очерки потухшего солнца

— Сан-и, поработай язычком, — как бы невзначай говорит Ёсан, шлёпая членом по губам Сана. Долго не думая Сан принимает предложение вместе с головкой, посасывая и обводят языком железку в теле. Откидывая голову назад Кан давил рукой на голову Чхве, заставляя принимать больше, пока тот не скомандовал «стоп», опершись руками в колени альфы. Он смог принять в себя больше половины, но на всю длину его не хватило. Он вытаскивает член изо рта и вытирает губы тыльной стороной ладони, пока Ёсан довольно улыбается, поглаживая чёрную макушку. — простите, не смог осилить, — смеётся Сан, вовлекаемый в жадный поцелуй. Он подавался вперёд, укладывая руки на груди Кана и позволяя тому проникать языком в рот, ударяясь железкой о зубы. Весь поцелуй полон слюны, которая начинает невольно стекать по уголкам губ. Сану приходится разорвать этот полный страсти и жидкости поцелуй, чтобы быстрым движением руки стереть все. — повернись ко мне спиной, — командует в очередной раз альфа и Сан, не в силах противиться, исполняет любое его желание. Отворачиваясь к стене он, выпячивая немного зад, упирается руками в твёрдую поверхность. Кан больно шлёпает ладонью по ягодицам Чхве, заставляя того издавать протяжный стон. Затем снова и снова — он повторяет так несколько раз, пока звуки не начинают растворяться в тишине комнаты и сливаться со стонами в одно целое. Когда он, вдоволь насладившись шлепками, в одно резкое движение стягивает с омеги штаны, под которыми ничего больше и не было, кроме заманчиво поблёскивающей между ягодиц игрушки. Ёсан аккуратно раздвигает ягодицы руками и вытаскивает с хлюпающим звуком игрушку из Сана, отшвыривая её сторону. Омега жмётся ближе к стене, чуть ли не грудью падая на неё, когда чувствует прикосновение языка к анусу. Кан аккуратно очерчивает языком окружность вокруг, дразня и доводя парня одним лишь своим языком. Он делает небольшое усилие, проталкивая язык внутрь и задевая все железкой в языке. Сверху раздаётся обрывистый стон: Сан закрывает себе рот рукой, стараясь унять свою любовь к громким звукам. Но альфа нарочно делал пируэты языком, вытягивая из омеги силой сладкие стоны. Решив, что мучений достаточно, Ёсан вытаскивает язык и «на прощание» кусает в одну из ягодиц, оставляя яркий след от зубов, который начинал постепенно багроветь.       Кан заставляет Чхве выгнуться в спине ещё сильнее, делая так, чтобы чужой зад оказался прямо у его члена. Он вскользь проходится головкой по расслабленному ласками колечку мышц и, уже надавливая головкой, резко входит на всю длину, заставляя Сана издать протяжный полустон, полукрик. Альфа жмётся лицом в спину омеге, вдыхая сладкий аромат голубики с разгорячённой кожи. Он снова толкается, придерживая Чхве за бедра и вгоняя на всю длину, да так, что живот омеги натягивается, позволяя видеть, как глубоко входит в него член альфы. Будучи вжатым в стену всем телом Сану оставалось только протяжно стонать, теряя самообладание с каждым новым толчком. Стоны срывались с пухлых губ и тонули в звонких шлепках плоти о плоть. В это время Ёсан жадно исследовал тело омеги, заводя руки под майку и проходят вверх, заостряя особое внимание на сосках. Аккуратные бусины с украшение в виде штанги так и манили альфу их подразнить. Он надавливал на них, оттягивал и отпускал, заставляя Сана испытывать весь спектр эмоций через одни лишь прикосновения.       С каждым разом толчки Кана становились все размашистей, он словно вбивался в Чхве, заставляя от такого его живот натягиваться. Он шлёпает ладонью по бедру и тянет омегу на себя. От стонов дышать у Чхве получалось через раз. Чувствуя скорую разрядку Ёсан подхватывает омегу на руки и, делая финальные несколько толчков, изливается внутрь. Разомлевший в руках альфы омега кончает следом, стараясь унять проступившую в коленях дрожь. Какое-то время они ещё так стоят, стараясь привести сбитые мысли и дыхание в порядок. Обводя языком шею омеги альфа оставлял на ней мокрые следы от поцелуев, наслаждаясь приятным ароматом голубики.