Большая дымящаяся куча драбблов — Genshin Impact

      — Господин Предвестник… — начинает было Олег.       — Ты что тут забыл? — невежливо обрывает его Дотторе. — Ещё вина неси.       — Закончилось у нас ваше любимое вино, господин Предвестник. Именно это я и хотел сообщить.       — Неси нелюбимое. Мне больше не принципиально.       — Нелюбимое тоже закончилось, — напоминает Олег.       — Досадно, — признаёт Дотторе.       — Я могу ещё чем-то помочь?       Олегов тон как бы намекает: пожалуйста, скажите “нет”, и вы больше ни в жизнь меня не увидите. Олег, как и все прочие низкоранговые агенты, понятия не имеет, что Дотторе един во многих лицах — был, и тем более не знает, что больше не един. Поэтому, наверное, нынешний эксперимент “проверить, сколько бутылок спиртного требуется этому телу, чтобы получить химическое отравление” кажется этому агенту недостойным второго Предвестника.       Ладно. В чём-то этот Олег прав. Дотторе тоже сам себе сейчас не очень нравится. Но самое неприятное в этой ситуации то, что, вопреки количеству выпитого, ему так и не удалось уйти в так называемый “запой”. Плохо ли Доктору? Вообще-то очень плохо, кошмарно даже. Чувствует ли он, что трезвое восприятие мира от приёма депрессантов как-то притупилось?       Нет. Нормальное, объёмное восприятие мира он потерял ещё до того, как запил — спасибо Дендро Архонту за это. Получается, зря ресурсы переводил. Дотторе такое не нравится.       Ещё больше ему не нравится мысль, что он забыл в дороге что-то очень важное, но из-за слепоты в районе прошлого никак не получается вспомнить, что именно. Самое важное — гносисы, Дендро и Электро — постоянно при нём. И это несмотря на то, что эксперимент в Сумеру закончился паршиво, и Сказителю помочь не удалось.       Зачем и в чём надо было ему помогать?       Дотторе не помнит.       На его нежных деликатных Срезах в возрасте от пятнадцати до двадцати двух лет включительно эта несомненно важная информация должна была оставаться, но к ним за помощью больше никак не обратиться. Сам он о причинах своего поведения в границах этого тела никогда не задумывался. Или задумывался, но уже забыл? Они с Крайним Срезом, которому пятнадцать, уже совсем разные люди. Если верить исследованиям учёных из Амурты, клеточный состав тела человека полностью обновляется раз в семь лет. Если бы у них с Крайним было одно тело на двоих, если бы они постепенно выросли из одного в другого, как это правильно по природе, то маленькому Дотторе пришлось бы стать другим человеком два — почти три — раза.       Дотторе всё ещё неплохо помнит, как выглядел в пятнадцать лет и как вёл себя. Что им при этом двигало и о чём он при этом думал — понятия не имеет.       — Помоги мне, — говорит Дотторе Олегу. — Позови Сказителя.       — Не могу, — говорит Олег, неравномерно белея.       — Почему?       — Его нет… на корабле, господин Предвестник.       — В смысле нет? Тогда разворачивай корабль.       — Т-тоже не могу, — бормочет Олег.       — Почему же?       К сожалению, на этом в бедном Олеге заканчиваются слова. Дотторе мягко отодвигает его и быстрым, насколько позволяет нынешний уровень координации, шагом поднимается на палубу. Олег — за ним; пару раз, уже готовясь упасть, Дотторе чувствует на пояснице его нервно-заботливые руки.       Хлопья снега и капли дождя падают на раскрасневшиеся щёки. Сквозь серость вечера проблескивают золотые купола снежнийской столицы.       — Неловко, — говорит Дотторе.       — Эх, — невесело соглашается с ним Олег.