***
Пасифика нервно убирала со стола всю посуду и даже не обратила внимание, как запахнутый халат развязался. Ух как она зла! Не дай бог сейчас кто-нибудь под руку попадется! Вообще всю свою жизнь Нортвест могла похвастаться абсолютной сдержанностью и притворным, но равнодушием, ведь этому ее учили с самого детства, но, когда она вступала в распри с ними, ни о каком контроле чувств речи быть и не могло. С возрастом это только ухудшалось, и если раньше от звона колокольчика она умолкала, то сейчас бесилась еще больше. — Неужели все так плохо прошло? — робко спросил Диппер и несколько секунд подумал, прежде чем присесть на стул, который слишком близко находился к Пасифике. Он наперед знал, что в таком состоянии ее лучше не раздражать. Плохо, что она еще посуду не закончила мыть, а то есть риск, что тарелки и вилки полетят в суженого, если он сделает неверный шаг или будет не осторожен в выборе слов. — Нет, все прошло просто великолепно! — девушка с грохотом швырнула ни в чем не провинившуюся сковородку в раковину. — Они просто невыносимы! Пасифика обессиленно упала на стул перед Диппером и потерла виски. Он сочувствующе поглядел на нее, ведь ничем, кроме как парой ласковых обадривающих слов, поддержать ее не мог. — А это был всего лишь разговор по телефону, понимаешь? Если мы встретимся в реальной жизни, то, наверное, случится настоящая катастрофа! Эти люди просто невыносимы! Ладно, я спокойно отказалась от их наследства после совершеннолетия (это было условием того, чтобы я могла стать журналисткой), мне оно даром не сдалось, а родители только и беспокоятся, поправочка, беспокоились о том, что я его «не на то дело спущу». Ладно это! Но они позвонили мне сегодня не для того, чтобы сообщить, что моя бездетная тетка умерла, а для для того, чтобы попросить меня отказаться от той доли, которую она прописала мне в завещании, представляешь? Пасифика под конец своих возмущений покраснела и яростно сжимала кулаки. От соболезнований Пайнса она отмахнулась, ведь с теткой они были не так уж и близки, просто Пасифика была добра к ней, из-за того что в детстве она относилась к ней с пониманием, и единственная откликнулась на приглашение приехать из всей огромной семьи Нортвестов. — А что тебе завещали-то? Девушка призадумалась, вспоминания. — Дом в Ницце, счет в банке на сумму пятнадцать тысяч долларов и немного антиквариата. Диппер присвистнул, прикидывая, сколько это нулей в сумме будет. Да, неплохая такая тетка… Он немного даже взгрустнул, что богатых родственников у них с Мэйбл как не было, так и нет, но потом сразу обрадовался, что никто не умер из его близких. — И что ты планируешь делать? — Да ничего! — фыркнула Пасифика. — Если тетя Лилиан решила, что я должна получить ее дом и деньги, я их получу. Последняя воля все-таки. Я и так отказалась от своей доли в пользу брата! Диппер поднялся и принялся убирать остатки завтрака со стола. — Не принимай близко к сердцу, Пас, ты и так много сделала. Достаточно, я тебе скажу, — он чмокнул ее в висок. — А теперь иди собирайся, мы начинаем опаздывать на работу.***
Диппер сидел перед ноутбуком и сосредоточенно печатал уже час подряд. Сегодняшний эфир проводит не он, значит, надо найти себе другое дело. Работы было много, так что на этот счет переживать не пришлось. Надо было написать статью об аномальном похолодании в этом сентябре, ведь такого не случалось уже более двадцати лет! Такие задания Дипперу не нравились: скучно, никакого места для фантазии и теорий. Ну холодно и холодно, что теперь с этим поделать. Всего лишь циклон. Этого он никогда не понимал в своей профессии: зачем акцентировать все внимание на банальных вещах. Вот хоть кто-нибудь отправил бы его снимать репортаж про настоящие аномалии. Ага, как же! Скажут, неприбыльно. И, может, будут правы. А про погоду люди любят читать, особенно если после нее прилагается гороскоп и лунный календарь. Тогда джекпот. Чего только одни гороскопы стоят! Но Диппер решил не жаловаться, а то как-то раз ему и вовсе поручили гороскоп написать, и этот раз исключением тоже не стал. Ему, журналисту со стажем, ведущему журналисту телеканала! Гороскоп! Но с начальством спорить бесполезно. Гороскоп значит гороскоп… — Так… овны… — вздохнул Диппер и принялся набирать текст, — у овнов будет просто дерьмовая неделя, так что им стоит запастись вагоном терпения, у тельцов есть шанс найти настоящую любовь, а скорпионы… скорпионы просто идут к черту, — он немного истерично усмехнулся. — Ладно-ладно, им не стоит находиться в шумных компаниях и поберечь здоровье. Он откинулся в кресле и усмехнулся, потирая переносицу. А ведь когда-то он даже мог поверить в подобный бред, не говоря уже о Мэйбл, которая ждала с нетерпением еженедельный журнал только ради одного этого слащавого гороскопа, который даже не астролог составлял, а всего лишь какой-нибудь рядовой журналист, на которого повесили эту заботу. И чего только не приходится этим бедным журналистам делать… Диппер только полностью погрузился в задание и даже практически приобрел к нему интерес, как его снова отвлекли. На горизонте показалась быстро идущая Пасифика, которая сжимала что-то в руках. Высокий хвост и широкие штанины едва поспевали за хозяйкой, так она мчалась. — Диппер… — девушка тронула его осторожно за плечо и подала газету. Пайнс скинул с ушей наушники и сначала безынтересно оглядел ее, но как только увидел крупным шрифтом «Амабэль Пайнс», принялся агрессивно вчитываться. — Ты только сильно не злись, хорошо? — осторожно попросила девушка.***
— Это что еще такое?! — рявкнул Диппер, с грохотом кинув стопку с листами на стол. — Кларсон, я с тобой разговариваю! Спрошу еще раз: что это за хрень? Мужчина перестал печатать что-то активно на ноутбуке и раздраженно поднял глаза на коллегу, будто он нарушил его покой и испортил рабочий настрой своими беспочвенными негодованием и обвинениями. — Мы договорились: я отдаю тебе свой дневной эфир по вторникам и четвергам, а ты заканчиваешь с этой ахинеей и дурацкими провокационными статьями. И что это?! Юноша тыкнул пальцем в сегодняшнюю дату в городской газете. — Правда, — пожал он плечами и вернулся к экрану. — Какая к чертям собачьим правда, Кларсон? — взревел Диппер и не стесняясь взял мужчину за грудки, поднимая его с кресла. С первого убийства прошла неделя с небольшим. И с того самого дня у Диппера появилось множество проблем. Ладно куча эфиров, связанных с нераскрытыми преступлениями, которые ему приходилось снимать. Это было мелочью. Про Мэйбл ежедневно писалось свыше пятидесяти статей, у каждой из которых был громкий заголовок в духе «опытный детектив пустил дело об убийствах на самотек!», чему еще поспособствовал выпущенный несколько дней назад эфир с участием Пасифики. Инициатором половины статей был именно Кларсон. У него был свой информатор из участка, тесно работающий с отделением Пайнс, поэтому у него была привилегия подавать информацию так, как ему вздумается, по его мнению. Диппер же считал, что монополия среди коллег-журналистов недопустима, особенно таким наглым образом, поэтому решил договориться по-хорошему, исполнив давнюю мечту Карла — отдав ему несколько часов своего эфирного времени, чтобы тот поразвлекался и забыл о своих гнусных статьях. На сделку он согласился, но писать не перестал. Эдакое желание усидеть на двух стульях часто присуще людям. — Я понимаю, что Амабэль твоя сестра, но подумай только, какие рейтинги у нас будут! Это же сколько денег! — Моя сестра бесценна, — процедил Диппер. — Начальство ничего против не имеет, — проговорил он неестественным гнусавым голосом, когда его за снова встряхнули за воротник рубашечки. У всех Пайнсов такая особенность, что на протяжении долгого времени они кажутся лапочками, но стоит только серьезно разозлить кого-нибудь из них, и тебе в лицо прилетит либо кулак, либо кастет, в нашем случае может и пистолет, либо еще что похуже. Вот и Диппера за зря злить не стоило, но он уже был слишком близок к точке невозврата. — Я твое начальство, Кларсон, и я не даю тебе позволения писать весь этот бред, особенно когда ты в сущности ничего не знаешь ни о деле, ни о моей сестре. — А разве мне надо много знать, чтобы написать то, что хочет видеть общественность? Хлеба и зрелищ им нужно, Диппер, а не никакая не твоя гнусная скучная правда, которой полно на каждом углу! — Хлеба и зрелищ, значит? Хлеб не обещаю, но зрелища с удовольствием тебе устрою! И после этих слов в смазливое лицо Кларсона полетел кулак, потом еще один удар, а в следующую секунду они с грохотом смахнули почти все со стола и покатились по полу. Диппер всю свою жизнь дрался не лучшим образом, но у Карла в этом плане все было еще хуже, поэтому его лицо пострадало на несколько ссадин больше. Вообще Диппер не привык решать проблемы кулаками, но в последнее время ни одна проблема привычным ему методом не решалась, поэтому пришлось прибегнуть к крайним мерам. К тому же коллега вполне заслуженно получил по заслугам. Он весь их отдел терроризирует уже на протяжении четырех лет, и, если бы пришел на пару лет раньше Диппера, думалось ему, все было бы еще хуже. В общей сумме мутузили они друг друга порядка пяти-семи минут, пока не выдохлись окончательно. Оба обессиленно отцепились друг от друга и уселись в разных углах кабинета, переводя дыхание. Диппер поднялся и поправил рубашку, будто это ему поможет привести божеский вид. Волосы все равно сбились набок, губа рассечена, под глазом зреет фингал. Но ничего, это того стоило. Если человек по-хорошему не понимает, других альтернатив не остается. Этому еще в детстве научил Стэн. И хороший удар правой тоже его заслуга. — Козел! — в сердцах крикнул Пайнс, уже стоя у двери. — И больше не смей даже произносить имя моей сестры вслух, даже не думай о ней! Он еще несколько секунд разозленно сверлил ненавистным взглядом распластавшегося на полу Карла, который не менее злобно смотрел в ответ, а потом вышел, демонстративно хлопнув дверью.***
Мэйбл постучала увесистой стопкой бумаг по столу и выравняла ее со всех сторон. До конца рабочего дня еще два часа — как раз успеет еще раз подумать над делом, пока новые жертвы не появились. Надо было каким-то образом найти Билла, но она не знала как. Вариантов было несколько: сказать Форду, сказать Дипперу и не говорить никому. Первое не подходило, потому что тогда ситуация мгновенно ухудшалась. Форд был непредсказуем. Говорить Дипперу тоже было бы бесполезно, потому что тогда к нему априори подключался и Форд, в комплекте, а там и Стэн. Этого допустить было нельзя, поскольку о Сайфере и его состоянии слишком мало информации. Оставалось никому не говорить и пытаться решить вопрос самостоятельно. Как тогда вызвать Билла? Не спиритическим же кругом? Хотя может быть. Мэйбл задумчиво постучала ручкой по столу, серьезно задумываясь. Он пришел к ней, когда она спала. Тогда Пайнс пришла к выводу, что сон — наибезопаснейшая и самая оптимальная территория для встречи с Сайфером. Хотя, кто его знает, может, он и во сне ее убьет, только по-настоящему. В любом случае это безопаснее, чем искать с ним личную встречу, да и возможнее. В конце концов она коп. Выудить нужную информацию для нее не так уж и сложно, пусть Билл и не так прост. У всех природа одинакова. Наверное. Мэйбл встала и погасила лампу, собираясь вернуться на свое рабочее место. Больно много в последнее время она сидит в допросной, однако уйти, к сожалению, ей не удалось. В комнату вошел полицейский и тем самым привлек внимание к себе. — Мисс Пайнс, вам придется временно остаться здесь. Мы задержали подозреваемого. Девушка медленно села обратно. Какое-то нехорошее предчувствие закралось в глубинах сознания. — Касательно вчерашнего убийства? — Уже сегодняшнего. Ну вот, опять. Поганый демон, решил-таки войну Мэйбл объявить. Что ж, она принимает вызов, если он так настаивает. — Давайте посмотрим на вашего подозреваемого, — она открыла свой блокнот и щелкнула ручкой. Дверь в допросную открылась — показались полицейские. Перед Мэйбл, у которой глаза медленно округлялись в удивлении до состояния пятаков, на соседний металлический стул, посадили побелевшего от страха дрожащего юношу в наручниках — Диппера Пайнса.