На часах было двенадцать ночи, когда празднование подходило к концу. Многие уже были настолько пьяны, что не могли держаться на ногах, так что просто сидели на диванчиках и вызывали такси. Но пару человек, что выпили совсем ничего, так что были в адеквате, все же осталось: Осаму, Джей, Акутагава и еще пару девушек. Именно они и занимались тем, что помогали всем спуститься вниз по лестнице и не полететь с нее кувырком, а потом найти и сесть в нужное такси, а не в машину какого-то маньяка. Народа было немало, так что им пришлось нелегко. Заказной автомобиль приезжал один за другим, так что им буквально приходилось бегать вверх-вниз.
— Хорошая у нас физкульт минутка, — комментирует Джей, когда они в очередной раз спешили с улицы на второй.
— Тут уже скорее физкульт тридцать минуток, — добавляет Рюноскэ, вызывая легкий смех у девушек.
По истечению еще пятнадцати минут в помещении осталось всего-лишь пять человек. Некоторые уже засыпали, а некоторые пытались еще выпить, но у них даже налить не получалось, все попадало на стол. Вся команда курьеров по доставке людей облегченно выдохнула. Осталось немного. Но у Осаму выдох застрял где-то в легких, стоило ему оглянуть комнату.
Тут нет Чуи.
И он точно знал, что его не садили в машину.
Если подумать, Дазай и не видел его после того момента, как он ушел с балкона. Он решил не искать его, а дать побыть одному, ведь тому явно это было необходимо. Но Накахара не вернулся в общую комнату, однако пальто его висело.
— Мне нужно отлучиться, — произносит шатен и незаметно для всех хватает чужое пальто, мигом удаляясь из помещения. Это произошло настолько быстро, что никто даже не успел ничего сказать. Да и по сути, в этом не было нужды, они и без него смогут справиться с оставшимися гостями.
Осаму ринулся вниз, на первый этаж, принявшись среди всей этой толпы искать знакомое лицо. Необъяснимая паника медленно росла в нем, его глаза нервно бегали по всем людям и с каждой новой минутой, когда у него не удавалось отыскать коллегу, его дыхание становилось более прерывистым. Он же не мог уйти, да? И кто-то забрать его тоже не мог, верно же? И накачать тоже не могли, правда?
Это же так?
«
Ответьте кто-нибудь», — взмоливается шатен, у которого страх в геометрической прогрессии.
— Эй, парень, — окликают его. Это был бармен, стоявший за стойкой и протиравший стаканы, которые, кажется, и так были кристально чистыми. Заметив странное и нервное поведение посетителя, ему нужно было поинтересоваться все ли хорошо и не нужна ли ему помощь. Осаму неуверенно оборачивается, сомневаясь, обращались ли к нему. — Ты чего дёрганный такой? Случилось что?
— Вы не видели тут парня рыжего? — с надеждой спрашивает Дазай, убедившись, что слова адресуются ему.
— Рыжего? С волосами ниже плеч? — уточняет мужчина. Не часто тут ходят рыжие парни с длинными волосами, так что не запомнить такого сложно. Получив утвердительный кивок, он легко улыбается, явно рад тому, что сможет помочь. — Видел, он там, за углом. Там находится столик, на который редко обращают внимание, поскольку находится в потемнях. А для тех, кто желает побыть в одиночестве — это просто спасен…
— Слишком много лишнего текста, — обрывает его шатен. Ему неинтересно, что, зачем, почему, кто желает, не желает, просто скажите где Накахара.
— А, да, — он прокашливается, — в общем, он там, если не ушел. Но вряд-ли смог бы, он совсем пьян, просил за последние два часа бутылки три вина, — Дазай уже примерно представляет картину, которую увидит. Он кидает короткое: «Спасибо», и через секунду его и след простыл.
Сквозь массу тел шатен стремительно пробирался к самому концу помещения, не заботясь о том, толкает он кого-то или нет. Ему что-то говорили в спину, но сейчас его это совершенно не волновало. Повернув, парень замер. Наконец облегченный выдох сошел и с его губ. Накахара был тут, уложив голову на сложенные руки на столе, он явно уснул. Рядом стояли пустые бутылки, а около руки стакан, где остался недопитый напиток.
— Чу, ты меня напугал, — негромко произносит шатен и усаживается к нему, тормоша его за плечо. — Проснись.
Рыжик с неохотой поднимает голову, непонимающе глядя по сторонам. Его щеки и нос красные-красные, поднести к его лицу помидор и отличий не найдешь. Он хмурится, наверняка пытаясь вспомнить где он находится и почему. Неизвестно сколько он продремал, но разум не так затуманен, как было изначально. Он не сразу замечает коллегу рядом, лишь спустя пару секунд.
— Дазай, — говорит младший. Просто как факт, что перед ним именно старший. Его фокус рассредоточен, смотрел словно сквозь шатена.
— Да, это я, — кивает второй, — назови мне свой адрес, я такси вызову, — да, Осаму помнил, что как-то провожал Чую и был около дома, где живет он, однако он не запоминал адрес. К сожалению.
— Дазай, — снова повторяет Накахара, будто пропустив просьбу мимо ушей. На его губах рисуется пьяная улыбка.
— Адрес скажи свой, — вновь просит старший, держа в руках телефон, готовый заказать машину. Но он снова не получает ответа и устало выдыхает. — Ладно, я понял.
Конечно, можно попытаться найти Акутагаву и повесить на него Накахару, он то наверняка знает, где живет его друг. Но какова вероятность, что пока Дазай пойдет искать Рюноскэ, этот алкоголик никуда не сбежит? Да и ладно, признаем, что он был не против повозиться с рыжиком.
В общем-то, впервые за много лет Осаму впускает кого-то в свою квартиру. Впервые он разрешит пересечь кому-то этот порог, позволяя пробраться в его личный небольшой мир. Хоть это и вызвано обстоятельствами, но если бы Чуя попросился в гости, шатен вряд-ли бы смог ему отказать.
Накахара действительно может считать себя особенным.
Дазай вызывает такси, вписывая уже свой адрес. На экране светится «Две минуты», так что следовало бы выходить. С большими усилиями он поднял Накахару, чтобы он постоял хотя бы пару секунд, дабы накинуть на него пальто. А потом уже, закинув чужую руку себе на плечи, а своей собственной обвить талию младшего, парни двинулись в сторону выхода. Осаму ловил сочувственные взгляды посетителей клуба, словно те действительно желали ему сил для того, чтобы справиться с пьяным человеком.
Машина была замечена еще издали и старший мысленно выругался, что водитель припарковал ее на достаточно удаленном расстоянии. Ближе вообще никак, да?
— Добрый… — начал было таксист, но быстро сориентировался. Сейчас точно не день, а сказать «доброй ночи» как-то странно. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, — устало произносит шатен, закидывая тушу коллеги в салон, а позже залезая самостоятельно.
— У-у, вам пришлось тяжело, я смотрю, — решает вставить свои пять копеек мужчина, обернувшись назад.
Дазай, если честно, стал медленно, но верно раздражаться. Он никогда не был разговорчив с незнакомыми людьми, да и с знакомыми тоже. И слушать много тоже не любил. Среди этого, конечно, есть исключение в виде Накахары, но пока не об этом. А тут за каких-то десять минут и бармен со своими рассказами накинулся, и люди в клубе кидали свои сожаления вместе со смехом, когда он тащил на себе коллегу, и этот водитель сейчас.
«
Достали»
Он ничего не ответил, молча уселся на сиденье и отвернулся к окну, как бы всем видом показывая, что на разговор не настроен. Да и лицо у шатена зачастую было хмурым, поэтому никогда особо с ним и не стремились разговаривать. Не стремились, кроме Чуи. Он даже позвал его гулять, удивительно. Но это наверняка из-за сложившихся обстоятельств. Если бы они не были вдвоем главными героями, то не было и нужды в этом. Как, например, с Джеем. Его же рыжик не звал гулять, верно? Или звал? Вроде нет… В любом случае, с вероятностью девяносто девять процентов, они бы не общались, будь обычными героями. Чуя бы точно не подошёл к такому угрюмому человеку по своему собственному желанию. Интересно, они бы просто делали вид незнакомцев? Сейчас, познакомившись близко, это кажется нереальным.
Он резко выныривает из своих мыслей, когда его плеча что-то касается. Аккуратно повернув голову, шатен замечает спящего Накахару. Спящего Накахару на его плече. Тот, видимо, искал какую-то опору, которой и оказалось плечо коллеги. Рыжие прядки упали на его лицо. Он выглядит сейчас таким беззащитным и умиротворенным. Легкая улыбка трогает губ шатена.
Какая разница, что было бы, будь они не главными героями? Какая разница, что было бы, если бы они не общались?
Они-то главные герои и они общаются.
Все сложилось так, как сложилось.
И Дазай определенно рад.
«
Тук-тук-тук», — стучится в его сознание нечто. Нечто очень темное, пугающее, страшное. Оно снова пытается добраться до Осаму, предупредить, образумить, открыть глаза, но не получается.
В таком положении парни и ехали все сорок минут. Таксист, если и заметил, но ничего на это не сказал. То-ли побоялся что-либо говорить, видя всю хмурость шатена, то-ли не имел слов, чтобы прокомментировать это. Прибыв к месту назначения, мужчина дожидается оплаты, после чего кивает, как бы показывая, что все хорошо, деньги дошли и желает доброй ночи, Дазай выходит сам и опять тем же способом, что и до поездки, протаскивает на себе коллегу. Слава богу, что в его многоэтажке есть лифт, иначе он предпочел бы переночевать на лестничной клетке. Парень жмёт кнопку, где метится цифра «10» и двери кабины закрываются. Квартира их встречает мраком и гробовой тишиной. Собственно, как всегда. Но шатен не возмущается, все-таки, он любит этот покой.
Свет загорается и слегка режет по глазам. Шатен снимает свою обувь и куртку, а после проделывает ровно то же самое с Чуей. Еще в машине он решил, что поместит гостя на диван в зале. Он просторный, так что места точно ему хватит. Пройдя в комнату, он с облегчением опускает тушку на софу и потягивается, разминая спину. С такими ночами и в зал ходить не надо: и беговая дорожка с препятствиями, и бодибилдинг. Завтра тело явно будет немного ныть, но не столь важно. Сейчас шатену нужно найти вторую подушку и одеяло. Подушку он взял из своей кровати — у него две, — а одеяло отыскал в шкафу. Интересно, откуда оно у него? Может когда-то родители дарили? Ну, хоть однажды пригодится. Вернувшись в зал, Осаму окинул взглядом рыжика.
— Ему же и в одежде будет нормально, да? — задаёт вопрос он в пустоту, на который самостоятельно и отвечает, коротко кивнув. — Да.
Кидает подушку к изголовью, а затем аккуратно опускает и Накахару, закидывая его ноги на кровать, после чего укрывает теплым одеялом. Его губы слегка надулись, а лицо все также излучало мировое спокойствие. Он даже ни разу не проснулся за все это время. А если бы его утащил не Осаму, а маньяк какой-нибудь? Проснулся и точно бы ахуел от жизни.
Наконец с ним было покончено и Дазай сможет заняться собой. Нужно было принять душ, переодеться, убраться на кухне и завалиться спать. Парень буквально валился с ног, но он вынужден все это сделать. Укладываться в кровать не мытым — не нравится. Укладываться в кровать, зная, что где-то там у него беспорядок — не нравится. Таков он уж был. Так что, сквозь мучения, он идет заниматься всем этим.
Шатен не любил набирать ванны и отмокать там подолгу, легче и быстрее душ, согласитесь? Поэтому на это у него уходит буквально десять минут. Накинув полотенце на мокрые волосы, Дазай вышел из теплой ванны и из-за контраста температуры кожа покрылась мурашками. В остальных комнатах квартиры было холоднее, нежели в предыдущей. Середина ноября, а отопление все еще не включили. Непорядок. Надо будет позвонить и разобраться.
Направляясь на кухню, он проходит мимо зала и кидает туда взгляд, просто лишний раз убедиться, что младший спит. Однако посмотрев, он не убедился. Наоборот, рыжик уселся и был неподвижен. На самом деле, выглядит жутковато, учитывая, что на него еще падает лунный свет. Но это никакой не ужастик, а просто Накахара, проснувшийся по неведомой причине.
— Чу? — окликает он коллегу, проходя в глубь комнаты, однако свет не включал.
Второй тут же резко обернулся, чем чутка испугал шатена. Слишком внезапно это было. В темноте его голубые глаза сверкали цветным огоньком. На этом зрелище он чуть подвис, словно очарованный этим сиянием.
«
Невероятный»
— Осаму, — сипло говорит он, хлопая ладонью по дивану, как бы таким образом призывая присесть рядом. Старший не понимает, что такое, но послушно садится.
Парни какое-то время сидят в тишине. Кажется, рыжик попал в какой-то свой мир, уставившись в пол, он где-то с минут пять молчал и не двигался. Шатен даже было подумал, что тот уснул, однако глаза его были открыты.
— Осаму, — вновь обращается он к коллеге. — Осаму, а, Осаму, а ты умеешь целоваться?
А теперь стоп.
Давайте назад, отмена.
Дазай резко повернулся на младшего, что наконец перестал пялить в пол и также ответно смотрел. Ему показалось? Да? Галлюцинации? Опреде…
Голубые глаза, что так пристально и ясно глядели на него, несмотря на алкоголь в крови, говорили об обратном.
С другой стороны, это же просто вопрос, верно? Он ответит, удовлетворит интерес Чуи и шатен уйдет к себе.
— Нет.
Стыдно, конечно, это было признавать, но так и есть. Его единственным партнером за все двадцать три года был лишь Натан. У того были какие-то свои приколы и он считал, что целоваться в четырнадцать рано. Чмок в лоб, нос, щеку, шею, руку, но никогда не полноценный поцелуй. «
Подрастем и вместе научимся», — с улыбкой всегда говорил Натан. Наверное, еще тогда знал, что лгал. Скорее всего, он просто не желал целоваться с парнями, ему было противно и стыдно. Он не хотел, чтобы первый поцелуй был с представителем своего же пола. Самое забавное, что шатен понял это спустя лишь года. Только спустя столько времени осознал, что это была не любовь.
А раньше он щенячьими глазками смотрел на объект своего обожания и кивал на его слова, веря всему, что он говорит.
Глупый. Жалкий. Маленький.
Собственно, а больше и не было с кем. С девушками никогда особо не получалось общаться нормально, а с парнями было страшно даже просто общаться. Естественно, он не умеет и не пробовал никогда.
— Не умеешь? — удивленно переспрашивает Накахара, вытаращив глаза. — Хочешь научу? — он придвигается чуть ближе, но не критично.
Остановите землю, Осаму сойдет.
— Чуя, ты несёшь пьяный бред, — максимально спокойным голосом произносит шатен, вскидывая ладонь, как бы делая преграду между ними. Несмотря на его тон, внутри у него был целый тайфун эмоций и чувств. Их было такое огромное количество, что он даже не понимал, что именно ощущает после этих слов.
— Это не бред, — мотает головой рыжик. — Просто запоминай, что делаю я и потом повтори.
— Нет, успокойся, мы не будем целоваться, — все еще протестует старший, собирая после остатки самообладания.
«
Пожалуйста, хватит. Прекрати»
— Хорек, все будет хорошо.
— Чуя Накаха…
Поздно.
Цепкие пальцы схватили чужое запястье, опустив его тут же вниз, убирая этот своеобразный барьер. Накахара внезапно подается вперед — быстро, за этим даже не уследить было. Второй свободной рукой он касается щеки шатена и через секунду старший чувствует на своих губах чужие. Карие глаза широко распахнулись, устремив свой взор на лицо рыжика, которое было так близко. Все произошло слишком быстро, он даже не сразу осознал.
Чуя целует его.
Правда целует.
И целует с аккуратностью, нежностью, словно Дазай какой-то драгоценный камень, что так боятся поломать. В поцелуй не вступил язык — он вышел не мокрым и слизким, а скорее мягким. Невероятно мягким. Холодная ладонь младшего неспеша двигалась далее, к волосам, запутываясь пальцами в мокрые пряди, совершенно не давая способов старшему вырваться. Он заметил, как подрагивали его ресницы и веки. Из-за неожиданности, Осаму не выдержал опоры и опрокинулся назад, уперевшись локтями в софу, а младший потянулся за ним, ни на миг не отстраняясь.
Шатен что-то промычал в поцелуй похожее на «прекрати», но коллега не слышал. Он жмурит глаза и сжимает кулаки, да с такой силой, что на ладони образуются полумесяцы от коротких ногтей.
«
Не нужно, не нужно», — проносится в его мыслях.
Страшно. Ему так страшно. До ужаса. Этот страх окутывает с ног до головы и Осаму ощущает себя таким крохотным, загнанным в угол. В ушах шумит, опять какие-то жуткие голоса повсюду. А если сейчас появится кто-то, заметив их? А вдруг снова начнет высмеивать и избивать? А вдруг его снова предадут, оставив одного? А вдруг опять будут смотреть с презрением?
А вдруг, а вдруг, а вдруг…
Да, ему уже двадцать три, прошло десять лет с того момента. Но его детская психика тогда была очень травмирована, поэтому отголоски все еще преследуют его по пятам и за это нельзя осуждать.
— Не бойся, — вдруг раздается тихое.
Тихое и такое успокаивающее.
Этот голос как спасательный круг. Он вытянул его из глубины океана страха, схватил за руку и потянул наверх, вновь давая вдохнуть кислорода. Этот голос пробился сквозь образовавшийся вакуум, вернув в реальность.
— Осаму, не бойся, — повторяет Чуя. Он, хоть и был пьян, но отчетливо ощущал напряженность старшего. — Тут никого нет. Мы одни. Тебе никто не причинит вреда.
Он говорил буквально в губы шатена, опаляя их своим горячим дыханием. Рыжик большим пальцем поглаживал его щеку, пытаясь успокоить, как когда-то успокаивали его. Дазай несмело открыл глаза. Действительно, они тут совершенно наедине, это его квартира, никто сюда не войдет. Никто не увидит. Никто никогда не узнает, что они тут целовались. Чуя просто учит его. Учит, как коллега, чему-то новому.
Почувствовав, как тело старшего расслабилось, Накахара легко улыбается и вновь припадает к чужим губам. Чтобы Осаму запомнил, как правильно целоваться, понадобилось бы буквально минута-две. Но вопреки этому, Чуя вновь и вновь, вдыхая воздух, касался его губ, снова и снова вовлекая в поцелуй. Словно его мотивом было вовсе не научить, а просто чтобы почувствовать такую близость с коллегой. Чтобы почувствовать, каковы на вкус его губы и насколько они мягкие.
Шатен не понимает, почему рыжик так влияет на него. Не понимает, почему не оттолкнет самостоятельно его. Не понимает, почему ему так приятен поцелуй и почему его сердце так сильно бьется. Не понимает, почему он перестает дышать, когда Чуя так близко. Не понимает, почему он позволил себе быть таким настоящим и искренним рядом с коллегой.
У него так много вопросов, он так много не понимает, но где взять ответы? Может где-то есть справочник, книга, энциклопедия, где расписано, что это за штука такая? Кто-нибудь что-нибудь знает? Подскажите ему, пожалуйста.
Но даже если не подскажете, то он самостоятельно все скоро поймет. Осознание происходящего с ним уже в пути. Оно уже собрало свои вещи в рюкзак, закинуло его на плечо и выдвинулось в путь.
Скоро. Совсем скоро.
А пока он просто поддастся действиям младшего.
Учит. Просто учит.
***
Накахара просыпается от головной боли, засухи в горле, жажды воды и приятного запаха. Глаза еле-еле разлепил и первое, что он увидел, это не свою любимую стену, которую он разрисовал собственными руками, а просторную комнату, выполненную в коричневых тонах. Первая мысль: «Его украли? Похитили?», потом он более логично подумал, что, скорее, он поехал к какой-то девушке и остался у нее. Взгляд тут же падает на прикроватный столик, где заботливо стоит стакан с водой и таблетками. Усевшись, парень также замечает, что одежда, в которой он вчера был, все еще на нем. Значит, ничего не было. Рыжик выпивает воду и пилюлю, после которой встаёт и чуть не падает снова. Голова чуть закружилась, наверное, стоит не так резко что-либо делать. Дубль два. Снова встаёт, но уже медленнее и направился к выходу из комнаты. Где-то в соседней комнате слышно, как идет какой-то фильм и пахнет свежезаваренным кофе, а значит там определенно есть люди.
Бесшумно, словно чего-то опасаясь, он двинулся прямиком к источнику звука. И его сердце чуть не остановилось от страха, когда на него чуть не налетели с кружкой горячего кофе. Чуть подпрыгнув, он прижался к стене.
— Ух ты бля, — вырывается с уст Осаму, который совсем не ожидал увидеть в проходе Чую. Еще бы немного и он бы точно разлил этот кипяток на него. — Ты чего так тихо ходишь, можно же со страха и умереть.
Накахара удивленно смотрел на шатена, глупо хлопая голубыми глазами. В его голове миллион и один вопрос, что, блять, вчера произошло. Единственное, что он помнил, так это то, что они вместе смотрели на звёзды на балконе и все, дальше пропасть, пустота, темнота. У него всегда так — после пьянки совершенно ничего не помнит. Сейчас он был похож на дикого запуганного зверя, который зажался в угол.
— Чу, ты чего? — усмехается Дазай. — Испугался меня?
Нет, скорее, он испугался себя.
Накахара много чего творит в алкогольном состоянии, так что перед его глазами, словно фильм, мелькают множество вариантов развития событий.
— Проходи, не стой в проходе. Твой кофе тоже готов, — старший кивает себе за спину и обходит коллегу, направляясь в какую-то другую комнату.
Рыжик было открыл рот, желая что-то сказать, но тот уже скрылся. Ладно, подождет его на кухне. А там расспросит о том, натворил ли он чего-то ужасного или нет.
«
Господи, можно все будет в порядке»
Значит, он у Осаму. Отлично, он не у девушки, и его не похитили.
Нет, в смысле, ничего отличного, вдруг он опозорился перед ним, но это лучше, чем два первых варианта.
Усевшись на стул, Накахара принялся оглядывать кухню. Он же впервые тут. А ему, между прочим, было интересно как выглядит квартира хорька. Он заметил, еще когда проснулся, что тут много коричневого и белого. Это его любимые цвета? Впрочем, такая цветовая гамма рыжику нравится. Первый цвет ассоциировался с волосами коллеги. Они были такие же. На телефоне, оставленным Дазаем, шел какой-то фильм. Рыжик, посмотрев пару секунд, прикинул, что не знает такого, но в последний момент услышал знакомый голос. Его голос. Собственный. Это один из последних фильмов, в которых снимался Чуя. В следующий момент он сам появляется на экране и это так странно ощущается.
Осаму смотрел фильм с ним.
На него.
— Хорек, ты мой фанат номер один? — через всю квартиру кричит младший, явно радуясь тому, что увидел. Слышится приглушенное: «Что ты несёшь, клоун недоделанный?», а после звонкий смех рыжика. Старший вернулся на кухню через минуту. — Фильм смотришь с моим участием, — поясняет свои слова Накахара, кивнув в сторону телефона.
Осаму кинул взгляд туда же и с совершенно невозмутимым лицом ответил, мол, это ошибка, случайно видимо включилось. Но Чуя конечно знает, что не случайность это.
Шатен поставил на паузу и выключил телефон, после чего уселся прямо напротив коллеги. Рыжик, опустив взгляд на свое так и не тронутое кофе, понял, что пора бы расспросить про ночь. Что он, собственно, и сделал.
— А ты ничего не помнишь? — приподняв бровь, вопрошает Дазай.
— Не помню.
«
Как я и думал», — проносится в мыслях. Осаму был более, чем уверен, что второй точно ничего не будет помнить, учитывая его состояние. Это не то, чтобы радовало его, но и не печалило. Противоречивые чувства, на самом деле. С одной стороны, хотелось бы, чтобы тот ничего не помнил и не было неловкости, а с другой… он хотел, чтобы тот помнил, как забрал у Осаму его первый поцелуй. Чтобы помнил, с какой нежностью и мягкостью целовал его.
— Не молчи, — взмоливается Чуя, закрыв лицо руками. У него сейчас голова поедет.
— Да не, ничего не натворил. Как миленький спал всю дорогу, пока я тащил тебя на себе, — будничным тоном рассказывает Дазай, не видя удивлённых голубых глаз.
— Ты тащил меня на себе?
— Ну да. А как бы я еще тебя донес до квартиры? — усмехается он.
Накахара промолчал, поняв, что его вопрос действительно прозвучал глупо. Как еще, правда ведь, когда он был в хламину? Ну хоть не сделал ничего из ряда вон, на том спасибо.
***
Прошло пару дней, когда в чат пришло сообщение о том, что сегодня они выходят на работу. На этот раз не нужно особо много людей, лишь главные герои, пару второстепенных и немного массовки. Так что, сегодня их на съёмочной площадке будет всего человек тридцать. До декабря осталось чуть меньше недели, а из-за этого очень похолодало, температура ниже нуля. Излюбленное Чуей пальто теперь не одеть, придется доставать из глубины шкафа пуховик.
— О боже, ты вообще читал сегодняшний сценарий? — вымученно произносит Накахара, сидя на диванчике в гримёрке и держа в руках листки.
— Нет, а что там? — интересуется Дазай, заканчивая переодеваться. Он только недавно пришел. Впервые за почти два месяца он пришел позже рыжика. Случилось это из-за пробки на дороге.
— Нейт схватил Марка за руку, искра, буря, безумие, прижимает к стенке, заставляет смотреть на себя, — с фальшивым воодушевлением читает младший, чем вызывает слабую улыбку у коллеги. — Ну что за клишированный сюжет, — жалобно протягивает он, откидываясь на спинку софы.
— Да ладно тебе, — спокойно отвечает шатен. — Подросткам такое нравится.
— Тоже верно, — вынужден был согласиться Накахара, потому что так и есть. Когда Осаму наконец заканчивает, они вместе покидают помещение, направившись на съёмочную площадку.
Каждый из них умолчал о том, что эта сцена обоих очень волнует. Они снова будут непозволительно близко.
