очерки потухшего солнца

- пожалуйста-а-а... — стонет протяжно Кёнмун, когда Хонджун опускает перед ним на колени и, проведя рукой по паху, прикусывает бегунок на замке и тянет вниз. Он быстро расправляется с пуговицей на штанах и стягивает их вниз, открывая вид на выпирающий от возбуждения под трусами член. Хон проводит по нему рукой, делая пятно на одежде в районе головки только больше. Омега мычит, когда с него стягивают бельё и обхватывают член рукой, а затем, придерживая у основания, проводят языком по головке, слизывая проступающие капельки. Хонджун принимает больше и, расслабив горло, вбирает весь, касаясь носом коротких волосков. Во рту беты приятно и Кёнмун не может от этого не застонать. Он убирает руку от рта и кладёт ее на макушку Джуна, чуть сжимая русые волосы пальцами. Чужие руки сжимают бёдра, оставляя красные следы на молочной коже. Хонджун отстраняется, вынимая член изо рта и делая несколько быстрых движений рукой вверх-вниз, проводит языком по венам. Омеге достаточно уже и этого, чтобы обильно кончить в руку беты. - стало легче? — спрашивает Хонджун, помогая Кёнмуну натянуть обратно штаны. Мун кивает, аккуратно сползая по стенке на пол и прикрывая лицо руками. Им повезло, что родителей Хона не было дома, иначе эти стоны они точно услышали бы, даже через закрытую дверь. Хонджун присаживается рядом и кладет руку на плечо Кенмуна. Они сидят так молча некоторое время, пока Кён не успокаивается, а его феромоны не приходят в норму.