — Держать его в живых дольше было бы просто жестоко. При этом рот мужчины приоткрылся, а глаза снова расширились. Он выглядел вне себя, как будто не знал, что ещё делать. Сонхва знал, что если бы он оказался в такой ситуации, если бы его друг или кем бы он ни был, умирал вот так, он, вероятно, сдался бы в сложившихся обстоятельствах. Оба мужчины перед ним были почти мертвыми, чудом они остались живы. Кожа и кости в лучшем случае, вероятно, обезвожены и не поддаются восстановлению. Они были безнадежны. Но мужчина перед ним, казалось, не потерял решимости, оставшейся в его глазах, даже после слов Сонхва. Он по-прежнему крепко сжимал его руку, хотя давление было едва ощутимым. — Пожалуйста, его зовут Чон Юнхо. Он вырос на другом конце города, был старостой класса и в средней, и в старшей школе, — голос стал более хриплым. — Он хороший человек – мой лучший друг. Он не заслуживает такой смерти. Он спас так много людей — он остался, чтобы помочь другим выбраться из города. Дай ему воды и отдохнуть, он очнётся. Брови Сонхва нахмурились. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — Я читал, что если вас когда-нибудь похитят, рассказывайте человеку, который может вас убить, личные факты, вы можете спасти свою жизнь, — мужчина провел языком по потрескавшимся губам. — Я знаю, что ты не похищаешь нас, но теперь ты знаешь о нём кое-что. Бесчеловечно убивать кого-то, тем более убивать кого-то, кого ты знаешь, как хорошего человека. — И что заставляет тебя думать, что эта мораль актуальна сейчас? Это был лишний вопрос, который Сонхва задавал себе много раз. У него не было ответа, его разум и душа были уже слишком далеко, чтобы даже думать о том, что было действительно правильно, а что нет. Сонхва посмотрел вверх, небо уже немного потемнело. Должно быть, это было позже, чем он первоначально думал, дни становились всё короче и короче. Это никогда не было хорошим знаком, с наступлением ночи улицы становились небезопасными, и Сонхва знал, что у него мало времени. Парень знал, что лучше всего оставаться одному. Он пообещал себе, что никогда не присоединится к какой-либо группе или не примет других людей, потому что знал, что чем больше группа, тем больше вероятность того, что они умрут. Так было всегда, даже в кино. Первоначально Сонхва думал, что, поскольку это Голливуд, фильмы всегда были драматичными и что в количестве есть безопасность. Количество приносит только смерть. Большие группы не были в безопасности. Лучше попытаться выжить самостоятельно. Один рот, который нужен кормить, один человек, которому можно доверять. — Пожалуйста… — парень снова тихо заговорил, прочищая горло. Сонхва, должно быть, немного отключился, оглядываясь на человека, который умолял его ещё раз. — Пожалуйста, я… ​​я знаю, что тебе, вероятно, это не нужно прямо сейчас, но как только он снова сможет передвигаться, мы перестанем тебе мешать. Меня… меня зовут Чон Уён, я его лучший друг с детства. Мы выросли как соседи, пожалуйста, помоги нам. Сонхва почувствовал, как его грудь сжалась от боли. Уён схватился за его штанину, когда Сонхва отпустил его руки, сжимая ткань между пальцами. — Мы очень находчивы, мы можем помочь найти что-то для тебя... просто дай нам шанс… Сонхва тут же наклонился вперед и прижал руку ко рту Уёна, мальчик тут же застыл от этого прикосновения. Они оба молчали, единственным звуком, который они могли слышать, был тихий хрип Юнхо, который всё ещё был без сознания. — Ты это слышал? — спросил Сонхва почти шёпотом. Глаза Уёна отчаянно глядели, когда он тоже смог услышать тихие булькающие звуки, доносящиеся с близкого расстояния. Он точно знал, что это было. Уён оторвал пальцы Сонхва от своего рта, потянув обмякшую руку Юнхо через плечо и потянув мужчину вперед. — Это орда... вот что преследовало нас... — Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду? — Сонхва немедленно встал, схватив лом, его желудок скрутило ещё больше. — Они не должны были преследовать вас… — Это его кровь, — проворчал Уён, изо всех сил пытаясь хоть немного сдвинуть Юнхо. — Я не мог остановить кровотечение, и они учуяли его кровь. Мы не смогли уйти достаточно далеко, чтобы запах исчез. Взгляд Сонхва скользнул к открытой ране на ноге Юнхо, и его нос сморщился при виде этого. — Я не могу… я не могу нести его, — Уён упал на колени, он был абсолютно истощен. — Чёрт возьми, я не могу... Сонхва тихо выругался, его голова металась между звуками приближающейся гибели и двумя мужчинами на земле в переулке. У них не было оружия, кроме инструмента, которым Уён стучал по мусорному баку. Он наблюдал, как Уён, казалось, ещё больше ломался, почти в истерике, когда он начал толкать плечо Юнхо, умоляя его проснуться. Они производили слишком много шума, Сонхва знал, что у них, вероятно, есть всего несколько минут, прежде чем они окажутся в ловушке без возможности выбраться. Его разум работал со скоростью миллион километров в секунду, в голове проносились сотни вариантов и сценариев. Но ему пришлось принять решение за долю секунды, прежде чем они умрут. — Юнхо… — пробормотал Уён, из его горла вырвался сдавленный всхлип. — Пожалуйста… проснись… я не могу без тебя… Сонхва вздохнул и зажмурил глаза, сцена перед ним была слишком знакомой. — Чёрт возьми, — пробормотал он, хлопая себя по щеке, чтобы вернуться в реальность. Он ничего не сказал, но быстро наклонился, используя последние силы, чтобы поднять Юнхо с земли. Именно тогда он понял, насколько большим был Юнхо, этот человек ни в коем случае не был маленьким, и чуть не раздавил Сонхва своим весом. Но Уён подхватил Юнхо в следующую секунду, взяв на себя половину его веса. Его глаза блестели, а щеки были такими грязными, что слезы оставляли следы на коже. — Нам нужно выбраться отсюда, и сделать это быстро, — сказал ему Сонхва, в его словах была настойчивость. Он засунул нож за пояс штанов, а в другой руке сжал лом. Уён только кивнул, его глаза остекленели, это означало, что у них оставалось совсем мало времени, прежде чем парень потеряет сознание. Сонхва действительно должен был отдать должное мужчине, нести Юнхо в одиночку в его состоянии было чем-то, что Сонхва, возможно, даже не смог бы сделать. Они потащили высокого мужчину по переулку, и Сонхва позаботился о том, чтобы схватить бутылки с водой, которые он уронил ранее, и передал несколько Уёну. К тому времени, когда они вышли из переулка, Сонхва мог точно видеть, что преследовало их, и почувствовал, как у него сжалось сердце. — Чёрт возьми… — прошептал он себе под нос. Он видел вдалеке множество спотыкающихся фигур, двигавшихся с разной скоростью. Их было так много, что он даже не успел сосчитать, сколько их было. — Да, — ответил Уён, по его носу стекал пот. — Их много, но мы можем обойти их, эти очень медленные. Сонхва почувствовал, как его пальцы дернулись, ведь он давно не видел такой толпы. Его инстинкты действительно сработали, страха перед тем, что будет с ними, если они не начнут двигаться, было достаточно, чтобы придать ему сил, необходимых для того, чтобы направить их троих туда, где, как он знал, они будут в безопасности. Лестница была худшей частью, попытка тащить Юнхо вверх по бесчисленным лестничным пролетам была, вероятно, самой тяжелой вещью, которую он когда-либо делал в своей жизни физически. Сонхва думал, что Уёна несколько раз стошнило, но быстро понял, что у этого человека, вероятно, ничего не было в желудке. Он видел пятна, его зрение было почти черным к тому времени, когда они достигли вершины к месту назначения. Одежда Сонхва промокла от пота, по коже поползли мурашки от того, насколько отвратительно он себя чувствовал. Уёну было не лучше, он рухнул на пол, нахмурив брови, и тяжело дышал. Они добрались до крыши, где Сонхва разбил небольшой лагерь, единственное место в городе, которое он считал безопасным для проживания. У него было достаточно сил, чтобы закрыть за ними дверь, используя толстые цепи, чтобы запереть её. Как только он это сделал, он соскользнул от двери, быстро моргая, чтобы его зрение прояснилось. Юнхо безвольно лежал, его тело не двигалось. Рана на его бедре немного приоткрылась во время всей этой деятельности, и кровь начала капать на бетон. Сонхва подождал ещё несколько мгновений, пока его тело сработает ровно настолько, чтобы он смог поднять ноющее тело с земли и перетащить Юнхо к импровизированному укрытию, которое он соорудил из шестов разной длины и толстого брезента. Это давало ему тень и защищало от дождя. Это было некрасиво, но работало. Убрать Юнхо с солнца было его первоочередной задачей, и в какой-то момент Уёну удалось переползти, положить голову Юнхо себе на колени и откинуть черные волосы мужчины с его лица. Как только он оказался под укрытием, Сонхва схватил бутылку с водой, немного не желая отдавать такую ​​драгоценную воду, которая, как он знал, ему понадобится для себя, но всё же передал её Уёну вместе с куском ткани, который он оторвал от старой одежды. — Немного намочи ткань, положи её ему на лоб и затылок, — проинструктировал Сонхва, поворачиваясь, чтобы найти что-то ещё. — Нужно дать ему остыть, иначе он умрёт от теплового удара. Затем медленно заставь его пить воду, но очень медленно, иначе ему станет хуже. Уён только кивнул, нервно прикусив нижнюю губу, следуя указаниям Сонхва. — Что, если он не… — начал Уён, но его голос оборвался. — Не думай так, — шикнул на него Сонхва, схватил ещё одну бутылку с водой и протянул руку Уёну, который смотрел на неё с замешательством. — Вот, возьми. Тебе тоже нужно позаботиться о себе, иначе ты будешь совершенно бесполезен, если потеряешь сознание. Уён прикусил губу, но медленно вытянул руку и всё равно схватил бутылку с водой, сказав короткое и хриплое «спасибо». — Медленно, пей медленно, — мягко сказал Сонхва, удивив себя звуком собственного голоса, когда увидел, как Уён сразу же начал глотать воду. — Твой желудок не привык к еде и воде, у тебя может случиться расстройство желудка. Уён оторвал бутылку от губ, облизал их ещё раз и закрыл глаза, прерывисто вздохнув. — Я три дня не пил воды, — признался он, ставя полупустую бутылку в одиночестве. — Я забыл, какой у неё чудесный вкус — такой успокаивающий. Я всегда давал воду, которую нашел, Юнхо, потому что в последнее время у него были проблемы. Сонхва молча сидел, переводя взгляд с них двоих, пока Уён нежно похлопывал Юнхо по щеке, которая постепенно начала приобретать немного цвета и выглядеть более нормальной. Как ни странно, это заставило его почувствовать себя немного лучше, хотя он совсем не знал этого человека. Он просто кивнул, передавая Уёну другую тряпку, которая у него была. — Вытри лицо, это поможет тебе остыть. Это заставило Уёна немного усмехнуться, глядя на разорванный кусок ткани в его руке. — Ты заботливее, чем я думал. — Я бы так не сказал, — пробормотал Сонхва, не обращая внимания на небольшое покалывание в животе. Он просто обыграл это так, будто не видел человека и уж тем более не разговаривал с ним так долго. Но, несмотря на свои слова, он вытащил маленькую аптечку, которую ему удалось найти некоторое время назад, и сел рядом с Юнхо. Рана была явно заражена, кожа покраснела и опухла в месте разреза. Чем больше Сонхва осматривал её, тем меньше это было похоже на укус, что было хорошей новостью. — Ему нужны швы, но у меня нет для этого подходящих инструментов. Мне придется использовать суперклей, — громко сказал Сонхва, не глядя на Уёна. — Если я хорошо промою рану, с ним всё будет в порядке. Это не след от укуса, так что он не превратится. Он буквально видел, как напряжение покинуло тело Уёна, его плечи мгновенно опустились, когда он тяжело вздохнул. Сонхва мог видеть темные круги под глазами другого теперь, когда он очистил лицо. Уён выглядел ещё моложе, чем раньше, и Сонхва почти не хотел знать, насколько он молод. — Ты врач или кто? — спросил он с легкой улыбкой на лице. — Нет, у меня просто был друг, который научил меня кое-чему, — ответил Сонхва, возвращая своё внимание к поставленной задаче. Часть его была рада тому, что Юнхо всё ещё был в отключке, иначе алкоголь, который он собирался вылить на открытую рану, мог вызвать у него шок. — Тебе следует отдохнуть, — Сонхва посмотрел на Уёна, натягивая на руки резиновые перчатки, которые были в комплекте. — Ты понадобишься ему, когда проснешься, а я могу сказать, что ты давно не спал. Уён выглядел виноватым, проводя большим пальцем по щеке Юнхо. —Да, так и есть... там нет нигде безопасного места. Сон – это роскошь, которую мы редко получаем, а даже когда получаем, то снятся кошмары... — Я знаю, тебе не нужно объяснять, — сказал ему Сонхва, крепко сжав челюсти. — Здесь ты будешь в безопасности, обещаю, я буду за ним присматривать. Уён кивнул. — Спасибо за всё. На мгновение Сонхва задумался, собирается ли мужчина заснуть в сидячем положении. Он достаточно быстро утомлялся, и, возможно, мог бы, если бы захотел, но молодой человек двинулся рядом с Юнхо, держа голову на коленях, но наклонившись и схватив руку высокого человека и удерживая её в своей. Сонхва какое-то время смотрел на их сцепленные руки, его пальцы снова дернулись, прежде чем оторвать взгляд от происходящего. Он знал, что Уён был не в сознании, как только его голова коснулась земли, тихие звуки его дыхания были довольно успокаивающими, чтобы слушать, как Сонхва промывал рану Юнхо и перевязывал её так хорошо, как только мог. Это было всё, что он мог сделать с имеющимися у него материалами, и это ни в коем случае не было красиво, но он надеялся, что это справится с задачей. Он откинулся на спинку кресла и снял с рук окровавленные перчатки, сам схватил бутылку с водой и чуть не выпил её целиком. Он наблюдал за двумя мужчинами перед собой, его тело слишком устало, чтобы даже думать о ситуации, в которую он попал. Так они выглядели более миролюбивыми, лица немного очистились, и, наконец, в их организме появилось немного воды. Они выглядели более человечными, и Сонхва ненадолго задумался, не потерял ли он наконец полностью рассудок и не воображал ли их. К тому времени, когда Уён зашевелился, уже совсем стемнело, и полная луна была единственным источником света. Молодой человек внезапно вскочил, его глаза были влажными и он почти задыхался. Юнхо тихо застонал, когда его толкнули на колени Уёна, но, казалось, снова погрузился в легкий сон без дальнейших замечаний. — Ты как? — спросил Сонхва, держа в руке банку с персиками, которые он ловил вилкой. Уён сглотнул и отчаянно огляделся, словно пытаясь вспомнить, что произошло и где он был. Но как только он это сделал, он вытер влажные глаза и выдохнул, глядя вниз на Юнхо и нежно откинул назад волосы пальцами. — Я в порядке, — мягко ответил он, его пальцы дрожали. — Просто кошмар. Сонхва понимающе хмыкнул. Он знал это слишком хорошо. — Я понимаю, они у меня тоже были долгое время. Со временем они исчезнут, — он сунул открытую банку персиков в руки Уёна. — Ешь, тебе это нужно. — Но... — Никаких «но» сейчас ты не годишься мертвым ни для одного из нас. Уён сжал губы, но всё же медленно засунул в рот ломтик персика. После этого он замолчал, глаза его были расфокусированы, пока он ел медленно, смакуя каждый кусочек, как будто больше никогда не получит еды. — Почему вы не уехали из города? — Сонхва поймал себя на том, что спрашивает, мельком проверяя повязку на ноге Юнхо. — Юнхо хотел помогать людям, — ответил Уён, его голос уже звучал в миллион раз лучше. — В тот день, когда всё случилось — что бы это ни было — мы были в той части города, куда это пришло первым. Юнхо… он всегда думает о других и хотел помочь им выбраться из города. Я был слишком потрясен, чтобы действительно думать о себе, поэтому я просто последовал за ним. — Это случилось давным-давно, здесь некого спасать. Вы должны были уйти. — Ты здесь, — мягко ответил Уён, играя с концом вилки. — Почему ты не ушел? Сонхва крепко сжал челюсти, стянув бандану с головы и крепко сжав её в руках. — Я не нашел достаточно безопасного места, — пробормотал он. Уён только кивнул, почувствовав, что в этом ответе есть нечто большее, но не стал испытывать удачу. — Как давно ты здесь? — вместо этого спросил он. — Несколько месяцев, — легко ответил Сонхва, прислоняясь к стене и скрестив руки на груди. — Я давно потерял счет. — Один? Я не могу представить, Юнхо был со мной всё время, но я всё ещё боролся. — По большей части, да, я был один. Так безопаснее. Ресурсы и так скудны, а доверять другим людям слишком рискованно, когда ситуация на грани жизни и смерти, — сказал Сонхва, наблюдая за тем, как Уён доел персики, поставил банку рядом с собой, и потянулся за своей бутылкой с водой. — Прости, — прошептал он, поднося бутылку к губам. — Не надо, пока просто, — вздохнул Сонхва, проводя пальцами по волосам, — сосредоточься на том, чтобы вернуть себе здоровье. Вы оба в гораздо худшем состоянии, чем думаете, вы можете оставаться здесь, пока не поправитесь. — Мы отплатим тебе за твою доброту, обещаю, — Уён сжал руку Юнхо с решительным выражением лица. — Когда я сказал, что мы находчивы, я не обманывал. До сих пор мы обходились без оружия. У тебя достаточно мало припасов, я могу помочь тебе найти вещи. Сонхва посмотрел на него, неуверенность и предупреждающие звуки звучали в его голове. — Сколько тебе вообще лет? — спросил он, косясь на него. — Вы оба так молодо выглядите. — Мне двадцать один, — ответил Уён, а затем указал на Юнхо. — Ему двадцать два, но мы оба родились в один и тот же год. Сонхва кивнул головой. Они были не так молоды, как он думал, но всё же моложе его. Вероятно, они тоже учились в университете, жили такой же жизнью, как и он. — А что насчёт тебя? Ты выглядишь старым, — немного пошутил Уён, его яркая улыбка появилась. Сонхва решил, что ему очень нравится видеть его улыбку. — Двадцать три, — ответил он, раскинув руки и вытянув ноги. Уён издал удивленный звук, его брови взлетели вверх. — Ты так молод… — прошептал он. — Я старше тебя. — Это правда, но ты ещё слишком молод, чтобы быть здесь в одиночестве вот так… —  Уён надулся, рассеянно играя пальцами с волосами Юнхо. — ...хён. Сонхва не мог не усмехнуться и немного посмеяться над внезапным почтительным обращением. — Ты даже не знаешь меня, не нужно обращаться формально. — Ты спас нам жизнь, когда, вероятно, было бы разумнее просто оставить нас умирать там. — Ты пытаешься заставить меня пожалеть о своем решении? — Нет, — ровно ответил Уён. — Просто пытаюсь показать тебе, какой ты хороший человек. — Как я уже сказал, ты меня не знаешь, — возразил Сонхва, вставая со своего места, чтобы подойти к двери, которая была заперта цепью, и осмотреть её, чтобы убедиться, что она полностью заперта. —Ты прав, я понятия не имею, кто ты и чем ты занимался в жизни, — сказал Уён немного громче, чтобы Сонхва всё ещё мог его слышать. — Поэтому я могу основывать твой характер только на том, что я знаю на данный момент, и на данный момент ты спас нам жизни. Ты смог сохранить ясную голову, когда приближалась опасность, и привёл нас всех в безопасное место. Я думаю, что это чертовски круто. Если бы не ты, Юнхо и меня бы сейчас не было в живых. Сонхва повернулся к нему, лунный свет падал на них ровно настолько, чтобы очерчивать контуры Уёна и Юнхо. В этот момент на небе не было ни облачка, полная луна была на удивление яркой. Он тяжело вздохнул, снял с пояса нож и бросил его на землю. Он положил руки на бедра и покачал головой, всё ещё размышляя, был ли это сон, от которого ему ещё предстояло проснуться. Но сколько бы он ни качал головой, ни протирал глаза, два человека ещё были там, сжавшись на бетоне. Они выглядели такими крошечными, их одежда была разорвана и испачкана бог знает чем. Это снова затронуло струны сердца Сонхва. — Сонхва, — сказал он наконец. — Это моё имя. Уён мягко улыбнулся, высунув зубы из-под губ. — Приятно познакомиться, Сонхва, — сказал он, слегка склонив голову. Сонхва инстинктивно повторил за ним, прикусив щеку изнутри. Юнхо ещё немного пошевелился на коленях Уёна, успешно привлекая их внимание. — Дай ему ещё воды, я дал ему немного раньше, когда ты спал, но он был не в себе. Ещё ему нужно немного еды, — сказал ему Сонхва, наблюдая, как нахмурились брови Юнхо, вероятно, у него была сильная головная боль. — У меня нет обезболивающих, я могу пойти завтра посмотреть, смогу ли я их найти. — Тогда я пойду с тобой, — немедленно ответил Уён, обхватив лицо Юнхо руками и осторожно пытаясь его разбудить. — Я знаю магазин, который ещё не подвергся полному налету из-за его расположения. В нем должны быть некоторые вещи, которые нам нужны. — Где он находится? — спросил Сонхва. Уён, казалось, немного вздрогнул, его губы были сжаты, когда он выдавливал слова изо рта, не глядя на Сонхва. — В центре города. Центр города. Замечательно. Это просто удивительно. Это именно то, что хотел услышать Сонхва. — Ты серьезно... — Я знаю… — тут же сказал Уён. — Я знаю. Там хуже всего, поверь мне, мы знаем. Но давай не будем зацикливаться на этом прямо сейчас, хорошо? Давай просто отдохнем, живи сегодняшним днём. Сегодняшним днём. Сонхва громко вздохнул, потирая виски, уже чувствуя приближение сильной мигрени. Он посмотрел через край крыши, глядя на темный город перед собой, тихие стоны внизу разносились по улицам. — Сегодняшним днём, — бормотал он про себя.