Сближение, или Книжный клуб Гермионы Грейнджер

Гермиона больше не испытывала волнения, когда стояла у той самой двери, что приведёт её в кабинет министра. Она больше вообще не волновалась и все чувства, которые она испытывала, сейчас были лёгким отголоском. Гермиона уверенно открыла дверь и вошла в кабинет. — Здравствуйте, министр! — голос был уверенным и твёрдым. Он сидел всё там же, за своим собственным столом, и когда Гермиона вошла, он поднял на неё свой взгляд и добродушно улыбнулся. — Здравствуй, Гермиона Грейнджер. Я рад видеть тебя. — Всё повторяется точно так же, как и в прошлый раз: взмах руки, стул самостоятельно отодвигается, Гермиона кивает и присаживается. — Гермиона, я получил твой запрос и знаю, что ты собираешься покинуть отдел популяций. — Он грустно улыбнулся и похлопал по стопкам пергаментов на столе. — Это должно было случиться, Гермиона, каждый человек перерастает не только свою должность, но и самого себя. Ты внесла огромный вклад в отдел популяций, но я знал, что тебе нужно идти дальше. Ты выросла, не в прямом смысле, конечно. — Кингсли засмеялся. Гермиона понимала, о чём он говорит, и знала это давно. Но что-то ей мешало. Ей всегда что-то мешало, и она была полна предрассудков. Неуверенность после войны окутала её, и казалось, что здесь её место. Те мечты, которые она строила ещё в школе, не давали ей покоя и во взрослой жизни. А бумажная волокита хоть и успокаивала, но не несла удовлетворения. Гермиона не была истинно счастлива. Сейчас, когда она дозрела до этого решения, то вздохнула полной грудь. Вот уже две недели она подготавливала новую сотрудницу, очень толковую девушку, с рьяным энтузиазмом и любовью к домашним эльфам, полную надежд и амбиций. И Гермиона знала — всё будет хорошо. Просто наконец-то она пошла дальше. — Я рада, что вы меня поддерживаете и думаю, нет, знаю, что поступаю правильно, — Гермиона сказала это уверено и тихо вздохнула. — Я беру отпуск, чтобы не просто отдохнуть, а подумать, обо всём. Я хочу понять, чем я хочу заниматься, и мне нужно это время для того, чтобы принять правильное решение. — Ты уходишь в отпуск уже с этого понедельника, Гермиона. Всё решено! Но насчёт второго, у меня есть к тебе особенное предложение. И Кингли внимательно на неё посмотрел. Гермиона сжала коленки вместе и крепко схватила своими пальцами мантию. Она не хотела никаких предложений, не хотела чтобы её отговаривали или говорили красноречивые речи. Она всё ещё боялась передумать и побежать сломя голову в свой родной отдел, в отдел популяций — там, где казалось, она нашла покой. Да, она боялась этого больше всего на свете. И то волнение, которое она считала уже пропавшим без вести, резко вернулось и начало пробираться в глубину сознания Гермионы Грейнджер. — Гермиона, я всегда в тебе видел потенциал, и не только я. Ты необычайно умная волшебница, а ещё верная, трудолюбивая, смелая, а таких трудно найти в наши дни. Мы с тобой были по одну сторону войны и многое знаем, многое прошли. Я принял решение, что после отпуска ты станешь младшим помощником Министра. И я искренне верю и надеюсь, что ты согласишься. А дальше… А дальше посмотрим, — сказав это, он улыбнулся ей, тепло и уверенно. Гермиона не ожидала такого исхода событий, и почему-то в этот момент волнение пропало. Всё как будто так, как и должно было быть. Она сама не поняла и не успела проконтролировать своё тело, как кивнула ему. — Я даже не знаю что сказать, министр. Я испытываю восторг и смущение. Но я всё-таки уйду в отпуск, и после мы поговорим. Я не знаю, имею ли право говорить, что подумаю, но наверное, я уже согласна. А время отдыха мне всё-таки нужно, — сказав, она смущённо улыбнулась. — Я всё понимаю и никуда тебя не тороплю. Ты можешь провести свой отпуск так, как хочешь. Потрать на это столько, сколько нужно отведённого времени. А я тебя буду ждать. Это был тёплый разговор, и Гермиона поняла, что сделала всё правильно. — Гермиона, и всё-таки мы должны поговорить про твой книжный клуб. Ты же знаешь, что на данный момент у тебя остался в клубе только один участник? — спросил он и его взгляд изменился, но он проконтролировал себя и старался смотреть спокойно, а голос стал твёрдым. Гермиона вздохнула и снова сильно сжала свою мантию. Она где-то в глубине души знала, что этот вопрос обязательно прозвучит. И прятала мысли обо всём этом глубоко, в архивах своего сознания. Она не хотела думать, не хотела говорить и вспоминать — ничего этого она не хотела. — Да, и у нас уже было две встречи только с Джеймсом Бетеллом. — Гермиона, я думаю, что… — Кингсли встал и подошёл к окну. Он смотрел, и какое-то время молчал. — Сложно заставить их воспринимать маглов как равных. Наверное, это невозможно, но мы пытались. Если тебе не составит труда, то я бы хотел, чтобы ты продолжила отправлять рекомендательные письма с выбранной тобой литературой, магловской литературой. Пусть это будет как ежемесячная корреспонденция и воспоминания о нас, об этом книжном клубе. О том, что существуют не только книги о волшебстве, а есть и другая реальность. Чистокровные волшебники об этом забывать никак не должны. Я не хочу спрашивать, что случилось, потому что никаких жалоб я по этому поводу не слышал. Только разговоры и пересуды, но знаешь... — Он повернулся и посмотрел на Гермиону, слегка улыбнувшись. — Меня мало волнует, что говорят за спиной. Клуб ради одного человека не очень эффективен, и я не знаю, захочешь ли ты после отпуска вернуться к своим обязанностям и стоит ли. — Клуб будет существовать несмотря ни на что. Как я и говорила. Да, сейчас приходит только Джеймс, но придёт время, и кто-то заглянет к нам, я уверенна. Я отправляю письма так, как мы и договаривались, и надеюсь, что хотя бы один человек вечером откроет что-то подходящее для себя. Я знаю, что наступают такие моменты, когда волшебнику становится плохо или очень хорошо, что-то идёт не так или наоборот. Именно тогда он может вспомнить, что есть что-то ещё, открыть мои письма, просто, чтобы отвлечься. Я в это верю, и клуб я не оставлю! — уверенно сказала Гермиона. Кингсли благодарно кивнул и снова развернулся к окну. — Теодор Нотт ходил по собственному желанию. Но и он ушёл, и мы не можем его заставить вернуться, и мне очень жаль, что он покинул клуб неожиданно. — Вы знаете, насчёт него я полностью спокойна. Я была с ним в обычном магловском магазине. — Гермиона улыбнулась. — Он ориентируется там лучше, чем я. Так непринуждённо общался с обычной девушкой, которая не имеет никакого отношения к волшебству. Я уверена, что Теодор не разделяет людей на волшебников или маглов, для него важен человек и его внутреннее содержание. Мне даже жаль, что он уходит в другой отдел. Мне кажется, что он был на своём месте. — Теодор, как и ты, вырос из своей должности, хотя не испытывал никаких неудобств и был продуктивен. Я рад таким рекомендациям с твоей стороны. — Всё хорошо, и клуб, как я сказала ранее, будет существовать вопреки всему. — Гермиона улыбнулась, и эта улыбка была искренней. — Я даже отправляю письма Пэнси Паркинсон, представляю, как её это злит. — сказала она и тихо засмеялась. Кингсли уловил её настроение и сделал внутренний смешок. — Гермиона, а теперь я должен спросить... — и сделал паузу. Гермиона приготовилась к этому вопросу и была благодарна за паузу. — Малфой… Его срок ещё не вышел, и договорённости все в полной силе. Он не ходит в книжный клуб, а это отклонение от рекомендаций Министерства. Наши рекомендации обязательны, и ты это знаешь. Это определённые условия в его договоре. Поэтому… Гермиона не дала ему договорить. — Министр, я редко о чём-либо вас просила, но сейчас, — она замялась, но продолжила. —Драко Малфой не приходит из-за меня. У нас произошел… — снова сделала паузу. — Личный конфликт. Он не может ходить, потому что не хочет видеть меня. Это обычное человеческое желание. Малфой показал себя с разных сторон, и одна из них оказалась неожиданной. Я уверена в нём, что он не встанет на тёмную сторону и не сделает что-то подобное, чем веками занималась его родословная. Малфой, несмотря на всё своё наследие, остаётся человеком иным. Просто мы не можем с ним существовать на одном квадратном метре, к сожалению. Я хочу, чтобы вы ничего не писали, и этот факт остался между нами. Может быть, он когда-то придёт снова в Книжный клуб, а может быть… — и она замолчала. — Я понимаю, Гермиона, и не буду ничего спрашивать. Оставим это так, как есть. Малфой является отличным сотрудником. В данный момент он проделал огромную работу, вёл операцию совместно с Гарри Поттером, и они уже близки к её завершению. Он умный, гибкий и умеющий делать правильные выводы. А ещё он умеет держать слово, и выполняет то, что обещал. Его карьера далеко пойдёт, если только он сам того захочет. С его стороны не видно агрессии, и он отлично сотрудничает с правительством маглов, у него определённо дипломатические способности. Гермиона кивнула, а сама вернулась к этим мыслям, которые прятала вот уже несколько месяцев. В её голове снова возник образ Малфоя и тот взгляд, который она видела в последний раз. Собственный крик в ушах до звона, и Рон. Она закрыла глаза на одну секунду, а потом открыв увидела лицо Кингсли, который внимательно на неё смотрел. — Всё хорошо, Гермиона? — спросил он с беспокойством. — Да, всё хорошо. Я в порядке. Это просто духота. — Ну тогда не смею тебя задерживать, Гермиона. В добрый путь. — Спасибо, Министр! За всё спасибо. И она уверена вышла из кабинета.

***

Гермиона вышла в Атриум, и погрузилась в толпу волшебников. Она вспомнила свой первый день, когда после Хогвартса оказалась в Министерстве. Огромное желание сделать что-то такое, о чём обязательно запомнят. И что-то нужное и необходимое волшебному населению. Она была полна энтузиазма и надежд. Внутри Гермионы наружу рвался лев, чтобы совершать поступки, обрамлённые победой. Но потом всё стихло, и Гермиона стала спокойным сотрудником. Без особых амбиций, просто умным и прилежно выполняющим свои обязанности. А сейчас Гермиона стояла твёрдо на ногах, и знала, что когда она отдохнёт, этот лев вырвется наружу, и она обязательно станет собой. И войдёт в Атриум с тем же ощущением, что и несколько лет назад. Она улыбнулась сама себе, и выпрямила плечи, как когда-то та самая Гермиона Грейнджер. И в этот момент из камина появился он. Вся её уверенность сломалась, словно тростинка, волнение поднялось откуда-то изнутри и накрыло её словно вихрь, в глазах потемнело, пальцы снова сжали мантию, а дыхание перехватило. Она просто смотрела на него и не видела толпы вокруг себя. А видела только его! Гермиона приковала его своим взглядом. И что самое удивительное, он её заметил. И на секунду остановился. Его взгляд охладил её мгновенно, словно он обладал способностью замораживать. Так бывает, когда кто-то включает дополнительный пульт управления человеком или его эмоциями, и тогда совершаются действия, о которых потом жалеют. Так случилось и с ней за одну секунду. Гермиона сама за себя не отвечая, просто пошла вперёд к нему через толпу. Расталкивая и отодвигая людей. Она не понимала, что делает. Казалось, кто-то управляет ею. Так и было — ей управляла душа, которая увидев своего властителя, повиновалась лишь одному ему. Он увидел действия Гермионы, и почему-то остался стоять. Но тут появилась какая-то небольшая группа волшебников, которые суетились и несли котёл. Что делает котёл в Министерстве, вот так, в главном холле? Она попыталась через них пройти, но путь был настолько перегорожен, что в метании она потеряла из виду Малфоя. Она крутилась по сторонам и пыталась его найти, а когда увидела, как он уже практически подходит к лифту, ринулась вперёд и закричала: — Малфой, стой, ну стой же ты! — Гермиона понимала, что она не успеет. — Я не хочу больше наполовину, я всё изменила, и я больше не живу наполовину, слышишь, Малфой? Он остановился и посмотрел на неё, а потом отвернулся и сделал шаг в лифт. — Драко, я тебя…— и она не смогла. Он замер на секунду и исчез. А потом снова эта толпа, которая растворила в себе Гермиону. Ей было всё равно, услышал ли кто-то её кроме него… Здесь не было Гермионы Грейнджер, здесь была только та, чьё сердце разбилось на мелкие кусочки, и внутренний лев куда-то снова исчез.