самое страшное

В Мондаштаде неспокойно. Орден Бездны вновь строит какие-то планы, а окрестности города наводняет все больше и больше хиличурлов. Кэйа засиживается в штабе допоздна, пытается найти хоть какую-то зацепку, которая укажет на то, с чего стоит начать поиски виновных, хоть какую-то подсказку, после которой станет понятно, куда стоит двигаться дальше. Улик мало, катастрофически мало, и Кэйю уже бесят все эти бесконечные карты, испещренные метками — местами, где магов Бездны видели в последний раз. Ответов нет, подсказок — тоже. Кэйа не знает, что делать, и от собственного бессилия хочется кричать. Помощь приходит неожиданно: Эмбер залетает в кабинет, как обычно чем-то воодушевленная и до противного радостная, бросает взгляд на карту и спрашивает, был ли кто-то вот в этом подземелье. Кэйа смотрит на то место, на которое она указывает, и хочет проломить себе лоб ладонью. Как, ну как можно было этого не видеть? Да, он бился над этой картой уже почти месяц. Да, он работал над этим практически в одиночку. Но это его никак не оправдывает. — Спасибо, Эмбер, — искренне благодарит он. Эмбер улыбается еще радостнее, хотя, казалось бы, ну куда еще-то. — А можно с вами, сэр Кэйа? Кэйа наклоняет голову, размышляя. — Не стоит. Неизвестно, что нас ждет в этих руинах, так что лучше не рисковать такими перспективными кадрами. Эмбер хмурится. — А как же вы? Вы что, пойдете туда один? Вы ведь тоже очень ценный кадр! Кэйе хочется рассмеяться в ответ, но смех бы получился слишком горьким и безрадостным. Знала бы Эмбер, кто он такой, вряд ли бы пеклась о его сохранности. — Не беспокойся, — заверяет он. — У меня уже есть план. Эмбер не рискует перечить ему и уходит, так и не спросив то, зачем пришла. Все бы ничего, да вот только плана у него нет. Все бы ничего, да вот только он понятия не имеет, что его там ждет. Орден Бездны в последнее время действует слишком неосторожно, слишком откровенно, хоть и продолжает умело прятаться. Они стали опаснее, изучили местность и рыцарей, что им противостоят. Кэйа ухмыляется: что ж, может быть, какой-нибудь маг Бездны сумеет закончить то, что не смог когда-то Дилюк. Он идет в руины один, предупредив об этом Джинн и проигнорировав ее обеспокоенный взгляд. Кэйа знает все, что она может ему сказать: это безответственно, это опасно, это верх идиотизма. Кэйе плевать. Вряд ли в этих руинах скрывается могущественное создание Бездны — магам такое не доверяют, — а со всем остальным он в состоянии справиться. В руинах оказывается пусто. Подозрительно пусто. Здесь полно элементальных следов, буквально все пропитано стихийной магией, но больше нет ничего: ни магов, ни хиличурлов, ни даже намека на то, что они здесь были. Кэйа исследует зал за залом, снова и снова натыкаясь на пустые стены. Внутри закипает раздражение, стремящееся превратиться в настоящую, чистую злость. Как же его заебал этот Орден Бездны со всеми их хитрыми планами и коварными тактиками. Кэйа может сколько угодно пытаться предотвратить их нападение, предугадывать следующие шаги, да только смысла в этом — ноль, пока все продолжает кончаться такими пустышками. Кэйа бродит по руинам, думая о том, как это все напоминает его жизнь. Он не любит себя жалеть, но иногда в голову лезет всякое и избавиться от таких мыслей ой как непросто. Он бродит по руинам, а кажется — что по собственной судьбе: неизвестно, что кроется за следующим поворотом, но внутри все равно есть стойкое ощущение, что либо ничего, либо ничего хорошего. Ебучие маги. Ебучие руины. Кэйа от злости бьет кулаком по стене рядом с каменной аркой, и за спиной неожиданно раздается скрип отъезжающей плиты в полу. Ого. Кэйа перехватывает покрепче меч и на планере осторожно спускается в открывшийся проход. Внизу — как же, сука, удивительно, — тоже никого, но здесь хотя бы есть следы недавнего пребывания магов и хиличурлов: тлеет не затушенный до конца костер, рядом стоит еще теплый котелок, валяются обугленные дубины и наконечники для стрел. Кэйа осматривает остатки лагеря и пытается понять, куда же они могли уйти. Из этого зала ведут три пути и можно, конечно, проверить каждый, но это долго, а у него нет столько времени. Кэйа оглядывается, внимательно выискивая детали, ускользнувшие от него раньше, и замечает в одном из коридоров какое-то движение. Он осторожно поднимается по ступеням и движется по коридору, стараясь ничем себя не выдать. Впереди видно лишь голые каменные стены да обрыв где-то вдалеке. Замечательно. Кэйа идет вперед, думая, что же он там увидит. Ему ведь не показалось, там действительно кто-то был. Но куда он мог исчезнуть? Коридор заканчивается огромной полуразрушенной платформой. Здесь темно, в полумраке почти ничего не видно, а слабого света бледных фонарей хватает лишь на то, чтобы с трудом разобрать, где кончается платформа. И снова нет ни магов, ни хиличурлов, и даже присутствие элементальной магии становится не таким ощутимым. Возможно, они ушли по другому коридору. Возможно, они телепортировались куда-то еще. Кэйа матерится сквозь зубы, убирая меч за спину, а потом чувствует холодное острие чужого клинка у горла. Блядь, ну что еще-то? Кэйа делает резкий выпад ногой, пиная противника и, судя по звуку, успешно попадая по его ноге, резко уходит вниз, уклоняясь от опасного соприкосновения со сталью, и оборачивается, выставив перед собой меч. Перед ним стоит Дилюк в своей дурацкой маске Полуночного Героя, и Кэйе как никогда сильно хочется дать ему в морду. — Даже знать не хочу, что ты здесь забыл, — устало произносит Кэйа, вновь убирая меч. Дилюк снимает маску и смотрит на него удивленно. Внимательно следит за его действиями и глядит на пустые руки. — Не боишься, что я все-таки убью тебя здесь? — спрашивает Дилюк. Кэйа смеется, чуть хрипло и почти отчаянно. Он разводит руки в стороны, словно подставляясь под удар, и слегка наклоняет голову в ожидании ответа. Дилюк молчит. Дилюк молчит и смотрит, и Кэйа думает, что уж лучше бы уже убил, чем вот так пытать своим пристальным взглядом, словно надеясь, что Кэйа сейчас все ему расскажет. Пошел нахер. Дилюк убирает меч и вздыхает, видимо, все-таки не намереваясь его убить. Кэйа ухмыляется. — Ладно, соврал, — говорит Кэйа, — что ты… — Только врать и умеешь, — перебивает Дилюк. Кэйа зло щурится и сжимает руку в кулак, отрезвляя себя. Начистить Дилюку лицо — мысль невероятно привлекательная, но сейчас им не до этого. Вместо этого Кэйа только тихо фыркает, разворачиваясь и двигаясь в сторону края платформы. — Если бы ты меня иногда слушал, то знал бы, что это не единственный мой талант. Но тебе, конечно же, плевать, поэтому опустим эту лирику. — Кэйа внимательно осматривает стены платформы, пытаясь выцепить взглядом хоть какую-то подсказку, но все тщетно. — И все же спрошу еще раз: что ты здесь делаешь вообще? Или зона ответственности Полуночного Героя распространяется и на мондштадтские подземелья? — Я заметил, что Орден Бездны в последнее время слишком часто проявляет активность в районе этих руин, поэтому решил проверить, что же они тут прячут. Кэйа усмехается. — И как успехи? — саркастично спрашивает он. Ответ очевиден — они оба зря сюда пришли. Может быть, это очередная насмешка богов? — Судя по всему, не лучше твоих, — спокойно соглашается Дилюк. Кэйа оборачивается к нему и видит, что тот тоже осматривает стены, пытаясь найти скрытую дверь, рычаг или хоть что-нибудь, что поможет им отсюда выбраться. — Удивлен, что в Ордо хоть кто-то так быстро додумался проверить эти руины. Кэйа морщится. Ну как же он заебал со своей бесконечной обидой на весь Ордо Фавониус, будто бы за слова прошлого магистра каждый рыцарь теперь должен был принести личные извинения. — Слушай, — тихо говорит Кэйа. Дилюк замирает, и теперь даже шорох шагов не заглушает звук его голоса. — У меня нет совершенно никакого желания с тобой спорить. Даже в шутку. Давай просто поскорее найдем отсюда выход. Дилюк ничего не отвечает, но снова идет вдоль стены, и Кэйа благодарен ему за это молчание. Через некоторое время им удается найти выступающую плиту. Нажав на нее, они видят открывшийся проход в стене и лестницу, ведущую куда-то вниз. Кэйа вздыхает. Это будет пиздецки долгое исследование руин. Он идет первым, спускается осторожно, держа наготове меч. С каждой пройденной ступенькой по обе стороны от него зажигаются факелы, освещая лестницу, кажущуюся бесконечной. Дилюк, он слышит, идет за ним. Спасибо, что молча. Внизу обнаруживается очередной огромный зал, но на этот раз — какая удача! — здесь оказываются и хиличурлы, и маги Бездны, и даже переключатель у самой дальней стены. Кэйа, стоя в тени коридора, оглядывает зал перед собой и невесело усмехается. Маги Бездны, конечно же, все трое, как на подбор, — крио. Хорошо, что он здесь не один. Хорошо, что Дилюка архонты одарили Пиро стихией. Плохо, что он вообще решил сунуться в эти ебучие руины в одиночку, почему-то не предусмотрев подобный вариант. Кэйа делает шаг, выходя на свет. Им везет, что здесь нет шаманов, иначе бесконечные анемо-потоки очень бы им мешали. Хиличурлы тут же агрессивно смотрят в его сторону, натягивая луки и поджигая дубины от ближайшего костра, а маги Бездны в мгновение ока оказываются совсем рядом, уже начиная читать заклинания. Их встречает огненный меч Дилюка. Пока он разбирается с магами, Кэйа отвлекает на себя хиличурлов, тушит их огонь ледяным потоком, замораживает, заставляя застыть на месте, и разоружает лучников, не позволяя ранить Дилюка. Кэйа думает, что он дурак, раз даже теперь пытается его защитить. Хиличурлы обессиленно падают один за другим. Чуть в стороне визжат маги Бездны, не успевая уклониться от очередного удара Дилюка. Кэйа поворачивается к нему, думая помочь, но видит, что из троих магов только один еще пытается сопротивляться. Остальные двое безжизненной кучей лежат у стены. Кэйа решает не вмешиваться. Он только внимательно смотрит на Дилюка, на то, как он двигается, отражая летящие в него ледяные снаряды мечом, перекатывается, нанося удары один за другим. В него невозможно не влюбиться. Если бы Кэйа не влюбился давно, это бы точно произошло бы прямо сейчас. Дилюк красивый и грациозный, он двигается плавно и размеренно, не суетясь на поле боя, и двуручник в его руках — поистине великолепное, но смертоносное оружие. Кэйе бы не пялиться на него так откровенно, Кэйе бы помочь ему — или хотя бы сделать вид, что помогает, — но он не может отвести от него взгляд, наслаждаясь каждым выпадом и приемом. Дилюк всегда был способным воином, и Кэйа обожал наблюдать за его тренировками, сам оттачивая свое умение следить, оставаясь незамеченным. От очередного удара маг Бездны пролетает ползала, приземляясь недалеко от Кэйи. Дилюк подходит к нему, убирая меч за спину. — Те двое нам ничего не скажут, — говорит он, показывая на стонущих у стены магов. — А из этого еще можно что-то выпытать. Маг Бездны мерзко хихикает, но не двигается — Дилюк постарался, чтобы тот еще долго вспоминал их встречу. — С чего вы решили, что я вам что-то расскажу? — скрипуче произносит маг. Кэйа вздыхает и присаживается перед ним на колени. — С того, что еще одно наше движение — и из этих руин ты больше никогда не выйдешь, — терпеливо поясняет он. — Мой лед, может, не причинит тебе много вреда, но вот его огонь, — он кивает на Дилюка, который с деланно безразличным видом рассматривает меч, — вряд ли оставит тебя равнодушным. Он сожжет тебя в порошок, а я даже не смогу ничего сделать. Маг морщится, пытаясь сесть удобнее, но Кэйа примораживает его ноги к полу, не позволяя двигаться. — Ну так что? — Кэйа злится от усталости и всей ситуации, а потому уже теряет терпение. — Будешь говорить, что вы замышляете? Маг кривится еще сильнее, бестолково возится на месте, пытаясь вырваться из хватки льда. Дилюк тоже присаживается рядом, снимает перчатку, и на его пальцах пляшет яркий огонек. Он подносит руку ближе, почти касается крошечной ладошки мага Бездны, и тот визжит, сыплет проклятия на своем языке, а потом сдается. Кэйа уже почти радуется, что маг скажет что-то толковое, но его ожидания, конечно же, не оправдываются. — Ар-рх, — почти шипит маг. — Я все равно ничего вам не скажу! Дилюк подносит руку ближе, и пламя лижет пальцы мага. Тот визжит громче, дрожит от боли, но все равно качает головой. — Нет, я не скажу вам ничего. Что мне ваши пытки, если за предательство меня ждут вещи гораздо хуже? Кэйа чувствует, как внутри вновь закипает злоба — почти ярость, и все дрожит от ее силы. Он резко призывает меч и одним точным ударом убивает мага. Тот рассыпается пылью по каменному полу. Дилюк встает, надевая перчатку, и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но Кэйа его перебивает: — Хоть одно слово — и я отправлю тебя следом. Просто молчи. Дилюк хмыкает, но повинуется и идет к переключателю. Кэйа, напоследок окинув взглядом зал и валяющиеся безжизненные тела, идет следом. Выбравшись из подземелья, они, не прощаясь, расходятся в разные стороны. Кэйа устало размышляет о том, что у него даже не осталось сил наведаться сегодня в таверну. Какая досада. Все его мысли так или иначе возвращаются к руинам и к Дилюку, и это так его бесит, словно такое случается впервые. Ох, если бы. Дилюку, кажется, даже делать ничего не надо, чтобы жизнь Кэйи в очередной раз сделала какой-то ебанутой виток и повернулась совершенно непонятной стороной. Ему не нужно даже что-то говорить, чтобы Кэйа начал захлебываться собственными беспокойными мыслями. Как же заебало. Кэйа думает, что обычно после таких ситуаций между людьми что-то меняется. В лучшую сторону. Словно опасность, общая тайна, разделенная битва сближают лучше, чем родственные связи и кровные узы. Но между ними, конечно, ничего не изменилось. И не изменится еще очень долго, если вообще до этого когда-нибудь дойдет. Но мысль о том, что они смогли не убить друг друга за такое долгое время рядом, вселяет надежду. Может, еще не все потеряно.