The Intentions of Others

      Как и два предыдущих, третий год Гарри в Хогвартсе был весьма занятным и давал много пищи для размышлений. В этом году за ним охотился сбежавший из тюрьмы убийца, а так же преследовали дементоры вдобавок к обычной нагрузке из матчей по квиддичу (где обычно что-то заколдовывалось, чтобы убить его), сочинений и экзаменов. Не говоря уже о попытках разобраться в волшебном мире, который всё ещё был ему незнаком во многих отношениях, и подростковой иерархии в школе.       Но что или, скорее, кто, действительно занимал все его мысли в последние несколько дней, так это Северус Снейп. Он беспокоил Гарри. Гораздо сильнее, чем должен самый противный учитель беспокоить тринадцатилетнего мальчика. В частности, его беспокоило конкретное, сваренное им, зелье.       Пока он лежал в уюте своей кровати с балдахином, прислушиваясь к ритмичному дыханию и редкому храпу других мальчиков в комнате, его мысли постоянно возвращались к дымящемуся кубку на серебряном подносе. К тому, как Снейп постоянно смотрел на профессора Люпина на протяжении всего ужина в тот вечер, когда тот его выпил. Гарри не мог разгадать выражение лица мастера зелий, но он был уверен, что тот предвкушал что-то. Это, конечно же, было абсолютно неправдоподобным совпадением, что профессор Люпин заболел несколько дней спустя, а Снейп был тут как тут, сразу подсуетился и заменил его на уроках. Все знали, что скользкий ублюдок хотел получить должность по Защите от тёмных искусств, и Гарри бы не удивился, узнав, что он готов отравить кого-нибудь ради неё.       Независимо от того, сколько раз Гермиона отчитывала его или насколько профессор Дамблдор доверял Снейпу по какой-либо причине, Гарри знал, что этот человек был воплощением зла, и собирался доказать это. Он принял решение. На следующий день за завтраком Гарри удалось обсудить это с Роном. Его лучший друг был полностью на его стороне, как он и предполагал. — Мы станем героями, Гарри! Мы разоблачим сальноволосого мерзавца и спасём профессора Люпина от медленной мучительной смерти — и даже успеем к ужину! — взволнованно прошептал ему Рон, накладывая на тарелку третью сосиску.       Поначалу план казался простым. Они спрячутся под мантией невидимкой в классе Снейпа, чтобы проследить, как он варит зелье, и найдут признаки саботажа. Однако они быстро столкнулись с проблемой. Ни один из них не знал, какое зелье должен был приготовить Снейп. Во время обеда они с Роном исследовали всю библиотеку, просматривая книги по целебным зельям. Ну, Гарри исследовал, а Рон в основном жаловался на то, что это “бесполезно”, после того как он не нашёл именно то, что было нужно, в первой же книге, которую взял. Однако, он оказался прав, поскольку они не смогли найти никаких упоминаний о зелье, которое давало бы слабый голубой дым, который видел Гарри.       По мнению самого Гарри этот факт только ещё больше подтверждал виновность Снейпа. Но как им распознать, что Снейп портит зелье, если они не знают, что должно было быть в нём по рецепту? Он мог бы просто спросить профессора Люпина, что за зелье он принял, но по какой-то причине Гарри чувствовал, что это может задеть или обидеть его. Даже если бы это было не так, профессор, вероятно, просто уклонился бы от ответа как и в прошлый раз. Всё это было бесполезно. Им придется втянуть Гермиону. — Ни в коем случае! — был очевидный ответ девочки, стоило им поймать её в укромном месте библиотеки. — Вы двое ведёте себя нелепо. Мы все ошибались насчет профессора Снейпа на первом курсе, и на этот раз вы ошибаетесь! — она возмущённо шипела на них, добавляя к неуклонно растущей стопке учебников в своих руках ещё несколько. — Но ты не можешь отрицать, что это подозрительно, — возразил Гарри, прежде чем снова перейти к фактам. — Ну, я признаю, что есть несколько... совпадений. Но это не значит... — Да ладно, Гермиона, ты самая умная из нас. Чёрт возьми, ты, наверное, умнейшая во всей школе! Если кто-то и способен понять, замышляет ли он что-то, так это ты, — сказал Рон умоляюще, но в то же время на удивление искренне. Гарри видел, как Гермиона заколебалась. Только лесть со стороны Рона могла пронять её. И он продолжал давить на неё. — Он даже не узнает, что мы там! Если мы ошибаемся, то только убедимся в этом. Но если есть хоть малейший шанс, что этот ублюдок... — Рон! — ...причиняет вред профессору Люпину, тогда мы должны рискнуть.       Гермиона знала их обоих достаточно хорошо, чтобы осознавать, когда они не собираются сдаваться. Она также была слишком хорошим другом, чтобы позволить им сделать что-то безрассудное в одиночку. Она вздохнула. — Хорошо, хорошо. Но для протокола, я всё ещё считаю, что это всё просто нелепо, и сомневаюсь, что даже я смогу узнать, что должно входить в такое сложное зелье. Какого бы высокого мнения обо мне вы ни были, — сказала она, слегка покраснев.

***

      Вторая загвоздка возникла, когда они поняли, что понятия не имеют, когда Снейп собирается варить следующую порцию. Однако, с небольшим везением и большим количеством слежки они добыли необходимую информацию. Гарри, Рон и Гермиона только что закончили урок Гербологии и выходили из теплиц, когда мимо них пронёсся Снейп, как обычно весь в чёрном и донельзя сосредоточенный. Судя по отсутствию коронного взгляда на троицу, они остались незамеченными. — Добрый день, Северус! — весело сказала профессор Спраут. — Я полагаю, ты здесь, чтобы забрать корни валерианы? Не забывай, что их лучше всего использовать свежими! — Да, спасибо, Помона. Я действительно планирую использовать их сегодня вечером, — протянул Снейп в ответ, слегка раздражённый тем, что ему сказали то, что он, очевидно, уже знал. Он взял корзинку, наполненную грязными кореньями, которую она протягивала, прежде чем продолжить, — это один из немногих необходимых ингредиентов на который хотя бы не приходится тратиться. — Да, это прискорбно, но оно того стоит, учитывая, насколько зелье помогает Римусу. — Хмм, — ответил Снейп, звуча, по мнению Гарри, так, словно оно того не стоит, даже если бы на него тратилось несколько жалких сиклей. — Ну же, не надо так. Мы все знаем, как усердно ты работаешь, чтобы помочь ему! — сказала Спраут с игривостью в голосе. — Я... — Снейп выглядел слегка смущённым. На его бледных щеках появился румянец. — Мне нужно идти. Еще раз спасибо, — ответил он и поспешил прочь. — Видели, каким виноватым он выглядел?! — сказал Гарри в основном Гермионе, как только Снейп оказался на безопасном расстоянии от них. — Он определённо казался встревоженным тем, что она сказала... — задумчиво согласилась она. — Значит, идём сегодня вечером! — воодушевлённо воскликнул Рон, пока они возвращались в замок.

***

      План сработал на удивление легко. Они рано ушли с ужина и затаились возле класса Снейпа, ожидая его прибытия. Когда он всё-таки прошёл по коридору и вошёл в комнату, его руки были нагружены ингредиентами, из-за чего он ненадолго оставил дверь открытой, пока раскладывал их на своём столе. Это позволило им троим проскользнуть под мантией как раз вовремя, прежде чем Снейп захлопнул дверь взмахом палочки. Пока он старательно раскладывал каждый ингредиент, трое подростков медленно обошли стол, чтобы лучше видеть. Теперь всё, что им нужно было делать, это молчать и ждать.       К удивлению Гарри, их удача не заканчивалась. После того, как Снейп вернулся, выбрав один из своих самых красивых котлов, он на мгновение остановился, чтобы снова взмахнуть палочкой. Внезапно заиграла какая-то медленная, но довольно громкая фортепианная музыка. Даже Гарри должен был признать, что это было красиво, в каком-то меланхоличном смысле, и поэтому совсем не соответствовало тому, чего он ожидал от музыкального вкуса Северуса Снейпа. Не то чтобы он когда-либо задумывался об этом. — Clair De Lune, — прошептала Гермиона себе под нос. Музыка была такой громкой, что они могли разговаривать на самых низких тонах, не беспокоясь о том, что их услышат. — Клэр де что? — прошептал в ответ Рон. — Clair De Lune. Дебюсси. По-французски это означает "Лунный свет", — конечно же, Гермиона знала это произведение.       Снейп постоял мгновение, прислушиваясь, осматривая предстоящую ему работу. Гарри не был уверен, о чём тот думал, так как раньше не видел на лице этого человека других выражений, кроме презрения и отвращения. Но ему показалось, что Снейп казался немного грустным, почти задумчивым. Вскоре он пришёл в себя и начал варить кофе.       Это определённо было сложное зелье. Гарри сомневался, что он когда-нибудь смог бы приготовить подобное, даже на седьмом курсе. Снейп усердно работал над ним и казался чрезвычайно сосредоточенным. Каждый ингредиент был тщательно нарезан и умело добавлен в котёл, что сопровождалось сложными на вид перемешивающими движениями. Гарри узнал несколько ингредиентов — порошкообразное серебро, лунное семя и, конечно же, корни валерианы, которые он видел раньше. Но когда Снейп начал взвешивать несколько фиолетовых цветков, Гермиона тихо ахнула. — Что? — спросил он. — Это аконит! Он чрезвычайно токсичен, если добавить слишком много или употреблять часто. — Я так и знал! — торжествующе прошептал Гарри в ответ. — Подожди! Это всё ещё просто ингредиент, используемый в зельях. Нам нужно понаблюдать и убедиться.       Снейп проявлял особую осторожность на этом этапе. Он взвешивал лепестки на своих вычурных весах один за другим. Время от времени останавливаясь, чтобы проверить, всё ли в порядке. Когда он, наконец, был удовлетворен, то начал тщательно растирать их в ступке пестиком. Медленная музыка завершалась последними несколькими нежными нотами, пока Снейп добавлял их в котел. Начал подниматься знакомый голубой дым.       Гарри вопросительно повернулся к Гермионе. Она покачала головой и с облегчением улыбнулась, прежде чем одними губами произнести ‘недостаточно’. Снейп отодвинул котёл в сторону и поставил рядом с ним один из серебряных кубков. Он отвернулся от котла и снова сел за свой стол. Отлично, как долго он собирался здесь пробыть? Пропустят ли они комендантский час?       Всё, что они могли сделать — это молчать и смотреть, как Снейп вытащил стопку эссе и начал их проверять. Гарри узнал в них работы своего класса. Судя по тому, как часто Снейп делал паузу, чтобы ущипнуть себя за переносицу, прежде чем выпустить несколько очень сильных ругательств, он не считал, что они очень хорошо справились с этим делом. В этот же момент раздался короткий тихий стук и все четверо повернулись, чтобы посмотреть на дверь, и увидеть, как заходит профессор Люпин. — Знаешь, обычно считается вежливым подождать, пока кто-нибудь разрешит тебе войти, прежде чем вламываться, — сказал Снейп, снова заглядывая в эссе. Было что-то иное в поведении Снейпа по отношению к Люпину теперь, когда они были наедине, или, по крайней мере, он считал, что они наедине. Его тон все еще был саркастичным, но гораздо мягче, чем обычно. — Мои извинения, Северус, я обязательно запомню это на будущее. Я действительно ценю, что ты исправляешь мои грубые манеры, — сказал Люпин, улыбаясь с притворной официальностью. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Снейп, всё ещё не поднимая глаз. — О, ты знаешь... ужасно... но я не могу жаловаться, когда у меня есть твоя помощь, — теперь его улыбка казалась искренней. — Действительно, не можешь, — сказал Снейп встретившись с ним наконец взглядом. Он указал на котёл в углу комнаты. — Я довольно занят сегодня вечером, так что, боюсь, мы ограничимся чисто деловым взаимодействием. Что, чёрт возьми, он имел в виду под этим? — Ладно, — вздохнул Люпин, подходя к зелью и наливая немного в кубок. Гарри всё ещё испытывал чувство тревоги при мысли о том, что тот его выпьет. Но Гермиона, похоже, считала, что всё в порядке. — Ух, ты ещё не придумал, как сделать это вкуснее? — спросил Люпин после того, как выпил. — Ты же знаешь, я провожу всё своё время, думая только о твоем комфорте, Римус, — с каких это пор Снейп называет его Римусом?! — но, как я уже говорил тебе, ровно четырнадцать раз, я ничего не могу сделать. Люпин снова вздохнул, подходя к столу Снейпа: — Ну, я полагаю, что даже у твоих талантов есть пределы...       Все трое посмотрели друг на друга под мантией. Они что, ФЛИРТОВАЛИ?! Невозможно. Профессор Люпин, должно быть, издевается над ним. Но, казалось, между ними не было и следа злорадства. — У моего терпения тоже есть пределы. Что ты всё ещё здесь делаешь? — У меня кое-что есть для тебя.       Профессор Люпин всё ещё улыбался и, казалось, пытался подавить некоторое волнение. Он вытащил что-то маленькое из-под своей мантии, прежде чем постучать по нему палочкой, чтобы вернуть реальный размер. То, что приземлилось на стол Снейпа, было плетёной корзинкой с горкой маленьких чёрно-жёлтых цветов с серебряными краями. — Цветы? Это немного банально даже для тебя, — сказал Снейп, глядя на них сверху вниз прищуренным взглядом. — Подожди. Это же...? — Первоцветы с серебряным кружевом! Я помню, ты говорил, что тебе они нужны, но их довольно трудно найти. Я наткнулся на них во время одной из своих прогулок по лесу, — сказал Люпин, явно довольный собой. — Я сказал это несколько недель назад! — Так уж случилось, что у меня отличная память. — Что весьма тревожно. И я полагаю, ты также помнишь, как я говорил тебе, что они растут глубоко в лесу? Так глубоко, что даже Хагрид не заходит так далеко? — Кажется, не припоминаю... Хорошо, хорошо. Это заняло у меня около пяти часов. Снейп сердито фыркнул. — Ты мог пострадать! И тебе сейчас нехорошо! Кстати, ты выглядишь ещё более потрёпанным, чем обычно. Сядь, Мерлина ради, — Снейп наколдовал кресло для Люпина, который с благодарностью опустился в него. — Я могу позаботиться о себе, спасибо. Хотя я действительно споткнулся об особенно большой корень дерева. Не хотел раздавить цветы, поэтому ударился довольно сильно. — Ты идиот, — Снейп рылся в ящике своего стола. Он достал большую плитку отличного шоколада и передал её Люпину. — Ах! Это должно помочь, — сказал Люпин, радостно глядя на угощение. С удовольствием откусив, он рассеянно продолжил, — О, как же вкусно. Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя?       Все пять человек в комнате замерли. Снейп смотрел на Люпина через стол в явном шоке. Оба мужчины начали краснеть, неловко отводя глаза друг от друга. Люпин кашлянул. — Гм... гм... Я, конечно, имел в виду... — Не волнуйся, Римус. Я всегда точно знаю, что ты имеешь в виду, — мягко сказал Снейп, возвращаясь к своей работе. Люпин на мгновение замер, взглянув на Снейпа, прежде чем улыбнуться и встать. — Я знаю. Увидимся позже, Северус.       Снейп ничего не ответил, пока Люпин выходил из класса. Как только дверь закрылась, он перестал делать пометки, опустил голову на руки и уставился на стол широко раскрытыми глазами. Через несколько мгновений он закрыл лицо руками. То, что он говорил в них, было приглушённым, но Гарри показалось, что он смог разобрать слова: — Я тоже тебя люблю.