Сад Безмолвных Обещаний

      Просторная комната была уставлена свечами, которые бросали причудливые блики на стены. Они превратили её в храм или усыпальницу, а слишком яркий и приторный запах благовоний, всё больше раздражал. Я наблюдал за девушкой, в излишне откровенном платье. Она танцевала под незатейливую мелодию, плавно покачивая бедрами в центре комнаты. Криво усмехнувшись, я бросил взгляд и на музыкантов. Интересно кому пришла в голову такая, глупая затея? Меня утомляло зрелище, но я не подавал виду. Нужно дождаться кульминации. Запястья и щиколотки танцовщицы украшали серебряные браслеты, которые тихо звенели. Неужели, им пришло в голову, что мне такое нравится? Был бы здесь Эдвард, он бы вдоволь посмеялся. Дверь в комнату открылась, скривив лицо, Иан направился ко мне. Он выглядел лучше, чем пару часов назад.       — Как тебе представление? — Поинтересовался я, сделав глоток вина. Оно должно было помочь отвлечься, но что-то пошло не так.       — Перестарались и выдали себя. — Иан присел на диван рядом со мной.       — Именно. Ты узнал, кто дал пропуск этой труппе?       — Да.       — В последнее время, они чувствуют себя, излишне свободными. Делают вид, что целуют руку, пытаясь откусить её по локоть.       Темп мелодии вскоре увеличился. Музыка становилась быстрей, и в движениях тела танцовщицы появилось больше огня и страсти. Нужно отдать ей должное за старание.       — Маркиз Серта мёртв, теперь будут искать замену. Как думаешь, кто подойдёт больше? — Я закинул ногу на ногу.       — Граф Невилл. — Он ответил без долгих раздумий. Он тоже уверен, что граф может предать.       — Пока его преданность не подвергалось сомнению, но граф заносчив и жаден до власти. Его дочь была кандидаткой на роль императрицы. Он считает простой народ мусором, и придерживается радикальных мер.       — Как не посмотри, он личность противоречивая. — Иан хмыкает и берёт со стола бокал с вином. — Это ведь граф Невилл предлагал, казнить семью Киригос и всех жителей маркизата. Он не желал проводить расследование, потому что всё указывало на предательство маркиза.       — Неудивительно, что граф стал следующей целью. Его род, как и маркиз Серта относятся к военным. Планируется нападение, мятежники пытаются ослабить армию, чтобы мы не смогли дать отпор.       — Это всё очень плохо. — Пробормотал мужчина.       — Думаешь? — Я усмехнулся. — Граф уже нас предал. Они должны были найти труппу, как та, что выступала в театре. Тогда бы ложь была более убедительной.       — Ты уже знаешь, что это был граф Невилл?       — Наёмник, убивший маркиза, оказался не слишком разговорчивым, но я ведь могу вытащить информацию и из мёртвого. Пришлось немного повозиться, чтобы он не мучился.       — Ты не должен марать руки, за тебя это сделают другие. — Нахмурившись, произнёс Иан.       — Думаешь, что после всего это имеет значение? Я начал забирать чужие жизни раньше тебя.       — Ты император. — В его голосе слышится упрек, который вызывает раздражение.       — Как будто, я хоть на секунду забываю об этом. — Сквозь зубы произношу я. — Ты навещал Эдварда? Он всё ещё устраивает истерику?       — Думаю, уже завтра всё закончится.       — Почему ты так решил? — Я вопросительно выгибаю бровь.       — Его уже успокоили и направили на верный путь.       — Ты привел к нему жреца? — Мои губы растянулись в ухмылке. — Я не знал, что ты настолько жестокий. Не каждый сможет, вытерпеть проповеди жрецов, а Эдвард особенно. Если мой брат его убьёт, храм будет не в восторге.       — По-моему, тебя это даже веселит.       — Только самую малость. Я и сам устал от их дотошности.       — Прошу, только не говори, что ты снова хочешь, запугивать жрецов. Они и без этого тебя боятся. — Иан покачал головой и сделал глоток из бокала.       — Я лишь сказал им убрать разделение. Храмы построены для всех. Перед богами твоё происхождения не имеет значения.       — Лишь сказал? После твоего визита, они закрылись в храме и молились, как ненормальные несколько дней подряд.       — Разве это не их обязанность? Не вижу ничего плохого. — Хмыкнув, ответил я.       — Ален Киригос сейчас у Эдварда. Со мной он не хотел разговаривать, но его впустил.       После этой фразы моё настроение окончательно испортилось. Я едва не сломал в руках бокал, который держал. Меня охватывает злость. Она постепенно начинает клокотать во мне. Только я не понимаю на кого злился: на Иана, своего брата, или Алена. Последствия той вылазки в театр, мне обошлись огромными проблемами. Эдвард снова поступил необдуманно. Это не просто детская шалость, а серьезная ошибка. Я прощал брату многое, но не до тех пор, пока это было в пределах разумного. Я баловал Эдварда в детстве, он всегда следовал за мной по пятам. Брат сильно привязан ко мне, я это знаю. Порой, из-за своей вседозволенности Эдвард забывает обо всем, а мне приходится разбираться.       Честно признаюсь, я ожидал от брата многое, но вырядить наследника маркиза в девицу… Это настолько абсурдно, что в голове не укладывается. И самое абсурдное заключается в том, что ему шло. Я узнал Алена почти сразу. Его зелёные глаза мне не перепутать ни с какими другими. Они слишком яркие и чистые. Порой, это так раздражает, что невозможно смотреть.       Странно осознавать, что меня тянет не к красивым женщинам, а к мальчишке. Не думал, что настанет подобное время. Я не замечал за собой тяготение к молоденьким юношам. Мой разум ещё не настолько помутился. У Алена слишком мягкие черты лица. Если рядом поставить маркиза Киригос, то он даже в молодости, так не выглядел. Я не видел его в юности, но он явно не был таким, как Ален. Может это из-за того, что наследник маркиза слаб телом. Мне даже нравится хрупкость Алена, за который скрывается крепкая воля. Он умеет соображать холодно в опасных ситуациях. Хорошо скрывает эмоции, когда это нужно. Он прекрасно осознает груз ответственности на своих плечах. Я думал, Ален изнеженный и ошибся.       Пора, это заканчивать, у меня болит голова. Ещё и мысли дурные в неё лезут, словно насекомые. Я слишком много работаю, нужно сегодня лечь пораньше. Но если использую дар, не смогу уснуть. Когда музыка затихла, танцовщица изящно присела на пол. Она не сводила с меня глаз. Я улыбнулся ей и наблюдал за реакцией. Сначала погасла одна свеча, после ещё несколько, а затем комната резко погрузилась во мрак. Тёмный туман, медленно распространялся от моих ног до девушки, которая пыталась выглядеть спокойно. Это было не так. Она дрожала, как лист на ветру. Мне не нужен был свет, чтобы видеть её. Иногда страх настолько осязаем, что его чувствуешь. Такому, как я это хорошо известно. Мы со страхом давние друзья. Пока был жив отец, он никогда не оставлял меня, преследуя даже в кошмарах. Я встал с дивана, медленно подошёл к танцовщице. Она посмотрела на меня сверху вниз, пытаясь изобразить улыбку. Ещё секунда и громкий крик пронзил комнату.       — Это было занимательное зрелище, я должен вас наградить. Только, кто станет первым? — Безразлично произнёс я.       Склонившись, над танцовщицей, я хищно улыбнулся. Причинять боль женщине не в моих принципах, поэтому она и даст ответы на мои вопросы.       — Советую тебе не двигаться, пока я беседую с твоими приятелями. Иногда тьма не желает, меня слушаться. Ты ведь артистка и не захочешь лишиться руки или ноги?       Я обошёл девушку и направился к музыкантам. Двое из них были пригвождены к стене моими тенями. Трое отползли подальше и вжались в угол. Вот и нашлись настоящие музыканты. Значит, с ними поговорим после. Нужно подтвердить, что их нанял граф Невилл. Свидетели мне нужны живыми.       — Я не давал разрешение уходить. Вы же хотели, попасть во дворец. Почему пытались сбежать? Ещё и оружие принесли, как некрасиво с вашей стороны.       Уверен, они не скажут мне ничего дельного. Я приблизился к одному из мужчин, и сняв перчатку, разглядывал знак полумесяца. Такой же изобразили на стене театра, на взорвавшемся поезде, на руке факира и наёмника убившего маркиза Серта.       — Интересная у вас шайка. — Я хмыкнул. — Несколько дней назад, я пообщался с вашим знакомым. Он назвал вас Лунным серпом. Считаете себя повстанцами или ополчением против тирана?       — Императорская семейка поплатится за всё, что вы сделали с народом. — Прохрипел мужчина.       — За всё - это за что? Можно, пожалуйста, конкретики, я ненавижу шарады.       Вместо ответа я получил плевок, от которого успел увернуться. Я тихо рассмеялся и, сложив руки на груди, произнёс:       — Если бы вы пытались убить моего отца, я бы даже слово не сказал. Он был той ещё сволочью. — Я поднял руку и медленно сжал её в кулак. Наемники захрипели, задергав ногами, пытаясь высвободиться от теней. Глупое и бесполезное занятие. — Меня тоже есть за что ненавидеть, но я делаю для своего народа многое. Отмена работорговли, понижение налогов, улучшение дорог, постройка школ, новых домов, возобновления торговли с другими странами. И это лишь малая часть моих деяний. В отличие от вас, я могу перечислить всё, что сделал.       Раздался новый крик. Ненавижу ошибаться, меня почти провели. Они рассчитывали, что я начну допрос. Я повернул голову и перевёл взгляд на музыкантов. Убивать всех сразу, не стоит. Мне нужно допросить графа Невилла. Я не поднимусь с постели несколько часов, пока знак будет проявляться. Хотя небольшая демонстрация помогает развязать языки.       — Вы, словно стадо овец, которое следует за пастухом. Он обещает вам зелёные луга, направляя прямо в пасть к волку. — Я шумно выдохнул. — Даю вам шанс подумать. Я получу ответы и от ваших бездыханных тел.       Я щелкнул пальцами, вызвав несколько парящих огней. С ними они хорошо всё увидят. Пойдя, к наёмнику впритык, я схватил его за голову. Магия тьмы не так сильна, при свете дня. Они пытаются поглотить друг друга. Ночью, я могу использовать дар в полной мере. Использование силы, напоминает спусковой крючок. Мне нужно лишь перестать, сдерживать магию тьмы. Она ненасытна, и ей тяжело управлять. Подобная сила может, свести человека с ума, если он не умеет её контролировать. Мужчина начал истошно кричать и извиваться. Его плоть медленно иссыхала, кожа туго облепила скулы, напоминая истлевшую бумагу. Она постепенно рассыпается, обнажая голые кости, которые становятся прахом. Отец говорил, что можно на месте головы представлять сырое яйцо. Сравнение глупое. Ни одно яйцо не кричит и не умоляет, как живой человек.       — Иан, приберитесь здесь и пообщайтесь с нашими гостями. Может, они станут более сговорчивыми, если не хотят участи своего друга. — Я достал из кармана носовой платок и вытер об него руки.       — Будет исполнено, Ваше Величество.       Я направился к двери. Скоро метка начнёт расти, и мне в это время лучше находится в одиночестве. Я привык к боли, но заметив меня в таком состоянии предатели поймут, когда лучше нанести удар. Нельзя показывать другим свои слабости, или можно за это поплатиться жизнью. Когда я вышел из комнаты, даже на лицах гвардейцев читался страх. Они прекрасно понимали, что произошло. Взрослые мужчины, а боятся, как дети. Не могу их за это винить.       После первого применения дара меня вырвало. Я почти выбежал из темницы. Отец приказал гвардейцам избить меня. Это было не раз или два. Следы побоев сходили долго. Я едва мог ходить, у меня болело всё тело. Отец любил, использовать заключённых, как подопытных или игрушки. Он говорил, что заключенные всё равно умрут. А погибнуть от руки принца, это великая честь. После начала моего обучения, я почти перестал спать спокойно, постоянно кричал во сне. Тех гвардейцев, что меня избивали, я лишил жизни. Это тоже была своеобразная проверка моих способностей. Меня тошнило, только от одного взгляда на отца. Возможно, если бы он не умер сам, его бы убил я. И нисколько бы не сожалел.       Я крепко сжал челюсть. Жгучая боль пронзала тело, словно раскалённый клинок. Я не успел дойти до комнаты. Ничего осталось немного. Каждый сустав правой руки, будто ломали и пытались соединить вновь. Я чувствовал, как знаки медленно разрастаются по ней.       — Ваше Величество? — Услышав, знакомый голос, я обернулся.       Ален Киригос удивлённо смотрел на меня. В его глазах стояла тревога. Он переживает из-за меня, или за меня? Я старался не сталкиваться с ним. Этот юноша вызывает во мне противоречивые и странные эмоции, а я не хочу их испытывать. Ален быстро подошёл ко мне.       — Ваше Величество, что с вами? — Обеспокоенно спросил он.       — Запнулся, и теперь палец на ноге болит. — Сквозь зубы процедил я.       — Ваши шутки, как всегда оставляют желать лучшего.       — Уходи. Мне сейчас не до тебя. — Я сжал руку в кулак, но боль просто так не унять.       — Позвольте, я вам помогу.       — Я не осиротевший котёнок и не нуждаюсь в помощи. Можешь, свои благородные порывы утихомирить.       — Как и вы свой сарказм.       Ален потянулся к моей руке, прикосновение было лёгким. Он едва касался меня, но я чувствовал, как боль постепенно становится меньше. Его пальцы дрожат. Боится меня, и всё равно помогает. Он ужасно нелепый и странный юноша.       — Вам легче? — Тихим голосом поинтересовался Ален.       — Да.       Я посмотрел на свою руку. Знак почти не изменился. Он не стал больше, а остался прежним. Это из-за сил Алена? Впервые вижу подобное. Метка растёт, после каждой отнятой жизни, приближая мою смерть. Я редко бываю сбит с толку, но сейчас именно такой момент. Не помню, чтобы хоть в одной книги по магии, читал о том, что метка не появлялась. Ален Киригос притягивает к себе неприятности и необъяснимые ситуации. Нужно понаблюдать за ним. Я должен понять, что произошло. Возможно, метка проявится, чуть позже. Я достал ключ из кармана и, вставив его в замочную скважину, провернул.       — Проходи. После смены караула тебя проведут.       — Я могу войти в ваши покои? — Снова это удивлённое и глупое выражение лица.       — Прикажу прислать тебе лекаря как можно скорее. Ты похоже глух на оба уха.       Ален немного надул губы, словно обиженный ребёнок, но пререкаться не стал. Я не особо люблю, когда посторонние входят ко мне. Даже Эдвард и Иан никогда не бывают в моих покоях. Прибираются здесь, лишь пара доверенных слуг. Чужое присутствие меня раздражает. Я не могу расслабиться. Щелкнув пальцами, я направил к камину пару огненных шаров. Ален вздрогнул, когда дрова вспыхнули. Его вниманием завладел книжный шкаф. Он медленно подошёл к нему и провёл пальцами по корешкам.       — Такое огромное количество книг. — Он произнёс эти слова почти с придыханием.       — А что ты думал увидеть в моих покоях, отрубленные головы и кровавый алтарь? — Я выгнул бровь. Зная, какого Ален обо мне мнения, всё возможно.       — О чем они?       — Те, что ближе к тебе, о магии.       — Почему вы оставили их в покоях?       — Некоторым книгам, по четыре сотни лет. Они хранят в себе многие знания. Оставлять их в библиотеке, глупо. Часто, люди не осознают, истинную ценность знаний, и чему могут научить предки. — Я расположился в кресле, слушая, как потрескивают дрова в камине и, рассматривая свою руку. Ничего не меняется. Нужно подождать, ещё немного.       — Что на самом деле означают ваши знаки? — Алена явно интересует всё о магии. Другой причины, такого пристального внимания к моим меткам, я не вижу.       — Попробуй прочитать мою фамилию задом наперёд.       — Получится бессмыслица. — Он нахмурился.       — А если использовать язык древних? Тебя обучали ему? — Маркиз не из тех людей, кто пустит обучение детей на самотёк. Он относится ко всему, со всей серьёзностью.       — Обучали, но поверхностно, никто его не использует.       Это правда. Язык древних, использовали при первых правителях, а после решили его упростить и избавиться от некоторых символов. Он тяжел для прочтения, ведь один символ может иметь разное значение. Меня обучил языку древних маг, что часто путешествует по миру. Он остановился у нас во дворце, и многое мне поведал. Я понял, что могу дать своему народу больше, если не буду стоять на месте. Время бежит и люди меняются. Нужно лишь не бояться перемен, тогда всё изменится к лучшему.       — Значит, ты так и не получишь, ответ на свой вопрос. — Пожав плечами, ответил я.       — Вы ведь можете мне всё объяснить. — Пробурчал Ален.       — Могу. — Мои губы растянулись в улыбке. От этого юноша выглядит более недовольным. У него забавный вид, когда он обижается или злится. — Знаешь, ты сейчас выглядишь слегка раздражённым.       — Порой мне кажется, что вам это нравится.       — Очень. За тобой интересно наблюдать.       Ален отвернулся и вновь принялся рассматривать книги. Уверен расскажи я ему, что несколько минут назад убил человека. Он бы не прикоснулся к моей руке, и вряд ли бы помог.       — Отмеченный тьмой. Моё тело и душа принадлежат Ашерону. Это его метки. — Я встал с кресла и подошёл к юноше. — Душа человека, что умрёт от магии тьмы, попадёт прямо в подземный мир и не получит шанс на перерождение, как и моя.       — Откуда вы это узнали? — Он произнёс этот вопрос тихо, но я всё равно услышал.       — Из этих книг.       — Вы прочли все?       — Да. Язык древних не такой и сложный. — Я достал книгу с полки и протянул ему. — Можешь взять вот эту. В ней можно найти, много интересного о твоём даре.       — Правда? — В глазах Алена, словно загорелись огоньки. Когда я ему подарил кинжал, реакция была не такой. Он определённо любит книги. Если бы это было не так, то Ален не проводил столько времени в библиотеке.       — Бери, пока я разрешаю, и не переспрашивай дважды, утомляет. — Со вздохом ответил я.       — Но она написана на древнем языке.       — Я и не говорил, что буду читать тебе книгу. Переводом ты должен заняться сам. Это полезно для твоего саморазвития, и не будешь постоянно слоняться по замку, словно неприкаянный. — Мне нравится подшучивать над ним. Я уверен Ален меня не разочарует. Порой он бывает довольно упорным.       — Благодарю, Ваше Величество. — Он старается не сталкиваться со мной взглядом, а голос звучит натянуто.       — Почему ты напрягся? — Я пристально смотрю на него.       — Ошибаетесь.       — Как раз наоборот.       — Вы слишком близко. — Пробормотал юноша.       — Ты на всех так реагируешь? — Мне совсем не нравится эта мысль. Во дворце многие захотят воспользоваться Аленом. Если бы такой случай имел место, я бы скорее всего сломал им все пальцы на руках. Делал бы это медленно, чтобы они осознали свою ошибку.       — Нет.       Я обхватил его подбородок большим и указательным пальцем, затем повернул голову влево, потом вправо. Он шумно и прерывисто выдохнул. В его глазах был не страх, а волнение. Если бы Ален меня испугался, я бы отступил. Этого не произошло, поэтому я наслаждался моментом, готовясь взять то, чего не стоило. Могу представить, каков вкус этих губ. Я уже знаю, что они мягкие, но сейчас обстоятельства иные нежели тогда. Нам никто не мешает. Я могу растянуть удовольствие. Возможно, после этого наваждение исчезнет, как и мой интерес.       Ален крепко сжимает в руках книгу, пока я медленно наклоняюсь к его лицу. Потороплюсь, он сбежит от меня, без оглядки. Я целую юношу в щеку, почти не касаясь, после оставляю поцелуй лишь в уголке губ. Кожа Алена нежная и гладкая, словно фарфор к ней приятно прикасаться. Я замечаю шрам, который тянется от метки и ниже, скрываясь за одеждой. Некоторая не идеальность в Алене, не делает его хуже, она в очередной раз доказывает мне, что в человеке красота это не главное.       Моя мать была помешана на своей внешности. Я бы назвал это болезненной и навязчивой идеей. Всегда и везде выглядеть идеально. Её красота не компенсировала дурной характер. Она была меланхолична, часто впадала в апатию и вымещала злость на других. Её редко что-то радовало. Меня до сих пор удивляет то, что матушка влюбилась в кого-то кроме себя. Хотя, пока она встречалась с любовником, её дурной нрав проявлялся реже. Смотря на мать, я быстро осознал, что внешность обманчива. Гнилое нутро, не скрыть за красивым фасадом.       — Почему ты не пытаешься сбежать? — Я погладил Алена по щеке.       — А вы позволите мне это сделать?       — Нет.       Я не знаю о чём Ален сейчас думает. Хотя очень бы хотел. Что скрывается в его сердце? Что он пытается от меня утаить? Наша с ним связь крепка, и я чувствую, как она переплетает и обволакивает магию. Только она не даст, ответов на мои вопросы. Не сделает нас ближе. Если я подойду на шаг к нему, Ален отступит на два. Будь у меня шанс, я бы хотел его понять и узнать. Но этого не случится, потому что Ален не приоткроет завесу.       Я едва коснулся его и уже почти потерял голову. Продолжу и пути назад не будет. Меня даже совесть не мучает. У Алена появится ещё один повод меня ненавидеть. Грани между правильным и неправильным, в моей голове почти стёрлись. Я скользнул рукой в волосы Алена и прижался губами к его губам. Раздаётся грохот. Видимо, это книга. Несмотря, на всю её ценность, мне плевать. Хотя, я сам пару минут назад говорил обратное. Всё из-за Алена. Лучше бы, он не выходил из комнаты. Нет, лучше бы, нам никогда не встречаться.       Я нежно, чуть прикусываю нижнюю губу юноши зубами, обводя языком контуры его рта. Это далеко не невинное прикосновение, и мне не хочется останавливаться. Руки Алена крепко сжимают мою рубашку. Мы оба неправы и оба сошли с ума. Он так неумело отвечает на мои поцелуи. Это не вызывает смех, я и не надеялся на другое. Юноша дышит мелко и часто. Время идёт, а проклятый дурман никак не исчезал. Меня пьянит, ощущение горячей кожей под моими пальцами, понимания, насколько Ален слаб, по сравнению со мной. Одним движением, я могу сломать его. Тогда, чем я лучше тех, кто бросал на него, похотливые взгляды на банкете и в театре? В этот момент меня, словно ударили в грудь, выбив из лёгких весь воздух. Я отстранился от Ален и наклонился, чтобы поднять книгу.       — Ты должен уйти. — Как можно спокойнее произнёс я.       — Но… — Я не дал ему закончить фразу, хоть и не хотел этого делать. У меня едва хватило сил сохранить самообладание.       — Уходи. Гвардейцы уже за дверью, просто скажи им, чтобы тебя провели.       Ален забрал книгу из моих рук и, коротко поклонившись, быстро скрылся за дверью. Я шумно выдохнул. Лучше бы я мучился от боли. Она хотя бы вытесняет посторонние мысли.