Попаданка в Голодные игры

Двери лифта открываются, и перед нами — огромный зал со множеством оружия и полосами препятствий. Хотя еще нет десяти, мы прибыли последними. Остальные трибуты стоят тесным кружком, у каждого к одежде приколот квадрат с номером дистрикта. После того как нам прикололи на спину квадрат с номером, мы присоединяемся к остальным. Через несколько минут к нам присоединилась Атала, высокая, атлетического сложения, и знакомит нас с программой тренировок. Зал разбит на секции. В каждой свой инструктор. Мы можем свободно перемещаться от секции к секции. Запрещено выполнять боевые упражнения с другими трибутами. Если нужен партнер, для этого есть специальные помощники. Пока Атала читает перечень секций и рассказывает нам о них, я осматриваю других трибутов. Остановив взгляд на Катоне, я нервно сглатываю. Высокий, накаченный. Но больше пугал его взгляд. Холодный, бездушный, как у робота. Заметив мой взгляд, он с презрением оглядел меня с ног до головы. Мне стало не по себе и я поспешила отвести взгляд. Когда Атала закончила объяснения, профи прямиком направились в секции оружием, где демонстрируют, как умеют с ним обращаться. «Хорошо, что я быстро бегаю», — думаю я и вздрагиваю, когда Пит толкает меня локтем. Лицо у него озабоченное. — С чего начнем? Я посмотрела на профи, которые выпендриваются, как могут, стараясь всех запугать. Потом на их соперников — тощих и неумелых, впервые берущих в руки нож или топор. — Может, займемся узлами? — предлагаю я. — Давай, — соглашается Пит. Мы идем в пустующую секцию. Узнав, что я кое-что понимаю в силках, он показывает нам простую, но эффективную петлю-ловушку, вздергивающую незадачливого противника за ногу вверх. Мы сосредотачиваемся на одном этом и за час оба в совершенстве его осваиваем. Затем Пит предлагает перейти в секцию маскировки, на что соглашаюсь. Пит с энтузиазмом начал размазывать по своей руке различные комбинации грязи. Через время я заметила что его рука стала похоже на ствол дерева. В будущем ему это очень пригодится. Следующие три дня мы так и ходим от секции к секции, учусь полезным вещам: от разведения огня и метания ножей до постройки шалаша. Несмотря на приказ Хеймитча не показывать свои умения, Пит отличился в рукопашном бою, а я шутя прошла тест на знание съедобных растений. От стрельбы из лука и тяжелой атлетики мы держимся подальше, оставляя это на индивидуальные показы. Распорядители Игр появились в первый же день, вскоре после начала тренировки — около двух десятков мужчин и женщин в пурпурных одеяниях. Они сидят на скамьях, устроенных вдоль стен зала, иногда прохаживаются, смотрят, что-то записывают. А чаще всего едят и пью за огромным столом и как будто не обращают ни на кого внимания. Хотя пару раз, повернувшись в их сторону, я натыкалась на чей-нибудь взгляд. Во время наших перерывов на еду распорядители совещаются о чем-то с инструкторами. Когда мы возвращаемся, они сидят вместе. Завтрак и ужин нам подают отдельно на своих этажах, обед — для всех двадцати четырех сразу в столовой рядом с тренировочным залом. Блюда расставлены на тележках — подходи и бери, что хочешь. Профи обычно собираются шумной компанией за одним столом, подчеркивая свое превосходство. Большинство других сидят поодиночке. С Питом мы едим вместе и болтаем о всякой ерунде. На второй день тренировок, когда мы учились метать копья, Пит шепнул мне на ухо: — У нас появился хвостик. Я метнув копье увидела что чуть поодаль сзади за нами наблюдает Рута. При виде малышки у сжалось сердце. Блестящие темные глаза, атласная кожа. Она была совсем маленькая. Девочка слегка наклонилась вперед на носочках и чуть-чуть отстранила локти от боков, готовая упорхнуть при малейшем звуке. Как птичка. — Кажется, ее зовут Рута, — негромко говорит он. Девочка молча ходит следом и учится в тех же секциях, что и мы. Она хорошо разбирается в растениях, быстро лазает, метко стреляет — раз за разом попадает в мишень из рогатки. Но что такое рогатка против здоровенного Катона? За завтраком и ужином Хеймитч и Эффи дотошно выспрашивают нас о каждой минуте, проведенной в тренировочном зале: что делали, кто за нами наблюдал, какое впечатление производят другие трибуты. Цинна и Порция с нами не едят, так что наших кураторов ничто не сдерживает. Нет, друг с другом они больше не схватываются, зато принялись за нас. Но когда во второй вечер мы наконец улизнули, Пит ворчит: — Лучше бы Хеймитч опять запил. На это я лишь смеюсь.Мы еще немного посидели у меня в комнате вспоминая дистрик и разошлись спать. На третий день обед нам подают всем вместе, после которого нас начинают вызывать на индивидуальные показы к распорядителям Игр. Дистрикт за дистриктом, вначале юношу, потом девушку. Как обычно, Дистрикт-12 последний. Мы торчим в столовой, не зная, куда еще податься. От волнения я не могу найти себе места и Пит обнимает меня успокаивая. Комната постепенно пустеет. Когда вызывают Руту, Пит немного отстраняется и серьезно говорит: — Помни, что Хеймитч советовал выложиться по полной, — говорит он, я просто киваю и он гладит меня по щеке. — Спасибо. Ты тоже помни о чем говорил Хеймитч. Он просто кивает продолжая гладить меня по щеке. Когда вызывают Пита я снова начинаю наматывать круги по комнате. Минут через пятнадцать называют мое имя. Я приглаживаю волосы, расправляю плечи и войдя в зал, сразу понимаю, что распорядителям уже не до меня. Слишком долго они здесь просидели и больше всего им сейчас хочется домой. Мне не остается ничего другого как выполнять то что сказал нам ментор. Я направляюсь к секции стрельбы из лука. Луки из дерева, пластика, металла и других материалов. Стрелы с безупречно ровным оперением. Я выбираю лук, надеваю тетиву и набрасываю на плечо подходящий колчан со стрелами. Выбираю мишень и иду в центр зала. Еще натягивая стрелу, понимаю что тетива туже, чем та, которой я пользовалась дома, а стрела жестче. Нужно привыкнуть. Я промахиваюсь на несколько сантиметров. Я собираю волю в кулак и возвращаюсь к щиту с мишенями. Выпускаю одну стрелу за другой, пока руки не привыкают. Опять занимаю ту же позицию в центре зала и попадаю в самое сердце манекена. Следующей стрелой перерубаю веревку, на которой подвешен мешок с песком для боксеров. Мешок бухается на пол и с треском лопается. Тут же делаю кувырок, встаю на колено и точным выстрелом сбиваю светильник высоко под потолком. Но распорядителям не до меня, они увлечены жареным поросенком, который принесли только что. Меня это очень разозлило. Я решила проделать тоже что и Китнисс. Выхватываю стрелу и прицеливаюсь в яблоко во рту поросенка. Мгновение и стрела пришпиливает его к стенe. Раздаются вскрики и все смотрят на меня, не веря глазам. — Спасибо за внимание, — говорю я с поклоном и, не дожидаясь разрешения, иду к выходу.