А затем открывает глаза.
Уже не «дома». Это не пустота, хотя что-то ослепительно белое он все же наблюдает. И на загробный не похоже. Все ещё размыто и не очень понятно. Слышится чей-то голос. Он знаком ему, и с этим невозможно поспорить. — Да, ага. Уже собираюсь. Могу прийти голым, зато прямо сейчас, устроит? А что я сказал? И вовсе я не придуриваюсь! — картинка постепенно становится четкой. Чей-то хихикающий голос теперь тоже не сливается с «общим фоном», как раньше. Глюк пару раз интенсивно моргает и протирает глаза кулаками. Он посреди спальни, тут и там разбросаны вещи. «А голос чей?» — в качестве ответа на этот вопрос рядом проходит и его владелец. При чем чуть ли не насквозь. Глаза округляются, дыхание пропадает (а было ли оно?), ноги чуть ли не подкашиваются. Он моментально отпрыгивает к чему-то плоскому, походящему на стену, которое было аккурат за его спиной, и прижимается к нему. Обнаженный, видимо ни чуть не смущенный Инк. Так и хотелось выпалить «Ты тут не один вообще-то!», или хотя бы запульнуть в того тканью, но шок от происходящего брал своё и заместо мысли отвернуться, проскакивает «Что я тут делаю?!» Игнорируя все возможные рамки приличия, он подходит чуть ли не в плотную, склоняясь, и долго всматривается Эррору в лицо. Тот совершенно не осознает, что происходит. Взгляд начинает дергаться, а после и метаться. И вот черт знает что сказало ему опустить его. «Блять» — мелькает в голове, и Глюк сразу же поднимает взгляд обратно. И встречается с хитрющими глазами извращенца, на лице которого зияет улыбка. К счастью, тот отходит, а Глючный медленно стекает вниз, выдыхая. Мысли роятся, как пчелы, жужжат возле одного единственного цветка — мысли «Что происходит?». От неё пыльцой разносятся следующие — «Жив? Нет, не должен. Я теперь что — игрушка? Фу, блять. Просто издевается? Как сбежать? Это Сфера? Пустота?». Ни на одну нет четкого и внятного ответа. Тем временем уже более-менее одетый, Инк выходит из комнаты, оставляя Эррора одного. Молча. «Гад» — Эррор тихонько поднимается и проходит чуть ли не на цыпочках к окну, глядя в него. Желтоватая где-то в предполагаемом «небе» перед ним предстает Дудл-Сфера. Глюк с осторожностью оборачивается, боясь обнаружить ещё один взгляд этих омерзительных глаз. Пальцы рук до сих пор подрагивают, а желание укутаться во что-то и прикрыть хорошо, что и так одетого себя, возникшее при осознании, никуда не девается. Он подмечает, что то, к чем он прижался — это никакая не стена, не БДСМ мебель, а обычное зеркало. На этот раз подходит к нему. Он старательно вглядывается, даже оборачивается, трогает, осматривает, но никак не поймет: А где он? Ни отражения, ни запотевших следов от дыхания. Чтобы проверить, не похолодело ли оно вместе с потом, он подносит ладонь ко рту и выдыхает. Не выдыхается. На этот раз ноги точно подкашиваются, и он приземляется прямо на мягкое место, глядя вверх — на зеркало. Дверь слышно открывается, и Глюк подскакивает на ноги. При чем с удивительной легкостью, словно законы физики для него не существуют. — Что за хуйня происходит, отвечай! — грозно выплевывает он, пытаясь призвать оружие. Пытаясь. Призвать. Оружие. «Черт, и где оно?!» — потихоньку начинает паниковать, руки уже потряхиваются. В попытке сотворить хоть маленькую косточку, он не замечает, как Инк, уверенно и быстро, приближается. Эррор поднимает голову, но поздно — «извращенец»… Проходит сквозь него! Глючный отшатывается в сторону и нервно смеётся. «Словно не заметил. Словно призрак… сквозь прошел, словно я и не тут вовсе» — ещё один нервный смешок, и паника охватывает с новой силой. Он вылетает из комнаты и, сломя голову, бежит вниз по лестнице. Коридор. С вещами. Выход! Протягивает руку, намереваясь толкнуть дверь, но пролетает сквозь и от неожиданности падает лицом вниз, немного проезжаясь носом по инерции. Неприятно, но не больно. И вдруг в шее, на загривке чувствуется боль. Словно шокером. Она ужасна, ужасно неприятна! Словно чутьем, он понимает — нужно вернуться. Понимает, но: «Да какой псих туда вернется?!». Тем не менее, раз он действительно, — сглатывает, — мертв, то ему и не грозит ничего, да? Попробовать стоит. Это терпеть становится невыносимей с каждой секунды. И он действительно возвращается. Чуть пошатываясь, дрожа, паникуя, но идет. И чем ближе к белобрысому, тем боль тише. Понять — можно, но принять… Он ни за что это не примет. Он уже мертв. Зачем? Почему, чтобы просто существовать хотя бы как призраку, ему нужно обязательно с кем-то быть рядом?! Еще хуже, если обязательно с ним. Как жалкая привязанная душонка. Жалкий цепной пес. Омерзительно. Расхаживая по комнатам с кружкой кофе, под громкий шум телевизора, Инк что-то ищет. А Эррор ходит «хвостиком», и его тошнит от этого. Единственное, что радует — он призрак. Его не видно, его не слышно. Делает, что хочет, говорит, что хочет. Никто не узнает. Интересно, а может ли он рвать на куски те жалкие создания, которые этот белобрысый называет «Искусством» и «Творениями»? Нужно будет как-нибудь попробовать, обязательно. Все же отыскав свое «что-то», Инк хватает кисть. В одно мгновение под ними появляется черное, вязкое «болото». Оно затягивает, а конечности словно расплываются, сливаются с ней. Ощущения тошнотворные до ужаса, голова идет кругом, в висках гудит. Очень странно полноценно ощущать себя, когда ты совершенно неполноценен. Но все же он вновь становится собой. Целым собой, не вязким. Его до сих пор тошнит, а голова до сих пор побаливает. Но все же он находит это лучшим из того, что могло случиться. А если бы он остался в той тине, растворяясь в ней, словно сахар в воде? Вернулся ли бы он когда-нибудь? Обрел бы «себя»? Снова помутневший взгляд, в голове словно сотня голосов одновременно. Он ориентируется, полагаясь лишь на интуицию. Тысячи мурашек бегают по телу. А Инк куда-то идет. И даже не думает подождать. Хотя, кого? На вряд ли он знает о присутствии «постороннего» И черт возьми, лучше бы он так и не видел. Толпа людей. Все смотрят, словно на него. Проходят на сквозь, говорят, мурашками распространяются по его телу. И негде укрыться, и нечем себя защитить. Руки сильно дрожат, разум помутняется. Он прорывается вперед и молит, чтобы Инк ушел отсюда в место по-тише. Или вообще обратно! Ноги подкашиваются, веко подрагивает. Кажется, стопы потихоньку немеют, а ветер вдруг становится прохладным. Он жмурится, лишь бы не видеть, прижимает руки к груди, чтобы защититься хоть как-то. И перед этой кучей людей чувствует себя таким беспомощным. Без сил, без выбора. Как-то раз он услышал: «Если боишься, представь людей в нижнем белье. Или вовсе голым. Или в костюме курицы. Это поможет тебе». Кажется, это был фильм? В прочем, сейчас себя таким ощущает именно он. Голым, в забавном костюмчике, или что-то хуже. Он догоняет Инка, который встретился с Блу и Дримом. Явно запланировано. Между вставшими в круг ними словно образовался барьер — там никто не ходил. Там никто не касался. Глюк влетел туда и выдохнул, руки все ещё дрожали и, словно при анемии, покалывали. Он сжался в комочек, растирая себя, стараясь стереть все, что он только что ощутил. Это такая пытка, да?Он вновь открыл глаза.
Настоящее. Никаких людей. Глюк, чувствуя отвращение, морщится. «Никогда не забуду тот день», — зло, хотя по большей части опечаленно думает он. С того дня прошло… Пол года, да? Не важно, он давно потерял счет времени. Так жить — призраком, — кажется ему довольно скучным, но по большей части противным. Но с этого дня. Точно случиться что-то новое. Инк ещё никогда не глядел так. Он точно видел, хотя навряд ли понял. Что ж, поживем, — «Хах», — увидим.