Can't learn to tell the truth until you learn to lie

12 мая 3019 года Третьей эпохи. Минас-Тирит «Приветствую Фарамира, Наместника Гондора! В своем ответном послании ты задал вопрос о мирном договоре между нашими странами. Что же, пришла пора поговорить и об этом. Я намереваюсь лично прибыть в Белый Город, чтобы обсудить все. К сожалению, мой гонец нем от рождения, а также не умеет писать на вестроне, поэтому оставь все вопросы до нашей встречи. Майрон, повелитель Мордора. 10 мая 3019 года Третьей Эпохи Средиземья» Фарамир молча протянул письмо стоявшему у окна Боромиру. Мордорский посланник, темнокожий мальчишка лет пятнадцати, с любопытством разглядывал двух рослых воинов. «Даже если и умеет говорить, будет молчать» — решил Фарамир. Писать ответ он не собирался, а потому отправил посланника с одним из стражей к Гендальфу. Пусть маг сам разбирается. Когда за мальчишкой закрылась дверь, Боромир заговорил: — Что ты об этом думаешь, брат? — Признаться честно, я не уверен в том, что мое мнение сейчас что-либо решает, — Фарамир выглядел отрешенным. — Ты все еще Наместник, тебе принимать решение. Арагорн пока еще не король, поэтому, хочешь ты или нет, последнее слово за тобой. — Но не учитывать мнения Арагорна и Гендальфа мы не можем. Враг слишком часто нас обманывал, вот и сейчас в этом желании обсуждать мирный договор может быть спрятана ловушка. Только я пока не знаю, какая именно. — Согласен. Во всей этой ситуации меня более всего удивляет, что за смутой в Умбаре стоит эльф. С другой стороны, недоброжелателей у отца хватало, он редко считался с чужим мнением. — Мои люди полностью раскрыли заговор. Те шестеро, которых я приказал казнить, купились на щедрые обещания некоего Ангамайтэ, потомка Кастамира Узурпатора. Сам знаешь, как некоторые у нас относятся к праву крови. Они посчитали меня менее опасным для его притязаний на престол. Ты прав, отец легко мог обидеть резким словом, а некоторые из его советников по знатности рода мало чем уступают хотя бы и властителям Дол-Амрота, — Фарамир помолчал и продолжил. — Кое-что об этом Ангамайтэ я успел разузнать. Имрахиль пишет, что родился он до того, как дед приказал сжечь корабли. Он мог затаить злобу и мечтать отомстить. Поэтому, когда в Умбар пришел тот эльф и предложил напасть на Гондор, он просто не мог не ответить согласием. Подумай только, и месть за корабли, и трон Гондора! Боромир кивнул. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы обманываться на его счет. Пожалуй, кроме него только отец догадывался, что Фарамир отнюдь не так прост, как могло показаться. Неспроста он стал разведчиком и предпочитал охранять границы в Итилиэне. Умение читать в душах и разбираться в людях делало его опасным противником. — Сначала пропажа Мерри и Пиппина, теперь письмо. Право слово, не дворец Наместников, а проходной двор! Гендальф пришел сам. Маг выглядел рассерженным, и Боромир боролся с желанием опустить взгляд. Ранее подобное чувство у него возникло лишь единожды, в первую встречу с Владычицей Золотого Леса. — Я не думаю, что пропажа двух хоббитов как-то связана с этим письмом, — Фарамир оставался спокоен. — Уж не хочешь ли ты сказать, что поверил в намерения Саурона заключить мирный договор?! — Дело не в письме. Посуди сам: у Врага есть огромная армия орков, троллей, южане на его стороне. А еще есть Черные Всадники. Сейчас нам угрожает нападение пиратов Умбара на Белфалас, за которым стоит отнюдь не Саурон, — Наместник чуть поморщился, называя это имя. — Зачем хозяину Мордора, обладая такой мощью, обмениваться с нами записками? Чтобы притупить наше внимание и напасть? Глупо. Армия Гондора сейчас и без того может не выстоять, если Мордор пошлет на нас все свои силы. И я не сомневаюсь, что Врагу об этом отлично известно. — Что ты собираешься делать дальше? — голос мага казался сотканным изо льда. — Мои разведчики сообщают, что на границах спокойно, ни вражеских армий, ни орков. Для осады Минас-Тирита потребуется не менее семи тысяч, а также орудия. Все это незаметно не провезти, тем более, что орки не умеют скрытно передвигаться. Следовательно, если Саурон действительно собирается явиться сюда, то это будет небольшой отряд, он сам и не более сотни сопровождающих. А мирное посольство по нашим законам никто не посмеет тронуть. Боромир испытывал гордость за брата. Ему оставалось лишь догадываться о том, какая внутренняя борьба шла между разгневанным магом и Фарамиром. И последний выиграл. Как бы ни был силен Гендальф, в Гондоре правит Фарамир, и ему решать, как поступить. Даже если речь идет о визите самого Черного Властелина. Гендальф, похоже, тоже понимал, что Фарамир в своем праве. Если бы Арагорн согласился на коронацию сразу, не дожидаясь развязки в Пеларгире, он бы мог вмешаться. Однако сейчас магу оставалось только рассказать историю о кольце, которое теперь у Врага, и о том, что произошло у подножия Амон Хен. ∞ 12 мая 3019 года Третьей эпохи. Мордор Сэм от нетерпения не мог усидеть на месте. С самого утра он бестолково метался по дому в ожидании вечера. Майрон остался ночевать с ними в доме, чтобы отправиться в Гондор сразу из города. Он с усмешкой наблюдал за нескрываемой радостью садовника по поводу их скорого отъезда. Нет, Сэм не мог пожаловаться на то, что в Узг-Нууте ему плохо жилось, и в какой-то мере он даже полюбил этот город. Но тоска по дому не оставляла его, и частенько хоббит видел во снах родной Шир, старика отца и милую сердцу Рози. Фродо же, в отличие от Сэма, оставался спокоен. Он принимал все происходящее с некой долей обреченности, понимая, как будет выглядеть в глазах друзей, прибыв с посольством из Мордора. А еще Фродо опасался Майрона. Он не забыл силы кольца, не забыл и случившегося на Заветери. И тот факт, что Властелин Черной страны изображал перед ними радушного хозяина, никоим образом не отменял всего того, что произошло ранее. — Что тебя тревожит, Фродо? — глаза Майрона поблескивали в полумраке комнаты. — Не знаю. Дорога, наверное. Скоро я увижу своих друзей… — И спрашиваешь себя, как они отнесутся к тому, что ты прибыл со мной в одной карете, не как пленник, а как мой гость? — закончил за него Майрон. — Что тебя пугает больше — невыполненная миссия или же быть моим гостем? Фродо вздохнул и отвернулся. Вкрадчивый голос собеседника отчего-то пугал. Сейчас перед ним стоял не добрый приятель, каким Майрон хотел казаться все это время, а прозорливый и сильный человек, обладающий немалой властью. Впрочем, он довольно быстро вернул маску добряка, едва только заслышал звук шагов возвращающегося Сэма. Раньше хоббитам не приходилось путешествовать в карете. В Шире обходились простыми повозками, а чаще всего просто садились верхом на пони, чтобы добраться куда-то. Огромная по хоббитским меркам громадина усыпляюще скрипела колесами. Некто неизвестный постарался — карета выглядела по-королевски: и мягкие кресла, и обивка стен приятного темно-красного цвета, и позолота на ручках дверей. Их отряд оказался удивительно маленьким. Кроме самого Майрона и двух хоббитов, ехавших в карете, было двое кучеров из бледнокожих людей, человек, которого они видели ранее у Амон Хен, и десяток хорошо вооруженных южан, их Фродо и Сэм видели на празднике в городе. Сам Властелин Мордора до границ своей страны предпочел ехать вместе с хоббитами, а потом собирался пересесть на коня и путешествовать верхом до самого Минас-Тирита.