Can't learn to tell the truth until you learn to lie

10 мая 3019 года Третьей эпохи. Эдорас Последние лет сто Саруман частенько задумывался о том, что тело старика оказалось никуда не годным. Можно собрать десять тысяч урук-хай, можно подчинить себе бестолковых обитателей Дунланда, но какой от этого толк, если твои колени получше всяких Палантиров предскажут дождь, а утренний подъем иной раз превращается в настоящий кошмар из-за больной поясницы. Человеку-то что: помучается лет тридцать, и то в лучшем случае, и помрет. Но что прикажете делать, если ты — майа, запертый не одну сотню лет в этом стариковском теле?! Саруман хорошо знал, кто приходил в Орхтанк и убил Гриму. Желания встречаться с одним из нолдор дома Феанора у него не было: те, в ком был отблеск света Благословенного Края, могли с легкостью справиться с майар, скованными хрупкой телесной оболочкой. По соображениям опального мага, причин появляться в городе коневодов у этого нолдо не было. Впрочем, пойди догадайся, что на уме у этого эльфа! — Завтрак. Маг со вздохом взглянул на кубок с травяным отваром и половину пирога с мясом. Недовольная полная женщина в сером шерстяном вдовьем платье, имени которой он не знал, стояла перед ним, уперев руки в бока. Ей совсем не нравилось прислуживать пленнику короля, но маршал Эркенбранд велел присматривать за колдуном из Изенгарда. — Сегодня дождь будет, поэтому никаких прогулок, — говорила она тем плотным говором, что отличал кочевых пастухов из пустошей Истемнета. Саруман кивнул, соглашаясь. Спорить тут бессмысленно: к пленнику в Рохане относились не самым лучшим образом, а на таких, как она, — потерявших мужа и сыновей в войне с ним, не подействовал бы даже волшебный голос. Отсутствие новостей действовало куда хуже заточения. Куда подевалось Единое Кольцо? Что творится в Гондоре? Гендальф-то, понятное дело, своего не упустит! В середине апреля он узнал о смерти Наместника Денетора. Судя то потому, что Гендальф отправился в Минас-Тирит в компании бродяги-следопыта, возвращение короля на трон теперь лишь дело времени, нужного для подготовки коронации. ∞ Лорд Вестфолда маршал Эркенбранд последние дни спал очень мало. Король Теоден, отдавая распоряжения перед своим путешествием в Минас-Тирит, передал ему командование армией в свое отсутствие. Это было вполне оправданно — лорда Вестфолда воины любили. В остальном управление страной король поручил своей племяннице, не менее любимой народом. Однако девица пропала. Стоило ли сомневаться, что Эовин удрала следом за любимым дядюшкой и потомком Исилдура?! Эркенбранд прожил уже немало лет, чтобы преуспеть в искусстве разбираться в людях. Несмотря на то, что сам он считал Эовин достойной дочерью своих родителей, она все еще оставалась восторженной дурочкой, которой пришлось слишком долго жить в полумраке Медусельда, пока король находился под властью чар Сарумана. Маршал подметил томные взгляды, украдкой брошенные ею на Арагорна, сына Араторна. Если бы Теоден не попал под черное колдовство, Эркенбранд точно бы сосватал Эовин своего племянника Дунхерэ, лорда Харроудейла. Но Дунхерэ уже успел жениться, а вздорная девица наплевала на доверие короля и оставила страну, поспешив навстречу приключениям. — Лорд Эркенбранд, из Альдбурга прислали обоз с пшеницей и просом. Овес обещали через неделю, а еще горох. Из Лоссарнаха скоро будет картофель и солонина. — Хорошо, Гармунд, прикажи подготовить хранилища. Скажи, Осхельм уже вернулся из Хорнбурга? — Никак нет. Дожди, дороги размыло, а гнать коня без нужды он не станет. — Да уж, если речь идет не о ратных делах, торопиться он не станет. От короля не было вестей? — На Западном тракте все спокойно, если вы об этом. Гармунд, один из сотников Эркенбранда, пожалуй, оказался единственным, кто обрадовался необходимости заниматься делами хозйственными. Он с легкостью разобрался с поставками продовольствия, ведь из-за нападения Сарумана немало мужчин покинули свои дома и погибли, а многие амбары и хранилища оказались сожжены. ∞ 15 мая 3019 года Третьей эпохи. Минас-Тирит — Ты веришь ему, брат? — Фарамир лениво поглаживал кота, вновь заявившегося в его рабочий кабинет. — Нет. Саурон — известный лжец. Скорее всего, он не лжет во всем, лишь недоговаривает, — Боромир выглядел спокойным. — Тут я с тобой согласен. Давай подумаем, что он выиграет, если мы заключим с ним мирный договор. Не сомневаюсь, он прекрасно понимает, что мы ему не доверяем. — Знаешь, Фарамир, я вот о чем подумал: мы с тобой размышляем о том, что Саурон сделает в ближайшее время. А надо бы задуматься о том, что будет после, — Боромир заметил недопонимание в глазах брата, и продолжил. — Давай представим, что сейчас он действительно не хочет воевать с нами. Сам понимаешь, даже если у него мало людей, орков и прочей нечисти, их хватит для того, чтобы бросить вызов Гондору. А дальше что? Что будет, скажем, лет через десять? — Кажется, я понимаю, о чем ты, — медленно проговорил Фарамир. — Сейчас мы все готовы сражаться. Но что будет, если те же десять-пятнадцать лет люди проживут в мире, без угрозы со стороны Мордора. Если его орки перестанут нападать на границы, у нас уже, скажем, лет через пять не будет необходимости содержать такую армию, как сейчас. А еще лет через двадцать толковых воинов, умеющих держать меч, станет гораздо меньше, останутся лишь селяне, торговцы да мастеровые. — Вот и я о том же. Саурон слишком долго обитает в этом мире. Что для него подождать полсотни лет, пока Гондор станет богаче и беспомощнее? Тем более, если на трон вернется потомок Исилдура. Тут уж можно будет подумать и о наступлении золотого времени. — Да уж, Митрандир нам тут не советчик, как ни прискорбно это признавать. Арагорн в любой момент может потребовать коронации, и тогда он будет решать, как поступить. Почему же он молчит? — Поговори с ним, вы гораздо лучше поймете друг друга, чем ты можешь предположить. На самом деле Боромир подозревал, отчего Арагорн медлил с тем, чтобы занять трон предков. Воспитанный эльфами, он возглавил следопытов Севера, чтобы сражаться со Злом. Как и сам Боромир, он плохо разбирался в дворцовых интригах, поэтому опасался сделать неверный шаг. Если подумать, то без Денетора распутать эту историю и найти правильный ответ представлялось крайне трудной задачей. ∞ Арагорн понимал, что разговора с Сауроном ему не избежать. Древний Враг производил впечатление мудрого владыки, желающего блага для своей страны. Однако кто мог знать, какие черные коварные планы держал в мыслях Властелин Мордора. Фродо и Сэм поведали о своем пребывании в Черной Стране. Ничего в их рассказе не указывало на то, что Враг намеревался развязать войну. Более того, его войска уничтожили пиратов Умбара, а саму крепость Саурон признал во владении Гондора. — Все размышляешь над тем, какое злодейство я задумал на этот раз? — Майрон неслышно появился на террасе. — А разве у меня нет причин думать иначе? — Отчего же? Думай что хочешь. Когда ты намерен принять корону своих предков? Не то, чтобы мне было до этого дело, но согласись, сейчас я веду переговоры с Наместником Фарамиром, сыном Денетора, и решение со стороны Гондора принимать будет именно он. Если же ты решишь принять корону, говорить я буду с тобой. Как ты помнишь, по законам этой страны, король не может отменить действие мирного договора или же торгового союза, заключенного Наместником, в случае, когда фактическое управление страной осуществлял последний. — Я хорошо знаком с законами Гондора. Если потребуется, коронация произойдет хоть завтра. — Но ты предпочитаешь подождать, пока Наместник Фарамир примет решение. — Да, но не оттого, что боюсь. Я доверяю Фарамиру, и уверен, что он примет верное решение. — Не сомневаюсь. Иначе бы я подождал, пока ты не стал бы королем Гондора. Арагорн замолчал. Интуиция подсказывала — его собеседник не лгал. Они оба признавали за Фарамиром право принимать решение о том, быть ли миру между Южным Княжеством и Мордором. — Эльфы перековали Нарсил? — Майрон чуть прищурился, взглянув на звезды. — Можешь не отвечать, я это чувствую. Я хорошо помню этот меч. — Скажи, Майрон, зачем тебе все это? — Зачем? Сколько тебе лет, Арагорн, сын Араторна? Ты из рода нуменорских королей, поэтому твоя жизнь будет длиться много дольше, чем жизнь любого младшего народа. Но все равно, тебе не прожить и пятисот лет. Позволю себе предположить, что сейчас тебе около восьмидесяти человеческих лет. Сколько из знакомых тебе людей уже умерли, так и не дожив до этого возраста? А сколько еще умрет? Ты будешь жить, а они нет. Возможно, твой друг Леголас точнее смог бы объяснить это все, но эльфам отведен срок, куда больше вашего. Спроси на досуге Гендальфа, сколько могил тех, кто звался его друзьями, остались позади? А теперь подумай вот о чем: всю Первую Эпоху я был лишь слугой Мелькора. Да, я мечтал перекроить Средиземье по своему усмотрению. Именно поэтому, когда Мелькора низвергли, я вознамерился претворить задуманное в жизнь, хотя методы мои от того, что делал Мелькор, отличались мало. После того, как твой далекий предок лишил меня кольца, я мог лишь наблюдать. Один из моих слуг, тот, кого ты знаешь под прозвищем Короля-чародея из Ангмара, начал войну против Арнора. У него были свои причины ненавидеть род Исилдура — он сам из рода нуменорских королей. Элдарион методично уничтожал Арнор, а я лишь наблюдал за этим, ведь именно Исилдур отобрал у меня кольцо, и падение Северного княжества было еще и моей местью. Тем не менее, Мордор продолжал жить по своим правилам. Из Харада от мелких междоусобиц тамошних князьков убегали люди, часто это были женщины с детьми. Харадские традиции делали их товаром в родной стране. Это являлось основной причиной, по которой нуменорцы так ненавидели харадрим. Приходили в Мордор и жители Рун, которым не находилось места в родной земле. Были и те, кто рожден в Дунланде, и выходцы из Рованиона. Одним словом, все те, кому не было места в самом большом государстве людей. Все они строили в Мордоре города, жили своей жизнью, рожали детей и умирали. И я подумал о том, что мне на самом деле нравится такой Мордор. — Ты же понимаешь, что Гондор не примет мирный договор, даже если Фарамир и подпишет его. — Гондор никогда не примет равными себе жителей Рованиона или Эриадора, обитателей Рун или Кханда.