О тёмных ритуалах, древних артефактах и надоедливом змееусте

— То-о-ом, — заверещав, я, размахивая руками, побежала к крыльцу, на котором стоял мальчик. Он удивлённо поднял голову, отвлекшись от созерцания чемодана на тротуаре. Я влетела в него и тот, не ожидавший подобного, отступил на несколько шагов и впечатался спиной в форд, ойкнув. Продержав его в объятиях секунду, отпустила и, сцепив руки в замок за спиной, с выжиданием уставилась на Реддла. Тот повис на машине, одной рукой держась за ручку, а другой уперевшись в бок оконной рамы, где стекло было опущено. Его глаза широко распахнулись, а на лице застыло выражение немого ужаса. Ленни и её муж Джек прервали разговор и удивлённо обернулись в нашу сторону. — Всё нормально? — учтиво поинтересовалась я, перекатываясь с пяток на носочки. Он несколько раз моргнул, после чего медленно выпрямился и одернул край серой приютской рубашки. Прочистил горло, после чего недовольно скрестил на груди руки и холодным взглядом уставился на меня. — Монтгомери. Я чуть приподняла брови в ожидании продолжения, но его не последовало. Вместо этого он поджал губы и наклонился, чтобы взять свой чемодан. Сухо, но вежливо попрощавшись с пожилой парой Том прошёл мимо меня, даже не скосив глаз. Вот же упырь, а. — Как прошла дорога? Ты не устал? Может, голоден? — я поравнялась с ним, с живым интересом вглядываясь в его лицо, пытаясь разглядеть каждую деталь и каждое изменение. Пребывание в школе явно пошло ему на пользу — кожа перестала быть болезненно-серой, он явно набрал вес до своей нормы и вытянулся так, что теперь мы были почти одного роста. — Но я всё равно выше, — с довольной полуухмылкой констатировала. — Не правда, — он остановился, посмотрев по сторонам. Дети заранее знали о его приезде, поэтому коридор сейчас был пуст. — Правда. Мы кажемся одного роста из-за твоих густых волос и укладки. Держу пари, если убрать их, ты будешь ниже меня, — я высокомерно задрала подбородок, чуть прикрыв глаза, но после снова расплылась в улыбке. — Ты со мной и в комнату пойдёшь? — мы остановились на втором этаже рядом с лестницей, аккурат между женской и мужской половиной коридора. — Ага, — ляпнула я, даже не задумываясь. — Ну пошли, — Том хмыкнул, другой рукой перехватив чемодан. Я не думала, что буду настолько радоваться встречи с ним, хотя иногда и ловила себя на мыслях о том, что скучаю по нему. Интересно, а он испытывал что-то подобное? Когда мы подошли к его комнате, Том на автомате потянул руку к груди, но, опомнившись, тихо вздохнул. Палочку хотел что ли достать? Во всех мантиях имелся внутренний карман, специально предназначенный для неё. Затем Реддл полез в маленький боковой отсек чемодана, откуда извлёк немного погнутый старый маленький ключ. Он один раз провернул ключ в замочной скважине и опустил ручку, отчего дверь нехотя отворилась, тихо скрипнув. В комнату он вошел первым, сразу же положив чемодан на кровать. Я прошагала следом, попутно чихнув от витающей в воздухе пыли. В комнату всё это время никто не заходил, поэтому всё стояло на своих местах, но уборка бы явно не помешала. Мне пришлось открыть окно, впуская тёплый воздух после чего, проведя несколько раз ладонью по сидению стула в попытке убрать пыль, плюхнулась на него. Немного неловко покашляла, пытаясь прогнать образовавшийся ком в горле. Не помогло. Если в первые минуты в голове было сотня мыслей и слов, то сейчас я банально не знала даже что сказать. — Послезавтра мы снова уезжаем загород, — Том, оторвавшись от вытаскивания книг, повернул голову и задумчиво осмотрел меня. — Завтра тогда нужно сходить на Косую Аллею и купить учебники, — он снова вернулся к своим вещам. — Хочешь заранее всё выучить? — ну что за глупые вопросы, Гвен? Я прикрыла глаза, чертыхнувшись про себя. — Просто почитать, — пожал плечами Том. — А… Можно я с тобой? — от царящей в комнате неловкости мне хотелось провалиться под землю, Реддла тоже явно не тянуло на душевные разговоры. Он немного помедлил, но всё же кивнул. — Ну ладно, у меня много дел, поэтому давай пока ты тут сам, а я пошла, — и не дожидаясь его ответа вылетела из комнаты. Позорно сбежала, поджав хвост? Именно. Я плюхнулась на свою кровать, пытаясь унять ускоренное сердцебиение. Ну вот, придётся снова привыкать к его присутствию рядом. За год страх перед его сущностью отступил назад, но всё ещё мельтешил где-то на задворках сознания, что мешало забыть его полностью. Нет, если раньше я действительно боялась его, то сейчас искренне хотелось с ним как-то общаться. Это как играть с детёнышем дракона. Вроде знаешь, что может оттяпать всю руку, но всё равно продолжаешь, поддавшись каким-то светлым чувствам. Вопрос ребром — стоит ли его посвящать в свои дела? Рассказать про палочку? Я невольно дотронулась до бедра, где под тканью сарафана висела самодельная кобура для неё. Ну, кобура — громко сказано, скорее чехол из длинных тонких обрезков старой ткани, найденной в комнате для рукоделия. Там, собственно, она и была сшита, благо в наличии имелась старенькая швейная машинка. Пришлось повозиться, но у моей бабушки была похожая, поэтому вышло сносно. Чехол был прикреплён на ноге чуть выше колена, что было жутко неудобно — два самодельных ремешка давили и кожа под ними чесалась. На следующий день я сидела в столовой вместе с остальными детьми, чем вызвала небольшое недоумение со стороны прочих детей. Нехотя отправила очередную ложку супа с переваренной вермишелью в рот и проглотила, даже не пережевывая и стараясь не обращать внимание на слишком большие кусочки лука, хоть их было и мало. — Желудок себе так посадишь, — я вздрогнула, подняв глаза. Том поставил поднос на стол, заняв своё старое место напротив меня, — А представь каково мне возвращаться после нормальной еды к… — его уголки губ дрогнули в легком отвращении, — к этому. Кормят и на том спасибо. Было даже не так плохо, как обычно показывают в сериалах-мелодрамах про сложную жизнь приютского бандита. — Ты почему на завтрак не спустилась? — он, помешав суп, аккуратно отправил ложку себе в рот, после чего медленно стал пережевывать, смотря на мой стакан с водой. — Проспала, — я тяжело вздохнула, положив подбородок на согнутую в локте руку. — Извини. — Извини? — его брови дёрнулись вверх, — В следующий раз я тебя ждать не буду. Да не жди, ради Мерлина, не жди. — Нужно будет к миссис Коул, преду… Эй, не спи. Монтгомери? Голова соскользнула с руки и мой лоб приложился прямо об стол. Заскулив от боли, я откинулась на спинку стула и пальцами потёрла ушибленное место. Реддл попытался скрыть ехидную полуулыбку, прикрыв её кулаком и сделав вид, будто сам поперхнулся. Но я-то вижу эти очаровательные ямочки на его щеках, поэтому маскировка не удалась и в отместку слегка пнула его ботинок под столом. — Ну-ну, я понимаю, что ты не очень её любишь, но показаться надо, чтобы в дальнейшем не было проблем, — в тёмно-зелёных глазах Реддла заплясали лукавые огоньки. Сам он отодвинул тарелку с недоеденной едой в сторону, затем сцепил руки в замок и чуть наклонился вперёд. — Не надо, — я театрально смахнула несуществующую пыль с одного плеча, встряхнула волосами и самодовольно улыбнулась, — я всё давно решила. — Решила? — Да. Поэтому пошли давай, всё будет нормально, — Том хмыкнул, но допытываться и выяснять подробности у меня не стал, зато начал подгонять — Монтгомери, быстрее доедай; Монтгомери, не свались с лестницы; Монтгомери, не передразнивай меня. Улицы встретили нас враждебно. Несмотря на яркое солнце и буйство зелени, что редко свойственно для больших городов, Лондон выглядел… Болезненно. Зараза пожирала его как изнутри, так и снаружи, не оставляя ему и шанса на восстановления. Я до боли прикусила внутреннюю сторону щёки, заставив себя отвести взгляд от женщины в грязных тряпках и с младенцем на руках, сидевшей у обочины. Общество начинает гнить с корней, в данном случае — с пролетариата. Намного легче управлять сломленными и озлобленными людьми, давя на их слабые стороны — на нищету, ущемление прав и дискриминацию, достаточно прикрыться маской справедливости, хотя способы и методики, в общем-то, были одинаковыми. Ист-Энд превратился в поле боя ещё задолго до Второй мировой, в самом начале Великой депрессии, когда десятки тысяч людей лишились источника заработка для своего существования. А экономические проблемы всегда идут под ручку с политическими, поэтому неудивительно, что начались забастовки и партийные стычки. И сейчас, за два месяца до официального начала, Ист-Энд уже был гнилым. — Не смотри, — шепнул Реддл, оттаскивая меня от группы людей, пытающихся помочь истекающему кровью мужчине на земле, — это не наши проблемы. — Но… — я хотела снова бросить на них взгляд, чтобы убедиться, что с ним будет всё нормально, но Реддл снова дёрнул мою руку. — Без но, — холодно отрезал он. Том выглядел спокойным и даже отрешённым, но его напряжение выдавал взгляд и немного подрагивающие пальцы. Он проследил за мужчинами в военной форме, выходящими из дома с забитыми окнами и тащившими под руки ещё одного человека, лица которого было не видно из-за свисающих сальных волос. Он завлёк меня в какой-то тёмный переулок, после чего из кармана серой кофты, наброшенной поверх рубашки, вытащил палочку. — Чары Надзора наложены на территорию приюта и на несколько улиц рядом. Мы достаточно далеко от них, поэтому не засекут, — пояснил он, начав выводить в воздухе сложный пас, — Репелло Маглетум. Сначала он кончиком палочки дотронулся до моего лба, а затем до своего. По телу, начиная от места соприкосновения, поползли мурашки. Кожа будто бы покрылась какой-то невидимой плёнкой, которую хотелось содрать с себя. Я поморщилась. — Маглоотталкивающие чары, — пояснил Том, пряча палочку. — Вообще, его проходят на последних курсах, но я его учил на протяжении всего учебного года. Я не уверен, что они полностью действуют как надо и достаточно мощные, поэтому всё же лучше избегать прикосновений или чего-то такого, что может привлечь чрезмерное внимание. Я понимающе качнула головой, желая как можно скорее покинуть переулок, в котором пахло чем-то неприятным и кислым. Выучить сложнейшие чары, чтобы хоть как-то выжить — в общем-то в его стиле и следовало ожидать нечто подобное, но всё это никак не клеилось с тем, что передо мной стоял всего лишь двенадцатилетний мальчишка, пускай и будущий Волдеморт. Было удивительно то, как Том ориентировался в пространстве, хотя Ист-Энд он покидал за всю свою жизнь не так много раз, и то в составе экскурсионных поездок с другими детьми и взрослыми. Он иногда ошибался, свернув не туда, но быстро, иногда с моей подсказкой, находил нужную дорогу, даже не прибегая к помощи людей. Метро функционировало, но его уже предусмотрительно начали переделывать в бомбоубежища — увеличилось количество лавочек, то тут, то там, стояли деревянные ящики с наклеенными на них накладными. Военные таскали какое-то оборудование, переделывая комнаты смотрителей под нужды армии. Мой мозг упорно продолжал отвергать факт того, что я буду свидетелем одного из самых страшных происшествий в человеческой истории, что, собственно, было глупо — пора было бы уже смириться. Но по каким-то причинам это смирение не желало наступать, а весь окружающий мир сливался в единое. Я будто бы участвовала в реконструкции и было чувство, что вот-вот декорации разъедутся в сторону и режиссёр отчитает меня за плохую актёрскую игру. Но в рупор никто не кричал, а единственный, кто хоть как-то пытался удержать меня в этой реальности, молча вел за собой, вцепившись тонкими длинными пальцами в моё запястье. На краю сознания мелькнула мысль про небольшие синячки, которые могли остаться на тонкой коже. Косая Аллея встретила нас буйством красок и уже таким привычным шумом. Том ощутимо расслабился, отпустив мою руку, но приказным тоном сказав, чтобы я ни на шаг не отходила от него, от чего я фыркнула. Милый, эту аллею я знаю лучше, чем ты свою комнату. Первым делом мы направились в магазин подержанных книг, где Том с крайне задумчивым выражением лица обошел все полки, то и дело заглядывая в список, выданный школой. — А что ты будешь делать с комплектом за первый курс? — как бы невзначай поинтересовалась я, обводя пальцами узор на боковой стенке стеллажа. — Пока не знаю, — он флегматично пожал плечами, вытаскивая из стопки необходимую книгу, после чего передавая мне. — А что? — Да так, — я наигранно вздохнула, — Ты взял меня для того, чтобы я была твоим личным носильщиком? — Быстро соображаешь, Монтгомери, — довольно отозвался Реддл, — Возможно, продам их. — М-м-м… А что насчёт благотворительности? — Благотворительности, — протянул он по слогам. Гад уже наверняка догадался, к чему я клоню, но специально продолжает дразнить, — Не в моем стиле. — Даже ради меня? — ну же, Том, соглашайся. — Особенно ради тебя. Ну вот какое плохое зло я тебе сделала, а? А было бы так замечательно — галеонов 5-7 я бы точно сэкономила, ну или же потратила на более полезные вещи. Конечно, некоторые книги всё равно пришлось бы покупать, потому что они актуальны на протяжении всей учёбы, но всё равно лучше, чем ничего. — Кстати, покажи свою палочку. Я замерла, уставившись в его затылок. О нет, нет, нет… — Ну так что? — Откуда, — я сглотнула, лихорадочно перебирая в голове варианты того, как он мог узнать. Заметил под тканью платья? Ему кто-то рассказал? — ты знаешь про неё? — Серьёзно? — Том резко развернувшись, с раскрытыми от изумления глазами уставился на меня, — ты серьёзно её уже купила? Что?.. Он же только что… Осознание пришло быстро, а меня будто окатили ледяной водой. Я досадно цокнула. Том не знал, а просто напросто решил поймать меня, наугад тыкнув пальцем в небо. А я попалась. Ведь помнила же, что не могла проколоться, но всё равно повелась. — Я просто подумал, что на твоём месте поступил бы точно так же. Тем более, не просто же ты так просила списать все заклинания. Да и посетить Аллею ради одного подарка для меня было бы глупо. Ну и раз ты сама не захотела мне рассказать… Да ладно тебе, не дуйся ты так, — на его губах появилась слабая улыбка, — я не святой Дамблдор, поэтому не буду тебя отчитывать. Но ходить сюда одной было всё же рискованно. Ну так что? Покажешь? Она же у тебя в сумке? Я поджала губы, опустив взгляд на свои ноги. Палочка была при мне, но из-за её длины мне пришлось бы задрать юбку с одной стороны до самого бедра. Не совсем практично, но и использовать собиралась её только в экстренных ситуациях, а там точно не до моральных условностей. Можно было бы положить в школьную сумку, которую взяла с собой, но вряд ли бы враг стал бы терпеливо ждать, пока я достану её. — Ага, покажу. Я видела вторую часть «Заклинаний», сейчас принесу, — не буду же я доставать палочку при нём? Да и заодно помогу ему с книгами. Он удовлетворённо кивнул, снова вернувшись к изучению корешков книг на полках. А я же в уме сделала пометку о том, что нужно вести себя не так опрометчиво. Вряд ли бы он, конечно, решился бы повторить этот фокус со мной снова, но всё же. Я зашла за стеллаж, и, бегло оглядевшись по сторонам, достала палочку. Прихватив «Стандартную книгу заклинаний», вернулась к Реддлу. — Красивая, — он внимательно осмотрел палочку, несколько раз повертев в руках, после чего вернул мне. — Из чего она? — Шерсть ругару и черный орешник. Копался в книгах он долго, но всё-таки нашёл всё, что нужно. Благо, всё-таки нести мне не пришлось — Реддл забрал книги, запихав к себе в сумку и повесив на плечо. В этом году их было меньше — трансфигурация, травология и зельеварение были рассчитаны на два года, а дополнительные предметы вводились только на третьем курсе. Покупать пишущие принадлежности, мантии и необходимые ингредиенты для зельеварения он пока не стал. Что, в общем-то, было верным решением. как и то, что большинство своих вещей он оставил в Хогвартсе. Если книги были зачарованы и маглы видели вместо них обычные учебники по математике, языку и истории, то вот попробуй объясни, зачем нужны сушеные рыбьи глаза, мышиные хвосты и котлы. — Отвратительно, — констатировала я, разглядывая список. — Ну, это хотя бы не свежие рогатые черви. Представляешь, как они извиваются на доске? — мальчик наигранно ужаснулся, — И вот попробуй распороть их брюхо наточенным ножом так, чтобы не повредить их рога. После его слов я скривилась, шуточно ударив Тома кулаком в плечо. Долгожданная поездка за город меня крайне сильно обрадовала. В дали от пыльного города, мрачных людей и суматохи я чувствовала себя намного лучше. Уж не знаю, что на это повлияло больше — свежий морской воздух, полная свобода действий или внутреннее стремление к одиночеству. Том поначалу удивился, чего это миссис Коул при раздаче обязанностей пропустила наши фамилии, просто попросив «не натворить дел», так что пришлось ему рассказать про мой театр одного актёра. Он одобрительно хмыкнул, предвкушающе улыбнувшись после. Ещё бы, ему-то подобное только на руку. Надзора здесь не было, потому что директора Диппета никто не предупредил о летних поездках, главное — не попасться на глаза маглам. Первую неделю Реддл где-то пропадал, приходя поздно ночью и не тревожа меня своими идеями. Но одним пасмурным утром он всё-таки ворвался в комнату, разбудив меня. Я ошалело уставилась на мальчишку, натянув одеяло до самого подбородка, несмотря на то, что была в пижамных штанах и кофте с короткими рукавами. Во время «отпуска» я пристрастилась к долгому сну, вот и сейчас время перевалило за десять часов утра, поэтому мои соседки по комнате уже давно были заняты своими делами. И, если честно, участь быть подвергнутой телесным наказаниям от мистера Грувера, одного из владельцев фермы, не заставила меня хоть что-то делать. — Давай, вставай быстрее! — его волосы были взлохмачены, а глаза быстро бегали по комнате. Том начал трясти меня за плечо, — Монтгомери, ну же! Я рявкнула на него, чтобы тот убрался из комнаты и мог дать мне спокойно собраться. На скорую руку умывшись и одевшись, последовала за Реддлом. Тот всю дорогу возбуждённым голосом рассказывал, что всё это время прогуливался по пляжу и позавчера наткнулся на морскую змею, которая во время разговора проболталась про потайную пещеру, располагающуюся в стене обрыва. И вот он наконец-таки смог проложить к ней нормальный путь и, первым делом, решил притащить туда меня. «Нормальным путём» он назвал узенькую тропинку от берега вверх по скале. Пещера находилась не так высоко — в метрах так семи от земли, но вот острые камни внизу не внушали абсолютно никакого доверия. Прижавшись спиной к скале, я всеми силами пыталась не смотреть вниз и не думать о том, что случится, если подо мной посыплется земля и я соскользну прямо на эти самые камни. Спокойно вздохнуть и унять дрожь в коленях я смогла только оказавшись подальше от входа. Том произнёс заклинание и из его палочки вырвался столп белых искр, застывших в воздухе и осветивших помещение. Я обомлела, не решаясь сделать шаг. Это и правда… завораживающе. Пещера была огромной, мне не верилось, что под деревней могло скрываться такое. Стало даже немного жутко от осознания того, что свод мог обрушиться и вместо неё образовать кратер. Почти всю площадь пещеры занимало подземное озеро, в центре которого был каменный островок. Подняв глаза вверх я наткнулась на сталактиты, покрытые белым налётом. Соль? Мальчик потянул меня по каменистому спуску вниз, к берегу озера. — Ну как тебе? — Том рассмеялся, раскинув руки в стороны, — Представляешь, мы первые, кто тут был за целые столетия! Я криво улыбнулась. Место и правда было восхитительным, вот только омрачало то, как в дальнейшем его будут использовать. Мысль о том, что спустя какое-то время Реддл захочет спрятать тут свой крестраж, была не совсем радостной. Точнее момент, где он непременно захочет избавиться от человека, которому открыл тайну её местонахождения. — Ээ-э-эй! — Том рупором сложил ладони и закричал. Его голос разнёсся громким эхом, оттолкнувшись от стен. Несмотря на мрачные мысли, я нашла в себе силы улыбнуться. Он был таким счастливым и воодушевлённым, что мне просто не хотелось портить этот момент. Наверное, это первый раз, когда он предстал передо мной в таком образе — простым ребёнком, которому не чужды радость, беззаботность и любовь. Подойдя к кромке воды, я аккуратно села на колени, перед этим смахнув мелкие камушки, чтобы не так больно впивались в кожу, и протянула руку. Вода оказалась настолько холодной, что кончики пальцев начали покалывать, но не обращая на это внимания, я опустила кисть руки в неё полностью, желая дотронуться до песка. Наклонилась сильнее, непонимающе нахмурившись. Рука уже была по локоть в озере, но до дна так и не достала. Как же так?.. — Не упади, — Том положил ладонь на моё плечо, от чего я вздрогнула. Он уселся на корточках рядом со мной, задумчиво всматриваясь в наши отражения, — интересно, насколько же оно глубокое?.. — Не хочу проверять, если честно, — я поёжилась, тряхнув рукой. Несколько капель упало на гладь воды, из-за чего по ней пошли небольшие круги в нескольких местах. Но в противовес своим словам я низко наклонилась, чуть ли не касаясь поверхности озера кончиком носа, пытаясь хоть что-то разглядеть. Бесполезно. Как будто всматриваюсь в саму тьму. Ещё одна Тьма, уже сидящая рядом, закатала рукав рубашки. — А она не размокнет? — поинтересовалась я, наблюдая как Том опускает в воду руку с палочкой. — Да не должна. Люмос Максима. Это помогло разогнать черноту, но особо ничего не дало — ни дна, ни чего-либо другого всё равно не было видно. Там даже не плавал какой-то мелкий мусор в виде песчинок или чего-то такого. — Как думаешь, доплывём до острова? — Реддл усмехнулся, наклонив голову в мою сторону. — Только после тебя, — ехидно отозвалась я, — Тем более, плавать не умею. А вдруг там живёт какая-нибудь страшная тварь? — Вполне возможно, — закивал Том, — Но, думаю, она бы уже давно тогда утащила тебя. — Я не вкусная. — Ну может у него специфические вкусы и для него ты тот ещё деликатес? И тогда правда придётся скормить тебя ему. — А почему не тебя? — Я старше, меня нельзя. — А я выше, — на его лице отразилась обида на весь мир, от чего из меня непроизвольно вырвался смех. Он плотно сжал губы, с недовольством покосившись на меня. Так смотреть мог только он — зелёные глаза превращались в две глыбы льда, холод от которых ощущался даже физически. Непроизвольно поёжилась, разорвав наш зрительный контакт. — Мне только двенадцать, поэтому успею ещё вырасти, — я недоумённо моргнула. Как же так?.. Минуту назад он сам шутил, а сейчас уже готов пульнуть в меня если не Аваду, то что-то точно неприятное. — Том, — колени заболели, поэтому мне пришлось сесть уже нормально. Кожа на тех местах сильно покраснела, а от камней остались следы. — Если я смеюсь, это не значит, что именно над тобой. Ну, то есть, над тобой, но не в том плане, о котором ты подумал, понимаешь? Я не насмехаюсь. Это разные вещи. Реддл молча вертел в руках свою палочку, не поднимая на меня взгляд. Дружелюбно толкнула его плечо своим, но он упорно продолжал игнорировать мои действия. — Ну То-о-ом. Извини меня, если задела. Я правда не хотела, честное слово, — он выдохнул, после чего вновь повернулся ко мне. — На первый раз, Монтгомери. — У меня имя есть, — я откинулась назад, оперевшись на прямые руки. — Я знаю, — он поднял рядом лежащий камень, величиной примерно с кулак, а после кинул в озеро, от чего раздался громкий всплеск воды. — Не хочешь его пару раз произнести, хотя бы ради приличия? — Вместо камня сейчас туда полетишь ты, — он многозначительно приподнял брови, повертев между пальцами своей палочкой. Он неисправим. Дни текли своим чередом. Почти всё время мы проводили в пещере, занимаясь колдовством. Том, раньше времени возомнивший себя гениальным профессором, возложил на себя непосильную ношу моего обучения, мол, чтобы не позорила, когда поступлю в Хогвартс. Хотя, мне кажется, делал он это по большей мере из-за скуки, ведь со своим домашним заданием на лето он расправился достаточно быстро. А, ну ещё это тешило его самолюбие, куда же без этого? Реддл не щадил ни меня, ни, собственно, себя, видимо решив освоить весь год за два месяца. — Ха, а Дамблдор говорил, что нельзя злоупотреблять своей силой. Я, если честно, жалею, что открылся ему в первую нашу встречу и рассказал, что умею делать, — он скривился, заклинанием разрушив сталагмит, — Мол, особенно среди маглов. Он просто не понимает. Не понимает, каково жить в этом отвратительном месте, где единственное, что ты получаешь каждый день — это ненависть, злоба и презрение. Не понимает, каково наблюдать за другими детьми, которых хоть изредка, да навещают родственники, или же забирают в семьи, в то время как на тебя всем абсолютно плевать. Эти мерзкие, отвратительные существа… В начале августа он всё чаще и чаще стал делиться своими подобными переживаниями, попутно размахивая палочкой. Особенно это усилилось после того, как милую рыжеволосую Эмму, с которой я, к сожалению, перестала общаться год назад, удочерила вместе с сестрой местная пожилая пара. Делалось это с расчётом на то, что с детства привыкшие к труду девочки будут помогать им с хозяйством, но всяко лучше, чем жить в приюте. Да, дети были по возможности одеты и обуты, воспитатели если и пороли детей, то только за какие-то выходки, что для сложившейся ситуации было просто верхом гуманизма, но они не получали главного — человеческой теплоты и хоть чуть-чуть любви. Дети сбивались в группки, имитируя дружбу, но каждый на самом деле оставался сам по себе, не смея полностью довериться кому-нибудь ещё. Он ненавидел приют. Презирал всех его жителей, даже совсем маленьких детей, которые ничего не успели ему сделать. Том никогда не признает, что в основе его ненависти лежит всепоглощающий страх смерти и своей беспомощности, который в конечном счёте и свел его с ума. — А маги? — перебила я его, — Разве волшебники другие? Нет. Просто меняется среда обитания и привычки, а чувства и эмоции у нас одинаковые. Люди будут всегда бояться того, что сильнее их. Вот тот же Грин-де-Вальд — ну натуральный Гитлер. Ты же сам говорил, что твои однокурсники мало чем отличаются от приютских ребят. Том выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, плюхнувшись рядом со мной на поваленный ранее сталактит, теперь служивший нам лавочкой. Он запустил ладонь в спутанные кудри, пытаясь зачесать их назад, затем обернулся ко мне, читающей его трансфигурацию за первый курс. — Ты права, но всё-таки в мире маглов нам никогда не найти своего места. Они выигрывают численным превосходством, поэтому вряд ли мы выстоим против них. Нужно отделить наши миры. — Ага, — я потянулась руками вверх, откинув голову и пытаясь размять затекшую спину, — Я собираюсь пользоваться всеми преимуществами. — Ну и какие же преимущества есть у маглов? — насмешливо поинтересовался Реддл. — Кино! — я воодушевленно вскочила на ноги и, встав прямо перед ним, начала загибать пальцы, — Музыка, книги и комиксы, мода, да в конце концов всё, что касается научно-технического процесса! И бизнес у них построить легче. Вот скуплю акции всяких амаз… чего-нибудь и буду жить припеваючи, собрав коллекцию всяких артефактов. — Великие планы, — он кивнул головой, иронично поджав губы и опустив их уголок. — Щас договоришься, — я отступила на несколько шагов назад, достав палочку и шутливо поманив Реддла пальцами, — вызываю тебя на дуэль! — О-о-о-о, и какой же повод? Оскорблённая честь юной сиротки? — он медленно встал, растягивая слова, — И чем ты собралась меня побеждать? Ну-ка, покажи мне свой листок. Сразу поняв, про что идёт речь, я подняла свою сумку. Там было несколько честно украденных из сада яблок, бутылка воды и потрёпанный белый блокнот. Моя гордость, заменившая все учебники мира. Любовно погладила его по обложке, гордо улыбнувшись, и протянула его Тому. Он оценивающе пробежался взглядом по страницам, на которых были изображены стрелочки, указывающие правильное направление взмахов палочки, и соответствующее заклинание. — Разочаровываешь, Монтгомери. Ну куда тебе эти тридцать штук? Разве что собак отгонять. И сколько ты уже успела попрактиковать? — Десять, — обиженно цокнула, постаравшись вложить столько же сарказма, сколько яда в клыках василиска, — где я, по-твоему мнению, должна была их отрабатывать? В общей комнате? В столовой? — Не стоит вызывать на дуэль человека, который заведомо уже победил, — он приблизил ко мне своё лицо так, что наши кончики наших носов практически прикасались друг к другу, — Не все пропустят это мимо своих ушей, как я. Том был слишком близко, пугающе близко. Тёмные глаза пристально вглядывались в мои, будто стараясь заглянуть в самую душу. Неожиданный звук падения камней в воду заставил его резко отвернуться, а я с удивлением разглядела на виске край тонкого шрама. Рука непроизвольно потянулась к его волосам, убирая их в сторону. — Откуда он? — Реддл вздрогнул, после чего быстрым движением оттолкнул мою руку и отошел на несколько шагов назад. — Не важно, — сухо бросил тот, одёрнув край одежды, напоминавшей современный лонгслив. — Но… — Монтгомери, — Том смерил меня взглядом, от которого где-то на уровне инстинктов хотелось убежать, забиться в самый дальний угол и не отводить взгляд от двери, трясясь в страхе, — не лезь не в свои дела. Я хотела было возразить, но на полуслове осеклась, не смея вымолвить и слова. В груди что-то болезненно заныло, хотелось просто развернуться и уйти, оставив его одного раз и навсегда. Да, лорд Волдеморт не рождался абсолютным злом, он вырос им, следуя заповеди «Я сломаю вас, как когда-то сломали меня», и было бесполезно спорить с тем, что в его судьбе можно было бы хоть что-то изменить в уже сознательном возрасте. Он был умнее, хитрее и амбициознее не только своих ровесников, но и людей постарше. И что я хотела от него? Раскаяния? Извинений за чрезмерную грубость? Сердечных откровений? «Гвен, ты — самое лучшее, что есть в моей жизни. Лучик света и добра»? Отчасти я понимала, что моя обида — всего лишь навсего задетое самолюбие, что кто-то смеет отторгать мою протянутую руку. Понимала, но признавать не хотела. Чем я лучше того же Реддла, который в своих целях использует людей, наплевав на их чувства и желания? Всем. Я же не собираюсь убивать и пытать их? Я делаю это ради выживания. Да ты что. А Том? Мы разные. Ему нравилось делать людям больно, я же не хочу, чтобы кто-то пострадал от моих действий. Я знаю меру. И искренне хочу в чем-то помочь ему, чтобы хоть как-то облегчить его ношу. Искренне? Я и искренность? У меня не моё тело, не моё лицо. Не моё имя. Вся моя «дружба» с ним строится на лжи, притворстве и наигранности. Был ли хоть раз, когда я искренне говорила ему всё, что думаю? Хватит врать. Да, конечно было. Надо же. Но стоит ему просто посмотреть на тебя и я затыкаюсь, дрожа от страха. А он даже ничего и не сказал особо. Жалкая трусиха, ищущая выгоду во всех. Так с чего бы он должен быть с тобой добрым? Он не дурак и понимает, что я его использую. Использую? Нет. Мне правда с ним интересно и я… — Монтгомери?! Гвендолин, Гвен! — меня резко выдернули из мыслей. Несколько раз моргнув, я с удивлением обнаружила, что сижу на берегу, опустив ноги в воду. Мышцы правой стопы свело от холода, от чего я быстро отползла от воды и попыталась размять её руками, надавив на болезненные точки пальцами, — да что с тобой? Я звал тебя, а ты будто не слышала. Отмахнувшись от него, я рукой дотянулась до снятых сандаль, а после натянула их прямо на мокрую кожу. Было неприятно осознавать, во что я превратилась. Могла ли я когда-нибудь подумать, что буду воровать еду? Нет. В прошлой жизни я не испытывала недостатка подобного, потому что мама и отчим в материальном плане выполняли свои обязанности — и я, и сестра были хорошо одеты, имели карманные деньги, часто посещали платные выставки и даже раз в год каникулы проводили на Алтае, наслаждаясь живописной горной местностью. Могла ли я подумать, что наступлю на горло собственным убеждениям, пытаясь подстроиться под людей, которым на меня абсолютно плевать? — Ладно, — его рука с палочкой поднялась в воздух, — вставай. Сегодня будешь отрабатывать Инсендио. Но, как и всему хорошему, лету свойственно заканчиваться и за неделю до сентября мы вернулись в мрачный Лондон. Настроение, и без того паршивое, упало ниже плинтуса. На каждую колкость и замечание со стороны Тома или миссис Коул я отвечала грубо, но всё же сдерживая себя при последней. Тома я видеть не желала — тот, казалось, и вовсе не замечал перемен в моём настроении всё также подсаживаясь в столовой или на улице, болтая на отвлеченные темы. За два дня его отъезда он всё же позвал меня с собой на Косую Аллею, где сообщил, что всё-таки решил оставить старые книги мне. Выдавила улыбку, поблагодарив. Я решила ненадолго забежать в лавку Жака, пока Реддл копался в зельеварских ингредиентах. Старик был рад видеть меня, даже потрепал по волосам и сказал, чтобы в начале сентября я была как штык у него, потому что за два месяца моего отсутствия лавка снова превратилась в забитую хламом кладовку. Том разговаривал с каким-то чопорным блондином чуть выше него, поэтому решилась подойти к нему лишь после того, как парочка разошлась по разным сторонам. Мазнув по мне равнодушным взглядом серых глаз, незнакомец прошёл мимо меня, чуть задев краем разлетающейся мантии. После официального объявления о войне в Лондоне… мало что поменялось. В моих представлениях как по щелчку пальцев должна начаться всеобщая паника, на землю должны были высадиться немцы и начать массовый расстрел, но ничего подобного не произошло. Вместо этого в памяти навсегда застыла замеревшая рядом с радио миссис Коул, мгновением раньше теребившая край серого носового платка, по щеке которой проскользнула одинокая слеза. Спать приходилось почти что в уличной одежде — нередко ночью включались сирены воздушных тревог, от которых просыпался весь приют и смиренно шел в подвал, переделанный в некое подобие бомбоубежища. В подобие — потому что он был недостаточно глубок, недостаточно вместим и надёжен, но выбора не было. Налётов не было, но иногда слышался гул самолётов. Чары Бенджамина не спасали от холода, въевшегося до самого основания, в кости, заставляя трястись даже под тяжестью одежды и одеял.