***
Когда Ёсан пришел, чтобы забрать их, то чуть не получил носком по лицу, потому что Сонхва подумал, что он Уён, который вернулся, чтобы примириться. Это был действительно тяжелый момент для Сонхва, страха, промелькнувшего на его лице, когда он чуть не бросил носок, было достаточно, чтобы Юнхо расхохотался, перекидывая мешок с одеждой через плечо. Всего взяли три джипа, по четыре человека в каждом. Задние сиденья были заполнены тканевыми мешками, в которых была вся грязная одежда, от некоторых из них воняло настолько сильно, что Сонхва приходилось дышать через рот, потому что он не мог с этим справиться. Сан был с ним, сидя на заднем сиденье вместе с двумя другими мужчинами, с которыми Сонхва не был знаком. Они были значительно старше, и одного можно было узнать только потому, что Сонхва знал его как отца ребенка, который столкнулся с ним за несколько дней до этого. — Обычно мы советуем людям попробовать надеть свою одежду по крайней мере дважды или, честно говоря, столько раз, сколько они могут, чтобы нам не приходилось так много выходить на улицу. Плюс мыло — предмет роскоши на данный момент, его трудно найти в такие дни. Вот почему одежда так плохо пахнет, — Сан наклонился и сказал ему, говоря громче, потому что в джипе не было дверей, и было трудно услышать, говорит ли кто-нибудь. — Логично, — ответил Сонхва. И это действительно так, он мог отстоять эту теорию. Не то, чтобы у всех была куча одежды, если только они специально не принесли с собой несколько пар. Лично у Сонхва было только определенное количество сменной одежды, которое он мог пересчитать по пальцам. Каждый раз, когда он думал об этом, у него по коже пробегали мурашки, он знал, что чистая одежда также является предметом роскоши, и ему придется иметь дело с тем, чтобы носить одни и те же вещи изо дня в день. — Ты умеешь стрелять из ружья? — внезапно спросил Сан, поднимая одну из немногих винтовок, которые он припрятал между собой и передним сиденьем. — Нет, — Сонхва несколько раз покачал головой, с любопытством глядя на оружие. Он никогда в жизни не стрелял из ружья — хотя технически это было ложью. Он и раньше, стрелял из ружья, но только из тех фальшивых в игровых автоматах, в которых не было пуль и серьезной отдачи. Он просто никогда раньше не стрелял из настоящего оружия. Когда он, Уён и Юнхо были одни, оружия не было. У них не было такой возможности защиты, и вместо этого им приходилось использовать то, что было вокруг них. Обычно вокруг валялись кирпичи или куски металла, которые давали им достаточное расстояние, чтобы сбежать. У Сонхва, конечно же, был свой лом, от которого он не собирался отказываться, и это было то, что он использовал в качестве своей основной формы защиты. У них было только оружие ближнего боя. То, которое можно было использовать только на расстоянии вытянутой руки. Это было опаснее. Но в то же время у пушек были и свои слабости. — Но я могу быстро научиться им пользоваться, — ответил Сонхва, потянувшись за пистолетом, но Сан опустил его на место. Сонхва растерянно посмотрел на мужчину. Разве Сан не предлагал это ему или он неправильно понял ситуацию? — Если ты не знаешь надлежащих правил обращения с оружием, то я не могу позволить тебе трогать его, пока ты не будешь должным образом обучен, — осторожно объяснил он, подняв руку, чтобы убрать с лица выбившиеся волосы. — Это часть правил здесь. Однажды мы попали в катастрофу, поэтому правило было установлено. Когда мы вернемся на базу, я могу обучить тебя, если хочешь. — Должен ли я? — спросил Сонхва, сжимая пальцами лом, лежавший у него на коленях. Что-то мелькнуло в глазах Сана, но Сонхва не мог точно сказать, что именно. — Нет, не должен. Никто здесь не обязан обращаться с оружием, — ответил он, слегка покачав головой. И точно так же пряди его волос, которые он откинул назад всего несколько мгновений назад, снова упали ему прямо в глаза. Это был первый раз, когда Сонхва заметил небольшую белую полоску волос, которая контрастировала с черными волосами Сана — признак сильного стресса. — Однако это наш основной источник защиты. Ты не можешь выйти на улицу, если не можешь защитить себя. Сонхва собирался возразить и сказать, что он может позаботиться о себе просто так — гнев почти закипал внутри него. Но Сан, казалось, почувствовал это, понимающая улыбка появилась на его лице, когда он наклонил голову. — Но, конечно, это не относится к тебе, мы знаем, что ты можешь справиться этим ломом. Вот почему мы не спросили тебя, можешь ли ты обращаться с оружием, прежде чем ушли. Сонхва сидел молча, ухабы на дороге толкали их настолько, что сумки с одеждой двигались по всей задней части. Они только что начали путь по бездорожью, что, по-видимому, означало, что они были в пяти минутах пути. Вокруг них было больше растительности, что хорошо контрастировало с пустынной местностью, в которой находилась база. Он не был уверен, следует ли воспринимать слова Сана как комплимент или игнорировать их, потому что младший просто пытался задобрить его. Теперь было так много правил, что он действительно задумался об этом. Установление правил и процедур, особенно в таком месте, как это, было определенно обязательным — Сонхва знал это. У них были правила, которым они следовали в доме, чтобы убедиться, что всё под контролем. Но некоторые из правил, которые у них были – просто не нужны. Например, зачем нужно было записывать, сколько они съели за день? Зачем нужны групповые тренировки, когда все собирались в столовой? Зачем нужно было каждый божий день отрабатывать упражнения по спасению? По его мнению, это было чересчур. Он выглянул из-за борта джипа и едва смог разглядеть быстро приближающийся край реки, окруженный пышными деревьями и кустами. Конечно, это было бы хорошим прикрытием, но в то же время, оно также очень хорошо что-то скрывало. Он снова схватился за лом, когда джип остановился в высокой траве, все вывалились из машины и встретились с другими джипами, которые остановились. Это казалось очень рутинным — Сонхва нашел Юнхо, который был в следующем джипе с Уёном, и они наблюдали, как все пошли. Было тихо. Сонхва был благодарен, что они так много знали. Он беспокоился, что они не обратят внимания на производимый ими шум и привлекут к себе существ. Они были недостаточно далеко от города, чтобы свободно разговаривать и не волноваться о ситуации, им нужно было ехать ещё как минимум пятнадцать минут, чтобы всё обдумать. Мужчины вокруг них собрали мешки для белья и в один ряд пошли по тропинке, ведущей к реке. Сан последовал за ними с винтовкой в руках, так как он первым проверил местность, чтобы убедиться, что она чиста. Сонхва увидел Минги, стоящего на вершине берега, он смотрел вниз, вероятно, на Сана, чтобы дать остальным возможность найти хорошее место для мытья. Когда Минги молча поднял большой палец вверх, все нашли место на берегу, бросили свои сумки и начали стирать одежду. Сан и Минги выглядели единственными, у кого были полноценные армейские винтовки — у других мужчин были только пистолеты меньшего размера, прикрепленные к поясу. Сонхва на мгновение задумался, дадут ли ему один из этих пистолетов или ему разрешат иметь винтовку. Он полагал, что это была почти невысказанная форма силы. Она показывала, кто здесь главный, без слов. Если это действительно так, Сонхва думал, что окажется с маленьким пистолетом, хотя он совсем не возражал. Юнхо и Уён ушли сами по себе. Ни для кого не было секретом, что младший всё ещё был зол на Сонхва, и казалось, что Юнхо изо всех сил пытался поговорить с ним, но на самом деле у него ничего не получалось. Трое из них разделили груз на три меньших, вся их одежда перемешалась, но это не было проблемой. Главное, чтобы всё было вымыто. Сонхва носил сумку через плечо, небольшой кусок хозяйственного мыла, который был дан ему одним из мужчин и не пах ничем, кроме «чистоты». Он наблюдал за ними, пробираясь по крупному песку, и направился к участку вдоль берега, где было больше растительности, чтобы защититься от ужасного солнца. Там был ещё только один человек — мужчина, сидевший прямо перед ним, — который стоял на коленях и стирал простую синюю рубашку. Сонхва, должно быть, смотрел слишком долго, погрузившись в мир своих мыслей и наблюдая, как мужчина стирает, потому что не замечал, что мужчина смотрит на него в ответ, пока тот не заговорил. — На что смотришь? — спросил он, напряжения в его голосе было достаточно, чтобы выбить Сонхва из мыслей. — Ой, извините, — он покачал головой и сделал несколько шагов влево от мужчины, чтобы бросить сумку, приступить к своим обязанностям и не отставать от команды. — Я не хотел смотреть. — Ты не знаешь, как чистить или что-то в этом роде? Мне объяснить тебе? Сонхва был ошеломлен, явно не готовый к грубому отношению. Возможно, в молодости он был немного слабаком, но во время этого апокалипсиса он усвоил одну хорошую вещь: нельзя позволять людям ходить по нему. Он чувствовал, как разочарование закипает у него в горле, а отрывистые слова почти слетаются с языка. Но в то же время Сонхва также узнал, что на самом деле означает ситуация выигрыша или проигрыша, и к чему стоит прилагать усилия, а к чему нет. Всё зависело от обстоятельств, а в таких обстоятельствах, когда им нужно было вести себя тихо, ссориться не стоило. Он должен был быть умным. Поэтому он понизил голос и сделал всё возможное, чтобы подавить свой гнев по отношению к этому человеку, и посмотрел на него, как он думал, с доброжелательным лицом. — Нет, спасибо, я знаю, как стирать одежду. — Не думал, что такие симпатичные мальчики, как ты, на самом деле что-то сделали, — немедленно последовал ответ, с большей злостью и громкостью в голосе. Сонхва крепко сжал губы. — Что вы имеете в виду? — Именно то, что я сказал. Вы, красавчики, просто пришли сюда отдыхать. Вам нужно, чтобы вас держали за ручку, — фыркнул мужчина, бросая рубашку на мелководье. Сонхва изо всех сил старался не обращать на него внимания, вытаскивая часть одежды из сумки, чтобы постирать её в холодной воде. — Что? Ты собираешься просто игнорировать меня сейчас? Это потому, что я сказал правду? Хватка Сонхва на ткани крепче сжалась, пока костяшки пальцев и кончики пальцев не побелели. — Могу поспорить, ты бы хотел, чтобы твоя мама была здесь, не так ли? Скучаешь по мамочке, красавчик? — улыбка на лице мужчины была совсем не искренней, почти жестокой и злой. — Не говорите о моей матери, — скромно предупредил Сонхва, его решимость в этой ситуации жалко тает. Он едва чувствовал кусок мыла в пальцах. Парень не видел свою мать с тех пор, как всё это случилось. Он не знает, что случилось с его семьей. Сонхва даже не знает, были ли они ещё живы или бездумно бродили по улицам его родного города, ожидая, пока выжившие придут, чтобы упокоить их души. Сонхва изо всех сил старался не думать о них. Когда он это делал, это приводило его в ужасное настроение, особенно когда он думал о своей матери. — Так ты маменькин сынок, всё ясно, — мужчина немного рассмеялся, садясь на пятки. — Вы, маменькины сынки, ни на что не годны. Мне всегда приходится охранять ваши задницы. Нам больше не нужно, чтобы вы были рядом. — Извините, что разочаровываю, но не Вам решать, кто придёт, а кто уйдет, — сказал ему Сонхва, даже не осмеливаясь взглянуть на мужчину. Он стал обращать внимание на то, как их голоса неуклонно становились громче. Сонхва внимательно следил за ними, уже не пытаясь стирать белье, его глаза осматривали окрестности. Было по-прежнему тихо. — Если бы это зависело от меня, вас бы всех не было. Ты даже не умеешь стрелять из ружья — абсолютно жалко. Глаза Сонхва метнулись к мужчине, дерьмовая ухмылка на его лице только усугубила ситуацию. — Да, я слышал, как ты говорил ранее. Какой от тебя прок, если ты не можешь стрелять из пистолета? Говорят, ты продержался сам по себе, имея только этот дерьмовый инструмент, который у тебя под ногами, — Сонхва даже не нужно было смотреть, куда человек указывал. Он уже знал, о чём тот говорил. Сонхва знал, что этот человек пытался сделать, он проходил это раньше. Он пытался спровоцировать Сонхва, чтобы тот набросился. Это была грязная тактика, но чаще всего она срабатывала. Сонхва знал, что он пытался сделать — он знал это — но едва мог подавить желание дать отпор словами, такими же громкими, как и слова мужчины. — Слухи распространяются — они говорят, что ты не человек. Они говорят, что ты бог из-за того, что ты выжил, — мужчина, казалось, придвинулся ближе, и чем ближе он подходил, Сонхва чувствовал запах его дыхания, и это заставило его подавить рвотный позыв. — Но я думаю, что это всё ложь. Ты действительно сделал это не по своей воле, не так ли? Держу пари, ты никогда раньше никого не убивал. Абсолютно жалкий. Если бы это была любая другая ситуация, буквально любая другая ситуация, Сонхва ударил бы мужчину, вероятно, сломав ему нос в процессе, а затем продолжил бы говорить ему, что он понятия не имеет, через что прошел Сонхва или сколько он убил. Мужчина понятия не имел, сколько крови было у него на руках — так много, что отмыть будет невозможно. Мужчина понятия не имел, как тяжело жить одному, думая, что он единственный, кто остался в этом мире. Он никогда не узнает, каково это. Будь это любая другая ситуация, он бы сделал это, и его, вероятно, выгнали бы за это. Но какое-то движение в кустах привлекло его внимание, и весь его гнев и разочарование мгновенно испарились. Он почувствовал, как его сердце ёкнуло, когда увидел, как слегка качаются кусты. Сонхва застыл на корточках, даже не осмеливаясь дышать. Его глаза сфокусировались на кустах, чтобы убедиться, что ему не померешилось. Мужчина, должно быть, нашел его лицо забавным, потому что довольно скоро он громко смеялся, совершенно не заботясь о количестве издаваемых им звуков. — Что случилось, красавчик? Похоже, ты только что увидел привидение — теперь ты испугался, не так ли? — Заткнитесь… — прошептал ему Сонхва, пытаясь объяснить мужчине, что сейчас не время шуметь. Снова было движение, листья едва дрожали, но Сонхва этого было достаточно, чтобы уловить. Там точно что-то было, но зелень была слишком густой, чтобы разглядеть, что именно, а Сонхва не собирался присматриваться. Он всегда нервничал, даже до того, как случился апокалипсис, и большую часть времени ничего не происходило. Может быть, это был кролик или в лучшем случае белка, но всегда оставались сомнения, и ему нужно быть готовым к любому развитию событий Сонхва медленно наклонился и обхватил пальцами лом. Всё стало совершенно тихо, только вода, бегущая по камням, была единственным, что они могли слышать в этот момент. — Серьезно, малыш? Ты никогда не слышал о кроликах? Эти твари бегают везде. Но очевидно, что кто-то вроде тебя подумает, что это что-то другое, — Сонхва подавил шипение, желая протянуть руку вперед и прижать руку к его рту, прежде чем он убьёт их всех. — Зомби издают шум, мы бы услышали, как они приближаются раньше… Он опоздал на мгновение. Доля секунды. Сонхва увидел это. Он увидел руку – плоть – всего на секунду позже. Сонхва потянулся вперед, чтобы схватить мужчину за рубашку, чтобы отдернуть его от торчащей из кустов руки, но было слишком поздно. Это произошло в мгновение ока — обе руки одновременно потянулись к мужчине. Сонхва изо всех сил старался тянуть сильнее, чем существо, упираясь ногами в надежде, что сможет выиграть битву своим весом, но в итоге он полностью вытащил существо из кустов, и все трое приземлились на песок на берегу. Мужчина закричал — пронзительно, что означало, что он был напуган до безумия — к чему его голосовые связки не привыкли. Сонхва услышал всплеск, а затем крики других людей. Без сомнения, они привлекли к себе всеобщее внимание — все могли видеть зомби, который изо всех сил пытался оторваться от земли, когда Сонхва и мужчина сумели подняться на ноги. Это существо не было одним из обычных. Это было то, чего боялся Сонхва. Зомби, который никогда не издавал ни звука, подкрадываясь к своим жертвам с мертвой пеленой молчания. Он также двигался быстрее. Он был более проворным и мог быстрее восстанавливаться. Сонхва услышал, как кто-то выкрикивает его имя — он не мог сказать, был ли это Юнхо или Уён, из-за количества адреналина в его теле. Он упал в воду, его верхняя часть тела промокла от ледяной воды, что ещё больше потрясло его тело. Его глаза нашли место, где человек отчаянно боролся за свою жизнь, держа руки по обе стороны лица существа, чтобы оно не укусило его. Существо было сильным — ну, они все были — какая-то нечеловеческая сила, которую они, казалось, приобрели после обращения, и человек явно проигрывал. Сонхва потребовалось на две секунды больше, чем нужно, чтобы найти лом, и он постарался снова достать его. Запах гнилой плоти был сильным — зомби уже давно обратился. Его кожа отваливалась, волосы выпадали клочьями, и были дыры, из которых сочились личинки. Это было отвратительно. Абсолютно тошнотворно. Сонхва краем глаза увидел Сана — мужчина бросился к нему и занял стойку, поднеся пистолет, чтобы прицелиться. Это было последнее, что им было нужно. — Стой! Не стреляй! — закричал он, и этого было достаточно, чтобы Сан потерял бдительность, его тело, казалось, зависло, когда он смотрел на Сонхва, как на сумасшедшего. Но было достаточно времени, чтобы действовать, ему нужно было всего несколько секунд. Его мозг отключился, только инстинкт подталкивал его вперед. Зомби заставил человека согнуться на спине, его руки крепко вцепились в руки другого с такой силой, что он снова вскрикнул. — Пригнись!— закричал Сонхва, делая два гигантских и мощных шага, упираясь ногами в песок, чтобы замахнуться как можно сильнее. У человека, казалось, хватило ума, чтобы пригнуться к земле и оторваться от лица существа. Это произошло в мгновение ока. Лом врезался в голову зомби, мощный взмах, который, вероятно, сломал ему челюсть и нос начисто, кровь и кожа брызнули повсюду. Сам лом едва не попал в мужчину, вероятно, всего на дюйм. Треск был громким, он болезненно отдавался эхом в ушах Сонхва. Он закрыл глаза, когда горячая кровь брызнула на лицо. Она была густой и пахнушей. Всё пахло. Всё абсолютно воняло. От силы удара тело зомби рухнуло на землю. Но Сонхва знал, что этого недостаточно, чтобы убить его полностью, он ранил его, но мертвец всё же поднялся. Словно его тело было на автопилоте, он стоял над существом, когда оно слабо потянулось трясущейся и гнилой рукой, чтобы попытаться схватить его за ногу. Как же убого. Это было просто доказательством того, что в нём не осталось человеческого. Даже так, всё, что он хотел, это укусить. Это никогда не закончится. Сонхва сжал челюсти, снова крепко сжав лом, прежде чем перекинуть его через плечо и нанести последний удар. На этот раз треск был хуже — крови было больше, и даже на земле — она всё же успела брызнуть ему в лицо. На этот раз у него были открыты глаза. Он всё это видел. Мозг нужно было уничтожить, чтобы работа была завершена, и именно это он и сделал. Сонхва всегда так делал. К тому времени, когда он закончил, он задыхался, хотя физически от него не требовалось многого. Но к тому времени, как он закончил, парень потянулся и вытер кровь с глаз тыльной стороной ладони, медленно повернувшись к остальным людям, которые наблюдали за происходящим. Ноги существа дернулись под ним, верный признак того, что нервы были разрушены. Он выдернул лом из раздавленной головы зомби, звук почти прекратился. Его взгляд упал на человека, который стоял на коленях на земле, положив руки на колени. На нем тоже была кровь, по всему лицу, без сомнения, от первого сильного удара. Он был бледен и выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Сонхва усмехнулся. Он бросил окровавленное оружие, схватил мужчину за воротник рубашки и поставил на ноги. Мужчина не мог нормально стоять, его ноги тряслись. — Я кажусь тебе беззащитным малышом сейчас? — спросил он слишком сладким тоном. Это заставило его выглядеть сумасшедшим. — Я для тебя всё тот же хорошенький и беспомощный мальчик? Почему ты не можешь стоять? Я думал, ты мужчина. Что… никогда раньше не видел, чтобы кто-то убивал зомби? Глаза мужчины слезились, стекая по щекам. — Теперь это имеет смысл? — Сонхва надавил, сжав хватку так, что, вероятно, было больно. Он не кричал, он был странно спокоен, что, вероятно, делало его слова ещё хуже. — Теперь ты понял, как я выжил там? Ты видишь сейчас? Ты видишь эту кровь? Это даже не часть крови, что была на мне. Ты был под защитой базы. Я был под открытым небом, боролся за свою гребаную жизнь каждый гребаный день. Ты думаешь, что вы все крутые и могущественные, но вы трусите, когда вам нужно сделать грязную работу. Мужчина дрожал, и Сонхва наклонился ближе, почти прижавшись лбом к мужчине. — Так кто же на самом деле охраняет чьи-то задницы? — тихо спросил он, хлопчатобумажная ткань рвалась у него в руках. — В следующий раз не ори, чтобы из-за тебя не убили всех здесь присутствующих. Я больше не буду тебя спасать. Держи себя в руках или умри. И с этими словами Сонхва толкнул мужчину вниз, его тело с глухим стуком упало на песок. Молчание было громче, чем что-либо, и когда он поднял глаза, чтобы посмотреть на всех, он увидел страх и удивление в их глазах. Именно тогда он задумался, сколько из них на самом деле убили что-то — кого-то — раньше. Некоторые были молоды, не старше него, а некоторые были стары. Но в тот момент он прикинул, что больше половины из них никогда раньше никого не убивали. Это было видно по их лицам. Его глаза наконец встретились с глазами Сана, младший стоял в той же позе, что и раньше. Он выглядел почти равнодушным, но в его сильных чертах были смешаны замешательство и озабоченность. Юнхо подошел к нему первым, взял лом и рукавом вытер немного крови с лица Сонхва. Люди вокруг него не знали, что делать, шептались между собой или замерли на месте. — Мы не можем больше оставаться здесь, — сказал Сонхва Юнхо, высокий только кивнул и помог старшему собрать одежду на земле, как будто ничего не произошло. Остальные, казалось, копировали его, автоматическими движениями подбирали нестиранную одежду. Они должны были прийти в другое время. Сан подошел к нему следующим, ведя себя так, как будто для него это было обычным делом. Из всех там Сан был определенно тем, кто понял его лучше всего. — Почему ты сказал мне не стрелять? — быстро спросил он, как только Сонхва закончил собирать одежду и перекинул сумку через плечо. — Оружие громкое, особенно твое. Это их слабость, — ответил он, глядя на винтовку в руках Сана. — Это привлечет к нам всех зомби в этом районе. Сан моргнул, а затем понимающе кивнул головой. — Кроме того, этот тип зомби никогда не путешествует в одиночку. Они могут быть рядом, но мы никогда не узнаем. Они путешествуют ордами, — Сонхва взял оружие у Юнхо и очистил его в реке, но не удосужился почистить себя. — Так что мы должны идти сейчас, больше не можем ждать. Слишком много шума уже поднялось. Сонхва думал, что Сан будет с ним спорить, но тот не стал. Он просто повернулся к Минги, у которого было радио с большой антенной, и они оба переглянулись, прежде чем кивнуть. — Да, это хорошая идея. Мы вернемся в другой раз, безопасность превыше всего. Все быстро и тихо собрались, Сан и Минги стояли на страже окрестностей, пока остальные упаковывались в джипы. Это не заняло много времени, в любом случае паковать было особо нечего, а адреналин в их организме заставлял их работать ещё быстрее. Сонхва увидел, как Уён быстро собирает вещи, голова младшего смотрит вниз. Сонхва даже не удосужился подойти к нему, он знал, что Уён ненавидит видеть его в крови и чьей-то коже. К тому времени, когда они закончили, все снова сели в свои джипы и один за другим на время покинули этот район. Но прежде чем Сонхва сел в джип, он ненадолго отвел мужчину в сторону. — Тебя не укусили? — спросил он, понизив голос, чтобы сохранить разговор хотя бы в некоторой степени приватным. Лицо мужчины побледнело ещё больше. — Н-нет, — ответил он, тяжело сглотнув. — Оно меня не укусило. — Ты уверен? — настаивал Сонхва. — Ты должен сказать мне, если был укушен. — Я уверен, — заикаясь, пробормотал мужчина, отводя взгляд от Сонхва и опуская взгляд туда, где неподвижно лежало существо. — Тебе лучше не лгать мне, если ты будешь лгать, мне придется адски расплачиваться, — наконец сказал ему Сонхва, отодвигаясь, чтобы занять свое место в джипе. Вскоре мужчина последовал за ним. Обратная дорога прошла в мертвой тишине. Сонхва не ожидал меньшего и был счастлив, что никто не пытался начать разговор. Сан, который обычно был очень дружелюбным и общительным, тихо сидел на своем месте, сложив пальцы на коленях. Он выглядел несколько миролюбивым, и даже для того, кто был рядом со смертью столько же, сколько и он, это явно ещё действовало на него. Наверное, хорошо, что так получилось. Поездка прошла без происшествий, только шум ветра снаружи и ухабы на грунтовой дороге. Глаза Сонхва отяжелели, адреналин наконец-то прошел, а его руки не могли двигаться. Он хотел спать, спать вечно и мечтать о лучших временах. Это само по себе было бы мечтой. Они были всего в нескольких минутах от базы, Сонхва даже мог видеть высокое здание на близком расстоянии. Остальные джипы были припаркованы снаружи, незагруженные. Было приятно видеть, что все они вернулись благополучно. Сонхва знал, что Юнхо и Уён, вероятно, уже пошли в столовую, обед уже закончился, и определенно пора было поесть. Только Сонхва знал, что он не сможет переваривать пищу. Сонхва почти закрыл глаза, отдохнув несколько секунд, прежде чем они вернулись на базу, но он увидел, как Сан напрягся. Это было странное движение, всё его тело заметно напряглось. Сонхва сморгнул сонливость, увидев, как напряглись челюсти Сана. Это не успокаивало. Он собирался спросить, что случилось, но его глаза проследили, куда смотрел другой, и сразу понял. — Останови машину, — приказал он достаточно громко, чтобы водитель мог слышать. Он казался смущенным, его брови нахмурились, когда он оглянулся через плечо. — Я сказал, останови машину. Как только джип достаточно замедлился, Сонхва спрыгнул с заднего сиденья, цепляясь за мужчину, находившегося перед ним. — Убирайся, — сказал он, указывая на землю. Это было похоже на то, что мужчина не слышал его в своем собственном мире, слегка покачивая головой из стороны в сторону, как будто он слушал музыку. Нехороший знак. Сонхва повторил, на этот раз немного громче, и это, казалось, привлекло внимание мужчины. Казалось, это вырвало его из чего-то, его зрачки сильно расширились, когда он посмотрел на Сонхва. Он повиновался, ужасно пугливый, и слез с пассажирского сиденья. Он казался слабее, чем обычно, и чем дольше Сонхва смотрел на него — смотрел на его блестящие глаза, бесцветную кожу, на то, как он казался откровенно напуганным — Сонхва понимал, что не так. — Значит, тебя укусили. — Нет! — вскрикнул мужчина, но затем задохнулся от своих слов, положив руку на живот, как будто это причиняло ему боль. И вот так он упал на колени и выплюнул всё, что было в его желудке, на землю. Сонхва не смотрел. — Почему ты лжёшь? — спросил он, подняв глаза и увидев Сана, прислонившегося к боку джипа, его челюсть была сжата и напряжена. Он тоже знал. — Я не… — снова попытался мужчина, громко кашляя. — Он меня не укусил! — Посмотри на себя — ты превращаешься в зомби, — наконец Сонхва посмотрел на мужчину, его кожа стала почти серой. Глаза были налиты кровью — кровеносные сосуды лопнули. Он выглядел совершенно ужасно. — Нет… я не был… я не был укушен… — продолжал он повторять, поднимая руки, чтобы посмотреть на них самому. Он явно был напуган до безумия, и сердце Сонхва упало. Он быстро превращался. Скорость превращения была разной в зависимости от человека. Чаще всего это занимало больше времени, часы или даже сутки. Но иногда это происходило всего за пятнадцать минут. Мужчина начал плакать, а затем сильно закашлялся, кровь забрызгала землю, когда он схватился за грудь. Сонхва почти запаниковал, глядя на Сана за помощью, но тот не смотрел. Даже водитель джипа не сдвинулся с места, застыв на месте. Сонхва положил руки на плечи мужчины, нежно потирая их, пока тот поднимался. Иногда процесс превращения был легче для тела, но иногда он был жестоким, как это было с этим мужчиной. Потирая мужчине плечи, он заметил прореху на ткани, касаясь ладоней. Он отстранился, чтобы посмотреть на него, заметив мокрую темную ткань вокруг разреза. Чем больше он его исследовал, тем больше понял, что произошло. Зомби вонзил ногти в его кожу. След от укуса был не единственным способом обратить кого-то. Царапины тоже работали, пока был контакт с кровью. Сама рана приобрела темный и уродливый оттенок зеленого, пенясь вокруг отверстия. Сонхва вздохнул и сжал губы. Он знал, что ничего не может сделать, и сколько бы раз он ни делал это, легче не становилось. — Прости, — прошептал он мужчине, и он действительно имел это в виду. Он бы никому этого не пожелал. Даже врагу. Да, этот человек не был к нему добр — совсем нет — но это не значит, что Сонхва этому рад. — Я не… не… не у-укуш… — продолжал мужчина, явно пытаясь убедить себя, что всё это было в его голове. — Мне жаль… — это всё, что он мог ответить. Мужчина снова начал плакать, его лоб коснулся груди Сонхва, когда его тело сильно тряслось. В любом случае, это всё, что мог сделать Сонхва. Просто держать его. Когда нос и уши мужчины начали кровоточить, Сонхва понял, что всё кончено. Его напугало то, как быстро произошел весь процесс поворота — может быть, всего за двадцать минут. Но тело мужчины обмякло, прислонившись к Сонхва для поддержки. Он ненавидел это. — Пожалуйста… — начал мужчина, дрожащей рукой потянувшись к ремню. Сонхва потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он имел в виду, но когда мужчина слабо схватился за пистолет, желудок Сонхва скрутился сильнее. — Пожалуйста, я не могу превратиться в одного из них. Голос мужчины был хриплым, едва различимым, и ему каким-то образом удалось вытащить пистолет из кобуры и передать его Сонхва. Он сильно вспотел, как будто вылез из бассейна, а его глаза потеряли свой цвет. — Пожалуйста, прежде чем… прежде чем я… — Сонхва мог сказать, что его способность формировать слова почти исчезла, его мозг отключился. Пистолет холодил ладонь. Сонхва смотрел на него, и он издевался над ним. — Я не могу… — сказал ему Сонхва, собираясь вернуть пистолет, но мужчина остановил его, схватив за запястье. — Ты должен… пожалуйста… Я не хочу… быть одним из них, — выдавил мужчина, тут же закашлявшись, и от этого звука Сонхва захотелось оторвать уши — он больше ничего не хотел слышать. — Не заставляй меня, — почти умолял его Сонхва, теперь его рука дрожала от веса маленького пистолета. — Пожалуйста. Когда мужчина ничего не сказал, его рот открывался и закрывался, как будто у него был собственный разум, а его бледные глаза смотрели в никуда, Сонхва знал, что это может произойти в любую секунду. — Я могу это сделать, — сказал Сан, опускаясь на колени рядом с Сонхва и двигаясь, чтобы забрать у него пистолет. Сонхва посмотрел на молодого человека и на то, как маняще выглядела его протянутая рука. — Ты когда-нибудь кого-нибудь убивал? — мягко спросил он, глядя Сану в глаза. — Живого человека? Тот, кто ещё не полностью превратился? Вопрос, казалось, вернул Сана назад, его губы на мгновение приоткрылись. — Нет, — наконец ответил он. — Я жду, пока они полностью превратяться. Конечно. Хватка Сонхва на пистолете стала крепче. Он глубоко вздохнул и проигнорировал то, как его сердце колотилось в груди. — Тогда я сделаю это, — пробормотал он, отталкивая Сана. Мужчина выглядел сбитым с толку, будто не понимал, почему Сонхва взял это на себя. Но он всё равно позволил этому случиться, он знал, что это к лучшему. Сонхва держал на руках человека, который всё ещё дышал, и поднял пистолет, чтобы прижать ствол к его голове. Он не обращал внимания на то, как тряслись его руки, как его тело кричало, что этого делать нельзя. Стук в голове был болезненным, в глазах почти помутнело. Он не хотел этого делать. Если бы у него был выбор, он бы не стал. Но Сонхва понимал, почему он должен был. Он просил бы то же самое, если бы его тоже укусили. Парень был уверен, что они все так сделают. Он сжал мужчину в своих объятиях, убрав волосы с его лица, сжал губы и закрыл глаза. — Не волнуйся, я отправлю тебя в лучшее место. Ты хорошо справился.***
Сонхва, должно быть, потерял сознание или немного задумался, потому что следующее, что он понял, это то, что он был внутри базы. Ёсан вышел им навстречу с обеспокоенным выражением лица. Сан добрался до него прежде, чем он успел дозваться Сонхва, черноволосый мужчина что-то тихо прошептал. Сонхва мог видеть, как выражение лица Ёсана ненадолго изменилось, но затем смягчилось. Он был хорош в сохранении спокойствия. Но затем Ёсан подошел к нему, протянул руку и нежно схватил Сонхва за руку и оттащил его от остальных, собравшихся вокруг. — Пойдем со мной, — прошептал он с приветливым и безопасным выражением лица. У Сонхва действительно не было выбора, кроме как следовать за ним. Блондин привел его в общественную ванную комнату с длинной раковиной и множеством кабин. Он сказал Сонхва прислониться к раковине, а затем включил одну из них, позволив воде течь. Затем Ёсан исчез на мгновение, оставив Сонхва безучастно смотреть на стены, но затем быстро вернулся, настойчивость в его шаге чувствовалась. Он принес с собой тряпку и окунул её под проточную воду, прежде чем отжать, а затем посмотрел на Сонхва. — Могу ли я коснуться тебя? — мягко спросил он, показывая старшему свои руки с мокрой тряпкой. — Я хочу очистить тебя. Сонхва кивнул, тихонько напевая, чтобы ещё больше убедить Ёсана, что всё в порядке. Ему показалось странным, как Ёсан ведет себя рядом с ним, но он решил, что это просто предосторожность, чтобы не напугать Сонхва. Теплая ткань на его коже была приятной, и Ёсан стоял рядом с ним, и по какой-то причине Сонхва сосредоточился на том, как приятно он пах. Его прикосновения были нежными и медленными, и время от времени он замечал, как ткань медленно меняет цвет с белого на красный и коричневый. Он стоял спиной к зеркалу, так что не мог видеть себя. Возможно, Ёсан сделал это намеренно. — Я слышал о том, что произошло, — тихо сказал он, стирая кровь с шеи Сонхва. — Сан сказал тебе? — Да, я уверен, что ты это видел. Минги тоже что-то сказал. Сонхва хмыкнул. — Ты не думаешь, что я монстр? Ёсан, казалось, замешкался в своих движениях, но играл слишком хорошо. — Почему я должен так думать? — мягко спросил он, двигаясь вниз, чтобы очистить руки и предплечья Сонхва. — Потому что… посмотри на меня. Я весь в крови, — ответил Сонхва, чувствуя, как у него поднимается давление. — Я убил кое-кого. Человека, который был ещё жив. Он внимательно наблюдал за Ёсаном, ожидая, что тот однажды оступится и даст Сонхва понять, о чем он думает на самом деле. Но он этого не сделал, парень просто продолжал счищать засохшую кровь с кожи Сонхва, и его пальцы нашли подол его рубашки, который был пропитан ею, и осторожно потянули её. Сонхва молча поднял руки. Ёсан стянул рубашку с Сонхва, уронил её в раковину и, не моргнув глазом, вернулся к его мытью. — Чонхо возвращается каждый раз, обычно весь в крови, — ответил он, потирая кожу на груди Сонхва. — Утром он покидает базу без единого пятна. Но когда возвращается, мне приходится целыми днями пытаться оттереть кровь с его одежды. Сонхва молчал, время от времени моргая. — Он защитник, — Ёсан поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, его глаза были такими нежными, что у Сонхва сжалось сердце. — Прямо как ты. — Но... — И защитники должны делать то, чего другие могут не понять. Но они делают это, чтобы защитить нас, — Ёсан снова отвел взгляд, включил воду, чтобы прополоскать ткань, а затем поднес её к его коже, чтобы смыть остатки крови. — Они принимают вызов, к которому никто другой не готов. Они храбры, даже когда напуганы. Они делают то, что вредит им самим, на благо окружающих. Ёсан забрал тряпку и бросил её в раковину вместе с его рубашкой. У него была с собой ещё одна тряпка, сухая, и он использовал её, чтобы вытереть кожу Сонхва. — У тебя даже есть шрамы защитника, — тихо прошептал он, проводя пальцами по шрамам, которые Сонхва получил, когда дрался или был неуклюжим. — Не обделяй себя и, главное, не потеряй себя. Казалось, на его губах появилась грустная улыбка, прежде чем он повернулся, чтобы включить холодную воду, положить в неё тряпку и хорошенько намочить её. Затем он сложил её и положил на шею Сонхва сзади. — Вот, это должно помочь тебе успокоиться. Холодная вода на его коже заставила его подпрыгнуть, кожа покрылась мурашками. Но это заставило его вздохнуть с облегчением. Он не заметил, как был напряжен — его тело реагировало на стресс иначе, чем у большинства людей. Он даже не мог признать это в себе. Но Ёсан сделал это. Он знал. — Как ты себя чувствуешь? — спросил блондин, начиная стирать рубашку и тряпку. — Лучше, — ответил Сонхва, вытягивая руки и ноги. Он действительно почувствовал себя лучше, его руки не дрожали, а в голове больше не стучало. — Это хорошо, — улыбнулся ему Ёсан, и всё его лицо просияло. Сонхва решил, что ему нужно всегда защищать этого человека. — Ты можешь уйти в любое время, но если тебе нужна компания, ты можешь остаться со мной, пока не будешь готов. Нам не нужно разговаривать, если не хочешь. — Как ты так хорош в этом? — он не хотел, чтобы вопрос был таким непонятным, но, к счастью, Ёсан, похоже, понял, что он имел в виду. — Вы с Чонхо очень похожи, — легко ответил он. — Оба сильных ума, которые кричат: «Мне всё равно», но на самом деле всё это насилие ломает вас. — Ты тоже делаешь это для него? — Да, когда ему это нужно, — Ёсан снова переключил внимание на ткань. На его губах играла легкая улыбка, а на щеках, может быть, слабый румянец. И, возможно, Сонхва немного завидовал тому, что ему не уделяют особого внимания, но он действительно был благодарен. Он знал, что никогда не сможет вернуть долг. Сонхва остался ещё немного, но не хотел беспокоить блондина слишком сильно или ещё больше, чем он уже сделал. Поэтому он оторвался от раковины и повернулся, чтобы посмотреть на своё отражение в зеркале. Крови не было, кожа чистая. Но он всё ещё мог чувствовать невидимую пленку, покрывающую его кожу. Он повернулся, чтобы уйти, держа руку на ручке двери, но Ёсан позвал его. — Эй, и ещё кое-что, — начал он, выключая воду и прислонившись бедром к столешнице. Сонхва повернулся, чтобы полностью взглянуть на него, его рука опустилась на бок. — Ты не убил этого человека. Ты освободил его. Ты сохранил его достоинство — человечность. Ты позволил ему сохранить то, что он ценил больше всего. Сонхва почувствовал, как его глаза начинают гореть. — Ты сделал то, на что большинству из нас не хватает сил, — Ёсан склонил голову набок с благодарным выражением лица. — Так что спасибо, Сонхва. Спасибо. Сонхва мог только кивнуть, не находя слов, чтобы ответить. Его мозг ещё отставал в некоторых областях, и он знал, что потребуется несколько мгновений, чтобы наверстать упущенное. — У него была семья? — внезапно спросил он, заставив Ёсана повернуться к нему спиной. Лицо Ёсана немного поникло, он кивнул головой. — Да. Я собирался сказать им после того, как закончу чистить. Сонхва почувствовал, как его пальцы сжались в кулаки. — Ну, тогда расскажи им только хорошее. Не упоминай о плохом. Глаза Ёсана, казалось, слегка заблестели, он снова кивнул головой. — Хорошо.***
Позже той же ночью, когда Сонхва как следует вымылся в душе, а затем сразу же лег спать, он не мог не думать о том, что произошло. Прошло много времени с тех пор, как ему приходилось кого-то убивать. Он забыл, как это было тяжело. Он забыл, каким бесчувственным был тогда и каким мягким стал сейчас. Обычно Сонхва не думал бы об этом дважды, если бы это было два года назад. Но теперь его мозг не мог перестать думать об этом. Он просто смотрел в потолок, темный и неподвижный. Только когда Сонхва заметил, что кто-то стоит в дверях комнаты, он отвел взгляд от потолка. Тело человека было освещено светом в коридоре, и даже так он смог сказать, кто это был. — Уён, ты можешь войти, — сказал он парню, и хотя ему было дано разрешение, Уён нерешительно двинулся вперед. — Знаешь, это и твоя комната, ты можешь заходить, когда захочешь. — Я знаю, — мягко ответил он, стоя рядом с кроватью Сонхва. — Но я хотел поговорить с тобой — я не знал, спишь ли ты ещё. — Я всегда бодрствую, Ён-и. — Я знаю. По тому, как стоял Уён, Сонхва мог сказать, что младший напуган и расстроен. События дня, без сомнения, были для него очень тяжелыми. Он всегда был чувствителен к таким вещам. Сонхва был уверен, что Уён всё видел. Он выглядел так, будто хотел что-то спросить, но не мог заставить себя сделать это. Но Сонхва всё равно знал. Медленно старший разжал руки, и это было всё, что потребовалось, прежде чем младший забрался к нему в постель, прижался щекой к груди Сонхва и перекинул руку и ногу через его тело. Уён крепко держал его, боясь отпустить. Сонхва всё ещё не умел обниматься, но он знал, что Уёну это нужно. И, может быть, он сделал тоже самое на ночь. — Я испугался, — признался младший. Сонхва обнял Уёна за плечи. — Я слышал, как мужчина кричал на тебя… говорил эти ужасные вещи, — начал он, его хватка подсознательно становилась всё крепче. — А потом я увидел, как ты напрягся, и только тогда я понял… а потом пришел зомби и оказался на тебе сверху, и я закричал, потому что подумал, что тебя… Сонхва почувствовал, как тело младшего начало трястись, поэтому прижал его крепче. — Но ты ушел, а потом подбежал Сан, и ты накричал на него, Юнхо схватил меня, и просто... так много всего произошло, и, прежде чем я это понял, ты снова был весь в крови, — слово «снова» звучало как гвозди в ушах Сонхва. — Это было слишком... а потом ты вернулся домой поздно, не было одного человека, и крови на тебе стало больше... это было слишком. — Прости, что я напугал тебя, — прошептал Сонхва, давление снова начало нарастать в его горле и глазах. Он успокаивающе провел пальцами по волосам младшего. — Ты меня не напугал, — Уён наклонил голову, чтобы посмотреть на Сонхва. — Я боялся за тебя. Пальцы Сонхва дернулись на долю секунды, но он взял себя в руки. — Как ты? — спросил он так мягко, как только мог. — Как ты можешь спрашивать меня об этом, когда я должен спрашивать тебя об этом, — ответил младший, прижимаясь щекой к груди Сонхва, прислушиваясь к биению его сердца, чтобы успокоиться. Это было доказательством того, что Сонхва всё ещё жив. Он действительно был там. — Почему? Я в полном порядке. — Сонхва, — услышал он сдавленный голос Уёна. — Сан сказал мне… он сказал, что ты… он рассказал мне, что случилось. Сонхва напрягся, но изо всех сил старался расслабиться. — Прости, — пробормотал он. — Это случилось не в первый раз. Уён колебался, Сонхва чувствовал это по тому, как напряглось тело Уёна. Слова сбили его с толку, и Сонхва надеялся, что он не станет в них вникать. — Извини? Что… мне всё равно, впервые это было или нет… Сонхва, я просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке… ты всегда заботишься о нас, так что моя работа — отдать должное могу... Сонхва шикнул на него, нежно прижав руку к голове Уёна, чтобы заставить его снова лечь, и помассировал кожу головы пальцами. — Теперь я в порядке, — прошептал он, закрывая глаза и позволяя ощущению сердцебиения Уёна успокоить его. — Клянусь. Он никогда бы не сказал этого вслух, но Юнхо или Уёна, а ещё лучше их обоих рядом с ним было достаточно, чтобы успокоить его самые большие тревоги. Уён этого не знал, но его присутствия было достаточно, чтобы успокоить разум Сонхва. То, что он просто обнимался с Сонхва ради собственной выгоды, творило больше чудес, чем он когда-либо мог себе представить. — Это несправедливо… — пробормотал младший, явно обнаружив, что поздний час его настигает. — Жизнь так жестока. Я так долго пытался это отрицать, притворяться, что это всего лишь какая-то игра. Я боюсь, что теряю себя в процессе осознания того, что всё это реально. — Я помогу тебе сохранить себя — Сонхва крепче сжал Уёна, подсознательно притягивая младшего ближе. — Обещаю. Он чувствовал запах шампуня Уёна, запах нежный и едва ощутимый, но успокаивающий. Как и его друг. — Где Юнхо? — спросил Сонхва через некоторое время, просто слушая мягкое дыхание Уёна. — Он с Минги, чинит какие-то электрические штуки или что-то в этом роде. — Ах, понятно. И снова их нашла тишина, Уён всё ещё прижимался к нему, а Сонхва знал, что он будет там утром. Он полагал, что Юнхо вернется в поздний час и снова заснет за полдень. В основном это была его рутина. Сонхва слушал ровное дыхание Уёна, наблюдая, как поднимается и опускается его тело. Он посмотрел на мир, и это заставило Сонхва улыбнуться. — Это суровая реальность. Это трудно принять, но чем раньше ты это сделаешь, тем легче будет сделать то, что ты должен, чтобы защитить тех, кого… — он обнаружил, что не знает, как закончить предложение, его слова замирают прямо в середине. Он наполовину ожидал, что Уён будет издеваться над ним или этим, но казалось, что младший уже волшебным образом заснул. Сонхва снова улыбнулся и похлопал младшего по голове, прежде чем положить руку ему на плечо. — Я буду защищать тебя, — прошептал он, как и много ночей назад. — Всегда.