Сад Безмолвных Обещаний

      Кто скажет, что лес красив, тот не видел, как он зловеще выглядит в багровых сумерках. И на него не нападали в попытках убить, подорвав карету в лесу. Я тщательно старалась задавить то скребущее чувство паники, которое разрасталось во мне. Стоило взгляд в сторону тёмной и непроглядной тропинки, как внутренности сжимались, и всё, что я съела, грозилось выйти наружу. Благо, у меня был человек, помогавший отвлечься.       Когда ты остаешься трезвым, а кто-то в твоей компании пьян, это немного забавно. Паулина оказалась очень неустойчивой к алкоголю, как и я. Мне пришлось периодически поддерживать её под руку, чтобы она не споткнулась. Я, конечно же, пыталась остановить девушку от употребления вина. Паулина меня не послушала. Но стоит признаться, она остается такой же милой и приятной в общении. Может, смущается чуть больше и всё. Мы с ней успели потанцевать несколько раз. К сожалению, у меня плохо получается скрыть улыбку, когда Паулина запинается или путается в словах. Она чем-то мне напоминает Данику, поэтому в её компании я не чувствую себя напряженной.       Есть одна незначительная деталь или значительная, которая портит впечатление. Император бросает на меня косые и недовольные взгляды с одной стороны, а незнакомый молодой мужчина — с другой. Я его впервые вижу. Не припоминаю у самой себя способность раздражать одним своим видом. Хотя после моего приезда во дворец многое поменялось. Мы с императором по большей части одним воздухом друг с другом дышать не могли. И вот, спустя почти три месяца, я раздумываю над тем, что хотела посмотреть на знаки не только на его руках. Все люди не без греха. Моё воображение тоже порой разыгрывается. Благо, я быстро осекаю себя. Странно осознавать, что человек, к которому ты испытываешь и влечение, и долю неприязни, пытается дыру в твоем затылке просверлить из-за ревности. Я, конечно, могу и ошибаться. Да и поверить в подобное тяжело. Я отношусь ко всему скептически. Император дарит мне много красивых слов. Я опечалена ими и взволнованна одновременно. Всё-таки я, возможно, никогда не смогу быть с ним до конца откровенной.       Какова вероятность того, что, узнав мою тайну, император радостно запрыгает по комнате и единороги украсят радугой небо? Наверное, она уходит в минус. Я бы могла тешить себя мыслью, что наша любовь возникла с первого взгляда. И все его слова о казни — экстравагантный способ ухаживания. Ведь каждая женщина мечтает услышать, что ей могут отсечь голову, и бросается после них на шею со словами: я ваша навеки. И нас ждёт счастливый конец, где никто не выжил, кроме императора, потому что меня, как и родителей со всеми жителями маркизата, казнят. Конечно же, я только о таком и мечтала всю свою непродолжительную жизнь.       И прекрасно это осознавая, я вбиваю предпоследний гвоздь в крышку не только своего гроба, целуясь и обнимаясь с императором. Он же не несмышлёный подросток, ему подобного недостаточно. Мы подойдём к кровати, он увидит мой бандаж, и я скажу: сюрприз. Вы ведь всегда мечтали, чтобы вам поморочили голову, а после узнали, что наследник маркиза на самом деле девушка. Скандал будет настолько огромный, что его услышат даже в соседней империи. Как ни крути, ситуация — полнейшие экскременты стоящих неподалёку лошадей. Ты не вроде бы не видишь их, но запашок доносится. Мне придётся как-то выпутываться из этого и молить Богиню, чтобы она помогла. Сама я точно не справлюсь.       — Осторожнее. — Я придержала Паулину за локоть.       — Благодарю вас, видимо, я и правда излишне увлеклась вином. — Она схватилась за голову.       — Хорошо, что вы всё понимаете. В следующий раз не повторяйте подобное.       — Потому что не каждый захочет мне помочь и окажется таким, как вы?       — Вы запомнили мои слова? — Я была немного удивлена.       — Конечно. В тот вечер, я хотела побеседовать с вами подольше, но нам не удалось. Отец всегда использовал меня лишь как разменную монету. Его беспокоила лишь моя цена и поиски того, кто предложит больше. — Её губы искажает горькая усмешка.       — Не думайте о плохом. Может, в прошлый вечер нам не удалось составить друг другу компанию, но в этот раз мы всё наверстаем.       — Вы так обходительны и стараетесь не затрагивать то, о чём судачат все без исключения. Не спрашиваете меня об отце и не ищите благосклонность.       — Я не люблю лезть кому-то в душу и вникать то, что меня не касается.       — Вот как. — Она вновь горько усмехнулась. Похоже Паулину задели мои слова, но я не понимаю почему.       Я, нахмурившись, посмотрела на незнакомца, который в очередной раз бросал на меня взгляды, полные неприязни. Не знаю, в чём проблема этого парня. Мы ведь даже не знакомы. Так таращится, словно я заняла у него целое состояние и не отдаю обратно. Не может быть, что это моё воображение или паранойя. Слишком пристально этот человек наблюдает.       — Что вас так заинтересовало? — Поинтересовалась Паулина.       — Вы знакомы с тем мужчиной?       — Это Альберт Сиверс. Он недавно принял титул своего покойного отца. Ранее Альберт мало показывался на подобных мероприятиях. Они с покойным маркизом не ладили. Тем более недавно на него напали и ранили. К счастью, всё обошлось.       — Вы хорошо осведомлены. — Что-то мне подсказывает её осведомлённость не простая.       — Мы общались, когда были детьми. Наши матери дружили, но у отцов появлялось все больше алчности и жажды власти. Они начали соперничать, и в итоге это переросло в семейную вражду.       — Он вам угрожал и пытался причинить вред? — Граф Невилл причастен к смерти маркиза. Вдруг его сын затаил обиду.       — Нет, что вы! — Паулина вскинула руки. — Альберт не способен на подобное. Он отличается от своего отца.       — Как и вы от своего. — Нельзя судить детей по их родителям. Это неправильно.       — Вы тоже не соответствуете грозному маркизу Восточных земель. — Она улыбнулась мне.       — К сожалению. Будь это так у меня бы не возникало столько лишних проблем. В моём случае это минус, нежели плюс.       — Я считаю иначе. Мы с вами мало знакомы, но я не чувствую себя неуютно в вашем обществе. Когда я вас увидела впервые, мне показалось, что я смотрю на ожившую статую в храме Богини. На вас были обращены взгляды стольких людей, но вы держались смело перед ними и самим императором. Вы не даёте принижать себя и своих родных. Мне хотелось бы… — Паулина на пару секунд замолчала, а после пробормотала. — Иметь такого брата, я ведь единственный ребёнок. Да, старшего брата, как вы.       Этот комплимент смущающий и сбивающий с толку, она словно хотела сказать нечто иное. Девушка крепко сжала своё платье и отвернулась.       — Пойдёмте, я вас провожу до палатки. Уже довольно поздно.       — Вы устали от моей компании? — Она закусила губу.       — Нет. Дело не в этом. — Со вздохом произнесла я. — Лес навевает на меня дурные воспоминания. И нога немного побаливает. Завтра я вновь составлю вам компанию. Если вы того желаете.       — Желаю. То есть, буду рада и очень благодарна.       Паулина милая, но если у неё появятся чувства больше, чем симпатия, это причинит ей боль. Я ведь никогда не смогут дать Паулине ничего, кроме дружбы. Мне нужно сразу дать ей понять это. По моему мнению, некоторые вопросы невозможно решить днём. Ночью намного легче произнести нерешительную фразу и испуганно что-то спросить. Во всяком случае, тогда можно уйти от вопросов, спрятаться от них во мраке.       Императорская палатка была огромной и разделена на несколько частей. Заметив, что я вернулась, слуги сразу же провели меня к спальному месту. Я расстегнула брошь и сняла с шеи платок. Утомительное событие, как и остальные приёмы. Я обессилено села на мягкие шкуры, которыми обильно застелили землю. Ещё и нога разболелась больше, чем обычно. В принципе, это не удивительно. я двигалась много. Не так уж и плохо, а то от пролёживания боков совсем задеревенею. Доносившиеся звуки музыки, казалось, не стихнут до самого утра. Надеюсь, я смогу сомкнуть глаза хотя бы на пару часов. Отдых будет не лишним. Возможно, завтрашний день пройдёт тяжелее. Я поджала колени к себе и уперлась в них лбом.       Как только вернусь во дворец, узнаю, не приходило ли мне письмо от матери. Она так и не ответила на последнее. Может, злиться на меня, что я не рассказала ей о пропаже отца? Подобный вариант нельзя исключать. Иногда хочешь оградить и сделать как лучше, но всё получается с точностью наоборот. Брат бы нашёл способ мягко объяснить ей, не причинив боли. Он понимал её лучше меня. После его смерти и постоянного отсутствия отца мы отдалились ещё больше. Бывало, могли за день перекинутся всего лишь парой фразой. Я старалась не попадаться ей на глаза, полностью погрузившись в дела маркизата. Лучше бы она открыто сказала, что я виновата в смерти Алена, чем молчала. Мне каждый раз приходится пересиливать себя, притворяясь братом, который с любым мог найти общий язык. Я не уверена, что делаю всё правильно. Услышав шорох, я подняла голову с колен и увидела императора, который уже присаживался рядом со мной.       — Что вы здесь делаете? — Удивлённо произнесла я.       — Ты что, перенапрягся? — Он выгнул бровь. — Снова задаёшь глупые вопросы.       — Вы должны быть на приёме.       — Не должен. Официальная часть окончена, и моё присутствие не обязательно. — Как я слышала, император — тот ещё трудоголик, но порой он ведёт себя так, словно ему плевать на всё.       — Похоже вы не любите подобные мероприятия.       — Интересное заявление от того, кто выглядит всегда так, словно пришёл против своей воли. — Мужчина криво усмехнулся.       — А разве это не так? — Я хмыкнула. — Была бы моя воля, я бы не покинул свою покои.       — Неужели тебе нравится сидеть в четырех стенах?       — Я плохо знаю дворец. Да и посетить, кроме библиотеки, ничего не хочется. Вести светские беседы я не приспособлен и почти никого не знаю. А получить очередную порцию косых взглядов и о том, что мне не рады в столице, желания нет.       — Тебе кто-то нагрубил? Ты запомнил этого человека? — Мне кажется, или воздух вокруг императора похолодел? Он что, серьёзно настроен наказать того, кто меня тронет?       — Нет. Всё в порядке. Я просто говорил, в общем. — Уровень моего стресса подскочил в половину. Не дай Богиня, он действительно тронет кого-то по моей вине.       — На банкете ты выглядел вполне весело, а теперь сидишь, свернувшись в клубок. Что случилось? — Видимо, он наблюдал за мной очень тщательно. Это удивляет.       — Я устал, и у меня болит нога. Мне нельзя похандрить временами? Я не могу ходить с каменным выражением лица, как вы.       — Во-первых не удивительно, что у тебя разболелась нога - незачем было отплясывать, как в последний раз. Во-вторых, моё выражение лица не каменное. — Нахмурившись, произнёс император.       — Вы смотрелись бы чаще в зеркало. — Я закатила глаза. Что за сравнение? Разве мы с Паулиной отплясывали? По-моему, у нас хорошо получалось.       — Ладно. Что у тебя нет манер, я понял с первой нашей встречи. Но ты так и не ответил на мой вопрос.       Стоит ли рассказывать императору о своём дискомфорте по поводу леса? Он ведь не причинит мне вреда. Хотя я не люблю показывать свои слабости при нём.       — Лес. — Я положила голову на колени. — Смотрю на него и вспоминаю тот день. Думал, что смогу не обращать внимания, но чем больше смотрю, тем сильнее чувствую дискомфорт. Мы находимся на поляне, но если я зайду дальше, боюсь, у меня случится нервный срыв.       Мои панические атаки были связаны не только с каретами, но и лесами. Я словно снова слышала грохот и крики брата. Чувствовала тяжесть кареты, отчаяние и боль в теле. Поступь смерти, что снова дышала мне в спину и звала в свои холодные объятия. Чтобы хоть как-то отгородиться от этого, я выбирала дороги в объезд. Времени уходило больше, но мне становилось лучше, когда я видела в окно открытое пространство.       — Почему ты, черт возьми, не рассказал об этом мне или хотя бы Эдварду? — Процедил сквозь зубы мужчина.       — Вы бы позволили мне остаться во дворце? — Я едва сдержала усмешку.       — Нет. Пока я отсутствую, может случиться всё, что угодно. Тебе нельзя было там оставаться одному.       — Я бы был не один. Во дворце есть люди, с которыми я бы был в безопасности. — Он настолько беспокоится обо мне, что готов постоянно держать в поле своего зрения?       — Не помню, чтобы Марисса научилась владеть оружием так же искусно, как Иан, или её магия стала похожей на мою.       — Я сейчас говорил не о госпоже Мариссе. — У нас с ним явно разные представления о безопасности.       — Кроме неё людей, которые действительно тебя не тронут, во дворце нет.       — Почему вы настроены так категорично? — Он будто считает, что каждый может причинить боль и желать смерти.       — Слабые не задерживаются в стенах императорского дворца. Им не выжить в нём. — На секунду взгляд императора стал ещё темнее и пустым.       — Кто вам об этом сказал?       — Личный опыт. Одна лишняя секунда, и человек уже покинул этот мир. — Может, император, как и я, не смог кого-то спасти и теперь винит себя.       — Это касается не только дворца, за его пределами так же. Порой, как бы мы не старались, но не в силах спасти тех, кого любим. Испытывать чувство вины нормально, хуже если приходит пустота и молчание. Они могут убить или подтолкнуть к этому. — Я крепко закусываю губу.       — Говоришь так, будто ты хотел покончить с собой. — Голос мужчины немного дрогнул.       — После того, как моя сестра умерла, я был разбит. Мир стал для меня пустым и безжизненным. Она искренне любила его. Верила только в хорошее. А этот мир забрал её. Матушка постоянно плакала. Я знал, что мама винит меня. Моих сил не хватило, чтобы спасти сестру. Она не говорила ничего. Её взгляда мне хватило, чтобы всё понять. В ночь, когда мои сны снова превратились в кошмары, я уговорил свою горничную помочь мне пойти к океану. Благодаря инвалидному креслу это не составило труда. Мы пришли, и я сказал, что замёрз. Даника отправилась за одеялом, а я поковылял к воде. Мне было больно, казалось, нога вот-вот рассыплется на кусочки. Но я не сдался. Зашёл настолько далеко, что вода почти касалась подбородка, и закрыл глаза, но вернулась Даника. Она кричала и плакала. Отец тоже заметил нашу пропажу. Он вытащил меня из воды. Матушка тогда впервые ударила меня. Хотя вместо щеки у меня болело сердце, словно туда воткнули тупой нож. Она сказала, что если я так сильно хочу умереть, то не нужно было вообще сестре тратить на меня силы.В отличие от меня, она действительно пыталась спасти мою жизнь.       —Не считай себя виновным в произошедшем. Твой дар не всесилен. Если тебе будет легче, лучше вини меня. Хотя бы до тех пор, пока я не найду настоящих преступников. Кто бы не напал на вас, он ответит за всю боль, что ты испытываешь, и твои слёзы. — Он приобнял меня за плечи и притянул к себе.       — Как я могу винить вас — после подобных слов? — Мне хотелось разрыдаться, как маленький ребёнок. Я впервые была настолько откровенна с императором.       — Если хочешь, я могу выделить тебе комнату подальше от сада.       — Я не отношусь негативно ко всей растительности. Это касается только леса. У нас сестрой даже было любимое дерево. — Я шмыгнула носом.       — Любимое дерево? И как оно выглядит? — Он вновь посчитает меня странной. Для человека, как император, подобное — глупость.       — Уже никак. Мама приказала срубить его. Мы часто качались на качелях, что висели на ветвях дерева. Ещё мы с сестрой постоянно взбирались почти на самую верхушку и смотрели вдаль. Представляли, как живут люди за той стороной океана. Сестра хотела путешествовать и увидеть, как можно больше мест. Это было так по-детски и наивно, но и дарило маленькую веру в лучшее. — Я крепче прижимаюсь к мужчине и стараюсь, чтобы мой голос дрожал как можно меньше. — Матушка, сказала, что не могла больше смотреть на дерево и осознавать, что сестры больше нет. А для меня оно было местом дорогих воспоминаний. И когда дерева не стало, мне показалось, что кто-то насильно их забрал у меня, оставив только пустоту и боль.       — Тогда это причина, чтобы посадить новое. В императорском саду много свободного места. Я выделю тебе лучшего садовника, и он поможет.       — Зачем это делать, если я уеду? — Удивлённо спросила я.       — У тебя появится повод хотя бы посмотреть, что с деревом. — Этот мужчина даже не осознает, что делает с моим сердцем.       — Он не слишком весомый, чтобы проделать столь долгий путь. — Я едва сдерживаю горькую усмешку.       — Тогда я прикажу посадить не одно дерево. Сотни хватит? — Император взял прядь моих волос и поднёс к губам, не разрывая наш зрительный контакт.       — У вас нет столько свободного места. — Пробормотала я. Жар касался не только моих щёк, но и ушей. Хотя в палатке было прохладно.       — Для тебя, я найду место.       Я не зря говорила, что не хочу влюбляться, потому что чем больше я сближаюсь с императором, тем сильнее начинаю испытывать ненависть к самой себе. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Сердце начинает трепетать, как птица в клетке. В тот момент, когда я почти прикрываю глаза в ожидании поцелуя, мужчина спрашивает серьёзным тоном:       — Ты изменил своё решение, на счёт брака?       — Нет.       — Паулина Невилл ты довольно близок с ней. Весь вечер, твоё внимание было направлено, лишь на неё.       — Мы не близки. Это наша вторая встреча, если не считать театр и суд над её отцом. — Я просто хотела отвлечься в нормальной компании. Эдвард куда-то ушёл с теми девушками.       — Значит, снова проявилось твоё великодушие? — Он выгибает бровь.       — Она милая девушка. Нет ничего плохого в том, что мы вместе провели время. Порой, всем хочется отдохнуть.       — Такие тебе нравятся? Она довольно недалёкая особа. Думаю, тебе не составило бы труда найти себе пару и из других кандидатов. Ты пришёлся бы многим по вкусу. — Если бы человек, держащий меня в объятиях, не был правителем Талиэской империи, то я бы подумала, что он ревнует.       — Может, я бы и понравился многим, но мне без надобности брак для галочки в списке дел. Тем более я довольно молод, и вы тоже не женаты до сих пор.       — Я не могу относиться к подобному небрежно. Через брак на меня будут пытаться давить. Особенно, если семья моей жены влиятельна. А могут сделать так, что я по чистой случайности отправлюсь к Ашерону пораньше и посадить на трон ребёнка. Но ты — другое дело.       — Почему?       — У тебя есть право выбора. — Его слова звучат как-то обречённо.       — Ваше Величество, вы не думали, что в вашем окружении нашёлся бы человек, которого интересовала не корона, а вы? — Марисса сказала, что он выбирал невесту, основываясь лишь политических соображениях.       — Мне это не нужно. Я видел на примере матери, что происходит с теми, кто идёт на поводу лишь у чувств, не задумываясь ни о чём. — Император внешне спокоен, но я словно всем нутром ощущаю отвращение, которым он наполняет свои слова.       — Вы ненавидите её? — Вкрадчиво спрашиваю я.       — Нет. Я бы назвал это равнодушием. Она относилась ко мне почти так же. Просто к равнодушию был добавлен страх. — Его губы искажаются в кривой усмешке. — Смотрела так, словно маленький ребёнок способен вцепится ей в глотку. Совершенно нелепая женщина. Кто-то пытался её оправдать, говоря, что она рано меня родила и не знала, как быть матерью. Она не просто не знала, но и не хотела узнать. Пока не понесла от своего любовника. Не самый лучший пример для подражания, хотя был тот, кто опередил её.       — Ваш отец?       — Можно ли назвать его отцом в твоём понимании не знаю, но за некоторые уроки я ему даже благодарен. Как бы абсурдно это не звучало. Я быстро научился заглушать боль в голове и сердце физической болью. Когда тебе кажется, что твоё тело разрывают на кусочки, то не находишь время на остальные мысли. Тебе, скорее всего, подобное понять тяжело. Я насильно тебя затащил в это болото, но ты никогда не был его частью.       — Я не против быть в нём. — Тихо произношу я, будто боясь, что эти слова могут услышать родные.       — И оно тебе не пугает?       — Немного. Но рядом с вами оно не кажется таким уж страшным. — Я осторожно беру императора за руку, и он переплетает наши пальцы.       — Правильно. — Император одобрительно кивает. — Потому что нужно бояться не его, а меня.       — Пытаетесь напугать меня?       — Нет. Ты и без этого меня боишься и всё равно тянешься ко мне, как и я к тебе. — Мужчина наклоняется к моему лицу и шепчет прямо в губы. По сразу же телу пробегают мурашки от горячего дыхание. — Порой я задаюсь вопросом, была ли моя воля, что ты приехал сюда, или боги снова смеются надо мной.       Наверно, этим вечером мы впервые окрылись друг другу больше, чем обычно. Моя прежняя жизнь не приносила мне ничего хорошего, но в этой я встретила Алена, и он помог. Брат многому научил меня и подарил счастье. А у Императора, похоже, не было того, кто бы сделал его жизнь лучше. Он вырос среди холодных стен дворца, где каждый может причинить вред. Если бы отношения между нашими семьями не были подобны тикающей бомбе, то мне бы не пришлось притворяться братом и боятся открыться императору. Хотя, возможно, он бы и внимания на меня не обратил. Подобный вариант исключать глупо. Стоило императору едва поцеловать меня, как снаружи палатки раздался оглушительный грохот.