Гвоздика и молот.

      Внутри замок оказался настолько сложным, что Жаклин сомневалась в своей способности отыскать дорогу обратно на улицу. Чтобы смочь без проблем ориентироваться в этой паутине коридоров и пролётов, нужно, наверное, пожить тут не менее года, если даже не больше. Раньше Жаклин не доводилось бывать в военных штабах. Всю дорогу до кабинета она думала о том, насколько здания Гарнизона и Военной полиции больше, ведь Разведка является самым малочисленным родом войск. Наверное, в их штабах можно не только заблудиться, но и попросту пропасть без вести.       Переступив порог кабинета командующего, Жаклин оказалась в очень светлом помещении, в отличии от тусклых междукорпусных коридоров, которые освещали лишь чудаковатые синие камни.       Эрвин вежливо пропустил её вперёд и пригласил сесть, но как только он закрыл дверь, раздался глухой стук, а затем много нелестных ругательств. Усмехнувшись, Смит снова открыл. В коридоре стояла женщина в очках, держась за покрасневший лоб. Рассеянно отдала честь.       — Командующий, — поздоровалась. — Я думала, что успею, — сказала, смотря на Эрвина, а после перевела взгляд на Жаклин. — А вот и ты! Я так хотела тебя увидеть! Ханджи Зоэ, рада знакомству! — Боли от удара, как будто и не было. Ханджи подбежала и начала крутить не успевшую присесть Жаклин. — Правда, что тебя не трогают титаны? Что же в тебе такого необычного? — Подёргала её за щёки. — У-у-у, какая милашка, не смотри на меня так! — хихикнула.       Не вытерпев такого обращения, Жаклин оттолкнула Ханджи и, процедив сквозь зубы «Здравствуйте, взаимно», уселась, наконец-таки, в кресло. Она почувствовала себя редкой животинкой при дворе какого-то дворянина внутри стены Сина.       — Ханджи, прекрати. Впредь относись к Жаклин с уважением. — Эрвин уже сидел за своим рабочим столом и перебирал бумаги с разными формами заявлений. — Мы обыграем всё так, будто бы Вы сами подали заявление на работу в нашем штабе, — сказал, положив лист с примером перед Жаклин. — Вот, как оно должно выглядеть. Бумагу и ручку возьмите на столе.       Ханджи в это время сосредоточенным взглядом изучала Жаклин, пропустив слова Эрвина мимо ушей из-за слишком сильной увлечённости. Она пыталась найти хоть малейшую отличительную от остальных черту, обхаживала её со всех сторон, поглаживая подбородок.       — Откуда у тебя этот шрам на затылке? Достаточно длинный. Вижу врачебное вмешательство, тебе накладывали швы.       Зоэ поправила очки и слегка надавила на голову Жаклин, чтобы та её опустила.       — На мне провели несколько операций.       — Жаклин предоставила нам тетрадь с записями о том, что именно с ней делали.       Эрвин достал из портфеля блокнот и протянул Ханджи. Лихорадочно сверкнув глазами, она выхватила тетрадь и выбежала из кабинета.       Наблюдая за всем этим, Жаклин с облегчением выдохнула, когда дверь за, как она поняла, учёной, закрылась. Заполняя бумагу по примеру заявления, она размышляла о том, что они с Ханджи похожи. Когда Жаклин увлечена созданием нового устройства или починкой чего-то интересного, то тоже выглядит умалишённой и взбалмошной. Возможно, в будущем они найдут что-то общее.       Передав исписанный лист Эрвину, она встала и прошлась по помещению. Кресло оказалось не очень удобным, больше на нём сидеть не хотелось. На удивление, Жаклин больше не чувствовала себя зажато наедине со Смитом, ей было не страшно без разрешения осматривать полки. Испуг от встречи прошёл.       В этом кабинете она ощущала себя уютно, каждая деталь излучала спокойствие. Деревянные шкафы были до упора забиты чем-то. Она отметила, что в правой части кабинета они были заполнены книгами (видимо, для досуга), а в левой — важными папками с документацией. После изучения книг Жаклин засмотрелась на статуэтку в виде птицы: похожие продаёт бабушка в соседнем с её мастерской магазинчике. Цвет потускнел от небольшого слоя пыли, осевшего на её крыльях.       «Символично», — подумала, после чего ей захотелось посмеяться. Очень уж похожими они сейчас были.       Эрвин, уже проверивший заявление, наблюдал за Жаклин.       — Теперь Вы официально являетесь работником Разведкорпуса. — Решил прервать тишину. Она обернулась.       — Хорошо, что-то ещё нужно заполнить?       — Помимо личного дела никакие документы более не требуются, но с этим я разберусь самостоятельно. Давайте я покажу Вам Ваш кабинет. — Он уже собирался встать и упёрся рукой об стол, но в комнату без стука зашёл Леви, на которого в тот же момент обратились две пары глаз. — Отлично, значит, Ваш кабинет Вам покажет капитан. — Уселся обратно.       — Так точно, — спустя пару секунд проворчал Леви. Если бы взглядом можно было ударить, то Смит валялся бы в отключке. — Солдаты закончили уборку, я отправил их отдыхать, — сказал капитан, поворачивая голову к застывшей на месте Жаклин. Он выглядел очень раздражённым, даже злым. — Хватит стоять, как бревно, пошли.       Поджав от возмущения губы, кивнула на прощание Эрвину и скрылась за дверью после Леви.       «Плохо убрались, что ли?» — подумал о испорченном настроении капитана командующий, когда наблюдал за тем, как Жаклин и Леви уходят.       Она сверлила взглядом затылок капитана, который шёл впереди.       — Можно общаться и повежливее.       Услышав такое заявление, он раздражённо посмотрел на неё через плечо.       — Можно и заткнуться.       Нарочно громко топнув ногой, она остановилась.       — Прекрати так со мной разговаривать.       Прямо в цель. Самолюбие Жаклин было задето.       После потери всех близких людей она решила для себя, что она — самое ценное, что у неё осталось. Только она теперь себе опора и поддержка. Эти мысли заставили Жаклин полюбить себя и не терпеть неуважительного отношения. Но её ошибка была в том, что, требуя этого от всех, она забывала, что ей никто и ничем не обязан. Порой собственные завышенные ожидания заставляют расстраиваться.       Тоже остановившись, Леви развернулся.       — Ты мне указывать собралась, соплячка?       Вопросительно изогнув бровь, Жаклин в упор подошла к капитану, взглядом указав на их плечи. Леви посмотрел, а после нахмурился: она оказалась выше. Этого не заметить невооружённым взглядом, разница была всего в несколько сантиметров.       — Что ты там пропищал? — Она показательно приложила ладонь к уху. — Не слышу, извини. — Лицо украсила ехидная ухмылка.       Исподлобья на неё глядели два глаза цвета грозового неба. Действительно казалось, что он сейчас начнёт пускать молнии, а от Жаклин останется лишь горстка пепла.       Мало того, что он не смог её догнать тогда, в лесу, так она ещё и выше оказалась. Суть не в том, что Леви есть дело до чужого роста, суть в том, как она акцентирует на этом внимание, пытаясь его смутить.       Он понимал, что сам спровоцировал конфликт, но испорченное настроение делало всё за него.       — Ты сейчас через это окно полетишь обратно к своим шестерёнкам, так что закрой рот, — пригрозил, указав на окно, что находилось сбоку от них. — Если бы не Эрвин, то оставил бы тебя тут, чтобы сама искала свой чёртов кабинет.       Он повернулся обратно и снова пошёл вперёд.       — Говорю же, плохо слышу! — Улыбаясь во все тридцать два зуба, неспешно последовала за ним.       — Хватит выкаблучиваться, твои жалкие несколько сантиметров нужны только тита... — запнулся, — да даже титанам не нужны.

***

      Грузно опустившись на кровать, сняла косынку и довольно осмотрела комнату. Будучи закрытой, она никем не убиралась долгое время, поэтому Жаклин пришлось это делать самой. Теперь тут можно дышать воздухом, а не только пылью. Пол и стол блестели, шкаф уже начал заполняться вещами и инструментами, на стуле висели постиранные шторы, высыхая.       Её кабинет представлял из себя и мастерскую, и спальню одновременно: в нём было две комнаты. Изначально кровать стояла в комнате побольше, в которой находилось огромное окно, но Жаклин переместила её в более мелкое помещение, так как для рукоделия и всех станков там попросту не хватило бы места. Благо, кровать представляла из себя легко собираемую и разбираемую конструкцию, это не составило сложностей. Расположение рабочего стола она тоже изменила: из угла подвинула к окну, спиной к двери, для лучшего освещения. Ещё с детства у Жаклин были проблемы со зрением (скорее всего, из-за падения с лестницы), в темноте она видит хуже остальных, так что сделать по-другому попросту не могла. Жалея соседей снизу, хоть Жаклин и очень надеялась, что там никто не живёт, она передвинула ещё и небольшой диван на место стола.       Подошла к окну, чтобы посмотреть на улицу, но взгляд зацепила оконная рама. Провела пальцем по шершавому дереву с облупившейся краской, вслед посыпались маленькие щепки. Задумчиво повертела одну из них в руках: дерево гниёт. Вот откуда постоянный сквозняк. Когда последний раз тут меняли окна? Сколько вообще лет этому замку?       Глаза уже слипались, и Жаклин решила, что разберётся с окном завтра, на дворе уже давно ночь.       Переодевшись, упала на кровать со свежим бельём и запутала ноги в одеяле только ей одной известным способом, который ещё в детстве нашла очень удобным.       Обычно перед сном Жаклин обдумывает прошедший день, но сейчас сил не осталось даже на это. Она почти моментально уснула.

***

      Одинокая керосиновая лампа, потрескивая, играла со светом, отбрасывая его то в одну часть комнаты, то в другую. Ханджи никак не могла привыкнуть к холодному свету камней из пещеры под церковью, отдавая предпочтение старым, но проверенным приспособлениям. Сосредоточенные бегающие по строкам глаза были почти не видны за отражавшими огонь стёклами очков. Она совсем потеряла счёт времени и увлеклась чтением медицинского дневника, который вёл, как оказалось, отец Жаклин. Записи прервались в 845 году, как раз тогда, когда на Сигансину напали титаны.       Дочитав последнюю страницу, Ханджи сняла очки и устало потёрла переносицу. Он вёл эту тетрадь с самого начала операций вплоть до конца своей жизни. Постоянно отслеживал её состояние и каждые две недели всё конспектировал. Что это было? Ответственность за работу или отцовские любовь и беспокойство?

14.10.829

Я провёл операцию по переливанию спинномозговой жидкости.

Жаклин Фос, пятилетняя подопытная, упала с большой высоты и расшибла голову, находясь под угрозой смерти. При восстановлении без нужного количества спинномозговой жидкости в черепной коробке не было бы нужного для жизнедеятельности давления.

Использовал искусственную, которую вывел самостоятельно. Она была сделана для эксперимента по замене титан-сыворотки для семьи Рейсс, но для нужного эффекта нужна спинномозговая жидкость человека, обладающего силой титана. Я вводил искусственную спинномозговую жидкость без неё.

Накладывая пластины на череп, я ... нно вводил жидкость, используя местную тех ... ода. Жаклин успе ... ежила операцию, но всё ещё нах ... ься в ... тоянии. Скорее всего, потребуется нес ... сеансов для того, чтобы её жизни ... его не угрожа ...

      На последних строках Ханджи не смогла прочитать некоторые слова, дописывая их по смыслу. Чернила были размыты, очевидно, слезами. Высохшие волнистые круги встречаются на первых страницах, когда Жаклин ещё находилась в коме. Видно, что писал он это всё, будучи в истерике. Текст дрожал, некоторые буквы были толще из-за сильного надавливания на перо.       При подсчёте у Зоэ вышло четыре полноценные операции, не считая снятия швов и лечения сепсиса, который возник по причине того, что первая операция проводилась в срочном порядке, и из-за этого недостаточно стерильно.       Закрыла тетрадь с окровавленной обложкой и перевела задумчивый взгляд в окно. Вдалеке уже виднелась красная полоса рассвета.       «Семья Рейсс, значит... Всё-таки, даже после смерти ты оставил нам проблемы».

***

      — Мама, где папа?! ПАП!!! ПАП!!! — истерично кричала, бегая по полуобвалившемуся дому.       — Жак, его тут нет! Его тут нет, как ты меня не понимаешь, Жак?! Нам нужно бежать, сейчас же нужно бежать!!! Пожалуйста, родная, хватит! — слёзно умоляла, хватая дочь за руку.       — Мы должны его найти, он должен быть жи-ы-ыв... — рыдала, свалившись на острые обломки и разбивая колени. Начала отбрасывать мелкие камни. — Папочка!..       — Жак, сейчас же бежим, отца тут нет, Жак!!! — В отчаянии женщина трясла её за плечи. — Дедушка уже на корабле, давай же, вставай!       Упрямо царапая пальцы и колени до мяса, Жаклин продолжала искать хоть что-нибудь. В руки попала тетрадь, в которую её отец постоянно что-то записывал. Над ухом раздался истошный вопль:       — СЕЙЧАС ЖЕ БЕГИ!!!       Жаклин обернулась, глядя на то, как титан раскрывает мерзкий огромный рот и подносит к нему мать.       — ГОСПОДИ, НЕТ, ОТПУСТИ ЕЁ! МАМОЧКА!!!       Спотыкаясь и падая, она бежала к гиганту, выронив из рук блокнот и схватив первую попавшуюся железку. Со всей силы била его по ногам, чтобы он обратил на неё внимание и отвлёкся, но услышала полный ужаса крик, а дальше хруст костей. Костей её матери.       Рядом упала рука, облачённая в тёмный рукав. Этот сарафан Жаклин подарила ей на прошлый день рождения.       Грудь заболела от противного визга, с которым Жаклин упала на колени рядом с обрубком. Не решаясь прикоснуться, вновь посмотрела на титана.       — СОЖРИ И МЕНЯ, ТВАРЬ! СОЖРИ И МЕНЯ, Я НЕ ХОЧУ БЕЗ НИХ ЖИТЬ!!! НУ ЖЕ, УБЕЙ МЕНЯ!       Всё, что она сейчас хотела — умереть вместе с матерью и отцом. Внутренняя боль вытеснила все остальные чувства. Вопя, чтобы её сожрали, Жаклин схватилась за голову, вырывая волосы.       Она их потеряла. Самых родных и любимых людей.       Но её желаний никто не услышал, все титаны проходили мимо неё, будто она — пустое место.       Провела в отчаянии несколько часов, не меняя своего положения. Оплакивала мать с отцом, но уже беззвучно, из горла вырывалось только скрипучее сопение.       Израненное сознание подкинуло памяти улыбающееся лицо деда. Слёзы накрыли её новой волной. Как только она посмотрит ему в глаза, когда собственными руками убила мать?       — Прости меня, мамочка... Прости, прошу меня, прости, прости!!! Надо было тебя слушать, а я, как последняя идиотка, искала папу, прости меня, умоляю... — повторяла, как в бреду. Это нельзя было назвать даже шёпотом, лишь жалкое подвывание.       Хотела спасти обоих, в итоге обоих и потеряла. Как там было? За двумя зайцами?.. Уже и не важно.       Аккуратно подняла откусанную руку матери и закопала рядом с домом.       Встав, наконец, спустя столько времени на ноги, подобрала тетрадь (последнее, что осталось от отца), и медленно направилась к стене. Может, встретит какого-то солдата по пути...

***

      Резко села на кровати, судорожно впуская в лёгкие воздух. Липкий холодный пот скатывался по шее под воротник насквозь мокрой ночной рубашки. Опустив ступни на пол, встала и медленно побрела к окну, всё ещё не отойдя от кошмара. Трясущейся рукой дёрнула оконную ручку, впуская в комнату ночную прохладу.       — Вдох... Выдох, — повторила несколько раз еле слышным шёпотом, налаживая дыхание.       Подобные сны с воспоминаниями после проникновения титанов в Трост она видела часто. Всё ещё горевала по дедушке...       Чувство вины за смерть матери снова душило её слезами. Больше она спать сегодня не сможет.