Я, глотая слёзы, лежала на своей твёрдой приютской кровати, практически вжавшись в стенку и укрывшись одеялом с головой. Всё же прошло хорошо, так почему же я?.. Судорожно всхлипнув, я откинула одеяло в сторону. За окном в очередной раз лил дождь и я, повинуясь порыву, чуть приоткрыла окно. В комнату ворвался ветерок, чуть потрепав мне волосы. Звук дождя всегда меня успокаивал, казалось, что вместе с каплями стекают мои тревоги и страхи. Помогал так же и душ, но в приюте, ради экономии воды, только по определённым дням можно было им пользоваться.
Вернулись в приют мы ближе к ужину, стоит отдать Дамблдору должное — он охотно устроил нам экскурсию по Косой Аллее и отвечал на все наши вопросы, иногда посмеиваясь над нами. Выделенных денег вполне хватило на покупки к школе, даже немного осталось. Это, конечно, не новенькие книги из «Флориш и Блоттс» и не золотой котёл, но всё вполне приемлемого качества, да и мантии были поддержанные, несмотря на очень и очень хорошее качество по меркам приюта. Больше всего мне понравился чемодан — чары уменьшения веса шли на всех моделях по умолчанию, цена зависела лишь от их силы, и, естественно, выбор пал на самую простую модель. Но даже так он был очень полезен — облегчал килограммов на 5, судя по словам продавца. Ну ничего, что-то мне подсказывало, что в скором времени надобность покупать подобные вещи у Тома отпадёт. Сам заколдует. Удивительные вещи — целая квартира может поместиться в маленьком ручном багаже! В экспедиции самое то. Сэкономить получилось и не без помощи Альбуса, который знал Аллею как свои пять пальцев и, зная наше положение, водил по вполне достойным, но дешёвым, магазинам. Я старалась запоминать всё, что могла. Как я и предполагала, Косая Аллея — это далеко не одна улица, и даже не две, если считать и Лютный переулок. От Аллеи шли и другие улицы, как и жилые, так и торговые. Там даже был небольшой сквер с фонтаном, несколькими статуями каких-то великих волшебников и лавочками, где мы ненадолго присели отдохнуть. Именно в тот момент я окончательно осознала, что магический мир — это нечто большее, чем чья-то фантазия. Больше, чем я могла представить в своих даже самых смелых мечтах.
Оставшиеся две недели до отъезда мальчишки в Хогвартс мы изучали учебники, сидя то на улице, то в библиотеке, куда мало кто заглядывал. Я по-быстрому выписывала различные заклинания, оправдываясь перед Томом, что, мол, на всякий случай. Жутко хотелось воспользоваться палочкой, но, остерегаясь чар Надзора, даже сам Реддл не стал этого делать. Надо же, какой законопослушный. Но надолго ли его хватит? Но всё-таки палочку он дал мне подержать — как и в каноне, сделана она из тиса и пера феникса. Рукоять же была похоже на обломок кости, что весьма иронично, учитывая то, чем будет заниматься её хозяин в будущем. Вот уж действительно, палочка — отражение сущности волшебника. Она мне не отозвалась, но и каких-то неприятных ощущений или странных явлений не случилось. Тому, когда ему подали неподходящую, обожгло руку, а во второй раз магазин и вовсе чуть не взлетел на воздух. Продал же палочку под чутким руководством своего отца тот самый Олливандер из фильма, только пока ещё совсем молодой, лет семнадцати максимум. Интересно, а её сестра достанется тоже Гарри? Или история поменялась сильнее, чем я думала.
В том, что канон изменился, сомнений не было — появилась же я. И своё влияние я на Реддла уже оказала, осталось только понять, что оно мне даст в будущем. Как минимум, я надеялась на то, Реддл будет ненавидеть меня чуть меньше, чем остальных, и позволит свалить в другую страну. Позволит — в плане вообще забудет про моё существование, поэтому во время обучения в Хогвартсе я планирую держаться от него подальше. Оставаться во время войны в Британии вообще не вариант, ибо нейтралитет вряд ли получится сохранить. А Воландеморт, в отличие от Грин-де-Вальда, не смог подчинить себе всю Европу. А про США, кажется, вообще и не вспоминал. Да и артефакты основателей я хотела заполучить себе. Их уничтожение — настоящее кощунство со стороны Золотого Трио. И если диадема Кандиды валяется вместе с косточками её дочери где-то в лесах Албании, то медальон и чаша… Я застыла, выронив ручку. Сидевший рядом Том чуть изогнул изящную тёмную бровь в немом вопросе, но я отмахнулась. Где медальон и чаша? Я помнила, что медальон выкрал Регулус Блэк, передав его своему домовику и приказав спрятать, а чаша — у Лестрейнджей. Но где они были до того, как оказались у Реддла? Блять, блять, блять!
Так, ладно. Паникой делу не поможешь. Я точно знаю, что во время своего обучение Том создал только два крестража — дневник и кольцо, поэтому семь лет у меня есть в запасе. Да и у волшебников что-то для восстановления памяти по любому должно быть. Конечно же, желательно было бы спасти и кольцо, точнее, воскрешающий камень, но соваться к Гонтам я очень не хотела. А мантия-невидимка? Это же, получается, целая коллекция всяких разных артефактов! И всё у меня! Хотя мантия принадлежит Поттерам, а карта мародёров будет создана лет так через сорок только… А Хогвартс? Там же столько всего интересного! По любому в выручай-комнате что-то полезное есть, что точно попадёт в мою коллекцию. А это же, ну… Не будет считаться за кражу? Ведь по сути своей, эти вещи никому не принадлежат. И проклятые хранилища, которые появились в играх. В общем, по крайней мере несколько лет там точно не будет скучно.
Но первее всего — магия. Это был залог моего успешного будущего. Ждать два года я не собиралась, поэтому шаг второй в моём плане — покупка волшебной палочки. А первый — деньги. Во-первых, в первой половине сентября будет проводиться конкурс на получение стипендии от благотворительного фонда Лондонского университета, и я планировала побороться за неё в разделе иностранных языков. Помимо русского и английского, я знала норвежский и немного испанского. Во-вторых, необходимо найти работу. Только вот какую?.. В Лондоне вряд ли получится — даже среди взрослых лютая безработица, так кто вообще возьмёт девятилетнюю меня на работу? Вариант один — Косая Аллея. Платить, конечно, будут мало, но главное — я смогу набраться в магии и, если повезёт, научиться действительно чему-то полезному. В этом Том из канона был солидарен со мной — не зря же пошёл работать именно в лавку, торгующей всякими тёмными артефактами.
— Моментами у тебя реально жуткий взгляд, — ну спасибо, Том.
— Приму за комплимент, — действительно, многим ли людям нечто подобное говорили Тёмные Лорды? Пускай только их зачатки, личинки и отростки, но уже с нехилым потенциалом становления.
Я снова склонилась над учебником заклинаний, старательно вырисовывая движения палочкой и делая пометки. Теории практически не было, а только готовая формула заклинания, несколько пояснений и эффект от него. С одной стороны это хорошо, но вот с другой… Как вообще волшебники создают заклинания? Они же не просто так их с воздуха берут. Но ответа в учебнике за первый курс я, к сожалению, не нашла.
На следующий день Том уехал. Мальчишку согласился подвезти Оливер, муж Ленни, поэтому тащиться через весь город с чемоданом ему не было нужды. Прощаться с ним, кроме меня, никто не вышел, даже миссис Коул не соизволила показаться. Повинуясь мимолётному порыву я обняла Тома, чуть прижав к себе и взъерошив волосы. Тот этого не понял — зашипев, он отпрыгнул и быстро, даже не глядя на меня, пробурчал прощание и сел в машину. Ощутив укол обиды, я, дождавшись, пока машина скроется за углом улицы, вернулась к себе в комнату.
С отъездом Реддла атмосфера в приюте будто бы… потеплела, что ли. Я больше не ощущала того давления, к которому уже привыкла, поэтому приют казался мне даже каким-то пустым. Первые дни я позволила себе отдохнуть, прекратив заниматься магией.
Дни в приюте текли медленно, да и в целом я чувствовала себя сурком. Стипендию я всё-таки получила — совсем крохи, 25 фунтов в месяц. При условии, что в среднем на неделю местные рабочие тратили 30. В переводе на магический — 5 галеонов. За палочку Тома же попросили 7. Очень и очень не густо, но для меня этого вполне хватит. Палочки, в конце концов, продают не только Олливандеры. Да и в магическом мире на некоторые вещи цены были на удивление ниже, чем в магловском — одна мантия обошлась в галеон. В Лондоне за такую цену можно было купить только что-то практически испорченное, а к зиме мне необходимо было утеплиться — тело Гвендолин было слабо, и, как мне рассказали в приюте, прошлой зимой она чуть не умерла от воспаления легких, прямо как и её матушка.
После того, как я убедилась в том, что смогу защитить себя хоть чуть-чуть с помощью магии я стала выбираться из детского дома. Точнее, задерживаться по пути из школы в него, просто петляя по улочкам Ист-Энда, бедного района Лондона. Дух приближающейся войны так и витал в воздухе — все понимали, что промышленный район станет первой целью в случае бомбардировок. Люди куда-то торопись и занимались своими делами, им было абсолютно всё равно на маленькую девочку, размахивающую школьной сумкой. Кое-где на стенах уже появлялись агитационные плакаты, а окна были заколочены, хотя до войны оставался ещё год. Сворачивать с главных улиц я не решалась, всё-таки не так далеко были доки и иммигранты, а мало ли, что придёт в голову отчаявшемуся человеку? На оживлённой улице мало кто решится напасть на ребёнка, чего не скажешь о подворотнях. Но в конце концов я раз за разом возвращалась в приют. Домом язык не поворачивался его назвать, но сейчас это единственное место, где я могу чувствовать себя хоть в какой-то безопасности. У меня была крыша над головой, достаточно приличная для тех условий еда. На жизнь это пока мало похоже, скорее, выживание.
Моей единственной плюшкой попаданца было то, что я оказалась в теле волшебницы. По правде говоря, в это время было только один более-менее достойный жизненный путь для нищего выпускника приюта — проработать всю жизнь на заводе и умереть в маленькой бедной квартирке в окружении детей и внуков. Хотя, пожалуй, это наилучший вариант развития событий. Куда более приземлённый к реалиям — смерть от голода или болезни, смерть от бомбёжки Лондона, смерть в подворотне от нападения. Если ты женщина, то поздравляю, ты получаешь ещё несколько концовок — смерть от руки мужа-пьяницы, смерть при родах и большой шанс изнасилования. А, ну и в дополнение — возможность работы проституткой. Глядишь, понравишься какому-то обеспеченному дядечке, станешь его любовницей и сможешь вырваться если не в Вест-Энд, то хотя бы поближе к границе с ним.
Мне же открывался целый новый мир — да, там я тоже не в лучшем положении. Подумайте только, маглорождённая, да ещё и в разгар войны с Грин-де-Вальдом, который явно как-то связан с нацистами! Но несмотря на это, шансов было больше. Намного больше. По крайней мере, выжить. Магия давала силу, а сила — власть. К самой власти я не стремилась — мне не нужен был ни пост министра магии, ни титул Тёмной Леди, а вот сила… Да, бесспорно, это единственный шанс для маглорождённой завоевать авторитет среди многих чистокровных семей. По крайней мере, никто не посмеет напасть на тебя или как-то помешать. Но даже в магическом мире то, что я девушка — большая проблема. Если сама магловская Англия по натуре своей была достаточно консервативной, то магическая — тем более. И, опять-таки, сила — единственное, что поможет мне, за спиной которой нет ни сейфа в Гринготтсе, ни статусной семьи. Интересно, а существует движение магических суфражисток? Я явно стану их идеалом.
Но в середине сентября по возвращению я обнаружила
очень неприятную ситуацию. Хоть комната была прибрана, но то, что в ней явно кто-то был я поняла сразу — по плотно закрытому шкафу. Который я из-за страха опоздать оставила открытым. Сжав челюсти, я медленно подошла к нему и открыла дверцу. Одежда была сложена тоже иначе — также аккуратно, просто не совсем так, как делаю это я. С замирающим сердцем я вытащила из-под платья ту самую шкатулку, единственное напоминание о прошлой хозяйке тела — и да, ни колец родителей, ни стипендии не было. Прикрыв глаза, постаралась успокоиться. Это дети, всего лишь дети. До ужаса нахальные и невоспитанные, но дети. После отъезда Тома и прекращения моих выбросов магии они видимо решили, что им больше ничего не угрожает.
Глубоко вдохнув, а быстрым шагом направилась в общую комнату отдыха. Итак, акт первый. Магией я открыла дверь так, что та со всей силой врезалась в стенку, сразу же привлекая всё внимание ко мне. Расправив плечи, я чинно вошла в комнату. Я думала над этим давно, но не хотела творить нечто подобное перед Томом, который и так уже имел некоторые наклонности.
— Я не буду выяснить, КТО это сделал, мне абсолютно плевать, — смерив мрачным взглядом застывших детей, я продолжила свой спектакль, заставив мелко задребезжать все игрушки, лежащие на полу. Затем я Левиосой, произнесённой шёпотом, подняла три кубика на уровень своего пояса, это был почти максимум того, на что я была пока способна. Но они же этого не знают, верно? Рыжеволосая Эмма выронила книгу из рук, отступив на пару шажков назад и прикрыв рот ладошкой. Прости, Эмма, но так нужно, — Если не вернут до вечера мои вещи — пострадают все. Пусть оставят их на подоконнике в библиотеке, я заберу. Предупреждений больше не будет.
Развернувшись на пятках, я покинула комнату. По моему показательному взмаху руки, все предметы упали.
Акт второй. Миссис Коул как всегда заперлась в своём кабинете, поэтому с её дверью пришлось повозиться, но от этого эффект был даже сильней. Аманда сжалась в своём стуле, до побеления в костяшках сжав стакан с пойлом.
— Поверьте мне, моей целью не является причинить боль ни вам, ни детям. И не буду, пока меня не разозлят. Моя комната, как и я — неприкосновенны. Из приюта я буду выходить тогда, когда захочу, и возвращаться я буду тогда, когда я захочу, — я брезгливо поморщилась. Надеюсь, она не воспримет всё это за бред пьяного разума. Бутылка резко полетела в сторону, разбившись об стенку и оставив после себя стекающее спиртовое пятно на серых замызганных обоях. — Тома это тоже касается. Мы будем кусаться только в ответ.
Вопреки моему страху ни вечером, ни через день аврорат не объявился и меня не закрыли за нарушение Надзора или Статута о секретности. Как-то странно работает местная система, выборочно. Да и в целом, о какой секретности может идти речь, если они бросают маленьких магов буквально на произвол судьбы? Отчасти именно поэтому и появляются обскуры, обречённые на гибель. Что мешает построить приют для таких, как я и Том? Где мы не боялись бы использовать магию, где за нами следили и учили контролировать себя. А для маглорождённых, у которых есть семьи, просто курсы, которые они бы посещали лет с шести. Я не думаю, что это было бы как-то сложно организовать, тем более, имена всех волшебников-детей Британии сразу же появляются в той самой книге, о которой рассказывал Дамблдор. Простая халатность или чья-то умышленная ошибка? Что ж, пока это не важно. Главное — с моих рук пали оковы приютских правил.
Да и собственной магией я была очень удивлена — её хватило! Хоть и тренировалась я почти каждый день, прогресс накапливался медленно. Из заклинаний мне удавалось только Левиоса, Алохомора и Репаро. И то, у всех были ограничения — первое по весу, количеству предметов и времени удержания, Репаро чинило только маленькие предметы или не до конца, а алохомора… Замки в приюте оно отпирало, но, мне кажется, будь они новее или сложнее простой щеколды или ржавой замочной скважины, то вряд ли сработало. Дело пошло бы быстрее с палочкой, но даже так — очень круто для меня. Невербальная у меня и вовсе не выходила, поэтому каждый раз приходится произносить заклинание. Ещё я начала развивать амбидекстрию и мелкую моторику пальцев, тренируясь на простом карандаше. Мой фирменный трюк — переброс карандаша с одной руки в другую. Вряд ли противник будет ожидать, что после череды ударов под одним углом последует заклинание, брошенное под другим. Выходило пока плохо, ибо он раз за разом падал из рук. И это при том, что я слежу не отрывая глаз! А нужно довести до автоматизма, иначе это станет моей последней ошибкой в жизни. Интересно, а волшебник может колдовать одновременно двумя палочками?..
Вещи и правда вернулись, всё до последнего цента. Я хотела надеть кольцо матери настоящей Гвендолин, но то по-прежнему мне было велико и просто спадало с пальцев, да и никакой маленькой верёвочки, чтобы носить их на шее, у меня не было. Эта сентиментальность была лишней. В конце концов, мне даже воспоминания прежней хозяйки тела не достались, эти люди мне были не знакомы. Я могла бы сдать их в ломбард и на полученные деньги купить какое-нибудь зелье против простуды на всякий случай, но почему-то не могла. Мне было стыдно перед настоящей Гвендолин за то, что я лишила её права на жизнь и заняла её место. Но, что странно, в каноне она точно не упоминалась, хотя должна была, так как училась и жила вместе с Реддлом под одной крышей приюта долгое время и могла обладать ценной информацией для Гарри, даже если была не так близка с Томом. Значит, с ней что-то случилось, и вероятнее всего до поступления в Хогвартс, так как в воспоминаниях того же Дамблдора даже её упоминания не было.
К моему удивлению, вечером двадцать восьмого сентября в моё окно постучались. Отбросив книгу в сторону, я, не вставая с кровати, облокотилась локтями на стол, выглянув на улицу. На отливе сидела маленькая, коричневая сипуха, нетерпеливо размахивающая крыльями.
— Ты… ко мне? — сипуха неодобрительно зыркнула на меня, ещё раз постучавшись клювом в стекло, — Ой, да, сейчас.
Я открыла окно и птица сразу же влетела в комнату, затем плюхнувшись на стол. Сначала она отряхнула одну лапу, обрызгав лежащие тетрадки, а затем вторую. Но сегодня же не было дождя?..
— Уху-у-у-у, — она как-то выжидающе уставилась на меня, — Ух-уху?
— А?.. — я в растерянности присела на кровать, уставившись на гостью, — Прости, но я… не понимаю.
Сипуха закатила глаза. Птицы вообще могут так делать?! Я непроизвольно открыла рот. Птица ещё раз вытянула лапу, снова уставившись на меня своими круглыми, как два блюдца, глазами. К ней зелёной ленточкой был прикреплён конверт. Я осторожно распустила бантик, как бы невзначай проведя рукой по оперению сипухи, от чего та недовольно клюнула меня в руку.
— Прости, но у меня нет еды, а ты, наверное, голодная, — примирительно начала я, она утвердительно кивнула. Надо же, действительно понимает, — С левой стороны здания есть амбарчик небольшой, там ещё тележка рядом. Так вот, в том месте полно мышей. Только вернись потом, пожалуйста. И змей не трогай, а то мне потом устроят такое…
Она снова ухухнула и вылетела в окно, попутно нечаянно задев раму крылом. Я хмыкнула. Надеюсь, не убьётся. Я была… поражена. И было подумала, что она ошиблась адресом, но на бумаге красивым каллиграфическим почерком с удлинёнными ножками букв было выведено моё имя. Очень, очень знакомый почерк. Письмо постаралась вскрыть как можно аккуратнее, чтобы не повредить конверт.
Привет, Монтгомери.
Я долго думал, стоит ли тебе написать или нет, всё-таки больше склоняясь ко второму варианту. Но потом передумал. Распределили меня на Слизерин, шляпа даже практически не думала. Слегка опрометчиво с её стороны отправлять безродную сироту на факультет зазнавшихся аристократов, но как вышло. Меня хвалят все преподаватели, отмечая мой талант к магии. Я думаю, что мой отец тоже был сильным волшебником, поэтому решил найти его среди учившихся в Хогвартсе. В Зале Славы я не нашёл упоминания, а к списку когда-либо обучавшихся меня пока не допустил Дамблдор. Он уже начинает раздражать меня своими косыми взглядами и странными вопросами, хотя повода я не давал.
Из предметов мне больше всего понравились зелья, заклинания и защита от Тёмных искусств. Трансфигурация была бы тоже неплоха, если преподавал её кто-нибудь другой, а не Дамблдор. Хотя стоит отдать должное, предмет он знает великолепно. Есть совершенно глупый предмет — полёт на мётлах. Хорошо, что он будет только до конца ноября, потому что своё время я бесполезнее ещё не тратил.
Мне Хогвартс действительно очень понравился. Тут есть огромное озеро, лестницы, которые двигаются сами по себе. И, представь себе, живые портреты! Хотя, впрочем, через два года сама увидишь.
P.S. Попробовал я твои кордон блю. В целом, это лучше, чем я себе представлял.
P.P.S. Пока что единственный минус Хогвартса — обилие тыквенного сока, который тут подают на завтрак, обед, и ужин. Крепкий чай тут настоящая экзотика.
Том М. Реддл
Надо же, а я думала, что до июня ничего не услышу о нём. Но это даже как-то… мило? Да, наверное мило. И приятно, что всё-таки написал, хоть и спустя месяц. С улыбкой перечитав письмо, я вырвала из тетрадки листок. Чего-то глобального в моей жизни не произошло, но ответить всё-таки стоило.
Привет-Привет!
Я очень рада за тебя, правда-правда. Хоть и чуть завидую, потому что сидеть мне в приюте ещё несколько лет, а так не терпится уже. Надеюсь, скучаешь по мне там? Ну конечно скучаешь, как иначе.
Слизерин же факультет для чистокровных волшебников? К тебе там хорошо относятся? В любом случае, не давай себя в обиду, потому что чистота крови — далеко не главное в волшебнике. Почему ты считаешь, что именно твой отец мог быть им? Может быть, мы вообще маглорождённые. Что тоже не так плохо, вообще-то. Да, у чистокровок много привилегий с рождения и нам придётся постараться, но я уверена, что всё получится.
На мой взгляд, Дамблдор хороший человек. Не понимаю, почему у вас возникла такая неприязнь друг к другу.
В приюте всё как всегда — карга пьёт днями и ночами, Дэвид задевает остальных детей, а Ленни продолжает таскать мне романы. Хочешь, пришлю тебе один? Только с каждым днём становится всё холоднее и холоднее, а у вас в горах там вообще теперь холодрыга.
Я не хочу хвастаться, но так и быть, расскажу — я попала в список стипендиатов! Круто, правда же? А больше про себя мне и нечего тебе рассказать.
Если есть возможность — оставайся на каникулы в школе, там тебе будет лучше.
Ты уж сильно там по мне не тоскуй и будь чуточку дружелюбнее, чем ты есть на самом деле. Кстати, ты с кем-нибудь из других факультетов познакомился? Я уже определилась, куда хочу поступить — Когтевран. Ну или Пуффендуй, думаю, там мне тоже будет хорошо.
Обнимаю.
И у меня, вообще-то, имя есть — Гвендолин. Но тебе можно звать меня как Гвен, Гвенди, Лин, Гвенни, Венди.
Чего-то не хватает. Чуть подумав, в самом конце, после подписи, поставила двоеточие и тройку так, чтобы образовалась мордашка будто бы улыбающегося кота. В конце концов, я ребёнок, можно позволить себе такие вольности. Да и присутствовала надежда на то, что Тому это хоть как-то может поднять настроение. Конвертов у меня не было, поэтому пришлось использовать ещё один лист.
Третьего октября настал день Х — я решила наведаться на Косую Аллею. Встав пораньше, я наскоро позавтракала отложенным вчера яблоком и быстро собралась. Выбор пал на простую одежду — брюки и рубашку, потому что я надеялась сойти за мальчишку. Достаточно феминного, с острыми чертами лица и волосами до плеч, собранными в низкую гульку, но всё-таки парня, в обличие которого было как-то безопаснее. Добираться пришлось на метро, потому что Чаринг-Кросс-роуд располагался достаточно далеко от нашего приюта. Мне удалось проскочить мимо контролёра незамеченной, что огромный плюс, ибо тратить и без того свои скромные пожитки я не хотела. Я очень нервничала, потому что большой город после заточения в приюте сбивал меня с толку. Тем более, Лондон я абсолютно не знала, а под рукой телефона с гугл-картами не было. Иногда на меня косились люди, а несколько человек даже поинтересовались, не потерялся ли такой милый мальчик, как я. На душе стало чуть приятнее — всё-таки есть те, кому не всё равно на окружающих. Всё же одинокий ребёнок (а выглядела я младше своего возраста, хотя и была достаточно высокой) в такое неспокойное время выглядел действительно странно.
Я долго петляла по улицам города, раз за разом сбиваясь с пути и уточняя у прохожих, правильно ли я иду. Чем ближе я подходила к заветной улице, тем чище и опрятнее становились дома и люди. Девушки тут ходили не в старых платьях до пола или рабочей одежде, а в стильных костюмах с широкими плечами или юбках, длина которых была чуть ниже колен, в приталенных пальто и с ярко-красными губами. Да и мужчины не отставали — с аккуратно уложенными волосами, бритые, а носители бороды и усов явно посещали барбершопы, в элегантных костюмах. На дорогах и вовсе были пробки из новеньких фордов и бентли, каких с роду не видишь в бедном Ист-Энде. Приют, конечно, располагался не в самых его дебрях и не ближе к докам, скорее, в пролетариатской его части, но всё же до Вестминстера, исторического центра Лондона, ему далеко.
Через час скитания по улицам я наконец-таки дошла до Дырявого Котла, встретившего меня своей угрюмым внешним видом. В баре было шумно — за центральным столиком расположилась компания парней с метлами и мантиях в едином стиле, яро обсуждая прошедшую игру в квиддич между командами Великобритании, в которой они заняли аж третье место.
Кротко улыбнувшись всё тому же юному бармену, к которому другие посетители обращались как к Тому, я попросила открыть проход на Косую Аллею. И уже было придумала оправдание тому, почему не использовала свою волшебную палочку, на случай, если он спросит, но бармену было плевать — он молча вышел из-за стойки и провел меня ко входу. Сердечно поблагодарив его, я, мысленно перекрестившись, вошла в магическую часть Лондона.
Аллея встретила меня шумом. Волшебники, кто в причудливых мантиях, кто в обычной магловской одежде сновали туда-сюда и в целом не обращали на меня никакого внимания, что, собственно, мне только на руку. Первым делом я, как любой порядочный попаданец, решила направиться в Гринготтс. Взяв талончик и дождавшись своей очереди, я подошла к свободной стойке. Та была очень уж высокая — даже когда я встала на носочки, она доставала мне до носа. Увидев меня, гоблин нажал на кнопку, после чего на стекле, разделявшим нас, вспыхнул обратный пятиминутный таймер.
— Здравствуйте, юная мисс. Меня зовут Раргод, чем могу Вам помочь? — гоблин бросил на меня оценивающий взгляд, отложив перо в сторону. Единственным его отличием от остальных работников было только то, что Раргод был достаточно молод. Мне что, стажёра подсунули?
— Добрый день, господин Раргод. Подскажите, пожалуйста, есть ли у вас какие-то услуги, которые могут определить родство? И возможные способности волшебника.
— Да, мисс, такие проверки существуют. У Гринготтса есть специальное разрешение от министерства магии на оказание услуг на основе магии крови. По вашим запросам отвечают три услуги — Генеалогическое дерево, Наследие и Характеристика, — его голос был скрипуч. Гоблин попытался улыбнуться, но, если честно, это больше смахивало на оскал.
— Можно поподробнее о каждой?
— Конечно, мисс. Дерево позволяет узнать родословную волшебника или других разумных магических существ, стоимость зависит от числа открытых поколений. Наследие — склонности магии волшебника и их характеристики, а также различные рекомендации. Характеристика — чистота крови волшебника, его родители и две основные склонности магии, без характеристик и рекомендаций. К сожалению, это всё что я могу рассказать. Если хотите знать больше — Вам стоит записаться на платную консультацию, цена — 3 галеона на десять минут. У вас осталось три бесплатных минуты, мисс.
От такой наглости я поперхнулась воздухом. Жлобы! Вымогатели!
— Цена Характеристики?
— Двадцать галеонов, мисс, — да я скорее сама научусь этой вашей магии крови, за такие деньги-то!
— Хорошо, спасибо, господин… эээ… — я на пару секунд замялась, пытаясь вспомнить имя гоблина, — Раргод. До свидания.
— Всего хорошего, мисс. В следующий раз, как решите воспользоваться нашими услугами, записывайтесь сразу ко мне.
Распрощавшись с ним, я совершенно опустошенная выползла на улицу. Двадцать! Целых двадцать, мать его, галеонов! Это четыре месяца моих накоплений! Тому на покупки к школе выделили тридцать! Вот же… собаки некрещёные. Ведь знают же, что у бедных волшебников нет альтернативы и специально завышают цены, монополисты хреновы.
Пнув камушек от бессильной злобы, я направилась дальше. В планах было разведать обстановку и просто походить по магазинам, попутно узнавая, нужны ли им помощники. Готовилась я заранее к худшему, ну, а кому нужен подмастерье, у которого даже палки волшебной нет?
