Can't learn to tell the truth until you learn to lie

24 мая 3019 года Третьей эпохи. Минас Тирит Непоседливая девчонка наконец умолкла. Приоткрыв рот, она во все глаза разглядывала городские башенки, высокие дома, статуи и дворцы. Белый Город разительно отличался от Умбара, где, кроме главной крепости, большинство строений выглядело очень просто. Здесь же на протяжении многих веков трудились лучшие зодчие и скульпторы, и многое хранило в себе отголоски величия нуменорских городов. Элдарион не любил помпезную вычурность, с которой испокон украшались города Нуменора. Здесь же хватало и строгости, и четких линий. Первый назгул довольно неплохо знал город. Но на седьмом, самом верхнем, уровне ему доводилось бывать лишь несколько раз. Кхамул жил в Минас Тирите некоторое время, пусть и не под своим именем. Но даже ему не приходилось посещать высочайшие чертоги. Стражу, скорее всего, предупредили об их приезде: караван пропускали очень быстро, лишь мельком глядя на подорожные с затейливыми печатями. Повозки с товарами отправили на пятый уровень, в королевские хранилища, а самого Элдариона и его маленькую спутницу один из капитанов сопроводил ко дворцу Наместника. Не успел рослый стражник доложить об их прибытии, как Нилумит оказалась на земле и с визгом бросилась к засохшему дереву. Элдарион хотел окликнуть ее, но девчонка уже шла обратно, держа в руках огромного серого кота. Зверь выглядел недовольным, дергал пушистым хвостом, но вырываться из цепких девичьих рук не спешил. — Добро пожаловать в Белый Город, — прозвучал ленивый голос, слегка растягивающий гласные. — Это Кот, обычно он более дружелюбный, но сейчас его лучше оставить. Девочка тут же поставила кота на землю и поспешила пригладить одежду. Элдарион склонил голову в почтительном поклоне, радуясь хорошему настроению своего господина. Майрон, одетый на гондорский манер, стоял на ступенях дворца Наместников и щурился от солнца. На его губах играла загадочная улыбка, а в глубине глаз угадывались искорки затаенного веселья. ∞ Сыновья Денетора были очень похожи. Старший казался более суровым, меж его бровей пролегла складка, что говорило о его привычке хмуриться. Холодные серые глаза смотрели прямо. Младший обладал куда более мягкими чертами лица, но по нему было трудно определить настроение. Наместник Фарамир напоминал Элдариону кого-то, встреченного очень давно. Проследив за остальными, собравшимися в круглом кабинете, Первый назгул постарался понять, с кем имеет дело его господин. Высокий темноволосый человек с прямой спиной происходил из древнего рода, а незримая многим печать света на его чертах говорила о родстве с эльфами. Это мог быть тот самый наследник Исилдура, о котором так много говорилось в последние годы. Рядом с ним сидел длиннобородый старик в белых одеждах. Тут надо было быть полнейшим слепцом, чтобы не заметить природу, схожую с природой Майрона и колдуна из Ортханка. Гендальф, или как его здесь называли эльфийским именем, Митрандир, был непроницаем для Элдариона. Напротив мага расположились двое — молодой соломенноволосый воин и уже старый, но еще крепкий человек. В лицах этих двоих угадывалось родство, а цвет волос и черты лица младшего говорили о том, что это воины из Рохана. Чуть поодаль от кресла пожилого роханца сидела странная парочка — длиннобородый гном, чья борода своим плетением напоминала бороду Даина, Короля-под-Горой, и эльф. Про Перворожденного назгул не мог ничего сказать, но сам факт его мирной и даже дружеской беседы с присутствующими изрядно удивлял. Последними вошли его господин в сопровождении молодой светловолосой девушки и четверо полуросликов. Элдарион уже видел всех четверых, а с двумя успел поближе познакомиться в Лугбурзе. Майрон улыбался своей редкой добродушной улыбкой, отчего выражение его лица делалось похожим на кошачье. Роханские воины недовольно зыркнули на девушку, что, очевидно, приходилась им родственницей, но промолчали. Скорее всего, по их мнению, разговор не предназначался для ее ушей. Девушка присела рядом с Наместником, и старший из роханцев довольно улыбнулся. Майрон улыбнулся чуть шире, едва заметно подмигнув роханской деве. Как и ожидалось, разговор пошел об эльфе Маглоре. Первое время обсуждалось уже известное — Маглор затеял неведомое злодейство. Как и предполагал Элдарион, эти люди знали лишь о том, что эльф делал в последние несколько месяцев. Да, полурослик по имени Фродо Бэггинс раскопал, что эльф долгое время служил королям людей, но к конечной цели по раскрытию зловещих планов Маглора это их не приблизило. Судя по всему, Повелитель тоже не догадывался о задуманном эльфом. — Я встречался с ним несколько раз, — заговорил назгул, подчиняясь немому приказу. — Впервые это было при осаде Тирн-Гортад. Должен признаться, сражался он храбро, но без него у моей армии не получилось бы победить. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Фарамир. — Он не позволил людям отойти к башне. Если бы арнорские воины смогли добраться до Амон Сул, их лучники бы легко расправились с моей армией. Но эльф не дал им этого сделать. Мои командующие докладывали, что он лично убил арнорского капитана, когда тот собрался дать приказ об отходе. ∞ Сентябрь 1300 года Третьей эпохи. Тарбад В Тарбаде невозможно было встретить разве что орка. Юго-восточная часть города, прозванная Малой Слободой, была населена низкорослым народом хоббитов. Маглор мог поклясться, что эти полурослики умели обращаться с землей не хуже эльфов, ведь такого урожая людям не собрать бы вовек. Огромные тыквы, поблескивавшие крутыми боками на солнце, репа, картофель, яркие красные и зеленые яблоки, пшеница и ячмень, выращенные хоббитами, давно покорили все окрестные ярмарки. Не меньший восторг вызывало и трубочное зелье, которое, опять же, удавалось вырастить лишь хоббитам. Маглор очень любил этот город. К причалам подходили величественные суда под гондорскими флагами, изредка случались и легкие эльфийские кораблики, привозившие вино и ткани. Пустынный, поросший угрюмым лесом Минхириат славился своей дичью, и из города то и дело отходили торговые обозы с солониной и пушниной. Хоббиты редко продавали свои овощи где-то кроме окрестных ярмарок, но иногда гондорским купцам удавалось прихватить и этого добра. Самую же большую ценность для эльфа представляли новости. Из Артэдайна купцы приносили тревожные вести: к северу от плато Эттенблат, меж Мглистыми и Ангмарскими горами собрался лихой люд, город-крепость там построил. Поговаривали и о том, кто собрал этих людей вокруг себя. В трактирных попойках ангмарский король-чародей представлялся практически сказочным персонажем — и со зверьем договориться мог, и людей черных призвал, и орков с троллями своей воле подчинил. Поговаривали, что люди Холмов из Рудаура склонились перед его мощью. Конечно, король Малвегиль занялся укреплением границ, да только долго Артэдайну не выстоять, а правитель Кардолана был уже в преклонных годах, и его здоровье оставляло желать лучшего. Слушая эти разговоры, Маглор все больше укреплялся в мысли, что неведомый чародей из Ангмара — либо сам Саурон, чудом уцелевший в Битве Последнего Союза, либо кто-то из его слуг. Эти догадки косвенно подтверждались еще и тем, что в качестве мишени были выбраны осколки Северного Княжества. Здесь королевский род шел напрямую от Исилдура, а для ненависти к нему у Врага должно было иметься больше всего причин. Здесь же у Саурона нашлось бы и больше всего союзников — и жители Минхириата, что однажды уже присягнули ему, и холмовники Рудаура, и дикари, сбивавшиеся в ватаги по всему Эриадору. ∞ 24 мая 3019 года Третьей эпохи. Линдон Кирдан Корабел давно не прибегал к осанвэ, все больше полагаясь на бумагу и гонцов, конных или крылатых. Оттого мягкий зов, коснувшийся его сознания, казался удивительным вдвойне. Галадриэль из Лориэна поведала ему о том, что Маглор пришел в ее земли, надеясь найти поддержку в своих неправедных начинаниях. Клятва затуманила его разум, почти слилась с ним в одно целое, и теперь он искал способы вернуть Сильмарили, что были навсегда утеряны для всех живущих по эту сторону Моря. Маглор был готов утопить в крови все Средиземье, лишь бы осуществить задуманное. Да, у Галадриэли имелись способы задержать его на некоторое время, но она не позволит пролить кровь своего народа на земле Золотого Леса. Когда Маглор пожелает уйти — он уйдет. Кирдан тяжело вздохнул. Безрассудство сыновей Феанора стало для них куда большим проклятьем, нежели то, которое обрушили на них Валар. Стремления Маглора могли означать лишь то, что в скором времени он опять явится требовать корабль. Несомненно, он придет не один, и у Кирдана не будет права пощадить живших в Гаванях и отдать мятежнику один из кораблей. Кирдан не собирался допускать еще одной резни, что мог учинить этот безумец, а потому пообещал себе сжечь все до единого корабли, если не успеет вывести их в открытое море к тому времени, когда Маглор появится в Линдоне.