***
Красное платье дали новое. Не то чтобы это плохо, но, будучи избранной, Плутон чувствует себя низко и непривычно. Красное платье — форма слуг. Красное платье — кровь, лёгкая добыча для лун. Красное платье… ей просто не идёт. Хорошо, что есть свобода передвижения. Обязанностей, наложенных на слугу, пока никто не отменял, но Плутон терпеливо дождётся просьбы, которую можно сказать одной из оставшихся лун. Самое страшное заключается в характере лун, в их чрезмерной вспыльчивости, в реакции на задетую гордость. Их нельзя попросить раньше, чем они тебе предложат. Их нельзя без разрешения трогать. Комнаты их запрещены для посещения, только если ты не пришла убираться. Сами луны — нервные, напряжённые, а со смертью одного из братьев, ещё и угрюмые. Злые. Плутон плутает по узким коридорам, попеременно заглядывая в комнаты. В холле есть карта Ямы, яркими цветами (специально для забывчивых служанок) выделены комнаты лун. Главная зала расположена в самом конце Ямы, служанкам входить можно только после одобрения фи Нептуна. Как бы свободно не могла передвигаться Плутон, вход в главную залу ей воспрещён точно так же, как и другим служанкам. Какую-то комнату забыли запереть. Плутон ужом проскальзывает внутрь, плотно закрывает за собой дверь и осматривается — нет ли признаков того, что это чьи-то личные покои? Но в комнате есть только громадный стол с рулонами бумаги, графитом и объёмными чернильными банками. Стол резной, в центре бумажного бедлама стоит большой круглый шар со светящимися звёздами, туманностями и галактиками. При красноватом свете огней звёзды мерцают белыми кристальными точками, а туманности призрачно расползаются по стенкам шара. Полый ли он внутри? Плутон кидает взгляд на остальное убранство комнаты, но она пуста и бездыханна, лишь шар этот — единственное живое пятно на мёртвых поверхностях пространства. Ничего вокруг нет, лишь голый скользкий пол, позолоченные стены, с которых на Плутон смотрят горячие лампы. На чём они горят, на какой субстанции? Протянув руку к рулонам бумаги, Плутон раскрывает один, разравнивает и пристально рассматривает. Ничего, казалось бы, необычного: лишь схема местности, где расположена Яма. Впереди (только с какой стороны это призрачное «впереди»?) раскинулось море, позади — завораживающий своим глубоким изумрудным цветом лес. Но именно лес напрягает своим расположением. Была ли Плутон в этом лесу? Видела ли зверей, обитающих там? А что насчёт красот природы? — Ты чего здесь забыла? — восклицают позади. От испуга Плутон роняет карту на стол, резко поворачивается, чтобы взглянуть на того, кто нарушил её спокойствие. Первое, что с остервенением бросается ей в глаза — белые волосы пришельца. Они не уложены, растрёпаны так, словно он только что проснулся, но даже в таком виде веет от них чем-то нездешним, чужим. На левой щеке мерцает что-то, возможно блёстки. Плутон низко, по-служьи, кланяется. — Отвечай, — говорит луна недоброжелательно. — Ничего. — Что? — Ничего, — повторяет Плутон. — Мю Земля выполнила мою просьбу: теперь я могу свободно перемещаться по Яме. Луна — как сияет его щека! — делает пару шагов навстречу. Лицо его разглаживается, становится проще и спокойнее. — Так уж ты стала свободнее? Ты избранная? — спрашивает он. Плутон кивает, не в силах отвести взгляда от белёсых точек, рассыпавшихся по лицу вошедшего. — Простите, я потеряла память и… — Пси Сатурн, — говорит луна, подходя ещё ближе. — Если тебя интересовало моё имя. Плутон старается не двигаться, а потому взгляд её буквально прожигает дыру в щеке Сатурна. Он замечает это, анализирует причину такого наглого рассматривания со стороны обычной (пусть и избранной) служанки. — Смотреть на меня в упор тебе тоже Земля разрешила? — осведомляется луна гневно. — Нет. — Прекрати тогда! Испуганная криком, Плутон опускает взгляд и смотрит в пол. Ей страшно за любое своё движение, но поддаваться панике она себе не позволяет. Стоит, как статуя, ожидает, когда Сатурну надоест с ней возиться, и он уйдёт. Но он не уходит. — Неужели я настолько страшен, настолько странен? Настолько, что на меня можно смотреть до тех пор, пока я не прикажу отвернуться? — вполголоса рассуждает Сатурн, прохаживаясь мимо служанки. — Будь на моём месте другая луна, ты бы не посмела так долго на неё смотреть — потому что нечему зацепиться взглядом. А я? Я просто страшен, я идеален для изучения, верно? Оторвать бы эту щёку. Выдрать бы с корнем её, выкинуть на съедение святому Каппе, чтоб болезнь поразила того, кто этой щекой обладает. Оторвать одну и пришить другую. А почему нет? Оторвать — хотя бы у этой служанки. — Вы не страшный, пси Сатурн, — тихо молвит Плутон. Вот он. Изгой в семье изгоев, потомок их проклятый, со всех сторон неправильный, абсолютно для всех — чужой. — Все вы, служанки, так говорите. А на созвездие моё смотреть не перестаёте. Когда вам приказываешь перестать, вы уводите взгляд в пол — и меня для вас не существует. Либо так, либо никак. — Я могу… — начинает Плутон, но осекается. Правильно ли она поступает? Готова ли рисковать своей безопасностью, давая себе непрошенное слово? Перед внутренним взором маячит Земля, просит, нет, даже умоляет не делать глупостей. Наделала. Всё-таки наделала. — Что? — синие глаза луны изучают красное платье Плутон. Красное платье — как красная тряпка для тельца. Только покажись в нём, и сразу привлечёшь внимание. Сразу станешь бельмом на глазу, неприятной красной субстанцией — кровью, кровью, кровью. Такую только съесть. Интересно, какова же она на вкус? По ощущениям — ничего. Источает запах, немного сладковатый, но в основном травяной (Земля напичкала лекарствами, перебила весь вкус). Ради проверки хочется зацепить клыком кожу, слегка полоснуть, чтобы незаметно слизать кровь. Что же она собой представляет? Каким образом возбуждает вкусовые рецепторы, что даёт тому, кто пьёт, кто её ест? Сатурн напряжённо сглатывает, ощущая на лбу выступивший пот. Стирать не спешит. — Я могу смотреть вам в глаза, — выдыхает Плутон и мысленно бьёт себя по лицу за такую дерзость. «Если хотите», — добавляет мысленно, коря себя за то, что язык онемел и не может ворочаться в ротовой полости. Но слова её Сатурну по душе. Он чуть отстраняется от служанки, застывает рядом с столом, рассматривает звёздный шар, куда Плутон случайно положила ладонь. Пальцем Сатурн проводит по шершавой тёмной поверхности, цепляется кожей за выпуклые звёздочки и мерцание их отдаётся в нём самом. — Так смотри, служанка. Плутон всматривается в глаза луны, в глубокие синие глаза, обрамлённые светлыми ресницами, что веером распускаются на его веках. На щёку взгляда упрямо не сводит, хотя периферическим зрением видит, как она сияет, переливается, как манит обратить на себя внимание. Глаза завораживают — радужка дрожит, метается от одного глаза Плутон к другому, словно пытается обхватить сразу оба. Плутон же смотрит в одну точку — она стойко выдерживает мутный взгляд луны. — Я пришёл за метагалактикой, — говорит Сатурн и, разрывая зрительный контакт, выхватывает шар из-под ладони Плутон. У самого выхода он неожиданно оборачивается, долгие секунды смотрит на неё, словно прикидывает, всё ли в порядке с ней. Или с ним. Выходит, ничего не говоря. Плутон ещё некоторое время смотрит ему вслед, но так как вечно делать это невозможно, поворачивается к рулонам, свиткам и картам. Руки её щупают бумагу, глаза читают буквы и рассматривают изображения, но мыслями Плутон уже не здесь.Глава гамма. Потомок изгоев (часть 2)
21 мая 2022 г. в 09:36
Плутон вновь встречает Землю в безымянной комнате. Земля отчего-то грустна, но на этот раз лишних угроз и грубостей себе не позволяет. Плутон исподтишка наблюдает за манипуляциями луны, пытается прикинуть, каков в этом всём смысл.
— Можешь назвать свою просьбу, — говорит Земля вдруг.
Плутон внезапно теряется. Она открывает рот, чтобы промолвить заветные слова, но понимает, что исполнены они не будут. Её не послушают.
— Какая у меня может быть просьба, мю Земля? Подскажите мне — в целях тренировки.
— А, — довольно, но устало подмечает Земля, — ты хочешь сберечь себя до венчания. Разумно. В таком случае, подскажу: я могу отстранить тебя от работы, могу разрешить гулять по Яме вольно (но комнаты лун запрещены), могу сделать тебе подарки или убить неприятеля твоего (но лун это касаться не будет). Что выбираешь?
Плутон думает, взвешивает варианты, но определиться никак не может. Её глодают сомнения относительно всей этой затеи с просьбами. Что будет, если она нарушит регламент, если вдруг скажет такую просьбу, от которой у мю Земли мурашки пойдут по телу? Убьёт ли она её раньше времени?
Испытующий взгляд Земли вынуждает Плутон заговорить, хотя та толком ничего не успела обдумать:
— Я хочу быть свободной в особняке и передвигаться по комнатам соответственно своим желаниям.
— Хорошо, — кивает Земля. — Я сообщу лунам и служанкам. Ты свободна. Развлекайся, но глубоко в дебри не лезь. И комнаты лун по-прежнему запрещены.
Земля уходит, — шаг её степенен и красив, — но останавливается возле дверей. Поворачивает голову и через плечико небрежно кидает, как бы на прощание:
— В дебрях шипы — полезешь и окровишься. А кровь мы очень любим. Будь осторожна.