Как и обещалось, Бенджамин нашёл день и в канун Рождества мы отправились на шоппинг в поисках той самой, идеальной палочки. Предпраздничная суматоха не обошла стороной и магов — на Аллее было раза в два больше людей, чем обычно. Пробираясь сквозь толпу, я за рукав ухватила Беккера, чтобы не потеряться и не тратить время на поиски друг друга. С небольшой долей зависти проводив взглядом семейную пару, держащую на руках близнецов, я непроизвольно коснулась груди, где под одеждой висел последний подарок родителей на волшебном шнуре, найденном в лавке Жана.
— Да не грусти ты, — Бендж дернул меня за вылезшую из-под шапки прядь волос, — сегодня же такой день! До сих пор помню, как дед меня привёл к Олливандеру. Годрик младше меня на несколько лет, но уже тогда ошивался рядом с отцом. Хотя, впрочем, это не так важно. Ну раз мы решили не идти к ним, давай-ка начнём с лавки Бассетов.
В отличие от лавки Олливандеров, где творился беспорядок, тут был виден творческий подход — на каждом шкафу была красивейшая гравировка с тем существом, материалы которого были использованы в качестве сердцевины для палочки. Я восхищённо выдохнула, с любопытством осматривая коробочки разной длины и ширины и рисунки невиданных мне существ.
— Приветствую, — от тихого голоса я вздрогнула, Бенджамин лишь тихо хмыкнул, — Ищете что-то конкретное?
— Добрый день. Нет, мы пришли подобрать первую палочку для моей племянницы, — он положил руки мне на плечи, чуть пододвигая к мужчине за стойкой. Среднего возраста, но уже с проседью в волосах, большим острым носом и с моноклем он бы напоминал чопорного графа, если б не лукавая полуулыбка.
— О! — он хлопнул в ладоши и на столе появился ряд различных деревянных брусочков, — не ожидал, не ожидал. Сейчас не сезон, но ничего. Всегда рад увести парочку клиентов у пройдох Олливандеров. Ну же, мисс, давайте начнём с выбора дерева. Просто погладьте каждое.
Бенджамин кивнул, снова подтолкнув замеревшую меня к столу. Пытаясь унять дрожь от предвкушения, я начала по очереди прикасаться к каждому виду дерева. Какие-то были на ощупь холодные, какие-то вызывали легкое тепло, иногда, казалось, что дерево начинало чуть вибрировать, а некоторые и вовсе было почему-то противно трогать. Мне не сказали, что именно должно произойти, когда я дотронусь до «своего» дерева, поэтому я выбрала несколько, реакция на которые интуитивно показалась мне важной — будто электрические искорки, прошедшие от самых кончиков пальцев до пят.
— Интересный выбор! Лавр, черный орешник и явор, — он, уперев руки в бока, склонился над столом, — весьма необычный, но ожидаемый набор. Их хозяева — личности индивидуалисты, стремящиеся к силе и познанию, поэтому палочки творят мощные заклинания. Но всё же каждая древесина уникальна, со своим характером — лавр, к примеру, не терпит лени, а явор не вынесет застоя и некой «приземлённости», что даже самовоспламеняется, когда волшебник начинает загибаться под ежедневной рутиной, — он чуть задумался, но после продолжил, — Орешник же остро воспринимает самообман волшебника, но верен тем, кто смотрит в самую суть вещей и принимает правду такой, какой она есть.
— Ну, лавр точно не для тебя, Гвен, — Беккер хохотнул, — уж что-то, а полениться ты любишь.
Я ткнула его локтем под рёбра. Самоанализ был не самой моей сильной стороной, поэтому окончательно определиться не смогла. Я, вроде бы, и правда ленивая, но в то же время стремлюсь приобрести новый опыт, особенно если это касается волшебства. Многое утаиваю, но перед собой же я честна? Приземлённость мне, наверное, тоже не грозит. Видя моё замешательство, Бассет успокаивающе сказал, что быть такой категоричной и выбирать что-то одно пока не стоит. В конце концов, это палочка выбирает волшебницу, а не волшебница палочку.
Следующий этап — подбор сердцевины. Видимо, у мастеров волшебных палочек было развито особое чувство, позволяющее разглядеть нутро своих клиентов. Ещё раз внимательно осмотрев меня и не задав никаких дополнительных вопросов, мистер Бассет быстрым шагом начал обходить стеллажи, вытаскивая то тут, то там коробочки с палочками.
— Знаете ли, мисс, древесина и сердцевина должны дополнять друг друга. Нет смысла делать палочку из тиса, которая больше всего стремится к Тёмным искусствам, с сердцевиной из волоса единорога или вейлы. Или сердечную жилу дракона с ольхой, — он вывалил на стол со своих рук гору коробочек и начал расставлять их явно с какой-то логикой, но так ничего и не объяснив, — Нет, конечно, иногда случались исключения, когда особо пылкие умы подаются в эксперименты, но в большинстве своём многие мастера идут уже по натоптанной дорожке своих предков. И так, мисс, прошу. Берите палочку и делайте взмах.
И пошла череда взмахов, искр и небольших взрывов. Через несколько часов меня накрыла паника — ни одна, НИ ОДНА чертова палочка мне не подходила. Так, главное — не паниковать. Я рациональный человек, мои мысли спокойны, стресса нет…
— Ничего не подходи-и-ит! Я не буду волшебницей? — я, заикаясь, утерла слёзы внутренней стороной ладони, размазывая их по щеке, — Я не смогу по-оступить в Хогвартс!
— Чушь какая! — Бенджамин присел рядом со мной на корточки, обняв за плечи, — Ещё как будешь. Самый сильной! Вот увидишь, через двадцать лет я буду всем хвастаться, что сейчас утешал тебя, саму Гвендолин Монтгомери. Просто тут нет той, что тебе бы подошла.
Его карие глаза светились теплом, от чего внутри что-то йокнуло. Я кивнула, скорее сама для себя, пытаясь успокоиться. Он прав. В конце концов, на одном магазине свет клином не сошелся, верно же?
— Ваш дядя прав, — мистер Бассет снял монокль и, достав из кармана простой черной мантии салфетку, принялся его протирать, — В это мире существует множество вариаций того, что может стать сердцевиной и мастера обычно выбирают несколько, с которыми в дальнейшем работают всю свою жизнь. Олливандеры, к примеру, сейчас остановились на жиле дракона, волосе единорога и пере феникса. И хотя они прикрываются тем, что это самые универсальные и сильные ингредиенты, я так думаю, что это просто обида на то, что их попытки использовать волосы кельпи не увенчались успехом.
Он вздохнул, закрывая коробочки.
— Я же единственный, кто во всей Великобритании в качестве сердцевин использует чешую гиппокампа. И многие мои клиенты приходят исключительно ради таких палочек, потому что пресловутые фениксы им не подходят. Советую посетить вам «Чудесные волшебные палочки Джимми Кидделла». Джимми, этот пройдоха, не так давно вернулся из Америки, где наделал кучу шума, пытаясь выведать секреты американских мастеров. Он как раз принадлежит к типу экспериментаторов, поэтому у него в ассортименте представлены порой очень… — мужчина замялся, стараясь подобрать слово, — интересные экземпляры.
— Вот видишь, — мой спутник встал, зачем-то отряхнув несуществующую грязь с брюк, — а ты уже в слёзы подалась. Рано, Гвен, рано. Спасибо, мистер Бассет. Счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества.
Распрощавшись с ним, мы снова вышли на улицу. В воздухе кружились крупные хлопья снега, придавая улочке поистине сказочный вид. Я удивлённо распахнула глаза, когда на уровне моих глаз, будто по невидимым кочкам, пронеслась бумажная антилопа.
— Их используют в качестве аналога магловской почты. Ты до этого их разве не видела? — я отрицательно помотала головой, — Странно. Ладно, пошли быстрее, а то скоро стемнеет.
Кивнув ему, я засунула руки в карманы своего пальто. Тот самый Джимми Кидделл, моя, можно сказать, последняя надежда, встретил нас с хлопушкой, из которой мне на голову посыпалось разноцветное конфетти в виде дракончиков.
— С Рождеством! — парень, на вид ровесник Бенджамина, нам широко улыбнулся, по очереди энергично пожав нам руки, — Дайте угадаю, вам нужна палочка? Удивительно! Восхитительно!
Взъерошенный, с расправленной рубашкой из брюк он вихрем носился по своему магазину, задавая мне уточняющие вопросы. Мы пошли по второму кругу — гора палочек и все, как одна, не отзывались мне. Абсолютно никакой реакции.
— Хм? И правда, не подходят, — почесав затылок, он отлучился, велев ждать его там. Ага, будто у меня был выбор.
— Странный он, — Бедж пригладил свои рыжие волосы, чуть влажные от растаявшего снега, — Ты, кстати, не убегай потом. Попьём вместе с дедом чаю с листьями голубой акации, а потом я аппарирую тебя в приют, чтобы ты поздно одна не возвращалась. Праздник же, ну. А ещё у нас есть для тебя сюрприз.
Я улыбнулась, кивнув. В такой день и правда не хотелось возвращаться в стены, где ничего родного не было. Где я была одна. Без семьи, друзей и даже без Тома. Скорее всего, трудности с палочкой возникли из-за того, что я не из этого мира. От этого вытекает тот же вопрос — магия это характеристика души или тела? Она передаётся по наследству, но, в то же время, может появиться у тех, кто не состоит в родстве с магами, и наоборот, в абсолютной чистокровной семье может родиться сквиб. Это характеризует магию как некий ген, который может «впасть в спячку», а потом каким-то образом проснуться, отсюда и появляются маглорождённые. В принципе эта теория как раз и объясняет происхождение маглорождённых волшебников, которые вполне могли оказаться потомками сквибов, в которых проснулся тот самый ген. И никакое волшебство у чистокровных они не крали.
Но магия является и отпечатком души — тот же самый Патронус. Или же анимагическая форма человека, которая, судя по словам из канона, является отражением самой сущности мага в звериной форме. Да и само колдовство зависит от воли. То есть, магию нельзя отделять и от понятия души. В любом случае, я слишком мало знаю, чтобы делать хоть какие-то выводы. А если из-за резонанса не моего тела и моей души всё-таки ни одна палочка мне не подойдёт? Волна паники снова накрыла, но я, с силой сжав челюсть, встряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение.
В глубине дома что-то рухнуло, а через несколько секунд перед нами с легким хлопком аппарации очутился Джимми.
— Прошу прощения. Так, сейчас, ещё секундочку, — он сделал палочкой сложный пасс и произнес заклинание, от чего на столе появились четыре разноцветные коробочки. А вот и разница между силой — мистеру Бассету не требовалось ни движений, ни слов. — Вот, тут палочки с самыми необычными сердцевинами. Ну, в том смысле, что в Британии они почему-то не пользуются такой популярностью. Я сделал их в Америке и пока не стал выставлять на продажу, но раз уж вы пришли… И я просто обязан вам помочь!
Он по очереди раскрыл крышки. Если Бассет в этом плане был аскетом и его палочки были без каких-либо украшений, кроме выпуклого круга, отделяющего рукоять от основной части, Джимми в этом плане разошелся. Я ожидала, что они будут корявыми и несуразными, но ошиблась — палочки были… Прекрасны. Изумительны. Все они были идеально прямые, тонкие, некоторые совсем короткие, другие же необычайно длинные. Видимо, визитной карточкой Джимми была серебряная поталь, который были покрыты различные узоры животных на рукояти. И сколько же эта красота может стоить?
— Шесть галеонов каждая, — он извиняюще улыбнулся, — я понимаю, что цены, для такого неопытного и никому не известного мастера, завышены, но…
— Нет, нет! — я резко перебила его, — что вы! Ваши работы просто изумительны! И вы сами сказали, что они из редких материалов, поэтому цена полностью оправдана.
Цены были даже занижены для того, что всё вырезалось вручную. Но говорить этого не стала — а то вдруг и правда повысит, что мне потом делать?
Первая, красновато-коричневая, с выпуклым изображением большой кошки с тремя парами лап и длинными клыками.
— Вампус, миледи. Волшебная кошка, проживающая в горах Апалаччи в Северной Америке, — Джимми, отвлекшись от перешёптывания с Бенджи, — Их шерсть в качестве сердцевины первым начал использовать Йоханнес Йонкер. Эти палочки особенно хороши в гипнозе и легилименции. Ну, — он снова запустил пятёрню в волосы, — по крайней мере палочки Йоханнеса. И явор.
Я взмахнула. В воздухе раздался треск, после чего Джимми и Бенджамин синхронно отпрыгнули друг от друга.
— А? — удивлённо моргнув, я непонимающе уставилась на магов, волосы которых распушились в разные стороны, делая их похожими на одуванчики.
— Статическое электричество, — хмыкнул Бендж. Он в целом не плохо так разбирался в магловском мире, даже одевался больше по их моде. Этакий Билл Уизли местного разлива, которому бы тоже пошёл стиль рокера-бунтовщика. Если бы не работа в министерстве, конечно же.
Так, понятно. Следующая. На рукояти была изображена птица с орлиной головой и несколькими парами крыльев. Как же её?.. Шторм? Буря?
— Перо птицы-гром и лавр, — а, точно. Та птица, с помощью которой Ньют стёр из памяти маглов то происшествие с обскуром. — Лавр может бить молниями, если к ней прикоснётся кто-то кроме хозяина. Ну, именно поэтому я и подумал, что они хорошо будут сочетаться. Птица-гром чувствует магическую опасность и может на опережение выставить щит, даже если сам волшебник ещё не понял, что ему грозит.
Стоило мне к ней прикоснуться, как я поняла — это оно. Вокруг меня чуть нагрелся воздух, а затем небольшая лужица воды от моих ботинок закипела, быстро испарившись. Чуть выше меня из пара образовалось белое облако.
— Вот, мисс, вот оно! А вы говорили, что у вас нет магических способностей. На всякий случай попробуйте оставшиеся, вдруг ещё что-то подойдёт? Наколдуйте Люмос, — Джимми заинтересованно прищурился, чуть подавшись перёд.
Третью палочку и я вовсе не стала трогать — от одного вида на меня накатил резкий приступ тошноты, от чего я поспешила закрыть коробочку и отодвинуть от себя подальше.
— Понимаю, — Джимми цокнул, — там шерсть ауисотля. Мерзкие создания, если честно. Смесь выдры и хорька с дополнительной ладонью на кончике хвоста. Питается магами, заманивая их с помощью подражания плачу ребёнка или девушки, — он многозначительно поднял брови, — Даже не знаю, кому она может подойти.
И последняя, четвёртая. Реакции никакой, но я всё-таки решилась произнести заклинание.
— Люмос, — кончик палочки сразу же вспыхнул яркий огонёк, — Нокс.
Отлично. И эта подходит. В качестве сердцевины тут использовалась шерсть ругару и, по словам палочкового мастера, она по-особому была чувствительная Тёмным искусствам.
— Но это мелочи, не бойтесь. Это не значит, что вы станете тёмным магом. Я укра… Позаимствовал данный ингредиент у Виолетты Бове, и, между прочим, потом почти полгода пытался избавиться от премерзкого проклятия. Так вот, эти палочки жутко популярны в США, даже президент Пиквери, ну, глава министерства на американский манер, пользовалась такой. Как и половина МАКУСа, если не больше.
Я бы хотела скрыть от Дамблдора тот факт, что у меня две палочки. На всякий случай. Поэтому…
— Я возьму вот эту, — протянув ему ту самую, тёмномагическую палочку я, обойдя стол, встала рядом, — мистер Киддел…
— Джимми.
— Мистер Джимми, могли бы вы отложить и ту, которая с птицей-гром? Мне через полтора года поступать и я хотела бы… Ну, в общем, чтобы профессор, с которым я приду, пока не знал, что я раньше тут была. Я могу внести аванс или полностью заплатить прямо сейчас! Просто очень нужно, чтобы она меня дождалась.
— Не могу обещать, мисс. Вы же сами прекрасно знаете, что выбирает не волшебник, а…
— А палочка. Да, — я расстроилась. Очень. Но настаивать не было смысла — кто я такая, чтобы указывать взрослому магу?
Вечером, сидя за обеденным столом семьи Беккеров и жуя вкусную булочку с маком, я размышляла и даже жалела, что выбрала вторую. Логика была проста — вряд ли профессор, даже если это не Дамблдор, обрадовались, что у первокурсницы в руках нечто подобное. Тем более, в разгар войны с магом, претендующим на роль Тёмного Лорда. Уж слишком сильно тут решают предрассудки. Как минимум половина из того, что зовётся Тёмными искусствами и для чего не нужно было убивать или приносить в жертву, по сути своей являлись простыми инструментами. Например, простое бытовой заклинание Диффиндо, которое разделывает предмет на части. Уж не знаю точно, действует ли оно на живые организмы, но в теории может сработать не хуже той самой Сектумсемпры. Дело не в самой магии, а в том, как её использовать. Поэтому сейчас я и выбрала вторую в надежде на то, что птица-гром дождётся меня.
— Да подожди ты, сейчас мясо уже будет готово, — Бендж выдернул из моих рук булку, отложив её на тарелку.
— Ну так давай, хвастайся. — Жан громко сюрпнул чаем, после чего откинулся на спинку кресла.
Скинув с ног гостевые тапочки я забралась на свой стул. Гордо оглядев Беккеров, достала из-за пазухи палочку и показательно повертела ей на вытянутой руке. Так, дуговое движение и заклинание. Нужно будет придумать, как крепить её к телу. Таскать на бандитский манер, запихав между штанами и рубашкой, так себе идея.
— Акцио очки Жана! — самодовольно ухмыльнувшись, я выжидающе раскрыла ладонь. Секунда, две, три… — А долго ждать?
— Не так взмахнула. Ты сделала слишком узкую дугу, нужно чуть шире. Просто представь, что рисуешь радугу, — Бенджамин пролевитировал на стол тарелку с мясом и овощами, поставив её рядом со мной.
Да ё. Шире, уже… К чему такие условности?
— Акцио очки Жана, — очки соскочили с носа старика, резко устремившись ко мне. Я успела уклонить голову вправо, когда они со свистом пролетели мимо, врезавшись в стену, — Ой, Жан, извини… Репаро.
Отправив последний кусочек запеченной курицы в рот, я зажмурилась от удовольствия. Это вам не то, что дают в приюте. На кухне царил аромат вкусной еды, было очень тепло и… радостно. Я не могла чувствовать себя как дома, но мне было спокойно и уютно. Интересно, как там Том? И понравятся ли ему мои подарки? Очень хотелось увидеть его реакцию вживую, но…
— И чего ты приуныла? Так, Бенджамин Беккер! — Жан слегка толкнул в плечо своего внука.
Ойкнув, парень открыл один из шкафчиков большую разноцветную коробку. Наигранно пыжась, он положил её на освободившееся место, после чего отряхнул руки.
— Ну вот, с Рождеством! Это тебе, — Бендж пододвинул стул задом наперёд, после чего сел на него, сложив руки на спинке. — Между прочим, очень старался. Я не спец в девятилетних девочках, хотя ты, конечно, вообще не похожа на ребёнка. Иногда такое чувство, что я…
— Кхм-кхм, — Жан закашлял, прерывая внука, — Он хотел сказать, чтобы ты открывала. Это наши подарки.
— Но, — я запнулась. Не зная куда деть взгляд, уставилась на свои колени, нервно сжимая край свитера, — Я же вам ничего не приготовила… Извините, но я не могу его принять.
Сглотнув, я с сомнением осмотрела Беккеров, остановившись на коробке. Большая с рисунком разноцветных воздушных шаров. Магловская, что ли? Стоит ли мне его принять? Прошло всего три месяца с момента нашего знакомства и, вопреки моим ожиданиям, мы даже сблизились. Мне повезло. Крупно. С этим было бесполезно спорить, мне было приятно и общество, они и так много для меня сделали, а теперь ещё и это… Стоит ли мне им
доверять? Не вернётся ли моя удача в виде очередной черной полосы?
— Открывай давай. Что нам, по-твоему, делать тогда с этими вещами, если ты их не примешь? — Жан театрально закатил глаза, — И вот, значит, как ты к вниманию старика относишься… А мы старались, думали, выбирали…
Облизав губы, я всё-таки медленно протянула руки, чтобы открыть её. Внутри оказалась ещё одна большая коробка, поверх которой лежал плоский конверт в крафтовой бумаге, перевязанной голубой бичевкой.
— Первый мой, — Жан сцепил руки в замок, положив на него свой подбородок.
Я попыталась развязать тугой узел, но каким-то образом он стал ещё туже. Эх, были бы у меня ногти… Невольно взгляд упал на них. Короткие, почти до самого мяса, неровно срезанные и потерявшие свой блеск. Явный недостаток витаминов. Досадно цокнула, продолжив стаскивать бичевку. А вот бумаге не повезло — она была вся перемазана клеем, поэтому её пришлось порвать. Там оказалась книга — с мягкой обложкой, большая, формата а4, но достаточно тонкая. Я ахнула. Это же то самое пособие по сглазам! Сама я так и не взяла её, подумав, что нетеряющийся шнур, который у меня на шее, и мантия нужнее. Последняя нужна была чтобы не привлекать внимания своей магловской одеждой. Тем более, моя маскировка под парня провалилась — каждый второй обращался ко мне как к «мисс», а так, может быть, хоть за какую-нибудь полукровку сойду.
— Спасибо больше! — в порыве чувств я хотела приобнять его, но вовремя сдержалась. — Это то, что я хотела.
— Да-а-а, я помню, как ты вцепилась в неё тогда. Книжонка-то полезная. Я, конечно, ни на что не намекаю, но сглазы — вещь мощная, какими бы глупыми на первый взгляд они не казались. Вот когда я учился… На Когтевране, между прочим… Было несколько наглых ублюдков, которые вечно цеплялись ко мне. Так вот, после очередной их выходки я использовал кусачий сглаз, после чего…
— Дедуль, — Бендж шикнул на него, — ты чему её учишь?
— Ничему, — старик пожал плечами, — просто делюсь опытом. Тем более, она и так сама прекрасно всё понимает.
— Ну ладно. Так, теперь мой. Дед меня перебил, но я хотел сказать, что в общем-то я понятия не имею чем интересуются нынешние девочки, поэтому попросил помощи у своей новой коллеги, мисс Квинси. У неё как раз младшая сестра твоего возраста. И она позвала меня вместе поискать вам подарки. Ну, то есть, подарок тебе и её сестре…
Бенджамин неловко замолчал. Кончики его ушей, выглядывающие из-под копны волос, налились алым цветом. Я хмыкнула, снова вернувшись к подарку.
На тёмно-фиолетовой коробке витиеватыми буквами было выведено «Минута — и вы мисс Ведьмополитен». Надо же, звучит так… гламурно. На ощупь коробка была мягкой, бархатной. С подозрением покосилась на парня, глаза которого горели ехидными огоньками. Развязав ленту, я откинула крышку и ахнула. Первая склянка была большая, примерно как с бутылку из-под молока — с вязкой, розовой жидкостью, в которой плавали перламутровые блестки.
— Чудесная маска для волос, — прочитал Бендж, чуть выглядывая по верх моего плеча.
Рядом было ещё две красивых баночки с деревянной пробкой, вместо крышки и тюбик. «Чудодейственный бальзам против несовершенств на лице», «Русалочий крем», «Залог безупречной улыбки». Я непроизвольно кончиком языка нащупала дырку вместо клыка, от чего скривилась. Уж что-что, а вот смену зубов я никогда в своей жизни снова испытать не хотела. Сколько мне там? Десять будет через пару месяцев? Кошмар. Самое страшное ещё впереди…
— Угадал, — искренне выдохнула я, от чего на губах Бенджамина заиграла довольная улыбка, — Как раз думала, что делать со своей мочалкой. Нет, ну ты потрогай, потрогай! Ужас, да? А представь, каково мне жить с этим.
Не то, чтобы я была зависима от внешности, да и в моей ситуации это не самое главное, о чем стоит беспокоиться, но… Меня удручал мой внешний вид. Кто бы что не говорил, но люди в первую очередь обращают внимание на внешность, по ней мы выбираем, с кем заговорить первыми в абсолютно незнакомой компании. Тем более дети. Это ужасно, но я до сих пор помню, как первые пять классов с одной моей одноклассницей никто не общался именно из-за этого — ужасные очки, тонкие и редкие волосы, странный стиль одежды.
Аппарировать прямо в комнату мы не могли, потому что магу было необходимо точно знать, как выглядит место, в которое ему нужно попасть. Именно поэтому мы переместились в ближайшую известную точку к приюту, после чего шли ещё около получаса пешком по темноте.
Выйдя из душа, я быстрой короткой пробежкой добежала до своей комнаты под номером 21. С ногами забравшись на кровать, я из-под подушки достала футляр. Из тёмно-синего картона, без каких-то определительных знаков. Аккуратно стащив крышечку, я невольно замерла, хотя кончики пальцев так и покалывали от желания прикоснуться к ней вновь. Поборов оцепенение, я взяла её двумя руками и поближе поднесла к глазам. В комнате было темно, только свет луны и далекого фонаря кое-как её освещали, но я отчётливо разглядела рисунок существа, очень сильно напоминавшего оборотня с головой собаки. Но, в отличие от оборотней, которые были простыми людьми, болевшими ликантропией, в ругару не было ничего человеческого. Есть миф, что это люди, продавшие душу, но подтверждений магозоологи или другие ученые не нашли.
Палочка была средней длины, может быть, сантиметров так двадцать пять. Пора бы уже перейти на дюймы, но старые привычки так легко не забываются. Она идеально легла в мою руку, будто бы была сделана специально под меня. Я ждала чувства эйфории или хотя бы тепло, но ничего не произошло. На секунду мне показалось, что я перепутала, и вместо волшебной палочки взяла карандаш.
— Люмос, — покой комнаты потревожил мой тихий шёпот. На кончике палочки появился белый огонёк, в миг осветивший комнату. Ну, это внушает надежду.
Я открыла было рот, чтобы произнести ещё какое-нибудь заклинание, но сразу же поняла, что ВСЁ выученное за несколько месяцев просто напросто вылетело из головы. Там царила неразбериха, мне было сложно ухватиться за мысль. Решение пришло быстро — я подползла к столу и, уперевшись в него одним коленом, дотянулась до встроенного с противоположной стороны ящичка, где хранились мои записи. В эти моменты я была особенно благодарна тому, что комнатка была крохотной, отчего стол и кровать стояли друг другу впритык. Так, нужно что-то простое, но в то же время интересное…
К сожалению, на первом курсе изучалось крайне мало заклинаний, из чего следует сделать вывод, что дополнительный материал действительно был необходим, если хочешь стать хорошим магом. Выбор пал на смягчающие чары.
— Спанджифай, — медленно описав в воздухе три холма я ткнула палочкой в свой матрас, контур которого в ту же секунду покрылся желтой плёнкой, через секунду будто впитавшейся в него.
Я ткнула в матрас. Если раньше он был настолько твёрдым, что почти никак не прогибался, то сейчас легко поддался. Широко ухмыльнувшись, я плюхнулась на кровать. Матрас подо мной примялся, от чего я буквально утонула в нём и в ворохе застиранного постельного белья. Но, к сожалению, мне по-прежнему было неудобно, так даже больше — я начала чувствовать сам каркас кровати.
Так дело не пойдёт. К моему удивлению, контрзаклинание должны были проходить только на втором курсе, хотя, пожалуй, оно было чуть ли не самым полезным. И не таким тяжёлым, как мне объяснил Бенджамин, просто само движение было сложнее и напоминало контур щита. Получилось не сразу, но всё-таки спустя какое-то время матрас вернулся к своему первоначальному виду. Ничего, колдовство — дело практики. Со временем, как мой магический запас увеличится, я смогу колдовать без этих глупых взмахов палочкой, на которые уходило много времени. Не будет же ждать враг, пока ты нарисуешь что-то в воздухе? Идеально было бы научиться владеть невербальной беспалочковой, но это будет мне не под силу даже и на последнем курсе.
Открывать новое письмо Тома я не очень-то и хотела, потому что обида давала знать. На дворе середина февраля, а он только-только соизволил черкануть ответ. Если уж ему не понравилась книга и дневник, то мог бы сразу так и написать, благо прямолинейностью и грубостью для этого не обделён. Просидев так ещё от силу минуту, я всё-таки быстрым движением распаковала конверт.
Привет, Монтгомери.
Не стоило дарить мне что-то, но я признателен. Пока что только не понял, на каком языке написана книга, но я продолжаю искать что-то похожее. Спасибо.
К сожалению, мой отец вряд ли учился в Хогвартсе, потому что никто из привидений не помнит мою фамилию, да и в Зале трофеев нет ничего подобного. Думаю, он мог учиться в Дурмстранге. Я попробую поискать упоминания в книгах по истории или газетах.
Черный, тёмно-зелёный, синий. Виноград. Картофель. Крокусы. Англия. Змея и немного кошки. Ещё мне нравится чёрный крепкий чай и шоколадные маффины, но в целом сладкое я редко ем. А что?
Если честно, я не могу вынести тупость большинства моих сокурсников. Они считают, что раз родились магами, то и делать больше ничего не нужно. Они, привыкшие к этому с младенчества, даже не понимают, что упускают. За редким исключением. Должен ли я воспользоваться этим? Это был риторический вопрос, Монтгомери, я не нуждаюсь в твоём ответе. Особенно это сильно заметно в идиотизме гриффиндорцев и заторможенности пуффендуйцев, которые даже обидчикам не могут ответить. Я уже не жалею, что попал на Слизерин. Он даёт много преимуществ, на самом деле. Нужно только выбрать правильную тактику действий, понимаешь? Вот я наконец-то понял, что мне нужно делать и как себя вести.
Том М. Реддл
Я чуть нахмурилась, а в груди защемило какое-то неприятное чувство вперемешку с беспокойством. Случилось явно что-то… ужасное. Понял? Это он про запугивание и подчинение всех слизеринцев говорит? Отмщение? Рука невольно замерла над чистым листом бумаги. Слова никак не хотели складываться в предложения, но у меня особо не было времени думать. Пух недовольно ухукала, сидя на подоконнике и явно торопя меня.
Приветик.
Что случилось, Том? Я за тебя беспокоюсь и у меня какое-то нехорошее предчувствие, от которого я никак не могу избавиться. Ты нашел друзей с других факультетов? Если тебе так не нравятся львы и барсуки, то, может быть, Когтевран?
Ты, конечно, не спрашивал, но-о-о… Лиловый и серый, персики и апельсины, но только в виде сока, помидоры и кукуруза, пионы и эти, как их там. Забыла. Они похожи на лилии, но это не лилии. На толстом стебле обычно по несколько цветочков. Они ещё стояли в кабинете биологии, но Чедвиг разбил горшок с ними, помнишь? А вот страна… Шри-Ланка? Румыния? Шотландия? Не могу определиться, если честно. Но я бы точно хотела побывать везде. Кроме Австралии, пожалуй, а то там какие-то очень жуткие пауки. Но птицы и кошки очень классные, я бы даже завела себе котёнка… Если бы в приюте можно было держать животных, конечно же. Даже кличку ему придумала — Томми. Красивая, правда?
Обнимаю, Гвенни
На этот раз ответ пришёл слишком уж быстро — на следующей неделе, содержал он всего одну строчку — «Это амариллисы, балда» и копию книги с простейшими защитными заклинаниями, что было очень и очень полезно. История Хогвартса была крайне интересной, я даже всё-таки нашла упоминания про проклятые хранилища, но особо прикладной пользы не несла.
В начале января Жан отправил меня в незапланированный отпуск на несколько дней из-за того, что в середине рабочего дня я свалилась в обморок. Причину они нашли быстро — истощение из-за огромного количества колдовства, что было вредно для моего юного возраста. До одиннадцати лет магические потоки только формируются, из-за чего может слишком быстро наступить переутомление как минимум. Как максимум — было известно несколько случаев, когда ребёнок после мощнейших всплесков магии мог остаться сквибом. Бенджамин долго сокрушался по этому поводу считая, что вся вина и ответственность лежит на нём, не объяснившем мне основные принципы. В общем, как выяснилось, в этом плане тренировка магии была похожа на тренировку тела — нужно начинать с малого, постепенно увеличивая нагрузку. Необходимо было также полностью выплескивать магию, но при этом не уходить в некий «минус», из-за чего может случиться непоправимое. Простая истина, которую я опустила из-за опьяневшего от эйфории использования магии разума. В моём случае нужно же было действовать ещё аккуратнее — сказывалось общее истощение организма и стрессы.
Зима выдалась холодной — с ангиной слегла половина приюта и, к сожалению, один ребёнок погиб. К моему ужасу, к этой новости отнеслись слишком легко — нет, были и слезы, но настолько глубокого потрясения, как я, не испытывали даже друзья этого мальчика. Если бы не зелье, которое я умудрилась полностью израсходовать всего за три месяца, то точно бы была в числе болеющих. Мне объяснили, что в этом году всё прошло даже легче, чем в прошлом, когда болезни унесли жизни двух младенцев и одной девочки, младше меня всего на год. Тогда в Лондоне была целая эпидемия, из-за чего погибла и мама самой Гвендолин, дату смерти которой мне сообщили не так давно — двадцать пятое января. С одной стороны, я была безмерно благодарна за то, что у меня не осталось памяти прошлой хозяйки тела, потому что не хотела как-то сильно переживать по этому поводу. Пока что особой нехватки продовольствия не было, но из рациона почти полностью пропали свежие овощи и фрукты. Иногда выдавали по маленькому мандарину, но всё же этого было слишком мало для растущих организмов.
Не стала я отмечать и год своего нахождения в этом мире. Мой третий день рождения, наверное? У меня осталось множество сожалений из прошлой моей жизни, но я всё реже думала о том, что можно было бы исправить и воплотить в жизнь
тогда. На первый план вышел этот мир — удивительный, о котором мечтали сотни тысяч людей, но такой же и опасный, особенно учитывая в какой именно промежуток времени и какой чистоты крови я родилась. Стоит уже отпустить прошлое. Сейчас я не могла сказать, что живу настоящим, слишком уж много было проблем, корнями которых являлась нищета, но мысли о будущем придавали мне сил хоть как-то двигаться дальше. Меня сложно было назвать оптимисткой, скорее, даже наоборот, но… Я просто двигалась дальше в надежде на что-то «лучшее», пытаясь совладать со своими страхами и чувством одиночества.
Но с приходом весны, кажется, даже Том ожил — если письма приходили раз в полтора месяца, то сейчас каждые две недели. Он так не рассказал, что случилось зимой, предпочтя общаться на какие-то более отвлеченные или магические темы, показывая полученный опыт. Очень жалко, что технический прогресс дошел пока что не так далеко и ни интернета, ни удобных телефонов пока что не было, а бедную Пух туда-сюда не нагоняешь. Все его письма, начиная с самого первого, я сентиментально складывала в свою шкатулку, не решаясь от них избавиться.
Жан иногда начал брать меня с собой на поиски всяких разных интересных вещей на аукционы или личные встречи с магами, по какой-то причине решившим избавиться от
хлама ненужных вещей, которым мы в дальнейшем давали вторую жизнь. Особо интересные экземпляры, такие как старая мантия-невидимка, я хотела сразу отложить себе, но Жан протестовал, поэтому пришлось брать что-то проще, например книги или бытовые вещи. Лишать его заработка тоже не хотелось, даже несмотря на то, что платить мне никто так и не начал. Летом, к сожалению, я не смогу посещать лавку — в начале июля и до конца августа мы снова уедем на ту же ферму, где проводили время в прошлом году.
Ещё одну олимпиаду я выиграла с совсем небольшим отрывом — набрал бы мой соперник ещё балла три и всё, прощайте мои монетки. Представлять, как ему было обидно, я не хотела. А, собственно, зачем? У него, конечно, могло быть намного больше проблем, но сейчас в первую очередь я должна заботиться о себе. Здоровый эгоизм никто не отменял, верно?
Весна, как бы извиняясь за зиму, выдалась тёплой — к концу марта снега не было вообще. Поздняя весна, пожалуй, как и ранняя осень, была моим любимым временем года и не только из-за моего наступающего дня рождения. Уже было достаточно тепло, но с освежающим ветерком и легкими дождями, природа в такие моменты становилась особенно прекрасной.
И всё-таки праздники я люблю. Особенно, если будут подарки. Отмечать уже свой день рождения я не собиралась, но Беккеры сюрприз подготовили — были поздравления, старая-добрая вековая традиция тянуть за уши и даже подарки в виде красивого голубого летнего сарафана, зачарованного так, чтобы оно уменьшилось до моего размера при примерке, и личного самопишущего пера, настраивающегося под чью-либо диктовку. А вместо торта были не менее вкусные вафли с клубничным сиропом. Вечером того же дня прилетела Пух. Где-то внутри поселилось приятное удивление, когда в постскриптуме было написано простое и лаконичное «С днём рождения и извини, что без подарка», чего я не ожидала. В том году я и сама забыла про эту дату, слишком уж сильно была погружена в себя, практически не реагируя на окружающий меня мир. То, что он каким-то образом вспомнил, действительно порадовало меня.
Да и приют не то место, где много внимания уделяется праздникам. Хотя, пожалуй, единственным исключением стало Рождество, на которое спонсоры приюта делали подарки всем детям. Мне, например, досталась юбка до щиколоток на подтяжках. Очень миленькая, кстати. Было приятно ощущать, что за детьми тут всё-таки ухаживали и даже заботились. Вместо подарка Том прислал уже две копии книг — что-то связанное с медициной и основами трансфигурации, которые мне нужно было переписать. К сожалению, мальчик оказался прав — его книги держались около месяца, после чего становились неимоверно хрупкими и буквально распадались от прикосновений. Что, собственно, всё равно было удивительно — сколько я не вбухивала бы сил, мои копии становились такими уже через несколько дней.
В этот раз письмо вышло длиннее, чем обычно — почти два листа, в которых Том рассказывал про Хогвартс, своё отношение к преподавателям и просто про интересные ситуации и стычки, то и дело возникающие между львами и змеями. Особое внимание было уделено его победе в состязании первокурсников, целью которого было сварить лучшее зелье забывчивости. Я улыбнулась его небольшому хвастовству, написав в ответ свои искренние поздравления и то, как горжусь им. В конце-концов, каждому человеку важно ощущать хоть какую-то поддержку даже простейшими словами.
Июнь пролетел быстро и вот, второго июля, я, нервно теребя край сарафана, сидела на окне, пристально вглядываюсь на улицу и пытаясь разглядеть старый синенький форд мужа Ленни, который почти год назад увёз Тома Реддла на Кинг-Кросс.
