Can't learn to tell the truth until you learn to lie

19 мая 3019 года Третьей эпохи. Лориэн Атаринкэ редко рисовал. Пожалуй, единственный его рисунок, который Макалаурэ видел после Исхода, был в письме. Тонкие чернильные линии, которыми искусный младший брат изобразил черты дочери Элу Тингола, въелись в память не хуже событий Исхода. Атаринкэ отзывался о дориатской принцессе насмешливо, называл ее «бестолковой бабочкой, чья красота видна лишь в движении». Если бы Макалаурэ не знал своего брата, он бы решил, что такое сравнение возникло лишь из-за ее происхождения, ведь к синдар из Дориата младший брат относился с немалой долей пренебрежения. Однако существовало еще два письма, о которых Атаринкэ не знал: сначала яростный Тьелькормо, уже после известий о смерти Артафиндэ на Острове Оборотней, прислал невероятно длинное послание, в котором поведал и о Нарготронде, оставшемся без повелителя, и о похитившей его сердце кудеснице, которая вздумала спасать смертного, что погубил Фелагунда, а немногим позже написал и сын самого Курво. Тьелпэ после разрушения Нарготронда оказался в Дориате, Тингол к тому времени уже махнул рукой на черное прошлое нолдор и согласился принять бежавших из Нарготронда. Именно Тьелперинквар и поведал Макалаурэ о том, как его хитрый и расчетливый отец намеревался сделать королем Нагротронда своего брата, обручив того с Лутиэн из Дориата. О самой принцессе племянник отзывался с величайшим почтением. Если бы Атаринкэ рисовал чаще, он бы наверняка сумел точнее передать образ Лутиэн. Потому что сидевшая рядом с Галадриэлью девушка, казалось, и была той, чей портрет когда-то давным-давно нарисовал его младший искусный братец. Но она не могла быть ею. — Леди Галадриэль, мой отец хотел бы поговорить с вашим гостем, — спокойный мелодичный голос заставил Маглора выйти из оцепенения. — Да, разумеется. Наш гость непременно дождется твоего отца, — прошелестела Владычица Леса, после чего обратилась уже к Маглору. — Ты останешься здесь. Сейчас здесь находится тот, кто хочет поговорить с тобой. Маглора проводили на талан, принесли еды и питья и оставили в одиночестве. Он хорошо научился замечать слежку, но, похоже, галадрим чужак совсем не интересовал. Растянувшись на мягком ложе из душистых трав, эльф задумался о сидевшей рядом с Галадриэлью прекрасной незнакомке. ∞ 20 мая 3019 года Третьей эпохи. Минас-Тирит — Господин Фродо, а нам обязательно там быть? — Сэм неуверенно посмотрел на своего хозяина. — Я ничего не имею против того, чтобы побывать на коронации, в конце концов, Колоброд — наш друг, но вот это подписание договора… — Брось, Сэм, — вмешался Пиппин, пребывавший в бодром расположении духа, — это должно быть занятно. Они все между собой договорились, даже Гендальф успокоился, а уж он-то просто так бы не сдался! Можно считать это своего рода концом нашего пути. Сам подумай, Враг больше не враг, Боромир перестал вести себя как Лобелия в худшем ее настроении. Ради такого можно и потерпеть! — До конца еще очень далеко, — невесело отозвался Фродо, натягивая новую рубашку, — нам всем еще предстоит вернуться домой. Признаться честно, я бы сейчас не отказался посидеть в «Зеленом Драконе» или даже погостить у Мэггота. Нет, я даже готов снова увидеться с Лобелией. Эх, как было бы здорово, если бы здесь оказался Бильбо! Я думаю, он был бы очень рад посмотреть, как его старинный друг становится королем. Он бы такому событию целую главу отдал, не меньше! В полдень планировалось грандиозное событие: Наместник Фарамир и Властелин Мордора подписывали мирный договор между Гондором и Мордором. В самый последний момент события приняли неожиданный поворот — Майрон уговорил короля Теодена и Гендальфа выступить своего рода гарантами мира. Получалось, что один из Истари и дружественный Гондору Рохан подтверждали добрые намерения сторон. Фарамир не желал устраивать из этого большое событие, но Арагорн пожелал большого торжества, а Гендальф и Боромир поддержали его. Эльфийский принц, узнав об этом, лишь пожал плечами, показывая, что дела людей его мало волнуют. Гном Гимли искренне ненавидел Майрона, но права голоса у него не было. В это непростое время Эовин единственная просто поддержала Фарамира, ни слова не сказав о долге и судьбе государства. ∞ — Ты выглядишь уставшим. Надеюсь, сегодня все пройдет удачно. Признаться честно, я немного побаиваюсь Майрона. — Да, Эовин, нам остается надеяться лишь на то, что никто из советников в самый последний момент не решит отказаться. А что касается нашего гостя, — Фарамир тяжело вздохнул, — что касается Майрона, без него Гондор не сможет справиться с грядущими неприятностями. Эльф Маглор, который сеет смуту среди людей, уже многих настроил против нас. И в борьбе с чужими интригами я больше полагаюсь на знания Майрона, чем на прямоту и честность Митрандира. — Я слышала от брата и дяди о том, что людей Умбара подтолкнул к нападению на Пеларгир именно эльф. Но с гаванью ведь покончено, да? — Кроме пиратов остаются еще дунландцы и истерлинги, у которых за три тысячи лет накопилось немало претензий к Гондору и Рохану. Вспомни хотя бы балхотов, если бы Наместник Кирион не попросил эотеод о помощи, Гондор бы не выстоял, и Каленардон так и остался бы за истерлингами. После победы над Саруманом люди Дунланда все еще угрожают твоей родине. Купцы из Дейла приносят недобрые вести, темные дела Маглора докатились и до них. Впрочем, Дейл далеко, и у них нет сильной армии. Фарамир прислушался к совету Митрандира и решил, что кроме положенного по закону заседания Высокого Совета, необходим еще и праздник для народа. Мордор слишком долго был угрозой, и не сыщется, пожалуй, ни одной баллады о древних днях, где не упоминалось бы о злом Черном Властелине. Эовин помогала молодому Наместнику устраивать праздник, потому что в ее родном Эдорасе мужчины лишь отдавали приказ все подготовить. Бывшему капитану разведчиков неоткуда было научиться таким вещам. Кроме Эовин неожиданную помощь оказали и полурослики. Мерри и Пиппин, успевшие неплохо выучить город, с радостью окунулись в предпраздничные хлопоты. В Минас-Тирит прибывали бродячие фокусники из Бельфаласа, спасенного армией Мордора от нападения умбарских пиратов, а в свите Имрахиля из Дол Амрота прибыли и самые искусные арфисты. ∞ Ноябрь 2850 года Третьей эпохи. Дол Амрот Аглахад, девятнадцатый принц Дол Амрота, с угрюмым выражением лица слушал доклад о продвижениях орков в Моргульской долине. Людей, способных сдерживать натиск черных тварей, не хватало. Наместник Белектор в своих посланиях лишь требовал не пускать уруков дальше Великой Реки, чтобы сохранить Каир Андрос. Зима ожидалась суровая, а из Лоссарнаха в который раз задерживали подвоз провианта и оружия. Не менее угрюмым выглядел и Ламтур, советник Аглахада. Лишь самые приближенные из свиты принца знали о том, что Ламтур — эльф. О себе он рассказывал мало, а желающих спрашивать было и того меньше. — Твой Наместник совсем свихнулся? — Ламтур криво усмехнулся, оставшись один на один с Аглахадом. — Он что, решил, что взял на службу Ангмарского чародея-некроманта, и ты теперь достанешь ему воинов из могил? — Не горячись! Если Андуин не замерзнет, у нас есть шансы. — У нас нет шансов, мой дорогой друг. То, что ты называешь гарнизоном Осгилиата, правильнее назвать смертниками. Четыре сотни, из которых едва ли половина способна толком держать меч в руках. Вчерашние дети, которых твой Белектор упрямо бросает в бой. Как думаешь, смогут ли они справиться с тысячей-другой орков? На севере от Эмин Муил до Мораннона оркам нужно не более трех дней, чтобы обойти болота. А на юге у тебя Минас Моргул, в котором черных тварей хватит не только на Итилиэн… — эльф замолчал. Аглахад не знал, что Ламтур уже давно жил среди людей. — Напиши в Лоссарнах, чтобы принимали у себя только женщин и детей до двенадцати лет. — Я не могу так поступить. Я не имею права заставлять их оставаться здесь. — Наместник Белектор проживет еще лет пятьдесят, если ему повезет. Его сыну уже почти семьдесят, и он не сумеет стать хорошим правителем, ты знаешь это не хуже меня. А у тебя еще нет детей. Кто будет править в Дол Амроте, если тебя убьют орки? С такой армией я вообще удивляюсь, что Итилиэн до сих пор еще не полностью захвачен. Твой Наместник ждет не дождется, пока ты сдохнешь, чтобы отдать твою землю своему сыну, и тогда у Минас-Тирита найдется достаточно сил, чтобы укрепить рубежи. Твой род многим выше рода Наместников, в ваших жилах течет кровь людей Нуменора и кровь эльфов-нандор.