***
Пасифика нервно маячила из угла в угол, задумчиво сдвинув светлые брови к переносице и поглядывая в окно, чтобы не сойти с ума окончательно. Указательный наманикюренный палец постукивал по нижней губе — серьезно задумалась. Проблем как будто не хватало, а тут еще и Мэйбл выкинула подобный фокус! Диппер, бедолага, еще ничего не знал о пропаже сестры, иначе точно свихнулся бы по полной программе. — Пасифика, ради всего святого перестань маячить! Я не могу сосредоточиться! — прошипел Рик, отворачивая трубку от лица. — Да-да! Амабэль Пайнс, следователь западного уголовного отдела! Я понимаю, что нет оснований! Да, я понимаю! Но… — В трубке послышалось протяжное пищание. — Отключились… — Что сказали? — девушка тревожно обернулась и уставилась на Рика, прикусив кончик измученного ногтя. — Что «что»? Да ничего! Видите ли, сутки еще не прошли! — Сутки! Она, может… может… мертва будет… — последнее девушка прошептала. — Так, отставить панику. Рик подал ей стаканчик с водой и, насильно надавив на ее хрупкие плечи, усадил в кресло. Самому тоже было не по-детски страшно за напарницу, но он полицейский, ему вообще сомнения показывать запрещено. Дело дрянь — стало понятно сразу же, как только они заподозрили пропажу Мэйбл четыре часа назад. Несколько очевидных фактов сложилось воедино: мало того, что Пайнс не отвечала на звонки, телефон отслеживать было бессмысленно, вернее, все это время он находился там, где, как оказалось потом, была и машина. И в довершение консьержка в доме Мэйбл подтвердила, что она не приходила вчера домой, а больше она никуда не могла деться! — Мэйбл сильная и умная. Даже если с ней что-то случилось, она справится со всем, — Рик подбадривающе похлопал Пасифику по плечу, но непонятно, кого он этим пытался утешить. — Может, мне стоит включить это в дневной эфир? — Нортвест сделала несколько маленьких глотков. — Не думаю, — мужчина покачал головой. — Когда преступник информирован, это еще хуже. Пусть думает, что мы пока не знаем, что Мэйбл пропала. У нас сохранится эффект неожиданности до нужного момента. Они недолго помолчали, каждый по-своему обдумывая ситуацию, и непонятно, что было хуже: быть на их месте или оказаться там, где сейчас была Мэйбл?***
Спустя двадцать минут Мэйбл почти окончательно пришла в себя и попыталась сесть. Сразу стало понятно, что руки, ноги и рот у нее крепко связаны, так что она даже пошевелиться без боли не может. Глаза практически привыкли к темноте, но ей удалось разглядеть только тонкую полоску света где-то наверху — дверь, которая вела в подвал — и какие-то невнятные очертания шкафов, различных предметов, стул и даже стол. Пайнс прислушалась к собственным ощущениям: пахло подвальной влагой, тухлым мясом и… цветами! Поняв это, девушка задергалась, но это ни к чему не привело, кроме как к лишению ее и без того скудных запасов сил. Картинка практически стала целой, однако она не понимала, зачем преступнику покупать цветы, да еще и определенные. Мэйбл решила времени не терять: сев как можно удобнее, она принялась растягивать жесткую бечевку в надежде, что это поможет ей освободиться и что-либо предпринять. Внезапно дверь в подвал с характерным для нее скрипом открылась, и на лестницу упала длинная ломанная от ступеней тень. Пайнс замерла. Тяжелые неторопливые шаги приближались, пока наконец перед ее лицом не возникли две ноги. Мистер Мердер медленно присел перед девушкой на корточки и взял рукой ее грубо за лицо, сдавливая огрубевшими пальцами щеки. — Проснулась? Как спалось? — Они столкнулись взглядами: один равнодушный, немного безумный, второй полон отвращения и презрения. — Ах извини, я забыл, что ты не можешь говорить. — он опустил тканевый жгут, освобождая ее рот, и встал, хлопая ее по плечу. — Ну что, «Кесси», как твое самочувствие? От такой интонации Мэйбл поняла, что этот человек уже о чем-то догадался, вот только о чем, она не поняла: что она не совсем Кесси или же о чем-то другом. Теорий было несколько: мистер Мердер таки нашел прослушивающие жучки и понял, что за этим стоит Мэйбл, или же он до сих пор не понял, что она не Кесси, и следовал своему больному плану, и она сейчас здесь действительно под видом той несчастной девушки. И непонятно, что из этого хуже для Пайнс. Вероятно, все. — Так и будешь молчать? А я надеялся на задушевный разговор, — с наигранной грустью произнес он, но потом его голос ожесточился: — Все вы такие одинаковые. Мужчина перестал расхаживать и подошел к выключателю. После щелчка подвал озарила тусклым светом слабенькая лампочка, которая висела практически над Мэйбл. И тут она увидела то, что до этого не позволяла ей темнота. В самом дальнем углу подвала, который располагался практически напротив поля зрения девушки, в холодном синем свете на обшарпанных матрасах сидели изможденные девушки, связанные и запуганные. Те самые пять пропавших девушек. Некогда красивая одежда превратилась в тряпье, на руках и ногах виднелись огромные фиолетовые пятна — Мэйбл увидела их даже с такого расстояния, — все босые и напуганные, они сидели прижавшись друг к дружке, настолько близко, насколько им позволяли привязанные к трубам на стенах руки. И они, эти девушки, так же неотрывно смотрели на Мэйбл с еще большим отчаяньем и животным страхом в глазах. — Ублюдок… — прошептала она, не в силах сказать что-то большее, как и оторвать взгляд от ужасающей картины. За это она получила ногой прямо в живот и скрючилась на полу, завалившись набок. По мышечной памяти Пайнс прижала руки к телу, чтобы смягчить удары, но их не последовало. Вместо этого мужчина склонился над ней и приподнял ее голову за растрепанные волосы. — Тебя не учили, что нехорошо обзываться? Нет? Значит, придется научить. В этот раз удар пришелся кулаком по лицу, куда-то в скулу, отчего неприятно запульсировало в голове, а потом еще удар уже о каменный пол. Мэйбл не сопротивлялась. Она прикрыла глаза и открыла их только тогда, когда ее перестали с ожесточением лупить. На виске чувствовалось что-то теплое, а волосы стали мокрыми и липкими — кровь. Мужчина небрежно оттолкнул ее голову и снова поднялся. — Ну что? Может, теперь ты захочешь поговорить? Рассказать, например, о том, кто такая Амабэль Пайнс? Девушка постаралась собрать все свои силы, чтобы подняться на колени, но связанные со спины руки очень затормаживали, как и кружащаяся голова. Когда она худо-бедно заняла устойчивое положение, то подняла взгляд на мужчину, глядя на него с такой злобой и презрением, будто сейчас разорвет его одним только взглядом. — Да пошел ты нахрен, ублюдок.***
— Что мы делаем? — Пасифика наблюдала, как Рик носится по помещению. За последние полчаса, когда они поняли, что помощи не будет, стало ясно, что надо действовать самостоятельно. К тому же полномочия позволяли. — Мы? Мы ничего. Ты идешь работать, будто у тебя обычный день, а я беру наряд и еду к этому ненормальному домой. — Правда, Ричард еще не знал, на каком основании он вломится в чужой дом, ведь косвенные подозрения не являются веской причиной. Девушка вскинула брови и скрестила руки на груди. — То есть предлагаешь мне залечь на дно и тупо не высовываться? — Да, именно это я и предлагаю. Всегда любил тебя за твою сообразительность! Нортвест закатила глаза. Юмор Рика сейчас совершенно не веселил ее. На кону жизнь ее подруги. Жизнь сестры ее парня. Жизнь следователя уголовного отдела. На кону больше, чем просто одна жизнь. Не говоря уже о том, что кроме Мэйбл мог еще кто-то пострадать. — Я поеду с вами! Все равно журналисты прознают об этом через какое-то время и ринутся туда. Я ведь гораздо лучше их. Плюс обещаю писать только правду! — С этим и не поспоришь… — Рик почесал затылок. — Только будешь сидеть в машине, поняла? Пасифика довольно закивала и перекинула лямку сумки через плечо.***
В квартире пахло гарью, а напряжение буквально ощущалось всеми фибрами, стоило только зайти внутрь, а особенно показаться на кухне, где концентрировалось само зло. Бутоны роз небрежно валялись на полу в луже воды и осколках вазы, а над ними стояла девушка, волосы которой практически пылали огнем. Хотелось плакать, и именно по этой причине она отвернулась и неотрывно смотрела на любимую разбитую вазу. Болела даже не щека, по которой пришелся удар, а то место, где должно быть сердце. В дверях стоял разозленный и недовольный Билл со скрещенными на груди руками. — Я куплю тебе новую… — буркнул он. — Букет тоже, если так хочешь. — Так он пытался мириться, а другого, более удачного способа и не знал. — Знаешь что? Засунь себе свой букет в жопу! — рявкнула Пироника и развернулась, швырнув в Билла раскаленную сферу, но попала только в стену рядом с ним. И это не было случайностью. — Ты ударил меня! — Уж про любимую разбитую вазу она не стала и упоминать. — Ой, поэтому я такой плохой и ужасный! — писклявым голосом раздраженно спародировал кого-то Сайфер. — Скажи спасибо, что всего лишь. Сходи уже к психологу, истеричка. Демон развернулся и пошел в комнату, начав собирать необходимые вещи: куртку, бумажник, ключи от угнанной машины. В принципе он мог бы и без этого обойтись, просто не хотелось себе в удобствах отказывать, раз есть такая прекрасная возможность. — Я истеричка? А сам-то? Стоит какой-то человеческой девчонке слово тебе поперек сказать, так ты сразу психуешь! — Оу, ну она хотя бы не ебет мне мозги, как это делаешь ты! Демон широкими шагами прошел мимо Пироники и остановился в коридоре, раздраженно обуваясь. Еще несколько минут в ее компании, и он придушит ее голыми руками. Не сделал этого только потому, что она не мимо проходящая, а та, кого он в редкие порывы нежности называет «Роничка». — Вот тогда и вали к своей Пайнс! — демоница швырнула в Сайфера какую-то статуэтку, но снова промахнулась, хотя в этот раз она действительно намеревалась попасть. — Вот и свалю! — в сердцах крикнул ей в ответ Билл и нарочито громко хлопнул входной дверью.***
Билл угрюмо шел по улице, расталкивая прохожих плечами. И так весь день дерганный ходил, а тут еще и эта ссора с Пироникой, которая окончательно выбесила его. — Во че удумала… Думает, сможет сыграть на моих чувствах? А вот возьму… возьму и специально к Пайнс наведаюсь, чтобы жизнь медом ей не казалась! — воскликнул Сайфер и резко развернулся в противоположном направлении. Через десять минут он уже был в участке, хотя немного сомневался, что Мэйбл работает конкретно здесь. Все-таки он не всезнающий. В участке было относительно спокойно, как может быть спокойно в том месте, где постоянно что-то происходит. На Билла даже внимания не обратили, когда он зашел и целенаправленно двинулся в сторону рецепции. Девушка за стойкой беспокойно что-то обговаривала по телефону и записывала. — Чем могу помочь? — она слабо улыбнулась и поправила очки на переносице. «Надеюсь, ничем. У меня и так аврал здесь!» — Долетели до демона обрывки мыслей. — Я к Мэйбл Пайнс, — раздраженно процедил он. — Пайнс… Пайнс… — девушка залистала блокнот. — Мисс Пайнс сейчас не может принять вас. — Я не спрашивал, может ли она принять меня. Где она? — демон положил руки на стойку и накренился вперед. — И я не нахал, мисс. Где. Пайнс? — отчеканил он. В итоге сбитая с толку девушка обещала «уточнить» и сказать уже конкретно, где же все-таки мисс Пайнс. Вернулась она через десять долгих минут, когда Сайфер терял всякое терпение, с таким лицом, будто сошла с эшафота, причем с абсолютным желанием вернуться обратно. — Мисс Пайнс сейчас не может принять вас, простите, — пропищала она. Билл притянул ее за воротник к себе, так что девушка зажмурилась, а потом слегка встряхнул и процедил: — Говори. — Пропала. Попросили не говорить, — а потом добавила: — И зачем тогда я это сказала?.. Но Сайферу большего не надо было. Вариантов было два: Мэйбл сбежала, испугавшись Билла, либо же действительно пропала, скорее всего, после того задания в цветочном. Первая теория отпадала лишь по той причине, что она слишком упрямая и ответственная, а еще до одури боится за близких, чтобы самой удрать, а их бросить. Вторая подходила, потому что в совпадения Билл не верил никогда. Связь с ее сознанием он получить не смог, что значило, что она не спит и не валяется где-то в отключке, но временами что-то пробивалось, и Билл на несколько секунд попадал к ней в голову. Но это не было похоже на сон. Скорее если бы Мэйбл постоянно теряла сознание, а ее в ту же секунду приводили в себя. Только он хотел подбежать и развернуть ее за плечо, как она тут же исчезала, а он возвращался обратно в реальность. За несколько секунд он просто не успевал добраться до Мэйбл, и это бесило его. Но верное решение пришло к нему немногим позже.***
Мэйбл тяжело повернулась набок и откашлялась, помня, что если она слишком долго будет лежать на спине, то может задохнуться собственной кровью и так и не доживет до спасения, если оно прибудет. К этому времени у нее ощущались боль в ребрах (скорее всего где-то перелом), пульсация в висках, что говорило о возможном сотрясении, и ссадины. Боль в посиневших запястьях уже практически не отдавала. Ее избивали продолжительно и практически без перерывов. Пару раз мужчина отлучался утихомирить девушек, который слишком громко всхлипывали, насильно наблюдая за кровавым шоу, к которому не привыкли. В это время Мэйбл отключилась, а проснулась, когда ее волокли за волосы. Только тогда она поняла, что под ней натекла целая кровавая лужа. Лужа из ее собственной крови. Пришла в себя Пайнс только тогда, когда кто-то очень усиленно тряс ее за плечи. Она даже не была в силах открыть слипшиеся опухшие глаза, но пересилила себя и приоткрыла один глаз. Расплывчатым силуэтом виднелась чья-то мужская фигура, а в ушах звенел неразборчивый голос. Сначала Мэйбл подумала, что это преступник решил добить ее окончательно, но потом поняла, что от этого человека пахнет не цветами, а чем-то другим, да и лицо какое-то иное, более знакомое. Потом она подумала, что схватила предсмертные глюки. Такое бывает, говорят. — Кони собралась двинуть? — Билл одной рукой держал ее под лопатками, а второй убирал слипшиеся темные волосы с лица. Ее голова болталась как у болванчика. — Даже не смей, Пайнс. Дьявол, какие же люди все-таки извращенцы… Комета, ты слышишь меня? Мэйбл что-то прохрипела, что, видимо, значило «да», и обмякла в руках демона, снова потеряв сознание. Сайфер опустил ее на пол и поднялся. Мужчина в это время целился в него из полицейского пистолета дрожащими руками. Появление демона там, где, казалось, никто не должен был их сейчас застать, заставило его серьезно занервничать. Но большего он сказать не смог: страх парализовал его. Теперь жертвой был он. — Убей себя, — приказал Билл. — Нет-нет, оставь пушку, зачем тратить патроны. Собственными руками. Сначала мужчина сопротивлялся, а потом больше не смог и выронил пистолет, вместо этого его дрожащие пальцы с хрустом вонзились в собственную грудную клетку. Стены подвала сотряслись истошным продолжительным криком. Его черное сердце упало на пол со склизким звуком, а сам он свалился замертво. Билл широкими шагами подошел к девушкам, которые при его виде зарыдали еще больше, и заставил каждую из них забыть о том, что он вообще здесь был. По их фальшивым воспоминаниям, Мэйбл смогла оглушить преступника и сбежать, а сам он самоубился у них на глазах. Билл недолго равнодушно-презрительным взглядом смотрел на тело жалкого мужчины, потом поднял обмякшее тело Мэйбл на руки, морщась от резкого запаха крови, и пропал так же быстро, как и появился.