Мой 2020

      — Лорен, это ещё не всё, — он выдержал паузу, — я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.       Мне показалось, что я не расслышала, что он говорил. Я отстранилась от него и нахмурила брови. Может, мне показалось?       — Лорен, ты станешь моей женой? – повторил он это ещё раз.       У него не было в руках кольца, мы не были в ресторане, это точно было предложение? Мне понадобилось несколько минут и не на подумать. Естественно, я знала ответ, а на удивиться и попробовать как-то оправдать его странные действия, но ничего не получилось, и я ответила:       — Да, Лео, конечно…       И он крепко поцеловал меня. Я прикрыла глаза и коснулась впалой скулы. Не было дикого счастья, не было ощущения ответственности, не было ничего, что принято испытывать в такие моменты.       — На днях мы выберем тебе кольцо, и я сделаю тебе предложение официально в ресторане, — сказал он, — позовём фотографов, Бен подскажет, как лучше поступить.       Теперь я поняла. Это было «пред-предложение». Он сказал мне, чтобы знать согласна я или нет, чтобы если что, вдруг не было нелепой ситуации, когда вдруг откажусь перед камерами. Логика в этом есть, неприятно покупать кольцо, а потом идти и возвращать его в магазин, неловко как-то. Что же, скоро я стану ещё более медийной… Мы договорились разыграть свадьбу в конце августа, а точнее, сцену с предложением.       На вторые выходные августа Лео поехал на репетицию с оркестром, и это была отличная возможность для меня поехать к Гарри и поиграть в гольф, как мы договорились.       Он, как всегда, отправил машину забрать меня и привезти в особняк. Мы ехали молча, его водитель даже не поздоровался со мной, просто открыл мне дверь, когда я вышла из дома, помог сесть в машину и также молча закрыл её за мной. Погода была солнечная: ярко-голубое небо, лишь кое-где усеянное облачками. Странно, но в этот раз на моей душе было спокойно, хотя по идее не должно. Но, постойте, не сказать, это же ещё не соврать, верно?.. А если Лео спросит, где я была, с кем была и что мы делали, я осмелюсь ответить? Мне было всё равно.       Странно, но я почему-то я не ощущала весь груз или иначе — ответственность носить имя «жена». Может, это потому, что он ещё не сделал мне предложение «официально», а, может, я была настолько поражена, что еще не смирилась с этим. Одно могу сказать наверняка — я думала, что когда тебе делают предложение руки и сердца, девушка испытывает невообразимые эмоции, плачет, прыгает, кричит, пишет друзьям и подругам, но этого не было. Что-то подозрительное было в его словах. Это было так легко, непринуждённо, что мне казалось, будто бы он делал это не от всего сердца, не так искренне, как мне бы хотелось и конечно не так, как я раньше это представляла. Наша жизнь казалась мне дружбой с иногда нелепым сексом. Он так сказал, будто бы это одолжение для наших медийных эго, а не для нас настоящих. Но что же, так или иначе, брак с Лео выгоден не только ему, но и мне в том числе. Если мы отбросим всю любовь, которая со временем, как всегда, «подугаснет», нажитое совместное имущество и прочие материальные приобретения обязательно останутся.       Вскоре мы приехали к особняку. Охранник подъехал к воротам и я собралась выходить:       — Стойте, пока не было команды, — сурово сказал водитель.       Команды? Подумала я про себя, так это Гарри Стайлс теперь команды раздаёт? Мерзость… Подумала я, но послушано осталась сидеть в машине (как всегда). Я просидела ещё десять минут и начала ужасно беситься, зарядка на телефоне заканчивалась, я хотела пить, Гарри не было, и мне захотелось уже поехать домой, но я была полностью в его власти, даже водитель был его…       Вскоре охранник вышел из машины и открыл мне дверь:       — Бегом, — сказал он мне, открывая тяжелую дверь Bentley.       И я вышла из автомобиля, он крепко и больно взял меня за плечо, быстрыми шагами поднимаясь со мной по мраморным ступенькам, также резво открыв дверь и практически затаскивая меня внутрь.       Гарри сидел на диване в гостиной, положив ногу на ногу:       — Прости, Лорен, сегодня видел пару папарацци около дома, мне надо было быть уверенным, что они уже ушли.       Точно, я всё время забываю, что общаюсь с Богом. Гарри привстал с дивана и кивнул охраннику, чтобы тот удалился.       — Ничего, мне бы тоже не хотелось, чтобы нас видели вместе.       Я прошла на кухню, а он последовал за мной.       — Лео не в курсе?       — Нет.       Я не знала, говорить мне ему о том, что Лео сделал мне предложение. Он как-то не спрашивал, но такие вещи обычно никогда не спрашивают… И, как всегда, я промолчала.       Мы пошли на поле для гольфа. Поля для гольфа, оказывается, тоже входили в его владение, как часть леса и конюшня. Территория была огромная и невероятно красивая, я уже писала про красоту леса, где я не менее красиво упала с лошади, так вот, здесь было ещё прекраснее. Ровный стриженный газон, холмы, кое-где был лес, где-то бункеры (насыпи песка), рафы, понижения и возвышения, невероятно красиво, я оказалась в заставке «Windows XP». Погода была солнечная и жаркая, но на небе по-тихонечку начали собираться тучи, очень похожие на дождевые облака. Скорее всего, скоро конвекция достигнет максимума и начнётся дождь.       Мы решили начать играть до четырёх паров, потому что последний раз играли в гольф очень давно, и я уже немножко подзабыла, как это делается.       Гарри поставил ти на фервее, поставил на нее мяч и взял клюшку, приготовившись бить. У нас не было маршала, мы были только вдвоём на всём поле. Он внимательно смотрел в сторону лунки, которую не было видно за холмом, и приготовился нанести удар. Взмах, и мяч улетает делеко, и мы оба провожаем его взглядом, затем молча садимся в гольфкар и едем в ту сторону, куда улетел мяч.       — Слышал, наши фотографии появились в сети? — говорил он, ведя машину.       — Да, — сказала я, — отметили, что Гарри Стайлс был замечен с Лорен Колли в «Старбаксе;.       Он улыбнулся.       — Да уж, сплетни быстро расходятся.       Я молчала, мне не хотелось комментировать это. Гарри выглядел очень уверенно и спокойно. Фиолетовое поло, белые брюки, он даже при игре в гольф одевался ярко. Но черт, это не его стиль, раньше бы он никогда такое не надел! Ох, слава, что ты делаешь с людьми?.. Его карие глаза внимательно следили за дорогой, кудрявые волосы развивались на ветру, что укладка уже скоро пропала, словно он и не укладывался.       — Как с Лео дела? Как его альбом?       — Почему ты постоянно спрашиваешь про него? — я повернула голову в его сторону, когда приехали к месту, где лежал мяч, и настала моя очередь совершать пар.       — Мне интересно, всё-таки, мы с тобой «друзья детства», — он показал в воздухе кавычки.       Я опять начала беситься. Иногда он говорил абсолютно нормально, а иногда мне хотелось его задушить, как язвительно он позволял себе выражаться, издавать смешки или закатывать глаза.       — У нас всё замечательно, Гарри.       — Я слышу это «замечательно», каждый раз, когда ты говоришь о нём, — он наблюдал за тем, как ищу свою клюшку, среди четырёх других, сложив руки на груди.       — Ну... — я пожала плечами и, когда взяла свою, то готовилась к замаху.       Я убрала клюшку подальше от мяча и завела руки далеко за спину.       — …Мы любим друг друга, живём вместе и…       — Стой, — он подошел ко мне сзади и взял за плечи, — когда ты направляешь клюшку к мячу, то должна ударить по мячу только потому, что он лежит на пути движения клюшки, а не потому что целишься по нему во время даунсвинга, — он поправил мои лопатки и плечи и сам завел мне руки за спину.       Он стоял очень близко, касаясь своим торсом моей спины.       — Он номинирован на премию «Грэмми» следующей весной, — говорила про Лео, не слушая, как он комментировал стойку.       — Ты так и не научилась играть в гольф, Лорен, — сказал он, словно тоже не услышал моего высказывания. Всё наше общение в пяти словах: «Ты так и не научилась». Улыбающийся смайлик.       Я промолчала. Он всегда был недоволен мной, то я занимаюсь не тем, то я что-то не умею, неправильно езжу рысью, неправильно совершаю свинг, неправильно стою, неправильно выгляжу, неправильно веду себя. Все наши отношения строились на том, какой он молодец и какая плохая, ничего не умеющая Лорен, и сейчас он начал вести себя точно так же, как раньше. Я старалась держать себя в руках и игнорировать его замечания. После свинга я ударила по мячу и смотрела, как он ещё ближе подлетает к лунке.       — Да, над проводкой стоит поработать… — начал он, но я резко повернулась и злобно посмотрела на него.       — Хватит вечно говорить мне, что я делаю не так! — возмутилась я.       — Лорен, я хочу тебе помочь… — он выставил руки немножко вперёд.       Гарри удивился. Но я то знаю, что он просто сделал вид, что удивился, он всегда так делал. Эти непонимающие глаза, лёгкая ухмылочка, ах!       — Как ты надоел мне! — я кинула клюшку на газон, — Мы общаемся с тобой меньше часа, и тебе опять всё не нравится! Я думала, мы поиграем в гольф, спокойно поговорим без твоих упрёков, я думала, что ты изменился, но ты точно такой же заносчивый, как раньше! Господи, зачем я на это согласилась? — я трагично положила руку на лоб, развернулась и начала уходить, — Зачем ты вообще подошёл ко мне? Тебе надо было всё испортить?       Он пошёл за мной широкими шагами и взял за плечо.       — Лорен! Что с тобой?       — Да нет, что с тобой?! — я толкнула его.       Он опустил руки и смотрел на меня.       — Лорен, почему ты всегда так воспринимаешь мои слова? — он крепко взял и меня за плечи и погладил их большим пальцем, точно так же, как он гладил меня, когда мы были в винном погребе, — я всегда видел в тебе потенциал, ты талантлива во всём: в написании книг, музыке, езде на лошадях, у тебя невероятно получается всё то, за что ты берёшься. Я всегда критиковал тебя только для того, чтобы ты ещё сильнее развивалась. Я бы мог не обращать внимания и никак не реагировать на тебя, но я не мог, всё-таки я… — он запнулся, — всё-таки мы встречались тогда, — его голос стал нежнее на этих словах, он наклонился чуть ближе ко мне.       И опять эмоции. Я слушала его успокаивающий голос, и мне становилось хорошо. Тучи уже загородили солнце и начал капать моросящий дождик, прогремел первый гром. Он гладил мои плечи, мы стояли вдвоём под каплями дождя, которые с каждым падением становились всё крупнее.       — Ты всегда пытался сделать из меня ту, кем я не являюсь, — сказала я и подняла лицо к нему, подойдя чуть ближе, — зачем?       — Я любил тебя…       Тихо сказал он. Я закрыла глаза и упала лбом на его грудь, качая головой:       — Если ты любил меня, почему ты всегда, всегда принижал меня, Гарри? — говорила я и сдерживала вновь подкатывающие к глазам слёзы, голос стал мерзко писклявее.       — Я не принижал тебя, Лорен!       Я замолчала и сжала губы, слегка прикусывая нижнюю. Ах, чувства точно такие же, как когда я стояла с ним в погребе. Опять всё повторяется. Это опять вожделение к более успешному и взрослому мужчину или страх? Ненависть? Любовь? Уважение? Страсть? Я до сих пор не знаю…       — Я хочу всё исправить… Я хочу, чтобы мы были вместе, — сказал он, и его руки перешли на мою мокрую от дождя спину.       — Я должна поехать домой, — сказала я, всё также упираясь лбом в его грудь. Я хотела уйти и остаться, хотела побить его и обнять, хотела расплакаться и рассмеяться.       — Останься, — попросил он.       Но тут дождь резко усилился, ветер неожиданно поднялся, и мы, забыв про всё, о чём говорили быстро собрали клюшки, оставив мяч, убрали их в гольфкар и быстро поехали к дому. Да, иногда кажется, что стихия сильнее любых чувств.       Промокшие до нитки мы вошли в его особняк. Я поняла, что сейчас уже точно не смогу никуда поехать. Я была взаперти, взаперти с Гарри Стайлсом. Мне было очень холодно в мокрой одежде, руки и ноги тряслись от холода, то же самое происходило и с Гарри.       Мы прошли в его смежную с ванной спальню на втором этаже. Огромная роскошная кровать, балкон, за которым на улице разыгрывалась драма точно такая же, как между нами. Деревья сильно качались от ветра, их практически сносило сильными порывами, небо становилось черным, затягивалось тучами, порывы ветра громко били по стеклам.       — Держи, — он протянул мне женские футболку и шорты, которые достал из шкафа.       — Твой новый прикид на «Met Gala»? — съязвила я, принимая одежду, что он мне дал.       — Очень смешно, — улыбнулся он, — я схожу в душ, ты пока можешь сделать нам кофе.       — Не приказывай мне, что делать, — сурово ответила я.       — Ой, можешь вообще не делать, — отмахнулся он и ушёл в ванную, закрыв за собой дверь.       Я осталась стоять в большой спальне. Пройдя к зеркалу я сняла мокрую одежду, положив ее на кровать, и мне было все равно промокнет она или нет, не моя же кровать, и надела шортики и футболку Оливии. У меня было время рассмотреть комнату. Роскошная, как я уже говорила, мягкая кровать с балдахином, обои из шёлковых серебряных нитей с вензелями, мягкий ковёр, светло-сиреневый письменный стол. Красиво. Конечно же, я спустилась вниз и сделала нам кофе, я долго разбиралась с его новомодной кофемашиной и в первый раз сделала не капучино, а просто горячее молоко, потому что не поняла куда вставлять вторую капсулу, но потом кофе всё-таки получился.       Я вновь поднялась наверх с двумя чашками. Дверь в ванную комнату была открыта, оттуда клубнями шёл пар. Я прошла к столу и поставила чашки. Гарри вышел из ванной комнаты, обернутый ниже пояса в белое полотенце.       Куда упадëт взгляд любой девушки, увидевшей перед собой обнажëнный торс красивого подкаченного мужчины? Его тело стало ещё более мужественным, чем раньше. Тогда у него было только две татуировки в районе ключиц — две ласточки, теперь их было больше, разные мини тату на правом рукаве, ветвь оливы под рёбрами, какие-то надписи возле косточек на бёдрах. Пресс стал мужественнее, он, видимо, тоже ходил в зал. Я засмотрелась и он заметив мой взгляд улыбнулся мне.       — Нравится? — ехидно спросил он.       — Ты можешь одеться? — попросила я, закатывая глаза, — я всё-таки гостья в твоём доме, это неприлично, — и я сложила руки на груди.       Он закинул голову назад, громко простонав, показывая всем своим видом, как я его достала, а затем подошёл ко мне.       — Лорен! — это единственное, что он мог сказать, — Мы жили с тобой почти два года, ты издеваешься?       Когда он напоминал мне об этом, внутри образовывалась неприятная пустая дыра, поглощающая меня целиком и полностью. Самое обидное, что он забыл и отпустил, а я держала его в мыслях рядом с собой на протяжении шести лет и только начала отпускать, как вновь ярко-оранжевый костюм появился в моем поле зрения, и ведёт себя, словно ничего не произошло. Я завидую ему. Хочу вот так же просто относиться к жизни, расстались — с кем не бывает, встретились — да ладно, мы же поругались в прошлом и поменялись. Но это не по мне. Слишком трагичным для меня был 2014 год.       — Гарри, оденься, — попросила я ещё раз, я отвела взгляд.       Хватит опять мучить меня.       — Нет.       Я глубоко вздохнула.       — Я еду домой.       Но он взял меня за руку, только я попыталась уйти.       — Нет, ты будешь со мной, — попросил он.       Я не ожидала такой прямоты от него. Широко раскрыв глаза я смотрела на Гарри. Он стоял обнажённый передо мной, скорее всего под полотенцем ничего не было, и в таком виде он хотел со мной поговорить? На улице вдруг раздался гром.       — Ты всегда делал так, как хочется тебе. Ты уважал только свой выбор, даже когда уходил, я… — но я не успела договорить, как меня нагло перебили.       — Лорен, я люблю тебя…       Он не отпускал меня и пристально смотрел в глаза. Гарри притянул меня чуть ближе к себе, что единственной вещью, разделяющий наши обнаженные тела, стало его полотенце на поясе и моя футболка.       — Тебе не стыдно так разбрасываться словами? — я натянула презрительную улыбку, — Ты сказал это уже раз пять, говорил это шесть лет назад и думаешь, я поверю, что твои слова чего-то стоят? Гарри, хватит играть со мной! Ты бросил меня!       — А у меня был выбор?       — Да! У тебя был выбор! — я перешла на повышенные тона и отстранилась от него, кажется, мой голос был громче грома на улице. — У тебя был выбор! Мы могли бы быть вместе, да, — я нервно пожала плечами, — а ещё у меня был выбор, я хотела остаться, но тебе было глубоко всё равно на мой выбор, как, впрочем, и всегда. И сейчас я хочу уйти, чтобы не вляпаться опять в это дерьмо, но ты опять не даёшь мне этого сделать, классно!       И начались слёзы. Я начала плакать, молча, но плакать. Последний раз слёзы так текли из моих глаз всё те же шесть лет назад. Все эти годы груз обид и ненависти к нему тянул моё сердце и душу вниз. Единственное, что спасало меня от пустоты — написание романов. Я поняла, что неразрешённый конфликт с ним не мог позволить мне начинать другие отношения. Мы же тогда не расстались, как нынче принято говорить, «официально», он просто уехал. Улыбающийся смайлик. Я вспомнила слова: «…ты ничего не потеряешь, только приобретёшь». Правда, терять было уже нечего, и я решила высказать ему всё. Всё, что так долго копилась у меня на душе.       — Ты выбрал карьеру и славу вместо меня! Ты видел, как мне было тяжело, ты постоянно был в разъездах, тебя не интересовало ничего кроме твоей карьеры! — я плакала,— Ты просто взял и уехал, ты даже ничего не сказал мне, я ненавижу тебя, подонок! — я начала толкать его, — Ты продал наш дом! Он был нашим, а не только твоим! Но и даже тогда ты думал только о тебе! — я взялась рукой за голову, — А потом ты приходишь, как ни в чём не бывало, не даёшь мне покоя своими СМС, просто не даешь себя забыть! Для чего? Ты можешь мне сказать, для чего?       Он был обескуражен, он не видел меня такой никогда и точно не ожидал увидеть. Гарри испуганно и одновременно грозно смотрел на меня и пытался успокоить. Он никогда не терпел моих ссор, он мог пригрозить, крикнуть на меня в ответ, он ненавидел это, в особенности, когда аргументы иссякали, да их и никогда не было в принципе, просто по факту того, что он мужчина, тот считал себя правым всегда.       — Лорен, я не мог не поехать тогда! — он делал руками отстраняющее движение, сделав шаг назад.       — Нет, ты мог! — я качала головой и показывала на него указательным пальцем, — Ты мог как минимум взять меня с собой! Мы могли бы жить с тобой вместе в нашем доме, и все было бы замечательно! Но ты просто ушёл из моей жизни, ты отрастил крылья и бросил меня, а теперь, когда я начала что-то из себя представлять, ты решил прийти на всё готовое, молодец!       — Лорен, — он взял меня за плечи и не отпускал, — но теперь мы можем летать вместе, столько лет прошло, мы поменялись! — он говорил это, глядя мне в глаза, — Я до сих пор люблю тебя, я понял это, когда увидел тебя на церемонии, сколько я могу перед тобой извиняться?       — А я ненавижу тебя, — говорила я, крепко сжимая зубы, когда слезы текли по моим щекам от чего неприятно щипало, я проводила пальцами по скулам, сбрасывая слёзы с лица.       Он подошёл ко мне ближе и опять прикоснулся обнажённым телом к ткани моей футболки. Эмоции бушевали во мне, я хотела его ударить, дать ему пощечину, убить, я ненавидела его. Но Гарри также крепко держал меня за плечи и смотрел в мои глаза.       — А я люблю тебя, и ты тоже любишь меня, — говорил он,— не отрицай это. Если бы тебе не нравились наши отношения, ты бы не встречалась со мной два года, и не согласилась встретиться две недели назад после шести лет разлуки. Не познакомила меня бы со своим молодым человеком и не стояла бы тут сейчас. Не ты ли занималась со мной любовью на вечеринке? Это был пьяный порыв? Сомневаюсь. Просто признай, ты ловишь от этого вдохновение. Тебе нравится, когда я беру над тобой власть, когда я не даю тебе выбора…       Внутри меня всë загорелось. Внизу живота завязался узел, и в уголках глаз защипало от его слов.       Потому что он был прав во всём.       — Я ненавижу тебя,— повторяла я и приподнимала брови, напрягая и сжимая губы.       Его зелёные глаза пристально смотрели на меня, я видела свое отражение в них, я видела флешбеки из нашей прошлой жизни. Его крепкие руки держали мои трясущиеся плечи и хватка ни на минуту не ослабевала. Безумие во мне постепенно начало успокаиваться, и я спокойно попыталась уйти, но он так же держал.       Не дай мне уйти сегодня.       — Я хочу поцеловать тебя.       Он сказал это так томно и уверенно. Его взгляд был опущен на мои трясущиеся от злости, и длинные его ресницы от этого стали опущенными.       — Я ненавижу тебя, — снова повторила я.       — Поцелуй меня, — он приблизился еще.       Он говорил это в сантиметре от моих губ. Я снова чувствовала запах его духов, хотя он только вышел из душа и наверное даже не подушился. Мокрые тёплые капли воды падали с его невысохших волос мне на лоб. Его не менее тяжелое дыхание снова опаляло мои губы.       — Я ненавижу тебя, — говорила я и когда говорила, то случайно коснулась его губ своими.       Он ничего не ответил, а лишь приоткрыл рот, что верхняя губа коснулась низа моего носа, а нижняя области над моей верхней губой. На улице опять прогремел гром. Конец.       Я резко запустила руку в его мокрые волосы. Гарри такого не ожидал и громко томно выдохнул мне в губы, поддавшись телом вперёд, от чего я слегка отстранилась назад. Мои глаза томно закрылись, тело размякло. Он всё также крепко держал меня за плечи, не отпуская. Мне уже и не нужно было, чтобы меня отпускали.       — Я… — коснулась его губ, притянув за волосы к себе, в то время как его бёдра поддались немного вперёд. – Тебя... — я сжала его волосы чуть сильнее. Этим движением сорвала очередной тихий стон с его губ и коснулась щетинистого лица своей щекой, после чего коснулась своим носом его.       Наконец-то через слегка приоткрытый рот всё-таки прошептала:       — Ненавижу... — последнее слово было сказано, когда наши губы уже тесно касались друг друга.       И тут они переплелись. Я не знаю, как это произошло и не хочу знать… Но он крепко поцеловал сначала верхнюю губу, слегка посасывая её, затем нижнюю, а я отвечала ему. Гарри жадно касался своим языком моего. Громко выдыхая я попыталась сделать шаг ближе, всё также держа его за волосы, другой рукой обняла его, гладя широкие плечи и спину, но он сделал широкий шаг вперёд, подхватывая меня крепкой рукой за талию. Гарри ослабил хватку, убрал руки с моих плеч и пролез ими под футболку, снимая её с меня через голову.       — Я ненавижу тебя, — снова сказала я, перед тем, как он грубо проник языком в мой рот, водя им то вправо, то влево, заставляя мои зубы разжаться, проникая глубже. Это был его приём, запрещённый приём для меня.       Страстно целуясь, наши разгорячённые тела касались друг друга. Кажется, в моей голове не существовало ничего, кроме желания и страсти к нему. Мы подошли к подоконнику, он приподнял меня и посадил на него.       — А если нас увидят? — прошептала я.       — Не увидят, — тяжело дыша ответил он.       Я сидела на подоконнике, обвивая ногами его талию, мы крепко целовались, его руки страстно блуждали по моему телу, он знал… Он знал все мои эрогенные зоны. Гарри проводил ногтями от моего бёдра, ниже к коленям, затем ещё ниже до щиколотки, а затем вновь плавно проводил ладонью вверх, доходил до бёдер и грубо сжимал их, от чего моё тело покрывалось мурашками. Он страстно и глубоко целовал меня, что дыхание перехватывало, он касался моих волос, запускал в них руки и точно так же, как я, оттягивал назад, оголяя и вытягивая мою шею, после чего целовал не, посасывал и покусывал.       Из-за растущего напряжения, его полотенце упало на пол, и мы были абсолютно нагие друг перед другом. Его член коснулся моего оголенного низа живота. Я взглянула в его сумасшедшие глаза:       — Ненавижу, — снова уже тихо простонала я, едва касаясь губами тонкой кожи его шеи.       Он снова ухмыльнулся, и я почувствовала, как он Гарри уже был во мне. Я томно приоткрыла рот, опрокидывая голову назад. Окно за моей спиной запотело, тела горячо касались друг друга, глухи стоны и звуки заполнили комнату. Я сжимала его накачанные плеч и проводила ногтями по его спине. Внутри меня всё пульсировало и горело, а мы были абсолютно трезвые, но безумно пьяные страстью. Его член уверенно проникал глубже с каждым движением, от чего я цеплялясь одной рукой за заднюю сторону его шеи, а другой за край подоконника.       Мы любили друг друга как никогда, такое чувство, что все эти шесть лет мы просто ждали нашей встречи. Оба молчали и ждали, хотя можно было бы все исправить. Его губы мягко касались области за ухом, когда он вошёл во всю длину и ногами я прижила его ещё ближе к себе.       — Лорен, — тихо прошептал он.       Я крепко провела рукой по обратной стороны его шеи и запустила пальцы в мокрые волосы. Его взгляд был чёрным, а дыхание громким.       — Скажи мое имя… — он приподнял подбородок, касаясь носом моего. Я слегка улыбнулась, решив поиграть с ним. Проведя языком по его скуле и слегка укусив в неё, тот резко двинулся во мне, снова замирая. Тихо простонав от резкого движения, я убрала руку с подоконника и тоже положила ему на шею.       — Ты хочешь поиграть… — прошептал он.       Улыбнувшись, он вышел из меня, и резким движением я оказалась повернутой лицом к подоконнику. Я ахнула от неожиданного действия, его торс коснулся моей спины. Он обхватил рукой мою шею, а другой низ живота, крепко прижимая к себе. Я приоткрыла рот, ощущая спиной жар его тела. Его рука поднялась выше по моей шее, и он положил большой палец мне в приоткрытый рот. В это время Гарри вновь вошёл меня сзади. Я закатила глаза под закрытыми веками и втянул большой палец, обводя его языком, играясь с ним.       Тут он убрал руку и коснулся ей же клитора, начав массировать его.       — Лорен… — он прошептал мое имя мне на ухо, от чего по телу прошлась очередная волна мурашек.       — Гарри… — тихо произнесла я, поворачивая к нему голову.       Он двигался так уверенно, касаясь бёдрами моих, что я тихо издавала стоны, а он ловил их жаркими поцелуями, иногда целуя мое плечо. Когда он был сзади, прижимаясь ко мне крепким телом, я упиралась рукой о запотевшее окно и убирала с него капли конденсата. За окном шёл дождь, сверкали молнии и гремел гром, точно то же самое, что происходило в его спальне. Я отводила голову чуть в сторону, он касался губами задней поверхности моей шеи, от чего я пошло улыбалась, он проводил ладонью по моей спине вверх, касаясь лопаток, плеча и снова брал меня за шею притягивая к себе. Его грудь касалась моих лопаток, я изворачивалась и касалась ладонью его скул, и прижимала его лицо ближе к своему, что наши щёки касались друг друга, он неожиданно развернул голову и целовал мои скулы, ища губы, и в конце концов, когда находил их, то жадно впивался. Мы были безумны, а ещё, мы до сих пор, оказывается, были влюблены. Больше я не имею права этого отрицать.       В конце концов, я развернулась к нему лицом и вновь обвила ногами его тонкую талию. Гарри положил руку мне на поясницу и последний раз резко притянул к себе, я сильнее прогнулась в спине, откидывая голову назад, издавая протяжный стон. В моих глазах потемнело, яркие блестки закрутились как водоворот, а потом взорвались ярким салютом. Его ладонь коснулась низа моего живота, а затем медленно поднялась выше, касаясь пупка, области между грудей и в конце концов оказалась на моей шее. Он сжал мои углы челюсти между большим и указательным пальцем. Я томно приоткрыла рот и отрывисто выдохнула, когда тот притянул меня к себе, но тот не поцеловал, а лишь игриво коснулся языком контура моих губ.       Его волосы были всё такие же мокрые, тело покрыто капельками пота, грудь постоянно вздымалась, он часто глотал воздух, боясь задохнутся, что делала и я. Гарри всё так же держал меня за шею и всё с тем же приоткрытым ртом смотрел в глаза. Я была под ним, сидела на подоконнике, за окном все так же шел ливень и не собирался прекращаться. Не знаю сколько времени прошло, но мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.       Он приподнял меня, не убирая руки от моего лица, и мы легли на кровать. Одну руку я положила ему на татуированное плечо, а другой убрала его волосы с лица. Прекрасного лица. Мы тяжело дышали, он нависал надо мной, упираясь на прямых руках по обе стороны моей головы, его серебряная цепочка свисала с напряжённой влажной шеи.       — Лорен… — он коснулся лбом моего лба, — Давай вернём всё назад.       Я завороженно смотрела на него, слегка приподнявшись на локтях и подняла подбородок, касаясь нашими носами друг друга.       — Как? — тихо спросила я, томно улыбнувшись.       — Я не знаю… — прошептал он, — Давай сбежим, вместе?       Моë тело было прижато к белоснежным простыням, телом мужчины, вновь полюбившего меня? Ну, мне хотелось в это верить. Его предплечья касались моих плеч, а мои ладони легли на его мускулистые руки. Я тихонько засмеялась. Он лёг слева подле от меня, а я повернулась к нему и положила голову на плечо, касаясь пальцами его татуировок и обводя их по контуру. Птицы на ключицах немножко выцвели, контур слегка растекся и я вспомнила, как он делал их. Одним вечером он пришел домой, и сняв кофту я увидела два черных размытых пятна, заклеенные пленкой, тогда я очень удивилась, потому что он даже не говорил мне о своём желании, а просто сделал. Мне было обидно.       — Мы больше не можем сбежать, — грустно сказала я, — теперь уже поздно.       Он гладил меня по волосам и смотрел в потолок. Я чувствовала ровное биение его сердца и слышала сожаление в его голосе, это было лучше всяких извинений. Ребекка была права, я никогда не ненавидела его, я безумно любила его всё это время.       — Ты помнишь наш дом у озера? — спросил он.       — Всегда, — улыбнулась я.       — Поедешь туда со мной?       — Но ты продал его.       — Я куплю его снова.       Перебирая пальцами его волосы я промолчала.       Я не помнила про Лео, я не помнила про славу, я не помнила про то, что нам нельзя быть вместе, потому что он уже почти не обладал настоящим эго, а только медийным, а я обладала… Чуть—чуть, но обладала. Нельзя строить отношения, когда один из «человеков» вечно под камерами, а второй нет, но ещё хуже, когда под камерами оба. А ещё хуже, когда один из вас замужем/женат. Но сегодня мы не думали об этом. В нас проснулись старые чувства, о которых, мне стоит вам рассказать.       Всё началось в 2012 году.