***
Наблюдая за своими руками, Жаклин тяжело вздохнула. Уже как пять лет тремор стал неотъемлемой частью жизни Жаклин, и как бы отчаянно она не старалась его вылечить, ничего не помогало, её воспалённый пережитыми травмами мозг пока не был готов от них избавиться. Этой ночью ей снова приснился кошмар с воспоминанием, она практически не спала. На фоне Эрвин, Ханджи и Леви обсуждали сделанные ею схемы нового УПМ, но Жаклин никак не могла вникнуть в разговор. Закурить в кабинете командующего она не посмеет, уйти в свою комнату тоже. Приходилось лишь пялиться на свои руки сонным взглядом и улавливать обрывки фраз. — Жаклин? Это единственное, что она смогла услышать чётко. Спустя несколько секунд затишья Жаклин осознала, что обращались к ней. Подняла глаза на собравшихся в комнате. — Прошу прощения. Можете повторить? — Для утверждения устройства и начала работы над ним нужны одобрение верховного главнокомандующего и разговор с представителями центрального технического корпуса, — сказал Эрвин. — Нам с Вами предстоит поездка в Митру. Жаклин поджала губы. За работой она и не осознавала всех масштабов её деятельности. Всю жизнь тихонько сидела в мастерских, а тут такой размах... Жаклин совсем не задумывалась, что всё настолько сложно и серьёзно. В один момент она поняла, что ей нужно будет говорить с самим Дариусом Закклаем. Руки затряслись ещё сильнее. — Когда выдвигаемся? — Завтра в девять утра. Будьте к этому времени у меня в кабинете. — Я Вас поняла. Могу быть свободна? — Да. Поднявшись с самым отрешённым лицом, Жаклин вышла из кабинета, напоследок кинув тихое прощание. — Переоснащение же не успеет к операции по отвоеванию Марии? — спросила Ханджи, смотря на только что закрывшуюся дверь. — Если механики изобретут себе моторы для задницы, то вполне, — угрюмо кинул Леви. Ночь начала рассыпать звёзды, и капитан пытался высмотреть чудаковатые силуэты через окно. — Не успеем... — Эрвин раздражённо прикрыл глаза. — Нет проблем с деньгами, так со временем... Что за парадокс? Ханджи уныло покачала носком ботинка из стороны в сторону, уперев подбородок в ладонь. — Завтра мы с Жаклин поговорим с нужными людьми, и если переоснащение будет не очень долгим, то я попробую отсрочить экспедицию. Сильно временить мы не сможем. Идя по тёмному безлюдному коридору к своей комнате, Жаклин сосредоточила всё своё внимание на собственных ощущениях. Неконтролируемо подрагивающие руки, противная сонливость и заторможенность в действиях. Но, несмотря на это, когда она дошла до кровати и легла, то даже спустя полчаса, а потом и час, сна не было ни в одном глазу. Устало гуляя взглядом по кабинету, Жаклин наткнулась на пустой кувшин из-под компота. Насколько она поняла, его варят из сушёных фруктов. Неожиданно Жаклин вспомнила про снотворное, которое пила практически ежедневно последние пять лет, чтобы не просыпаться от кошмаров. Видимо, забыла про него из-за отвлечённых мыслей о Разведкорпусе. Она решила пойти в столовую и выпить его вместе с прохладным компотом. Было душно даже с настежь распахнутым окном. С грузным вздохом поднялась с постели, полезла в ящик в рабочем столе и достала склянку из коричневого стекла. Дрожащая рука не смогла её удержать, и баночка с громким звоном ударилась о пол. — Чтоб тебя...***
— Если нас увидят, то я всё свалю на тебя и буду права. — Не серчайте, я быстренько. Спасибо за помощь, постойте пока у двери и наблюдайте. Я и вам не забуду прихватить чего. Шёпот сопровождался шаркающими шагами и скрипом от открывающихся и закрывающихся шкафчиков. Микаса бесстрастно наблюдала за вздрагивающим огоньком свечи, оставленной на одном из столов в столовой, изредка кидая взгляды за дверь в коридор или на проход в кухню. Доносившиеся оттуда полные наслаждения причмокивания разбудили в ней неслабый аппетит. На ужин сегодня была каша, а Микаса и половины не съела, потому что попросту её не любила. Как бы не пыталась в себя её впихнуть, подгоняемая мыслями о том, что чтобы быть сильной, нужно хорошо есть, противная водянистая слизь всё равно не лезла в горло. Последний раз глянула в глубь пустующего коридора и решила, что в такое позднее время всё начальство уже спит. На самом деле просто искала оправдание, чтобы покинуть свой негласный пост. Она прошествовала к подруге своей беззвучной поступью, желая застать ту врасплох и напугать, как за спиной уловила чужое приближение. — Что вы тут делаете? Уже был отбой. — Негромкий и достаточно приятный голос разрезал темноту столовой. Микаса уловила женскую фигуру с блестящими от огня бликами в руках. Должно быть, стекло. Со стороны кухни послышался испуганный кашель, а впоследствии и икота. Аккерман усмехнулась, напугать всё же получилось. Словно ошпаренная, Саша выскочила из-за двери, оказываясь рядом с Микасой. — Извините, мисс-ой-мэм! — воскликнула Блаус. — Никакая я не мисоймэм, просто Жаклин. Вы не под моим начальством, так что не за что извиняться. И не бойтесь, я никому не скажу, что вы объедаете разведчиков по ночам. — В круг, освещаемый свечой, вышла Жаклин. — Где тут компот? На миг сверкнули кувшин и ещё какая-то мелкая посудинка. Микаса с Сашей переглянулись, и Аккерман указала на кухонную дверь. — Там. И вот, прошло полчаса, а компания из двух девчонок, которых Жаклин изначально считала не шибко интересными, оказалась очень даже приятной. Сидя с чашками вкусного прохладного компота, они разговорились сначала о невкусной еде Разведкорпуса, потом о том, когда последний раз надевали юбки или платья, пожаловались друг другу на потерянную женственность, и когда речь зашла о неудобстве и красоте длинных волос, то в коридоре послышались шаги. — Под стол, — прошептала Жаклин. В последний момент, когда дверь столовой уже начала отворяться, она вспомнила про чашки, оставленные на столе, и подвинула их к себе. С видом, будто она только что была нагружена самыми философскими мыслями, Жаклин обернулась. Прямо на неё смотрел Леви, остановившись и держа в руке кружку. «Ещё один на водопой», — подумала Жаклин. Капитан прошёл мимо неё, зашёл в кухню, и через несколько мгновений вышел с полной кружкой чая. — Что ты тут делаешь в такой час? — спросил Леви, приближаясь к столу Жаклин и подмечая явно лишние чашки. — Дегустирую здешние напитки, — сказала первое, что пришло на ум. Если бы было можно, то она сама бы, как и капитан, посмотрела на себя, как на дуру. Раздался предательский смешок. Жаклин на это пошаркала ногой по полу, мол, это он так скрипит. Леви глянул на темноту под столом и снова осмотрел чашки. — И что же ты пьёшь? — безэмоционально поинтересовался. — Компот, чай, снотворное. Это уже моё. — По очереди указала на каждую посудину. Он раздражённо закатил глаза к потолку и опёрся рукой о стол, намереваясь нагнуться и посмотреть, какие идиоты там прячутся. — Капитан, я в одних трусах, не стоит. — Она акцентировала внимание на последних словах. Смотрела упрямо и одновременно с этим безучастно, будто и не сочиняет вовсе. «Что она творит?» — подумал. Леви на секунду даже замер в замешательстве. — Тупица... — Он обречённо выдохнул и вышел из столовой. — От карлика слышу. Конечно, Леви всё понимал, но слишком устал, чтобы докапываться до правды. У него ещё несколько стопок документов в кабинете, он не собирается тратить время на чьи-то трусы и лишние чашки. Завтра по помятым лицам всё поймёт сам. Как только Леви покинул помещение, Жаклин пнула кого попало под столом, после чего раздалось Сашино «Ой!».***
— Как я могу Вам помочь, если Вы, достопочтенный, не выказываете мне своих мотивов? — спросил мужчина преклонного возраста, поправляя тонкую оправу очков. Собеседник напротив него вымученно потёр указательным и большим пальцами переносицу. Нервы на исходе. — Послушайте, я повторял Вам это уже четыре чёртовых раза. Мои мотивы праведны и беспристрастны, они понятны только мне и моей несправедливо погибшей семье. Это всё, что Вам нужно знать. Напомню, что Вы сильно задолжали моему отцу, поэтому пожизненно обязаны работать на Рейссов. Собственно, последний их представитель перед Вами. — Он сложил руки перед лицом во властном жесте. — Но, достопочтенный, позвольте!.. — встрепенулся. — Не позволяю. Та, что на троне — внебрачная дочь и самозванка. Очевидно, приоритет у меня. — Это так, бесспорно так! Вы, извините за дерзость, короноваться вместо неё будете? — Не знаю, ничего пока не знаю, только несколько дней прошло, как я всё вспомнил. Мне ещё нужно время всё обдумать. На самом деле, у меня поистине грандиозные планы. Как же оплошал Гриша, не добив меня... Он, кстати, мёртв? — Да, достопочтенный, как пять лет мёртв уже. — Видимо, его сожрали сразу после того, как он всех убил. Ничтожество. Помню, просил Фриду освободить мир от титанов... Он передал силу титана сыну? Как его там?.. — Задумался. — Эрен Йегер, достопочтенный. — Да, точно... — Отвернулся и уставился на звёздное небо сквозь окно. Он вспомнил, как мама рассказывала ему в детстве легенды о том, что звёзды — души умерших. «Вы тоже там?..» Но теперь мама мертва. Кулак непроизвольно сжался. — Я уничтожу всё, что оставил после себя Гриша. Сотру о нём всю память. И об этой Хистории тоже. Они не достойны существовать. Пожилой мужчина, слушая всё это, обливался потом. Он боялся за свою жизнь, потому что она была целиком и полностью в руках этого юноши, что только и говорил о смерти. — Извините, что прерываю-с... Ульгрим, могу я идти? — Да, Альберт, можете. Остались вопросы? Старик нервно зачесал седые сальные пряди назад и протёр лоб ладонью. — Вопрос есть-с... Что Вы, собственно, собираетесь сделать? В него впились два ледяных глаза. Вопрос был простым и глобально-сложным одновременно. Он и сам им задаётся. — Собираюсь сделать то, что будет лучше всего. Что должно было быть, пока эти мрази всё не испортили. Что я собираюсь сделать? Я собираюсь вернуть всё на законные места и покарать тех, кто совершил ошибки в прошлом. А ещё предотвратить их ошибки в будущем. Я — истинный король этих жалких стен, и я совершу правосудие.