Сад Безмолвных Обещаний

      Когда я сегодня проснулась не в своей постели, то не сразу сообразила, где вообще нахожусь. Эта ночь была такой спокойной и мирной, что верилось с трудом. Ощущение теплого тела рядом окончательно сняло с меня пелену сна. Я моргнула несколько раз, но видение не проходило. Меня прижимала к себе красивая женщина. Её темные волосы были хаотично разбросаны по подушке, ноги переплетены с моими. Размеренное дыхание говорило о том, что она ещё спала. По масштабу удивления вчерашнее утро нисколько не уступало сегодняшнему. Я осторожно высвободилась из объятий. Точно, вчера меня, можно сказать, спасла Марисса. Она помогла мне принять ванну, напоила чаем и выслушала. Мы с ней разговаривали до самой поздней ночи.       Это так странно. Я не могла нормально поговорить с Даникой, но доверилась совершенно постороннему человеку. Хотя я, наверное, понимаю, почему так поступила. Когда разговариваешь с кем-то близким, тебе тяжело сдерживать эмоции. Марисса мне не близка, как Даника. Она может посмотреть на ситуацию, с другой стороны. Наша встреча с Мариссой — это единственное хорошее событие, что случилось со мной во дворце. Мне кажется, что в какой-то степени она понимает мои чувства. Я не говорю Данике всего, потому что боюсь расстроить. Мне хочется рассказать и не хочется одновременно. Я стараюсь не задеть её, но иногда это тяжело. Она была со мной рядом, когда я оказалась в совершенно разбитом состоянии. Мне казалось, что со смертью брата этот мир стал мне чужим. Из-за него я смогла открыться людям и измениться, но с его уходом, всё потеряло смысл. Даника помогла мне справляться с фантомной болью, кошмарами и одиночеством. Я люблю её, как родную сестру. Она не просто моя горничная, а близкая подруга. Надеюсь, это никогда не изменится.       Услышав настойчивый стук в дверь, я потянулась и встала с кровати. Низ живота болит, но уже не так сильно. Не знаю, что добавила Марисса в мой чай, её травы явно волшебные и мне понадобиться ещё. На мне были штаны с широкими штанинами и рубашка, которая определённо больше моего размера вдвое. Марисса достала эти вещи из своего шкафа, как и то платье, что подарила мне. Это очень приятно. Хоть она и не знала о моём прошедшем дне рождения, но я получила подарок. После того нападения меня поздравляли лишь Даника и Марк. Он всегда приносил мне красивые цветы, хотя я и запретила ему. Марк — человек, которого иногда трудно понять. Чувство тоски вновь охватило моё сердце. Я молюсь, что богиня защитила его и моего отца.       Стук повторился, и я ускорила шаг. Мне кажется, или кто-то излишне настойчив? Что могло произойти? Я открыла дверь, и на меня чуть не налетел Эдвард, а за его спиной были Иан и император. Когда наши взгляды встретились, в его гипнотических глазах отразилось удивление. Моё сердце пропустило удар. Я такая глупая. Чётко осознавая, что нахожусь не в своих покоях, я открыла дверь. Марисса меня специально вчера прятала от горничных. И что мне теперь делать? Какое искать оправдание?       — Доброе утро, Ваше Величество. — Промурлыкала сонным голосом Марисса. — Прошу прощения, но вы трое не можете войти в мои покои — это неприлично.       — Как только приведешь себя в порядок, я жду объяснений. Сразу предупреждаю, не испытывай моё терпение, я сейчас не в духе. — Сквозь зубы процедил мужчина. Не знаю, кому из нас адресованы эти слова, но смотрит он на меня, поэтому по моей коже бежит мороз.       — Хорошо, хорошо, я поняла.       Марисса закрыла дверь перед их носом, чем сильно удивила меня. Я посмотрела на неё и одними губами прошептала: «Простите.» На красивом лице Мариссы не отразилась злость или страх. Она улыбнулась мне и погладила голове. Такое приятное прикосновение, словно матери или старшей сестры.       Мы с матушкой никогда не были близки, как бывают матери с дочерями. Эту связь она имела с Аленом. Мне же был близок только брат. Матушка хрупка, как изящный хрусталь. Она многое переносит с трудом, поэтому я общалась на все темы лишь с Аленом. Погиб не просто мой брат, а самый лучший друг. Я не знаю, сможет ли кто-то так сильно понимать меня и моё сердце. Возможно, этого человека не существует.       — Я надеялась выпить с тобой чаю и полюбоваться осенним листопадом. — Марисса раздраженно цокнула языком. — Он всегда приходит не вовремя. Просто талант портить планы.       — Его Величество явно зол. — Со вздохом произнесла я. — Простите за причинённые неудобства.       — Не бери в голову. Это его ежесекундное состояние.       Она махнула рукой, словно отгоняла насекомое. Марисса — третий человек, который относится к императору немного небрежно. Остальные от него шарахаются, как от чумы, или расступаются, словно море перед святым. Марисса явно не считает правителя таковым. Когда я вижу подобное, это делает его в моих глазах более приземлённым. Ранее я представляла себе лишь образ императора и довольно нелестный. Не могу сказать, что моё мнение кардинально поменялось, но что-то изменилось. И пока я не понимаю, хорошо это или плохо.       Пока мы с Мариссой собираемся, она ворчит про свой возраст и о том, что уже не может прибегать по каждому зову испорченного мальчишки. Я невольно улыбаюсь. Мне нравится её компания. Она разносторонний и интересный человек. Я была бы не против и дальше проводить с ней время.       Я не знаю, где находится Император. Он не назвал точное место, поэтому молча следую за Мариссой. Она рассказывает, что не могла привыкнуть к дворцу и постоянно терялась в коридорах. Прислуга косится на нас, но стоит Мариссе приблизится, быстро склоняет головы. Её статус говорит сам за себя. Мы подходим к огромным дверям, и у меня скручивает желудок. За ними арена, на которой обезглавили человека, и я была этому свидетелем. Ужасная картина возникает в голове, заставляя покрываться гусиной кожей. Мои руки предательски подрагивают. Я отступаю на шаг. Мне нужно успокоиться. Только не сейчас. Я ведь думала, что избавилась от них.       После нападения, у меня периодически случались панические атаки. Я не могла ездить на экипаже. Меня трясло, как от лихорадки, стоило оказаться внутри. Я чуть не волосы на себе рвала. Металась, как сумасшедшая. Это было просто ужасно. Панические атаки меня не посещали уже полгода, и я думала, что полностью поборола их. Нужно успокоиться. Глубокий вдох и такой же выдох, несколько раз. Я справлюсь. Там ничего нет, ничего нет.       — Что с тобой? — Обеспокоенно спросила Марисса. — Ты побледнел.       — Всё хорошо. — Выдавливаю из себя я. Горло сдавило так сильно, словно я проглотила иголки.       — Не хорошо.       — Я справлюсь.       — Уверен?       Марисса явно не верит мне. Я и сама себе не верю, но должна справится, поэтому собираюсь с духом и молча киваю. Гвардейцы открывают перед нами двери, и мы входим внутрь. Мой взгляд сразу же упирается в арену, которая совершенно пуста. Хвала богине. Если бы там кто-то был, то я бы сорвалась с места и бежала, куда глаза глядят, или упала в обморок. Второе более вероятно.       Женского смеха тоже не слышу, как в прошлый раз. Марисса, улыбаясь, протягивает мне руку. Она пытается меня поддержать, и я ценю это. Вместо того, чтобы взять протянутую мне ладонь, я подаю свою, почти как настоящий джентльмен. Марисса тихо смеётся, но не отказывается. Я разглядываю места для зрителей и стеклянный потолок. Интересно, здесь проходит что-то наподобие сражений? Так, не стоит углубляться в размышления, или снова начну нервничать. Мы с Мариссой приближаемся к ложе. Ярко-красная ткань заставляет меня поморщиться. Сейчас не время зацикливать на этом внимание. Я коротко кланяюсь и произношу:       — Моё почтение, Ваше Величество. Прошу прощение, если ранее проявил грубость.       — Я жду объяснений.       Мужчина перекидывает ногу на ногу. Я невольно начинаю его разглядывать. Одна его рука лежит на спинке дивана, а другая на бедре. Он едва постукивает по нему пальцами. Император, как обычно, одет в простую одежду, и это не уменьшает его привлекательности. Он просто сидит и ничего не делает, но от него глаз не оторвать. Про таких говорят: красив, как сам грех. От собственных мыслей я начинаю злиться. Как и вчера, мои гормоны изрядно бунтуют.       — Что именно вы хотите услышать? — Спрашиваю я, нахмурившись.       — Почему ты ночевал не в своей комнате?       — Случилось небольшое происшествие. Алену стало плохо, моя комната была ближе, нежели его.       Марисса располагается на свободном диване, я же остаюсь стоять. Эдвард и Иан смотрят то на меня, то на императора, пока мы молча сверлим друг друга взглядом.       — Я спрашивал не тебя. — Злобно произносит мужчина.       — Госпожа Марисса сказала правду. Мы увлеклись беседой, поэтому я уснул в её покоях. Прошу прощения, что поступил безрассудно.       — Хорошо, что ты это понимаешь. Из-за тебя во дворце случился переполох. Ты должен сидеть тихо, а не создавать лишние неприятности. — От его напыщенного тона, мне хочется послать императора, но я произношу совсем другое.       — Прошу прощения, Ваше Величество. — Мне уже надоедает постоянно извинятся. — Я могу идти?       — Не можешь. — Марисса тянет меня за руку, и я едва не падаю на диван. — Ваше Величество, не запугивайте ребёнка. Он правда не хотел причинять беспокойство.       — Пусть в следующий раз думает головой, она для того ему и дана. — Чёртов павлин. Забираю всё хорошее о нём подумала или сказала.       — Марисса, ты понимаешь, что это ужасно? — Эдвард так сильно кривит лицо, будто съел целый лимон.       — Не понимаю. — Она улыбается ему лукавой улыбкой.       — Он же ребёнок, ты сейчас сама это сказала. А ты…       — Погодите. — Я жестом останавливаю Эдварда, не дав ему закончить предложение. — Что бы вы там не подумали, вы ошибаетесь очень сильно.       — И что же я подумал? — Мужчина одаривает меня ухмылкой.       —Ален, понимаешь, когда человек излишне любвеобильный, он видит то, чего нет. Ещё это случается от избытка буйной фантазии. — Тон Мариссы сквозит неприкрытой издёвкой.       — Ты довольно стара, и могла просто не заметить некоторые различия.       — А ты хоть и молод, но не замечаешь отсутствия у себя очень важного органа.       Они обмениваются новыми колкостями. Эта перепалка похожа на то, как Эдвард ссорился с Ианом. Император лишь качает головой и тянется к сигаретам. Я обращаю внимание на причудливую зажигалку с орнаментом и камнями. Такая необычная, возможно, сделали на заказ. Думаю, зажигалка, скорее всего, подарок.       — Орехов нет. — Коротко произносит Иан и подвигает ко мне тарелку со сладостями.       — Благодарю. — Я едва заметно улыбаюсь.       — Ты прочёл книгу, что я посоветовал? — Спрашивает мужчина. Вчера мы почти не разговаривали, но сегодня он выглядит более дружелюбно.       — Да. Она очень интересная.       — Я рад. — Он тоже одаривает меня полуулыбкой. — Если тебе больше нечего прочесть, я бы мог ещё что-нибудь подобрать.       — Правда? Вы бы меня очень выручили. Библиотека такая огромная, я каждый раз теряюсь в ней. — У меня не получается скрыть воодушевления в голосе.       — А та книга со стихами? Ты взял её очень давно.       — Это для моей матушки. — Я чувствую себя неловко, рассказывая о таком. — У нас дома лишь первая часть. Маме очень нравится этот автор. Отец постоянно пытается найти книгу, но не выходит, поэтому я переписываю для неё пару стихов, каждый раз, как отправляю письмо. Мне хочется немного порадовать матушку.       — Ты часто пишешь ей? — Не знаю, интересуется ли он из вежливости, потому что мою почту, скорее всего, проверяют.       — Пару раз в неделю.       — О чём можно писать так часто? — В наш разговор встревает Эдвард, как всегда нежданно и непрошено.       — А о чём вы обычно беседуете с родителями? — Я хмурюсь. — Мне особо нечего ей рассказать, но я иногда описываю дворец, рассказываю, чем занимался, спрашиваю о её здоровье и о том, как обстоят дела в маркизате. Пишу, что нужно сделать в первую очередь, и как лучше распланировать бюджет и запасы к зиме, чтобы всем жителям было легче её перенести.       — Разве об этом не должна думать она? — Да так было до того, как Ален умер, и мама не впала в затяжную депрессию.       — Её здоровье подкосилось, и без моей помощи матушка не справится. — Я чувствую себя неуютно, зря ответила ему.       — Эдвард, прекрати. Это тебя не касается. — Император выпускает изо рта облако табачного дыма. Я удивлённо смотрю на мужчину. Он явно из тех, кто не любит, когда к нему лезут в душу.       — Прости, я не хотел. — Я действительно слышу нотки сожаления в его голосе. — Если в следующий раз я задам вопрос, а он тебе не понравится, можешь не отвечать.       — И вы не почувствуете себя оскорблённым или обидитесь? — Я вопросительно выгибаю бровь.       — Нет.       — Хорошо.       — Значит, я прощён?       Эдвард смотрит на меня почти щенячьим взглядом, но я молчу. Он же сам сказал, что я могу не отвечать. Молчание затягивается. Через мгновение раздаётся смех Мариссы. Она смотрит на меня одобрительным взглядом и произносит:       — Так и нужно делать. Особенно с теми, кто не понимает границы дозволенного.       — Я запомню ваш совет, госпожа Марисса. — Я искренне улыбаюсь ей.       — Какая ещё госпожа? — Она треплет меня по щеке, как маленького ребёнка. — Мы же ночью обо всём договорились.       Эдвард начинает громко кашлять, явно подавившись. Женщина даже не удостаивает его своим вниманием. Я вновь замечаю, что их одежда похожа. Марисса говорила, что родилась на островах. Эдвард из дворянской семьи, и такой вариант невозможен. Он или слишком любит креативность, или кто-то из его родственников, как и Марисса, происходит из островных народов. И, кажется, я догадываюсь, кто именно. Когда ко мне тянется рука Императора, я вздрагиваю.       — К глупому виду, добавляется неряшливость. — Мужчина с безразличным видом достаёт из моих волос перо.       — Ваши слова чётко дали понять, что мы не должны задерживаться. — Его длинные пальцы притягивали взгляд, как виднеющиеся чёрные узоры. Вчера они были скрыты перчатками.       — Снова? — Он выгибает бровь, а губы искажаются усмешкой. — Ты хотя бы не смотри так пристально.       Я чувствую, как щёки начинаю гореть. Не могу ничего с собой поделать. О магии тьмы так мало пишут в книгах. Ещё и тот разговор с Мариссой. Эта магия убивает императора, но он не прекращает её использовать. Не знаю, хотела бы иметь подобные силы. Каждая семья, наделённая даром, платит свою цену. Но мне кажется, цена семьи правителей самая высокая. Я заметила множество небольших порезов на пальцах императора. Такое ощущение, словно он сжимал стекло голыми руками. Надеюсь, я не пожалею о той сумасбродной мысли, которая только что пришла мне в голову. Я протянула руку и коснулась его ладони. Мягкий свет вспыхнул так же быстро, как и погас.       — Не подумайте ничего дурного. Это благодарность за вчерашнее. — Пробормотала я.       — Лучше бы себе помог. — Он вновь достал сигарету из пачки.       — Я не могу. Моя магия не действует на меня.       — Законы богов иногда так утомляют. — Эдвард вздохнул и покачал головой.       — Так не нарушается баланс. Где есть жизнь, должна быть и смерть. — Я сказала то же самое, что когда-то рассказывал отец, учив нас использовать силы.       — Ты знаешь, как называют дар вашей семьи? — Спрашивает мужчина.       — Дыхание жизни.       — А Его Величества?       — Прикосновение смерти.       — Неплохо. Тебе рассказывали, как появилась магия?       — Ранее на земле было семь богов и богинь, но главные из них — Ашерон и Мирея. Они следят за порядком и балансом. В благодарность за любовь и почитание все боги наделили людей магией. Ашерон никогда не желал зла Мирее, хоть они и стороны одной медали. Другие же боги погрязли в войне за власть. Они медленно перебили друг друга, поэтому магия слабеет в тех, кому боги её даровали. — По крайней мере, так гласит легенда. Магия угасает, и никто не знает почему.       — Тебя действительно хорошо учили. — Эдвард улыбнулся. — Почему Мирея и Ашерон, в отличие от остальных богов, никогда не воевали?       — Они хранители порядка и баланса. — Это написано в каждой книге о магии, что читала.       — Может быть, и так. Но другие верят, что Ашерон и Мирея любят друг друга. Они научились любить, наблюдая за жизнью людей. Богиня в знак своей благодарности даровала им своё благословение, чтобы те, чья любовь так же сильна, как её, с Ашероном быстрее встретились.       — Впервые об этом слышу. — Я нахмурилась.       — А знаешь, почему наша богиня ничего не видит? — Он закрыл свои глаза ладонью. — Мирея отдала свои глаза Ашерону, когда он лишился зрения. Ашерон пытался остановить других богов от войны, но был сильно ранен. Мирея слишком любила его, и тем более смерти нельзя быть слепой. Богиня отдала ему свои глаза, и с тех пор они постоянно ходят рука об руку.       — Это всё сказки. — Иан махнул рукой.       — Кто знает. — Эдвард пожал плечами. — В каждой сказке есть своя доля правды.       — Откуда вы столько знаете об Ашероне и Мирее? — Поинтересовалась я.       — Мне рассказали.       — Могу я спросить, кто?       Император затушил сигарету и поднялся со своего места. Если присмотреться, он выглядит немного уставшим. Горничные, что стояли возле стены, накинули ему на плечи мантию и, коротко поклонившись, вернулись на своё место.       — Эдвард, завтра, сделай так, чтобы прошлый раз не повторился. Ты меня понял? — Он бросил на своего брата строгий взгляд.       — Конечно, Ваше Величество. Вы можете на меня рассчитывать. — Эдвард одарил его широкой улыбкой.       — Иан… — Император тяжело вздохнул.       — Я всё сделаю.       Я хотела встать, но он жестом остановил меня и, развернувшись, направился к дверям. За императором последовали несколько гвардейцев. Они не приближались к нему больше чем на пару шагов. Значит, после того банкета его охрана увеличилась. Я продолжала смотреть мужчине вслед, пока меня не отвлёк голос Эдварда:       — Я зайду за тобой завтра. Будь готов к одиннадцати.       — Мы куда-то собираемся? — Настороженно спросила я.       — Да, тебе понравится.       — Я могу отказаться?       — Нет.       Мужчина улыбнулся мне такой же улыбкой, как и императору. Почему я чувствую, что меня ждут новые неприятности? И мне это совершенно не нравится.       Вскоре я вернулась в свою комнату. Едва я переступила порог, Даника бросилась ко мне и крепко сжала в своих объятиях. Представляю, как сильно она беспокоилась. Я почувствовала укол совести, поэтому погладила её по голове и прошептала:       — Прости…       — Я так за вас волновалась. Думала… — Она еле сдерживала плач.       — Со мной всё хорошо. Я почти попался, но мне помогли.       — Вы правда в порядке? — Девушка отстранилась от меня. В её глазах блестели слёзы.       — Правда. Где ты была вчера? Я проснулся, но тебя не нашёл.       — У вас же день рождение, я хотела приготовить что-нибудь. — Даника улыбнулась, но как-то натянуто. Или может мне просто показалось.       — Спасибо. Ты всегда о нём помнишь.       — Я же люблю вас, моя госпожа. — Тихо прошептала горничная.       — Как и я. Вы все для меня семья, которую я буду оберегать, несмотря ни на что.       Предсказание Мариссы снова возникло в моей памяти, вызывая неприятный осадок на сердце, но я старалась не обращать на это внимание.