Шум.

      Инк неуютно ежится, не зная, как это все воспринимать. Игра разума? Действительно кто-то с того света? Он лежит, уткнувшись носом в подушку, сжимая её край одной рукой. От всей абсурдности ситуации глупо улыбается. «Разговариваю с потусторонним? И надеюсь, что это действительно так? Да я чокнутый, с какой бы стороны на это не взглянуть» — рассуждает Инк в своей голове, а затем тихо спрашивает, улыбаясь, перед этим сглотнув ком в горле:       — А ты кто? — вопрос кажется довольно неловким. А что, если Инк знал его при жизни? И сейчас не узнает голос. Наверняка это может быть обидно. Спустя короткую паузу, которая тянулась вечность, Инк слышит тихое: «Эррор». — Кто? — недоумевает художник. Он был знаком с обладателем этого имени? Не помнит. Ответа больше не последовало. А если обиделся? Инк прикусывает нижнюю губу, совсем теряясь. Его это пугает или он спокоен? Чувства такие противоречивые. Кажется, словно можешь откинуть это все, но оно такое «липкое». Почему он вообще думает о чувствах призрака? Это вообще может быть придуманная его же головой личность.       — Не важно, — все же отвечают ему, и белобрысый точно уверяется в обидности своих слов. Неловко. Очень, очень неловко, но черт возьми, перед кем?! Перед его больной головой? Тем не менее, Инк просит прощения. Ответ опять заставляет себя ждать, и за это время он все больше и больше чувствует, как сходит с ума, — Все в норме.       А что в норме, собственно? Он разговаривает с воздухом, это норма? Как же он странно себя чувствует. Страшно, волнительно и обеспокоенно. И вот чувства эти довольно друг к другу близкие, но то, из-за чего он это чувствует, такое разное, хотя и сходится к одному-единственному то ли видению, то ли духу.       «Эррор…», — а действительно, кто это? Он не помнит совершенно никого с подобным именем. Хочется ударить себя по голове, но с полки нужное воспоминание не упадет. Более того, есть риск потерять оставшиеся или ещё чего похуже. А хуже есть куда, и Инк это знает. Будет не только разговаривать, но и видеть, ахах. «Думай, думай, рыбья голова», — все ещё пытается вспомнить он, но четно. Что-то держит его поодаль от этих воспоминаний.       В итоге он сдается и молча лежит, уткнув лицо в подушку, сжимая её край. Незваный гость молчит, и это, вероятно, хорошо? А если это все-таки не призрак, а выдуманная им же личность? Тогда вместо Рипера стоит обратиться к психологу. Какая мерзость… А может, выдуманные личности могут быть полезны, и к никакому эксперту по психам ему обращаться не придется? Будет напоминать ему что-то, или ещё чего. В общем, что-нибудь, главное, чтобы отмазка была. Хотя он её и так найти может. М-м, новый друг, чтобы в хате не было так одиноко? Возможно. Пока он ничем даже и не вредит особо. Никого убить Инку не хочется. Может и не плохо это вовсе? Из уст вырывается нервный смешок, а по шее скатывается холодная капля пота. Ох, видели бы его сейчас Блу и Дрим. Либо потащили к врачу за ноги, либо сами ими стали. «Это ненормально, Инк. Ты можешь нам рассказать, Инк. Инк, тебе нужно к врачу. Инк, Инк, Инк…», — да он и сам понимает. А ещё уверен, что и сам справится! Все ж в норме. Могло и хуже быть. Могло же?       Он, дрожа, поднимается с кровати. Ватные ноги несут его на кухню, голос в голове нашептывает — «Умри». Он послушно берет нож, руки подносят его к горлу. Доля секунды, обжигающая кровь брызжет из свежей раны, пачкая все вокруг. Алые струйки противно стекают вниз. За спиной испуганные крики пришедших друзей.       Или что-то в этом духе. Инк щупает горло, все в норме. Ну и фантазия же у него! «Да все просто прекрасно! Обожаю эту жизнь, только можно не надо?» — Он выдыхает, замечая, что в горле пересохло. После таких картинок не только пересыхание грозить может, но и обмоканье. Приложив огромное количество усилий, он поднимается и тащится на кухню. Ловит по дороге воспоминания минутной давности. Нервно улыбаясь, думает, не стоит ли начать верить в Бога, и помогает ли против призраков святая вода. Помогает ли она против собственной головы? Много вопросов, ответов мало. Ну к черту эту воду. Останавливается в коридоре и сворачивает в зал, врубая телевизор. Тут никаких острых предметов! Никакой опасности. Но ох уж эта кладовая рядом, где томится веревка, и ох уж этот высокий потолок. Откидывает мысли в сторону, садится на диван. Такими темпами, убьет его не внушение призрака, а самовнушение. Невольно думает о розетке и о том, влазят ли туда его мизинцы.       На телевизоре какой-то сериал, Инк тянется к пульту, намереваясь пощелкать каналы, но его останавливает раздавшаяся просьба: «Оставь». Он оставляет, откидывая пульт на другой конец дивана, чтобы не было соблазна переключить. Черт, нормальный человек бегом бы к Жнецу ринулся. Инк неловко ежится, чувствуя себя неуютно от присутствия постороннего. «Потустороннего» — подмечает он и пытается переключить внимание на экран. Проскакивает мысль о том, что завести диалог было бы неплохо. С каких пор выдуманные личности любят сериалы? С каких пор он эксперт по выдуманным личностям?       — М-м, что это за сериал? Про что? — все же интересуется он, а в горле продолжает неприятно покалывать от сухости. Губы, изогнутые в улыбке, на такой сушняк ощущаются неприятно.       — Андерновелла, — проигнорировав последний вопрос, отвечает сидящий рядом молодой человек, с интересом смотря в экран телевизора. Для полноты картины не хватает только попкорна.       Погодите. Сидящий рядом кто?! Инк оборачивается на мелькнувший в поле зрения силуэт, но никого не обнаруживает. «Что сейчас, черт возьми, было?», — отчеканивает он каждое слово в своей голове, медленно поворачиваясь к экрану с застывшей глупой улыбкой. Ладони и шея потеют, Инк с трудом проглатывает каплю слюны. Неприятно, сухо. Он неспешно встает, сердце же наоборот — спешно колотится. Проходит на кухню, набирает стакан воды. Подрагивающими руками преподносит к губам и жадно пьет, после чего ставит опустошенный стакан на столешницу и облокачивается на неё. «Пиздец», — он медленно проводит ладонью по своему лицу и выдыхает, качая головой.       — Че с тобой? — интересуется сидящий рядом на этой самой столешнице парень, хотя явно не заинтересован. Ни нотки беспокойства или любопытство, выражение лица такое же отрешенное.       Инк быстро поворачивает голову в его сторону, но тот снова исчезает, как по волшебству. «Какое нахуй волшебство?!» — возмущается он, отходя на пару шагов назад, — «Ха-ха, да я реально псих», — он посмеивается, а взгляд мечется от предмета к предмету, видимо, в поисках этого парня. Здравый смысл, который на удивление есть, кричит о том, что нужно к Риперу, причем срочно, и эту херь способом «авось само пройдет» не вылечить. Под ногами появляется портал, и Инк в мгновение ока «плавится», проваливаясь в него. На секунду мелькает этот самый «призрак», прыгающий за ним. А остаться там, нет?! Обязательно с ним идти? Ну и ладно, так точно будет, кого показывать. Объяснять меньше.       Четкий образ Рипера в голове ведет его в, кажется, давно вымершее место. Сухие деревья без листьев, снующие туда-сюда белые, безликие силуэты в цепях, жнецы-помощники, одетые в такие же черные мантии, как и сам Смерть. Посреди всей этой картины, в белой беседке, которую обвивают сухие лозы, Жнец, растекшись на лавочке, мирно пил кофе. Привык к этой мрачности, неудивительно. Он безразлично перевел взгляд на явно ошарашенного Инка, а потом взглянул куда-то за него, горько вздохнул и сел ровнее, заговорив ещё до того, как художник успел открыть рот:       — С тобой все как и прежде, это не вторая личность, а призрак. Забрать я его не могу, он к тебе привязан. Вскоре он смириться со своей смертью и его сразу же заберут. Прошу прощения за предоставленные неудобства, а теперь — оставьте, — он возвращается к своему кофе, но успевает сделать лишь глоток.       — Почему, блять, я, и насколько это дерьмо? — выдает Инк, спокойно глядя на Бога Смерти. Он не паникует. Он не паникует, но чертова улыбка на его устах говорит об обратном.       — Пока он не смирится, — повторяет Рипер, а затем отвечает на следующий вопрос. — Причин много, на самом деле. Призраки привязываются к тем, кого видели последними, кто был ближе, ли к тем, кто дороже, важнее. Или к тем, к кому испытывают сильные чувства. Ненависть, страх, уважение, любовь, — вскоре он добавил. — Ох, и вынужден предупредить тебя. Он может не смирится. Но переживать не стоит, душа, пробывшая на чуждом для неё свете слишком долго, уже не может его покинуть, а без физического тела ей не выжить. Она начинает пытаться создать новое, но, когда сил не достает, умирает. Может быть достаточно жутко, душераздирающий, хе, крик, например. Но зато от тебя отвяжутся.       — А если сил будет достаточно? — делает вполне логичный вывод он, уже, вроде как, успокоившись. Немного. Краем глаза замечает «своего призрака», стоящего на расстоянии пары метров, явно обеспокоенного таким раскладом.       — Воскреснет, — Рипер пожимает плечами. — Будет тихо существовать — останется на вашем свете. Будет дебоширить — отправится на наш, — Рипер широко улыбается, глядя в сторону уже пропавшего парня.       — Ну ахереть теперь не встать, — тихо проговаривает… Эрвин же, да? «Эррор» — поправляет чужой голос в голове. Инк хочет неловко почесать затылок.       — На этом вопросы закончились? — явно с надеждой спрашивает широко улыбающийся Жнец, понимая, что с каждой секундой времени на отдых все меньше и меньше.       — Душа и в одежде есть, или почему я не голый? — спустя короткую паузу выдает спутник, заставляя Инка и Рипера засмеяться. — Нет, ну правда, я не понимаю! — возмущается он, смущенно хмурясь и надувая щеки. «О, опять появился».       — Души принимают вид, который имели в момент смерти. Если бы ты умер голый, то, боюсь спросить, что было бы в момент твоей смерти. — отвечает Смерть, продолжая улыбаться, уже не так пусто и безжизненно. — Это единственный интересующий тебя вопрос?       — Почему ограничение перемещения такое жестокое? — страдальчески произносит он спустя ещё одну паузу. «А, то есть почему ты не голый тебя волнует больше, чем это?» — подмечает художник, а в ответ ему сразу же прилетает: «Ты бы даже и не заметил на моем месте». Тем временем, Рипер бессильно пожимает плечами. — Я уже понял, что я умер, так почему?.. — вдруг решает спросить он, но его обрывают на половине.       — Понять не значит смириться, Эррор.       Беседа заканчивается и Инк, нехотя, уходит с неким Эррором обратно. Хм, а как тот выживает в портале? В прочем, без разницы. Он вылазит уже дома, чудом замечая вылетающего вперед ногами призрака. Надолго ли задержался силуэт в этот раз он знать не может — веки слипаются, и чтобы начать нормально видеть нужно время. Вот с этого момента он точно начинает «новую жизнь», хотя это и не то, чего бы он хотел.