Восемь с половиной убийств

Тилинь-тилинь! — Внимание, рейс шестьдесят шесть десять, Шри-Ланка — Нью-Йорк, задерживается на неопределенное время в связи с неисправностью боинга. Пассажирам данного рейса доступны бесплатные напитки и закуски в кафетериях. Для этого предъявите билеты при оплате. Приносим извинения за доставленные неудобства, — проговорила девушка из динамиков, и ее голос эхом разнесся по помещению. — Черт, кажется это наш рейс, — невесело хмыкнул Билл, увешанный сверху донизу разного рода вещами, сумками, в руках — билеты — свой и Пайнс, — на голове соломенная шляпа — и все это потому, что Мэйбл решила перерыть все свои вещи ради пачки крекеров и даже не услышала объявление. — Мэй! — к ней подскочил Диппер. — Я ведь правильно все понял? Наш самолет сломался? — А? — наконец девушка оторвалась от сумки, держа в руках упаковку с печеньем. — Что? — Да-да, — ответил за нее демон. — Шестьдесят шесть десять — это наш рейс. В зале ожидания все заметно встрепенулись. Мало того что сейчас была почти полночь и все были невыспавшиеся и оттого злые, так еще и рейс перенесли и даже не сообщили, надолго ли это все затянется. К мимо проходящим работникам аэропорта уже начали приставать с расспросами, но они только вежливо улыбались и тут же исчезали на горизонте. Довольная, пожалуй, была только одна Пасифика, которая сопела в две дырочки, не имея привычки вести ночной образ жизни, так что она знать не знала о случившемся, Кэтрин уже обсуждала рабочий вопрос по телефону, так что не обращала внимания на изменения в их графике, а Рой невольно занял роль психолога и няньки и пытался успокоить гостей, хотя сам немного нервничал. Мэйбл терпеливо села на холодное металлическое сидение, принялась жевать крекеры и смотреть в панорамное окно, за которым была кромешная темнота и лишь кое-где горели точечками лампы и фары. Переносы ее никогда особо не смущали или расстраивали, ведь обычно во всем она видела свои плюсы, даже спустя столько лет. В аэропорту тепло и светло, бесплатно предлагают напитки и закуски, так что проблемы подождать как таковой и нет. Хорошо, что самолет сломался сейчас, а не когда они были в воздухе. Вот это была бы настоящая проблема. На соседний металлический стул опустился Билл, как только смог ровно уложить все сумки так, чтобы они не сваливались через несколько секунд. Он выглядел уставшим, несмотря на укладку и глаженую одежду — лицо бледное, а глаза успели впасть. Оказывается, он такой нежный! — Комета, не хочешь вздремнуть? Она вопросительно повернула голову, продолжая хрустеть. — Нет, с чего бы? Билл как будто бы замешкался, но сразу же ответил без толики эмоций в голосе. — Ты же плохо спишь в самолете. Логичнее было бы поспать, когда есть такая возможность. — Спасибо за заботу, но сейчас я спать не хочу, — она положила в рот крекер. — За заботу? — хохотнул Билл. — Ты бы слышала, как храпишь ночами! Мне с тобой двадцать часов лететь, я снова столько не выдержу! Мне тоже нужен сон! — Так телепортируйся сразу в Нью-Йорк, — она невозмутимо пожала плечами. — Если бы у меня была такая способность, я бы даже не задумывалась. — У нас сделка, — почему-то убеждал демон. — Я должен быть рядом с тобой и Ламой… Достало уже все! И почему людишки такие неугомонные?! Девушка уж не стала упоминать, что жизнь Пасифики находится под угрозой как раз-таки из-за демона. — Опять злым стал. Съешь лучше крекер, — Мэйбл протянула ему пачку, — и успокойся. Отсутствие сна плохо на тебя влияет. Совсем как ворчливый старик. Билл отмахнулся от угощения и скрестил руки на груди, дескать, обиделся. Пайнс почему-то снова начала раздражать его одним только своим присутствием, но уже в каком-то другом ключе. И почему-то теперь ее не хотелось прибить или насильно заткнуть, не то что несколько месяцев назад, и это тоже начало беспокоить демона. — Внимание, пассажиры рейса шестьдесят шесть десять, пожалуйста, пройдите на посадку в регистрационные окна пять и семь. В зале ожидания на несколько секунд все замолчало, как будто все вымерло, и даже можно было услышать собственное дыхание, а в следующее мгновение люди толпами ринулись к бедным работникам, чтобы наконец попасть в самолет и спокойно улететь домой. Места рядом вмиг опустели, и Билл с Мэйбл остались сидеть среди свободных сидений. Галдеж поднялся невероятный. — Пожалуйста, не толпитесь, вы все сможете улететь, — девушка пыталась придержать поток людей, но, казалось, они были готовы снести и девушку, и стойку, и все на свете ради того, чтобы попасть в самолет. — А почему мы с сыном летим в разных самолетах? — возмутилась женщина, прижимая к себе за плечо маленького мальчика. — Пассажиры вашего рейса были распределены в два других самолета меньших размеров. Приносим извинения за неудобства, — девушка с сожалением улыбнулась. Мэйбл с Биллом переглянулись, ведь они знали, что это для них значит. Будет очень неудачно, если Пасифику разделят с ними. Хотя бы кто-то из них должен быть рядом с ней, поэтому они тоже поспешили на посадку. Под недовольные возгласы пассажиров Билл пропихнул Мэйбл к брату и встал по другую сторону от нее, а Пасифика тем временем сонно потягивалась. — Пожалуйста, — миловидный юноша, явно тоже сбитый с толку ситуацией, протянул Пайнсам их билеты. — Выход к самолету для пассажиров с номерами ноль-сто-пять и ноль-сто-шесть находится слева, а для пассажиров ноль-двести-тридцать-четыре и ноль-двести-тридцать-три — справа. — Но тридцать четвертый — это мой, а тридцать третий — твой, — Мэйбл оледенело посмотрела на Билла, а Пасифика уже помчалась к своему выходу, волоча Диппера — очень хотелось ей снова завалиться спать, чтобы не сбивать режим сна, который она строила годами. — Верно, поэтому шуруй и не задерживай очередь, — Билл подтолкнул ее вперед с мрачным видом. — Но… — И без всяких «но», Пайнс. Мэйбл сильно расстроилась и забеспокоилась, поскольку с Пас теперь был только Диппер. Не то чтобы она ему не доверяет, очень даже, но против демона всяко эффективнее другой демон или хотя бы опытный полицейский, который хоть пару приемов знает, а не журналист, который только хорошо бегает. В самолете далеко не убежишь, а летать Диппер пока не научился. Билл вообще странно себя повел. Согласно их сделке, он должен защищать Пасифику, а не увиливать от обязанностей. — Не мог кого-нибудь, не знаю, загипнотизировать, чтобы нас пустили с ними? — обиженно прошептала она, чтобы никто не услышал их. — Нет, не мог, — он достал какой-то кусок ткани и принялся надувать его. — Если этот подонок где-то в самолете, ему лучше не чувствовать мою энергию. Пусть думает, что я рядом с ней. Может, побоится нападать. Неопределенность — наш лучший инструмент сейчас. Под конец объяснений у него в руках была надутая подушка, которая оказалась за шеей. Мэйбл вздохнула и достала наушники — уже взлетели, и можно хотя бы попытаться расслабиться. Но уснуть она точно не сможет, как ни пытайся, зная, что ее подругу могут в любую секунду убить, а ее даже рядом не будет, чтобы хоть как-то предотвратить это. Радовало только то, что из-за поломки их самолет частично был пуст и было не так шумно. Билл одним глазом покосился на Мэйбл, чувствуя ее переживание практически физически — демоны очень чувствительны к эмоциям других, поэтому часто склонны скрывать свои. Он не разделял ее тревожное настроение совсем, но, на удивление, понимал его. У него тоже были близкие, за которых он иногда переживал, даже если делал вид, что обратное. Переживал, когда упрямые сестрицы попадали в передрягу или Рони долго отсутствовала, переживал, но никогда не показывал, и поэтому злился. Поэтому он очень даже хорошо сейчас понимал Мэйбл. Билл чуть повернулся и заметил, что она уже задремала, прислонившись головой к иллюминатору. Усмехнулся. — А говорила, что не уснет. Лгунья, — он чуть улыбнулся и выключил кондиционер, чтобы девушку не продуло. — Просим не отстегивать ремни безопасности до тех пор, пока не потухнет индикатор на табло. Спасибо, — проговорил голос стюардессы из динамиков, и свет во всем самолете погас. Наступила тишина.

***

Мэйбл сидела во дворе школы и обедала сэндвичем, который с усердием готовила утром. Не слишком ровный она отдала Дипперу на растерзание, а себе завернула более удачный, с курицей и салатом. Ее худые колени с розоватым оттенком были сведены вместе, до голени доставали белые гольфы, а черный кед правой ноги отбивал ритм популярной песни, которую Мэйбл с подружками слушала всю неделю. После физ-ры какой-то жалкий бутерброд казался особенно вкусным и исключительным, а обычная лимонная газировка — напитком богов. Обедать во дворе школы стояло на первом месте после прогулов уроков на крыше школы. Мэйбл не была самой прилежной ученицей, в отличие от непутевого Диппера, который хоть и был неуклюжим, прослыл среди сверстников самым умным. Поэтому иногда она позволяла себе пропустить химию, которую вел полуглухой пожилой мужчина, толком не знавший своих учеников в лицо. Но сейчас Мэйбл обедала на заднем дворе в полном одиночестве и смотрела, как птицы летают кругами вокруг школы. Проклята, была убеждена она. Мэйбл-школьница позволяла себе верить во всякого рода суеверия, а от немытой головы перед экзаменами отказалась только на последнем курсе. Неудивительно было, что она даже так получила высший балл. Откусив очередной кусок, девушка подняла голову вверх и уставилась на голубое небо, с кое-где проглядывающими тонкими белыми прожилками. Внезапно совсем рядом приземлился ворон и недвусмысленно уставился на Пайнс, явно желая отведать ее обед. Она спокойно жевала, пока ворон не начал истошно кричать, а следом и другие птицы пустились орать человеческими голосами, наворачивая круги вокруг школьного двора. Вопль и вправду зазвенел в ушах и не прекратился, даже когда Мэйбл сонно приоткрыла глаза, чтобы избавиться от наваждения. Оказалось, что кричали не только у нее во сне, но и в салоне самолета. Действительно, источник шума был где-то рядом. — Она не дышит! Кто-нибудь помогите! Джо-о!.. Пайнс уже пришла в себя и перескакивала через вытянутые ноги Билла, который недовольно заворочался, когда она задела его. Свободной рукой упираясь в кресло, а другой стирая сонливость с заспанных глаз, девушка ловко оказалась в узком коридорчике, состоящем из одних кресел, и бросилась прямо вперед, откуда доносились уже не крики, а жалобный плач. Кучка людей столпилась вокруг мест справа, кто-то охал, кто-то сонливо потирал глаза, а кто-то и вовсе игнорировал случившееся, делая вид, что до сих пор спит. Мэйбл собиралась протиснуться, но ее остановили за плечо. — Куда это ты намылилась? — Билл легким движением оттянул ее назад. — Как куда? Я же полицейский. — Это не наш приоритет. Пусть разбирается кто-нибудь другой. Мэйбл окинула его взглядом, который говорил о том, что она очень недовольна подобной политике невмешательства, но сама ничего не сказала. Развернулась и пробилась через толпящихся, доставая из-за пазухи пропуск. Безразличие Билла к окружающим бесило ее с самой первой их встречи. Ему просто плевать. Только на себя любимого нет, а до других никакого дела. И это самая мерзкая его черта, решила Мэйбл уже очень давно. — Следователь Пайнс из Северного полицейского участка, пропустите, пожалуйста, — отчеканила она. — Ты всегда с собой этот дрянной бейдж носишь? — не без толики раздражения спросил Билл, побираясь следом. — Нет, только когда есть потенциальная опасность, — парировала Мэйбл. — Если ты забыл, мне пришлось законно перевозить оружие. Люди расступились, открывая обзору женщину средних лет, которая склонилась над неподвижным телом спутницы (скорее всего близкой родственницы, поскольку у них была внешняя схожесть), и пыталась привести ее в чувства, то тряся за плечи, то ударяя по щекам, то просто зовя. У пострадавшей, которую, видимо, несколько минут назад било в конвульсиях, а глаза закатывались, сейчас же с губ стекала белая пена, а сама женщина была вне сознания. Мэйбл присела к ней, ощупала пульс, который бешено скакал, как у грызунов, а дыхание практически отсутствовало. Она всего лишь знала азы первой помощи при общих случаях, но это была не остановка сердца, не перелом, не потеря дыхания и даже не пулевое ранение, поэтому Пайнс была бессильна против неизвестного недуга. — Чарльз Маршалл, ФАМС, позвольте пройти, — именно этот голос вывел всех присутствующих из ступора. — Мисс Пайнс, надеюсь, мы будем сотрудничать, поэтому прошу отойти, — он буквально сунул ей под нос свой позолоченный жетон. — Н-да, работку вы выбрали себе под стать, — подколол Билл. Мужчина окатил его взглядом, беззвучно спрашивая, что это еще за перец такой, а потом перевел взгляд голубых глаз на Мэйбл, которая поднялась с корточек. — Приятно познакомиться, — она чуть улыбнулась и подала руку для рукопожатия, — хоть и при таких условиях. — Для начала прошу пассажиров расступиться. Есть ли в салоне врач? — Как и ожидалось, никто не откликнулся. — Джинни! — расталкивая всех подряд, показался низкий мужчина с проседью в волосах, который бросился к рыдающей женщине. — Что произошло?! — Джо! Наша Джо-о!.. — только протянула она и снова зарыдала, а мужчина принялся ее успокаивать, обнимая за плечи. — Убили! Что за изверг это сделал?! — Нужно срочно что-то предпринять, — вполголоса серьезно сказала Мэйбл и просмотрела на маршала. — Вижу, вы сговорчивая. Тогда поступим так: я займусь телом, а вы — напуганными зеваками. Постарайтесь успокоить их. Пайнс не понравилось, как мужчина записал пока что живого человека в список «тел», но перечить и спорить по поводу терминологии было некогда, поэтому она прочистила горло и хлопнула в ладоши, привлекая внимание пассажиров и суетливых стюардесс, которые не находили себе места. Ораторскими способностями она обладала в юности, но они пропали вместе с юношеским максимализмом и беззаботностью. — Прошу минуточку внимания! — она едва сдержала голос от дрожи. — Повторюсь: меня зовут Амабэль Пайнс, и я полицейский. До тех пока мы с мистером Маршаллом не выясним причину происходящего, просим вас не поддаваться панике и занять свои места. Спасибо. — Это убийство? — послышался робкий вопрос. — Мы не можем утверждать этого без заключения экспертов и доказательств. Прошу, займите ваши посадочные места, — более настойчиво повторила она. — Нас тоже могут убить?.. — Значит, убийца где-то в самолете?! Вместо того чтобы успокоиться, в средней части самолета люди начали паниковать и суетиться. Благо до носовой и хвостовой части новость еще не дошла, поскольку уже была ночь и многие до сих пор спокойно спали. — А ну быстро все заткнулись! — рявкнул Билл так, что все действительно замолчали. — Завалите рты и сядьте в чертовы кресла, как сказала вам мисс Пайнс, иначе вас ждет судьба похуже, чем эту женщину! И не забудьте пристегнуть ремни безопасности! — пролепетал он омерзительным голоском и повернулся к полицейским на пятках. И ведь это действительно сработало. Хоть Мэйбл не была сторонницей угроз и насильственных методов, но она была благодарна Биллу, что он сделала эту работу вместо нее. В это время Пайнс пристально наблюдала, как мистер Маршалл пытается что-то предпринять, но в корне он ничем помочь не мог, поскольку не был профессиональным врачом. Замерев, он повернулся и посмотрел на девушку через плечо леденящим взглядом. — Она мертва. Мне жаль. Раздался женский плач.

***

Прошло полчаса с момента происшествия и два с половиной часа с тех пор, как самолет взлетел. В небе им еще быть больше четырнадцати часов, поэтому за это время надо постараться во всем разобраться. Тело женщины отнесли в комнату, где располагались стюардессы и стюарты, а пассажиров уговорили вернуться на свои места. «Мне жаль» так и крутилось в голове. Она тоже когда-то слышала эти слова, поэтому могла представить, что чувствует та женщина, как перевернулся ее мир. Поэтому Мэйбл была настроена разобраться во всем. Маршал особо не разделял ее рвения, но дал согласие, поскольку самолет был его территорией, а Билл так вообще сказал, что от него она помощи может даже не ждать, потому что он тут не за этим. Девушка вытерла салфеткой влажное лицо и вышла из туалета. Импровизированная допросная была организована в комнате отдыха для пилотов, за которой следил мистер Маршалл. Перед Мэйбл, буквально в полуметре, сидела бледная Верджиния Аддерли, ранее Потс, сестра погибшей. Глаза бегали из стороны в сторону, а сама она была напряжена как струна. Мэйбл уже подготовила бутылку воды и салфетки, потом развернула ежедневник и щелкнула ручкой. — Миссис Аддерли, вы сказали, что это убийство. На основании чего вы сделали подобный вывод? Женщина затряслась как осиновый лист, теребя в руках бумажную салфетку. Она только-только перестала непрерывно рыдать, как в ее глазах снова появились крупные бусины слез. Билл еще ранее предположил, что в ней, наверное, целый бак с водой, иначе нельзя объяснить, как может человек так долго и беспрерывно плакать. — Давайте начнём по-порядку, — успокаивающим голосом начала Мэйбл. — Не переживайте. Если это убийство, я хочу помочь раскрыть его и поймать виновного. — Я… — женщина судорожно вдохнула. — Все было как обычно, не считая поломки самолета. Мы возвращались из путешествия по Шри-Ланке — я, моя сестра, мой муж и наш общий друг. После напитков и еды я включила фильм… Джо в это время уже спала, и я не стала ее беспокоить. Через какое-то время я тоже устала и решила вздремнуть. А разбудил меня удар рукой по лицу, когда у Джо начались судороги… Мэйбл сделала несколько заметок в блокнотике. — Ваш общий друг… Он?.. — Мой бывший сокурсник. Мы оба ветеринары. — У вашей сестры есть какие-нибудь заболевания? Опухоли? Эпилепсия? Психические заболевания? — Нет-нет! — женщина замотала головой. — Из серьезного только диабет, который не угрожает жизни. — Так… И когда она делала последнюю инъекцию? — Не могу вам этого сказать… Понимаете, Джо всегда справлялась с этим сама и никогда не пропускала приемы, начиная с нулевых, когда ей поставили диагноз. Думаю, она сделала инъекцию незадолго до приема пищи уже в самолете. — Может, вы заметили что-то необычное? Женщина силилась вспомнить хоть что-нибудь, но не могла, поэтому просто поджала губы и качнула головой. Этого слишком мало, чтобы утверждать, что было совершено убийство. И Пайнс это тоже понимала, но она чувствовала, что что-то в этом деле неладно. На смену миссис Аддерли пришел их «общий друг». Долговязый мужчина с грозным выражением лица, в строгом бежевом костюме, внешне совершенно несговорчивый занял кресло рядом. На лице постоянно держалась ухмылочка, будто его произошедшее никак не касалось. — Александр Камински. А вы?.. — Амабэль Пайнс, — она поерзала на месте. — Приступим? В каких отношениях вы были с погибшей? — А вы меня подозреваете? — ответил он вопросом на вопрос. — Происходящее здесь вообще законно? Таких Мэйбл просто ненавидела. Она прекрасно знала закон, что можно, а что нет, поэтому такие вопросы лишь принижали ее профессионализм. — Давайте вопросы задавать буду я. Если захотите, по прилете подадите на меня в суд за превышение полномочий. А теперь прошу вас ответить, мистер Камински. — С Джорджией у меня не было никаких отношений. Она всего лишь была сестрой моей давней подруги. Он вальяжно перекинул ногу на ногу и уставился на Пайнс, будто она тут преступница и он знает правду. — Где вы сидели? — Недалеко от входа, в самой носовой части. Еще что-то? Мэйбл начинала беситься, но ничего не сказала. — Вы врач. Почему не откликнулись, когда нужна была помощь? — Ветеринарный врач, — поправил мужчина. — Во-вторых, при всем желании я был не в состоянии услышать то, что происходит в двадцати метрах от меня из-за хорошей шумоизоляции, плюс ко всему я крепко спал. Теперь арестуете меня за бездействие? — Спасибо, вы можете идти, — сдержанно проговорила девушка и углубилась в свои заметки. После небольшого перерыва привели последнего, кто имел хоть какое-то отношение к погибшей — муж сестры. Пайнс даже не рассчитывала услышать что-то новенькое, поэтому без особого энтузиазма посмотрела покрасневшими глазами на мужчину, который, казалось, не находил себе места, даже сев перед ней. — Начнем, — Мэйбл щелкнула ручкой. — Представьтесь, пожалуйста. — Роберт Аддерли. Моя жена — Верджиния Аддерли. Ее сестра — Джорджия Потс. — Хорошо. Расскажите все, начиная с момента посадки. Мужчина откашлялся и поерзал на стуле, как будто что-то доставляет ему дискомфорт. — Изначально из-за всей этой историей с самолетом — вы и сами знаете — оказалось, что я сижу в хвосте самолета, а жена с сестрой — в середине. Алекс потерялся где-то в носовой части. С момента взлета я ни разу никуда не уходил — девушка рядом подтвердит это. Все шло своим чередом: напитки, обед, потом я почитал журнал и задремал. Я спал, когда услышал крики Джинни, и почти сразу же прибежал… Джо… не верю, что ее больше нет с нами… Он потер переносицу и замолчал. Мэйбл говорить тоже не спешила. Что-то не сходилось, но сложно было сказать, что именно, поэтому девушка отпустила мужчину и принялась в одиночестве рассуждать. Посадка, инъекция, практически летальный исход, перепуганные родственники. «Инъекция» как будто бы подсветилась красным в голове у Мэйбл, и она решительно поднялась, направляясь к выходу. — Выяснили что-нибудь? — Маршал сразу же повернулся к ней. Он нескрываемо нервничал и напрягался каждый раз, когда рядом появлялась Пайнс. — Пока что нет. У меня есть догадка, но пока что я не могу ее подтвердить. Дайте мне еще немного времени. На этом они разошлись. Мэйбл быстрыми шагами шла по салону и игнорировала любые вопросы в ее адрес. Столько часов без сна, стресс и чувство голода проявились через раздражение, пассивную агрессию и желание прихлопнуть любого, кто еще раз спросит про убийцу или что-то связанное с делом. Даже вопрос Билла она проигнорировала и направилась в уборную с просьбой пока что не пользоваться ими. Закрыв дверь, Мэйбл принялась все исследовать глазами, а потом с хрустом открыла крышку мусорного бака, где скомканно лежала использованная бумага и прочий мусор. Пришлось все вывернуть, чтобы ничего в итоге не обнаружить. Со второй уборной ей повезло чуточку больше: в ведре она нашла шприц-ручку, которым воспользовалась Джорджия. Мэйбл достала целлофановый пакет и осторожно достала улику. Шприц открылся с характерным треском. Девушка поднесла его к носу и понюхала. Инсулин имеет характерный запах, с которым Мэйбл была хорошо знакома, поскольку у ее покойной бабушки был диабет, и который так и не почувствовала, как бы ни принюхивалась, но точно сможет сказать только экспертиза. Убрав шприц, она вышла из уборной. В течение часа Мэйбл еще раз поговорила со всеми свидетелями в том же порядке, оставив мужа на десерт. В списке подозреваемых было пока двое: «общий друг» и муж. Вирджиния не в состоянии даже без слез смотреть на место сестры, что уж там говорить об убийстве, а вот мужчины Мэйбл показались больно подозрительными. От мистера Камински она ровным счетом ничего не добилась, как будто он намеренно не хочет раскрыть дело, и решила воспользоваться старой доброй тактикой «ва-банк» или «нападение» и прибегнуть к собственному совету: найти слабое звено и окучивать. — У вас возникли вопросы, детектив? — мужчина снова сел перед Мэйбл. То ли раздражение, то ли нервозность промелькнули в его голосе. — Скорее ответы. — Она позволила себе ухмыльнуться в духе Билла. — Начнем с того, что вы мне рассказали. Первым делом вы как бы невзначай упомянули свое алиби — первый тревожный звоночек для детектива, потому что невиновные не доказывают свою невиновность. Потом ваш друг уверил меня, что ничего практически не слышал из-за хорошей шумоизоляции, ведь, как и вы, он спал в момент смерти мисс Потс. Я поговорила с другими пассажирами, и они подтвердили, что ничего не было слышно. Тогда вопрос: как вы поняли, исключая шум, что что-то случилось, если в хвостовой части даже не включали свет? — выдержав приличную паузу и, ожидаемо, не получив ответа, Мэйбл продолжила: — Мой вам совет: не натворите дел и лучше сознайтесь добровольно, потому что я нашла улики, доказывающие вашу вину. По прилете первым делом проведут вскрытие и детальную экспертизу, и, если что-то выяснится, вы будете первым на очереди, на кого падет подозрение, уж я об этом позабочусь, мистер Аддерли. Единственное, она не упомянула, что не может арестовать его прямо сейчас не только потому, что сблефовала и прямых улик нет, как и явного мотива, но и потому, что она не при исполнении. На этом Мэйбл закончила и оставила мужчину наедине со своими мыслями. Чтобы сознаться в преступлении, нужно все обдумать какое-то время. После того как девушка коротко обговорила с Маршаллом всю ситуацию, высказала свои предположения и выслушала его в ответ, она устало пробралась на свое место и растеклась по сидению. Радовало только то, что пассажиров из хвостовой части, где было тело покойной, переместили вперед, и теперь в распоряжении Мэйбл и Билла было много пустых мест, поэтому они быстро перебрались туда. — Ну что там? Нужна помощь профессионала? — Билл, пребывавший на редкость в хорошем настроении, уставился на Мэйбл. — Прости, не могу разглашать детали следствия, — свредничала она. Демон притворно надулся, но донимать ее больше не стал. Состояние у нее, очевидно, нестабильное. Билл уже знал, что, когда Мэйбл долго не спит и много работает, это делает ее еще более невыносимой чем обычно. Девушка постаралась удобно устроиться и прикрыла глаза, чтобы немного подремать.

***

Шел дождь. Дворники монотонно перетирали капли воды, гоняя их туда-сюда из стороны в сторону. Изредка буря усиливалась, и дождь с новой силой хлестал по лобовому стеклу, а иногда ослабевал и будто бы заканчивался. Мэйбл, сидящая за рулем, изредка поглядывала на телефон, что лежал на сидении, а потом возвращала свой взгляд обратно на шоссе. На голове небрежно завязан высокий пучок, а на ней самой какой-то свитерок и джинсы. — Наконец-то что-то новенькое! — Билл откинулся на сидении, а Мэйбл от неожиданности резко вырулила и чуть не съехала с трассы на обочину, а там и в чащу леса. — Опять пугаешь! Ты что здесь делаешь? Даже во сне не даешь побыть в одиночестве. До появления Билла она даже не задумывалась, куда едет, а сейчас поняла, что дорога постоянно одна и та же: прямое шоссе посреди леса без каких-либо указателей и других машин. Но тем лучше. За дорогой можно не следить и переключить внимание на демона. — Что там с убийством? — не унимался он. — Да особо ничего, — Мэйбл пожала плечом. — Мистер Камински до ужаса странный, как будто ему вообще все равно, а мистер Аддерли — дерганный. Еще нашла шприц с инсулином, но я подозреваю, что там не инсулин, а нечто другое. Скорее всего их обоих отвезут в участок по прилете и начнется следствие. — Сухие факты кончились, и наступила тишина. — Сама-то что думаешь? — И как это ты до сих пор не знаешь, о чем я думаю! — иронически спросила она. Билл недовольно скрестил руки на груди. — У меня упадок сил. Экономлю энергию, так что решил узнать по старинке. Так что? — Думаю, Камински. — А я ставлю на нервозного. — И почему это? — Потому что иначе неинтересно! Внезапно Билл резко замолчал и напрягся, и от внимательных глаз Мэйбл это не укрылось. — Что такое? — Скоро вернусь. — И внезапно демон исчез.

***

Мэйбл с трудом проснулась от звуков борьбы и странного приторного запаха. Не сразу, но она поняла, что так пахнет кровь. С трудом продрав глаза, она с ужасом уставилась на странную, даже ужасающую картину: над ней склонился мистер Аддерли, вскинув руки, которые силой удерживал Билл. В темноте было сложно рассмотреть детали, но Мэйбл и так понимала, что ни о чем хорошем это не сулит. — Глупо убивать человека в самолете, — рыкнул Билл таким могильным голосом, что даже Пайнс вздрогнула, — но еще глупее покушаться на жизнь детектива, когда рядом с ней есть кто-то еще вроде меня. Серьезно, мог бы хоть дождаться, когда она в одиночестве останется! Кто так убивает! Он с яростью сжал что-то в руке, что, оказывается, пронзило его руку насквозь, и на пол, как и на светлые штаны Мэйбл, упало несколько темных, почти черных пятен крови. Девушка оторопело наблюдала, как в глазах мужчины мечутся страх вперемешку с ненавистью, и осознавала, что ее сейчас собирались заколоть во сне, и если бы не Билл… Мужчина дергал руку, как выяснилось потом, стеклянным осколком, но демон, казалось, нарочно не выпускал его, как будто бы специально дразнил. И как только ему надоела эта клоунада, он стремительно встал, перешагнул через Мэйбл и вжал мужчину в кресло позади, а после резким ударом своей головы вырубил его. Иногда она забывала, что он, гораздо сильнее обычного человека. Гораздо. — Вот ублюдок… — прошептал Билл, а потом повернулся к Пайнс. — Зови своего этого… Маршалла. Пусть разбирается. Сначала она замерла, а потом бросилась по узкому коридору, еле волоча от волнения ноги. Спустя десять минут мужчина был повязан и оставлен на попечению маршалу, а Мэйбл и Билл уединились в уборной после многочисленных препираний, но в итоге демон сдался. Пайнс достала аптечку и молча принялась открывать, искать, доставать… Казалось, ее лицо побледнело на несколько тонов, и от внимательных глаз Билла это не укрылось. — Который раз я уже тебе жизнь спасаю? — хмыкнул он. Но Мэйбл шутить не была настроена. Не каждый день ради или из-за нее на амбразуру бросаются. — Да не бледней ты так, сейчас все исправим! Мэйбл, держа в руках антисептик, с удивлением наблюдала, как сначала Билл резко выдернул осколок и кровь снова хлынула, а потом как плоть медленно срослась, но рана не зажила до конца — на свету блестело свежее розоватое мясо, как будто кожа была просто содрана. Они оба уставились на ладонь. — Черт, слишком много энергии за последние дни потратил… — Нечего было геройствовать. — Вот только не надо, а! Не думаю, что ты предпочла бы быть заколотой взамен обыкновенной дырке в руке. Просто скажи мне «спасибо» и забудем про это. — Спасибо… — тихо проговорила Мэйбл. В последнее время она все чаще и чаще видела уязвимые стороны Билла, который еще несколько месяцев назад казался непробиваемым, просто железным, и речь идет не столько о физических свойствах. Изменения на душе немного пугали ее, ведь ее равнодушие и подозрительность по отношению к демону постепенно сменялись неведомым волнением и трепетом. Но почему? Он же никак не изменился, да и она все та же… Что же тогда привело к изменениям? Почему ее губы трогает улыбка, когда он бесится, и становится беспокойно, если он рискует? — Слушай, Пайнс, — более спокойно и даже серьезно заговорил Билл, нарушив ее размышления, — он бы мне ничего никогда не сделал. Ты вообще видела его? Руки ходуном ходят только при виде крови. Все уже позади. Демон хотел коснуться ее щеки, убрать волосы за ухо, но рука все равно опустилась на плечо и чуть сжала его. — Тебе бы поспать. А то с такими темпами даже Джорджия будет больше похожа на живого человека, чем ты. Смеяться в такой ситуации было неуместно, но Пайнс вопреки этому усмехнулась и направилась к выходу.

***

Остаток полета прошел сравнительно спокойно. На аэродроме уже ждали полицейские, которых было сложно вычислить обычным людям — Мэйбл узнала их по одинаковым машинам, а в особенности по катафалку, куда должны будут загрузить тело. Мистера Аддерли вытолкали в первую очередь из самолета прямиком в руки полицейских. Также в руки офицеров были переданы улики, а Маршалл должен был поехать с ними для дальнейшего сотрудничества. Мэйбл холодным взглядом посмотрела на мужчину и ровным тоном проговорила: — Вас обвинят в убийстве и покушении на убийство. Вы можете хранить молчание, ведь все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде. — Но я не думаю, что вам это поможет! — весело добавил Билл. — Вы не понимаете! Было ощущение, что когда я женился на Джинни, то женился и на ее сестре! Она шла в комплекте, а я, дурак, не знал об этом! Мы разве только что не спали вместе! — Мужчина грубо надевал на него наручники. — Что ж, вы могли бы развестись, а не убивать сестру супруги, — холодно отозвалась Мэйбл. — Вы ничего не понимаете!.. — на этом его речь прервалась, и его силой запихали в салон машины. Двери захлопнулись. Далее в срочном порядке вывели всех пассажиров и отправили их в аэропорт, за исключением Вирджинии и мистера Камински, которым нужно было тоже поехать в участок. Мэйбл и Билла тоже ненадолго задержали как ключевых свидетелей, но вскоре отпустили, получив от них исчерпывающую информацию. К тому моменту как они оказались в зале получения багажа, там почти никого не оказалось, а чемодан Мэйбл одиноко крутился на ленте. — Что ж, после этой истории можно сделать вывод, что мир вертится не вокруг нас одних! — весело заключил Билл, однако Пайнс радости не разделяла. — От неопытных убийц еще больше суматохи, чем от опытных, честное слово… С Диппером и Пасификой они встретились только на парковке у аэропорта. Они, в противовес Биллу и Мэйбл, держались бодрячком, даже уже успели купить кофе. — Ну что, как прошел полет? — Пасифика была довольной, поскольку смогла выспаться и даже вкусно поесть, хотя долгий полет все равно сказался на лице. Мэйбл содрогнулась от неприятных воспоминаниях о сегодняшней ночи. Она ужасно устала и вымоталась, а за ночь спала всего несколько часов, не говоря уже об одном убийстве, покушении и ранении. — Так себе, — подытожила она. — Жаль. А мы хорошо отдохнули в полете, — Нортвест закинула на плечо сумочку. — Все прошло более чем идеально! Мэйбл вздохнула и села в машину, почти искренне радуясь, что хоть у кого-то ночь прошла без приключений.