Ранее этим же днем
Билл тяжело проснулся, но это была не головная боль, поскольку у демонов не бывает похмелья, зато отлично ломает голову и кости во время дождливой или снежной погоды. Но дождь идет не каждый день, а вот пьет он каждый, поэтому преимущество очевидно. Сайфер потянулся, переворачиваясь на спину. Белое постельное белье превратилось в полный беспорядок после вчерашней ночи. Настенные часы показывали почти двенадцать. И как хороша такая жизнь! Конечно, поначалу Билл скептически отнесся к жизни в человеческом теле среди людей, где придется жить как человек. А это значит мучить себя нелюбимой работой, прожигать впустую года, заниматься бесполезными делами, общаться с тупыми людьми и просто существовать. Такой расклад ему совершенно не нравился. Но потом жизнь каким-то образом наладилась: вот появилось интересное дело, практически развлечение и почти-законный источник существования, вечеринки каждый день, любая еда, одежда и место жительства, любые девушки и в любое время, и в довершение очаровательная демонесса-компаньон. Странногеддон на минималках, решил Билл, но так даже лучше. Развлечений ведь гораздо больше. Демон медленно принял вертикальное положение и попытался вспомнить, в какой угол вчера полетели его брюки, а когда не вспомнил, то стал оглядываться в поисках того, чем бы можно прикрыться. Нашлись какие-то серые спортивные штаны. Поднялся. Да, комнату пора уже убрать, а то такое ощущение, что здесь и в самом деле апокалипсис был. Смахивая капли воды с волос, Билл — он пах мылом и свежестью после душа — вальяжной походкой прошел на просторную светлую кухню. Спиной к нему стояла девушка с длинными русыми волосами, которые крупными волнами струились вдоль спины до самой поясницы, бронзовой гладкой кожей, усыпанной родинками, и с очаровательными серыми глазами. Она неловко пыталась что-то делать, но за эти месяцы так и не привыкла к странным горячим коробкам, именуемым плитой, и, наоборот, ледяным сейфам — холодильникам. — Доброе утро, Рони, — промурлыкал Билл и чмокнул девушку теплое в плечо. Демон плюхнулся в мягкое удобное кресло и принялся с удовольствием наблюдать за демоницей. Пироника левитировала предметы и пыталась и как-то расставить, чтобы замести следы вчерашней попойки, но получалось не очень изящно, как она того хотела. Во-первых, вчера в порыве страсти они снесли горшок с цветами к чертям собачьим, так что на подоконнике еще были остатки земли; во-вторых, пострадали также тюлевые шторы, которые теперь частично были содраны безжалостным образом; ну и в-третьих, она по неосторожности разбила с утра заварник, забыв, что в человеческом теле она восприимчива к высоким температурам и не может голыми руками хватать раскаленные предметы. Она была далека от земной девушки во всех смыслах: начиная от внешности и заканчивая привычками. Совершенно неприспособленная к жизни среди людей, она зачастую вела себя неловко и странно, но это всегда прощалось ей за красивые глазки. Действительно красивые. Окружающие были просто влюблены в красоту Пироники. — Что делаешь? — спросил Билл так, будто не видел. — А то ты не видишь. Пытаюсь хаос устранить. Пироника маячила туда-сюда в поисках нужных вещей. Тонкий полупрозрачный халатик очерчивал ее фигуру воздушными движениями и колыхался вместе с ней, как только она делала какое-либо движение. Билл поймал ее за руку, когда она оказалась слишком близко к нему. — Да? И с каких пор ты занимаешься обратным? — С тех пор как мы начали делать вид, что мы люди. Вот Рони не очень нравилась идея подстраиваться под людей и их жизнь. Давалось ей это действительно неважно. Сложно было готовить еду, общаться с людьми, одеваться, как ни странно. Однажды уже Билл объяснил, что в этой Вселенной не принято выходить на улицу без одежды, даже если хочется, и показывать свою демоническую натуру лучше только дома, когда никто не видит. — Мы не делаем вид, что мы люди… — он движением усадил демоницу к себе на колени, так что ее ключицы оказались на уровне его губ. — Мы просто живем среди них. — Как чужие? — А ты хочешь стать человеком? Пироника фыркнула. Да, люди в какой-то степени привлекали ее, но, став им подобной, она теряла многое, в особенности свои силы и если не бессмертие, то очень долгую жизнь. Как ей казалось, у людей нет чего-то особенного, чего нет у нее самой. Билл чуть наклонил голову набок, наблюдая за этой прелестной представительницей высшего ранга демонов. Его руки ненавязчиво бродили по ее бедрам. — И зачем тогда ты прикидываешься человеком рядом со мной? Мне, например, очень даже нравится твой третий глаз и цвет кожи. Так заводит… Он медленно провел по ее бронзоватой коже рукой, и она в тот же миг окрасилась в пунцово-розовый, свой родной оттенок. Медленно открыв глаза, Пироника смотрела на Билла уже не серыми, а темно-фиолетовыми глазами, белка почти не было, и волосы окрасились в подобный цвет с элементами огненно-рыжего. — Только на улицу я так никогда не выйду, ты же знаешь. Быть демоном в этом мире немодно, — последнее она произнесла с раздражением. — И с каких пор ты стала такой ранимой? Тебе же всегда плевать на все было. Хочешь, я тоже треугольником стану? — он усмехнулся, зная, что его человеческое тело нравится ей больше по многим причинам. Билл не понимал страданий Пироники, да и вообще редко когда понимал ее так, как она его. Ему же вполне хорошо жилось среди людей, так в чем проблема и ей наслаждаться в равной степени всеми прелестями жизни на Земле? Она даже в клуб устроилась работать, но и тут вечно ей не угодишь. — Ни с каких, Билл, — огрызнулась демоница и хотела было уйти. Но кто бы ей позволил. Билл внезапно грубо прижал ее к себе. Она его, и ей не стоит забывать об этом даже на секунду, даже в порыве злости или раздражения, а особенно в эти моменты. Сайфер впился в ее темные губы жадным страстным поцелуем, не давая Рони возразить, а руками уже забирался под прозрачный халатик, накинутый только приличия ради. Она податливо следовала его движениям, позволяла грубо и жестко хватать себя, царапать кожу, сама прижималась к нему всем телом, изнемогая, и сжимала его плечи пальцами и ногтями до темных следов под ними. Оторвавшись друг от друга на мгновение, они прижались лбами, чуть касаясь носами. Горячее дыхание опаляло щеки. Билл убрал ярко-розовые пряди с лица Рони и обхватил его ладонями. Она дышала, чуть приоткрыв губы, а тонкий халатик окончательно развязался и едва болтался на плечах, оголяя округлую грудь и изящные изгибы ее идеального тела. — Пойдем в комнату. Я как раз еще не застелил кровать.***
Билл размеренным шагом шел по тротуару, все еще немного с любопытством поглядывая на чуждый ему Нью-Йорк. Хоть он и жил здесь уже месяц с лихвой, все еще не мог привыкнуть к шуму автострады, стеклянным небоскребам, ярким цветам, такому обилию людей, а главное — мыслей. Голоса раздавались отовсюду в его голове, даже когда все люди вокруг молчали — думать они не переставали никогда. Сначала было сложно: нужно было постоянно отвлекаться на что-то, чтобы не сойти с ума от чужих мыслей, — но потом Билл постепенно привык и практически не обращал внимание на шум, который стал фоном. Люди — странные существа, каждый раз убеждался Сайфер, когда пересекался с одним из представителей человеческой расы. Все зачем-то суетятся, несутся в разные стороны, ругаются, кричат, ненавидят друг друга… В чем проблема развлекаться вместо этого? Вот и Билл не понимал. Шутки шутками, но за беспечным отношением к людям скрывались отвращение и презрение. Меркантильность и жадность поражала его, хотя демон всегда был падок на все ценное, но не так, как это делали люди. Они были готовы предать всех, включая себя и даже родную мать, да еще и являлись абсолютно беспринципными созданиями. В то время как живя столько лет, сколько демоны, невозможно было не стать принципиальным в каких-то вопросах. Для Билла близкие обладали высшей ценностью (наверное, поэтому его ближних можно пересчитать по пальцам одной руки). Возможно, Сайфер ненавидел их не из-за многочисленных различий, которые были между демонами и людьми, а именно потому, что порой они были так похожи.***
Билл выпил паршивого кофейку в каком-то ресторанчике в центре города, позалипал на кратковременный дождь и бегущих от него в укрытия людей, почитал взятую с собой книгу, которую до этого украл с прилавка, а потом, когда ему окончательно наскучило, а времени осталось немного, он расплатился за паршивенький напиток и был таков. Что ж, пора и работой заняться, а то уже седьмой час начинается. Билл быстро телепортировался в район даунтауна, где располагался главный офис «Нью-Йорк Ньюз». Его местом назначения был кабинет номер семьсот тринадцать. В лифте почти никого не было, поскольку с наступлением вечера все утихает и журналисты рассиживаются по своим углам, чтобы готовить материал на следующий день или планировать график интервью, в общем, дел у всех хватает. Билл бесшумно появился в кабинете, и не сказать, что его не повергла в легкий шок обстановка внутри: на столе кавардак полнейший, бедолага кактус сброшен со стола и валяется вверх ногами, лампа свисает на шнуре — да уж, вовремя он заглянул. А вот и в углу кабинета виновник торжества! — Ты еще кто такой?! — разозленно рявкнул Карл, у которого расшатанные нервы были уже на пределе. — Да дело к тебе есть… — Билл деловито обошел комнату по периметру, расхаживая в разные стороны и разглядывая всякие дипломы и награды. Кабинет уже был слегка потрепан, да и сам журналист выглядел не лучшим образом, будто бы Билл пропустил какое-то грандиозное представление. Карл был журналистом от бога, но просто отвратительным человеком. Не зря от него решили избавиться самым радикальным методом. — Приемные часы окончены. Приходите завтра! — он неловко поднялся и открыл дверь, выпроваживая демона. Он раздраженно дернулся и взмахом руки захлопнул дверь обратно. — Хватит так орать, у меня болит голова от ваших человеческих воплей! Мужчина удивленно замер. Моргнув несколько раз, он попытался понять, реальность ли это или глюки. Да, надо поменьше волноваться, а то так и до психушки недалеко. Но после нескольких потираний глаз и встряхиваний головы Билл никуда не исчез — только переместился в сидячем положении на стол и принялся без интереса разглядывать бумажки на столе и полу. — Если ты сейчас же не свалишь, я вызову охрану! — пригрозил журналист. — Ох, не утруждайся так. Все равно никто не придет, — Билл без интереса раскидал бумажки. — Ладно, пора заканчивать. Скучно что-то с тобой, думал, ты повеселее будешь, а ты обычный загнанный дикий кабан. Он спрыгнул со стола и кошачьей походкой подошел к мужчине. Ну а теперь самая приятная часть представления. Сайфер деловито начал закатывать рукава (совсем новая рубашка, не хочется замарать), потом откинул челку со лба, чтобы обзор не закрывала, и встряхнул журналиста за грудки, как будто проверял его на прочность, не рассыпется ли. — Ты ч-что делаешь?.. — ошарашенно выдавил из себя мужчина шепотом. — Делаю свою работу, как и ты, дружище. И Билл со всего размаху ударил Карла по лицу, гораздо сильнее, чем это сделал Диппер ранее, отчего мужчина на несколько мгновений отключился. Из носа потекла струйка темной крови. Отшвырнув его на пол, демон навис сверху, с интересом разглядывая незнакомого, совершенно безразличного ему человека, которого ему предстоит отправить на тот свет. — Что тебе надо? — прохрипел Карл, кашляя кровью. — Деньги? Тебе заплатили? Кто? Я заплачу в три раза больше… в пять! Билл присел на корточки и схватил его за воротник. Да уж, чуть что, и они бросаются торговаться, толком не разобравшись в ситуации. В этом все люди. Это позабавило его. Все одинаковые. Если у них была возможность что-нибудь сказать перед смертью, это было обязательно «я заплачу!» или что-то в этом духе. Вот только они так и не поняли, что от смерти не откупишься никакими деньгами. — Извини, дружище, я обещал вырвать тебе язык, ничего личного. Мужчина истошно завопил, а в следующую секунду уже с хрипом давился собственной кровью. Посиневший язык с хлюпом упал на пол. Мерзость. Билл невозмутимо обошел стол, вытерев ладонь о бумажки, и оглядел кабинет в поисках чего-то. Приглянулся ноутбук. Он с легкостью разломал его на две части. Хрусть! Тишина. Снова смачный хруст. Голова Кларка откатилась в сторону, оставив позади кровавый след.***
Домой Билл вернулся после одиннадцати. После грязной работки пришлось отвлечься в баре (серьезное психологическое потрясение для ранимой души демона нужно подлечить), случайно подцепить какую-то девушку, чтобы потом мужественно идти домой, потому что без Пироники как-то скучно. Их сумасшедший дуэт не такой уж сумасшедший без нее. Билл шатаясь перевалился за порог квартирки, небрежно разулся и скинул с себя куртку. С кухни тянулся слабый запах еды — все-таки эта демоница самостоятельно смогла разобраться с доставкой после десяти неудачных раз. На столе лежала коробка почти с целой пиццей и два бумажных контейнера с китайской острой лапшой. — Вернулся, — равнодушно констатировала Пироника, невозмутимо продолжила ужинать и смотреть какой-то сериал на турецком языке — еще одна прелесть быть демоном: ты понимаешь любой земной язык. — Ага, — Билл шаловливо поцеловал ее в макушку и направился к чайнику. — Есть не хочу, убери в холодильник потом… — Как прошло? — Скучно. Думал, повеселее будет. Демоница промычала и продолжила есть, пока что так и не поняв, нравится ли ей восточная кухня или нет. Все-таки есть в ней что-то необычное, отличное от местной еды. Билл в это время выпил полчайника и прошел в гостиную, которая соединялась с кухней, и плюхнулся на диван, только телек почему-то не включил, что странно. — Ты что задумал? — Пироника наблюдала, как Билл усаживается по-турецки и гасит везде свет. — Да надо малышку Пайнс навестить, а то она скоро мозоль мне проест! — Плешь… — Что прости? — Проедают плешь, а не мозоль. — И откуда ты понабралась этого? — с прищуром посмотрел на демоницу Билл. — Пару вечеров проведешь за телеком или за человеческим сериалом и будешь знать о людях больше, чем они знают о себе, — фыркнула Рони. — Так что там с девчонкой? — Хочет меня в наручники сковать и кинуть в клетку, а потом засудить, — Билл хохотнул. — Как ей объяснить, что эта глупость просто невозможна? — Просто убей ее, как и всех остальных, зачем лишний раз напрягаться? — пожала плечами демоница и осторожно полила цветок, с которым сегодня возилась весь день после ухода Сайфера. От Пайнс, считала Пироника, были одни проблемы, особенно по рассказам Билла. Еще она причина не любить людей — их тупая строптивость не к месту. Но также Рони отлично помнила неприятельницу со времен Странногеддона, когда ей было всего-навсего тринадцать лет. Для демоницы минувшие пятнадцать лет как пыль, а у Мэйбл уже полжизни прошло практически. — Хотелось бы… — мечтательно вздохнул он, — но нельзя. Если Шестопал прознает, что мы выбрались, со спокойной жизнью можно попрощаться. Не уверен, вроде Кометочка еще никому про нас не рассказала и вряд ли расскажет — очень переживает за шкуры родных мешков! Но, признаюсь, эти Пайнсы поумнее обычных людей. С ее убийством все для нас осложнится. Не хочу лишний раз помогать им. — Тогда почему бы тебе не… — Рони, — нетерпеливо перебил Билл, а в его голосе прорезались нотки раздражения, — хватит учить меня, как жить и решать проблемы. Я сам как-нибудь разберусь, уж поверь, и без твоей драгоценной помощи. Ты мне не для этого нужна. Это обидно кольнуло демоницу в слабое место, но она не подала виду — только отвернулась, тряхнув волосами, и принялась хозяйничать над цветком, который сейчас раздражал ее гораздо меньше, чем Билл. Иногда он действительно очень невыносим. Сайфер поудобнее сел и прикрыл глаза, расслабляя плечи. И снова здравствуй, Кометочка.