Весна 2012
25 июля 2022 г. в 12:43
Впервые мы встретились весной 2012 года, уже тогда Гарри записывал альбомы и потихоньку развивался как артист, как певец. Он участвовал в конкурсах самодеятельности, я бы назвала это так. В небольших подпольных кафе с кирпичными стенами, тёмным приглушенным светом часто устраивали такие мероприятия. Собственно и встретились мы на одном из таких вечеров.
Однажды наши общие с Ребеккой друзья пригласили нас на вечер в подобном кафе. Честно, мы не очень любили такого рода мероприятия, но отчего-то согласились, возможно, слишком сильно нас уговаривали. Это был небольшой ресторан с тёмный приглушенным светом, незамысловатым меню, но с разными коктейлями, сотнями видов пива, однако суть была даже не в этом, а в выступлении начинающих звёзд, композиторов, стихотворцев и так далее. Мы сидели за столом прямо у сцены и пили коктейли, смотрели шоу, тогда я впервые увидела. Кажется, ему было около восемнадцати лет, я же была ещё младше. Он исполнял песню «Can’t help falling in love» — классическое, всем известное произведение и делал это не очень хорошо. Местами голос хрипел, местами не попадал в ноты, дыхание сбивалось, но я видела, что очень старался и горел этим произведением. Чувство было, что он переживал сейчас не самое хорошее время, и та песня помогала ему выразиться, Гарри периодически поглядывал на меня во время исполнения. Но надо сказать, он весьма неплохо вписывался в ту атмосферу. Красные кирпичные стены, тёмная потёртая местами мебель, а из-за того, что это был подвал, в помещении немного пахло сыростью и по углам, если хорошенько присмотреться, можно было увидеть плесень. Но все это придавало ощущение какой-то особенной аутентичной атмосферы. Он поглядывал на меня периодически, понравилась ли я ему тогда или нет, — не знаю. Может, свет от прожектора так падал, что он видел лишь меня, а может… Я не знаю.
Однако после его выступления, но когда шоу ещё продолжалось, я заметила его в зале у барной стойки, когда тот заказывал себе пиво.
— Лорен, — говорила Ребекка, только что допив коктейль и пытаясь достать клубничку из бокала, чтобы её съесть, но тщетно, потому что она постоянно соскальзывала с вилки, — будь так добра, возьми нам ещё парочку коктейлей.
Нехотя вздохнув и опрокинув голову назад, я всё-таки согласилась. И у бара я встретила его. Он стоял, склонив голову и рассматривал, как пена плавно опускалась в бокале. Тёмные кудри так закрывали лоб и глаза, что сложно было рассмотреть его лицо.
— Ты хорошо поёшь, — сказала я, когда уже заказала коктейли у официанта.
Не знаю, что вдруг меня потянуло, но почему-то я не думала ни минуты, прежде чем начать с ним разговор. Конечно, сказанное мной было ложью, но слишком много правды тоже не всегда хорошо. Мне казалось, что он был расстроен. Его детское смазливое лицо было прикрыто сбившимися кудрявыми волосами, голова и карие глаза опущены. Я уже говорила, что цвет его глаз был волшебным, но в тот день, в плохо освещённом помещении, они были карего цвета. Он держал стакан за ручку и водил им кругами по столу. После моих слов его лицо приукрасила грустная улыбка.
— Я Гарри, а как тебя зовут?
Вдруг представился он, проигнорировав мой комплимент.
— Лорен.
— Очень приятно, — улыбнулся он, поправив кудри и попытался заправить их за ухо, но они всё продолжали сбиваться и не слушались, — часто тут бываешь? — он опирался локтем о барную стойку.
— На самом деле, первый раз и… — мне принесли два коктейля, — Надеюсь, что больше не приду, — слегка засмеялась я.
Он улыбнулся мне в ответ.
— В таком случае, могу я узнать у вас номер телефона?
Так мы обменялись телефонными номерами, аккаунтами в социальных сетях и потихоньку начали наше общение. Пока я уже стояла с бокалами в руках, он всё равно успел рассказать мне, что хочет петь, что он с детства занимался пением и игрой на музыкальных инструментах, что он был недоволен сегодняшним выходом, но родители всегда настаивали на его увлечении и всячески помогали, как он переехал в этот город и много другой жизненной информации.
— В тебе есть потенциал, — улыбнулась я, — видно, что ты горишь тем, чем занимаешься, — поддерживала я его в надежде, что уже смогу пройти к девочкам, которые искали меня взглядом у бара.
— А ты? Ты поешь?
— О, нет, я лишь играю на фортепиано.
Тогда у меня ещё не было идей и желания писать книги, всё, что я делала — училась в институте и играла на фортепиано.
— Прости, Гарри, я сегодня не одна, мне надо идти к друзьям, — сказала я, когда Ребекка нашла меня взглядом и нервно начала махать рукой, чтобы я быстрее подошла к ней.
— Может, встретимся завтра вечером?
— Можно, — хихикнула я и ушла.
Я прошла за стол, а он всё ещё провожал меня взглядом. Когда я села к девочкам, естественно, они начали расспрашивать меня о парне, с которым я общалась, кто он, не тот ли этот молодой человек, который выступал и так далее. Я вкратце пересказала им наш разговор и мы посидели ещё некоторое время, попивая коктейли и затем разошлись.
А на следующий день мы с Гарри встретились. У нас была общая точка соприкосновения — музыка и творчество. Мы собирались у него на квартире и играли на фортепиано, а он пел. Как-то раз, спустя несколько недель нашего непринужденного общения, он забрал меня после института:
— Я думаю принять участие в отборе на конкурс «MTV», — сказал он, ведя машину.
— Наконец-то, — улыбнулась я.
— Только я не знаю с какой песней мне выступить.
— С нашей.
Как-то летом этого же года, когда общались мы всё чаще и играли всё чаще, мы проводили время у него в большой комнате в его съёмной квартире, я лежала на диване и смотрела в потолок, а он играл на фортепиано. У нас тогда не было денег, я жила с родителями, у меня не было фортепиано и своей комнаты, поэтому встречаться не получалось, а он уже закончил учёбу, с горем пополам и начал скудно, но зарабатывать. Гарри снимал небольшую однокомнатную квартиру на окраине, куда часто приглашал меня.
Он играл на фортепиано, пытался придумать музыку и в какой-то момент он случайно нажал несколько клавиш, их было всего три или четыре, не помню, какие именно, но они создали невероятный красоты звук. Очень простой, но при этом элегантный и романтичный.
— Что? — я повернула голову в его сторону.
— Всё не то! — сказал он и нервно ударил кулаками по клавишам.
Он пытался написать новую музыку, такая, что была бы проста, неказиста, но при этом особенная, что-то лёгкое и непринуждённое, романтичное, навевающее на приятные тёплые мысли.
— Нет, Гарри, — я быстро встала с дивана и подошла к нему, — что ты только что сыграл? — я стояла за ним, положив руки на клавиши, что мои плечи касались его плеч и пыталась вспомнить и воспроизвести эти несколько звуков.
— Это? — он повторил их.
Но ритм был не тот.
— Да, почти, — и я нажала их ещё раз, только добавив синкопу, — послушай.
Он посмотрел на меня через плечо, я сыграла ещё раз. И тогда он спел несколько строк, которые безупречно легли на эти ноты, «соль, фа, фа, соль, фа, фа, фа, ми» его тональность, моя музыка и его голос. Гарри обрадовался, взял разлиновку с крышки фортепиано и начал быстро записывать ноты, пока я импровизировала и играла. Так появилась наша песня.
— Лорен, это то, это то, что я искал и никак не мог придумать! — он звонко говорил и быстро записывал мою импровизацию.
Так я стала его вдохновением, а он моим, и в тот день мы окончательно влюбились. Закончив написание песни, у нас случился с ним первый секс, первый мой и не первый его. Гарри наскоро дописал ноты, когда я уже вернулась на диван и наблюдала за ним. Он повернулся ко мне и сел на пол, напротив меня, опираясь руками о мои колени, после чего приподнялся и аккуратно поцеловал меня в губы.
В тот день он был очень аккуратен, очень нежен, иногда мне кажется, что за всё время общения с ним я успела повстречаться с тремя разными личностями, и первая была максимально невинная.
Мы лежали вместе на диване, прикрывшись пледом, переплетая наши ноги:
— Мы прославимся, — говорил он, — мы заработаем много денег, построим дом и будем жить там всегда.
Это был мой счастливый 2012 год.