Природа покоряется лишь тому, кто сам подчиняется ей. (Фрэнсис Бэкон)
Покинув офис, Холмс, вопреки привычному для себя распорядку, велел отвезти его к личному врачу. То, что случилось сегодня, не должно больше никогда повториться. Майкрофт отчаянно цеплялся за любые возможности сохранить свой нейтралитет в этой бессмысленной градации полов. Будь его воля, он хотел бы вообще не принадлежать ни к одному виду, что уготовила им проклятая природа. И именно свою природу проклинал он, сидя один в салоне. Увидев его, Антея спешно пересела рядом с водителем, чтобы не травмировать и без того измотанного омегу. Врач был неумолим. Медленное сокращение приёма блокаторов вкупе с поддерживающей терапией — и у Майкрофта будет шанс прожить полноценную жизнь омеги. О подавлении гормонов в состоянии Майкрофта речи быть уже не могло. В противном случае из строя может выйти сосуд не в носу, а в мозгу, что приведёт к ещё одному, столь же не устраивающему Холмса исходу. Пожалуй, он, как всегда оказался прав. Если выбирать лучшее из худшего, то вариант остаётся лишь один.***
В тот вечер я вернулся домой поздно, злой, голодный и вымотанный. Полная нервотрёпки смена уступила место уже привычному дежурству за высоким забором Холмса в тщетной попытке достучаться до упрямого омеги. Альфа внутри уже не выла, лишь поскуливала от той боли, что растекалась в груди, иногда перехватывая дыхание. Никогда ещё мне не было так погано и тоскливо, словно всемирная безысходность тяжёлым грузом опустилась на мои плечи. Иногда я гадал, почему дежурящие по периметру охранники Холмса не ликвидировали меня как угрозу их шефу. Едва ли они понимали причину, заставляющую меня ежедневно совершать свой непонятный ритуал под окнами Холмса. А я пока ещё находился в своём уме, чтобы не кричать на каждом углу об истинном предназначении. Хотя, сегодня я всё же сорвался и выговорился безучастному к моим бедам забору. Он, разумеется, проигнорировал меня, но почему-то стало чуть легче. Когда, спустя два часа, ни одно окно так и не загорелось, я решил, что на сегодня лучшим вариантом будет поехать домой. С Холмса станется вообще не появляться дома. У него, в отличие от меня, наверняка есть не один вариант, где он может переночевать со всеми удобствами. У меня же их всего два — задрипанная квартирка в Хаммерсмите, да кабинет с продавленным диваном в Ярде. Зарулив по пути в Теско и закупившись полуфабрикатами, я, наконец, добрался до дома, чтобы также уныло уставиться на свои, не менее тёмные окна, что ранее изучал в особняке. Есть не хотелось, я грел еду скорее по привычке, потому что так было надо. Наскоро сполоснувшись горячим душем, я проворно соорудил несложный ужин, и уже собирался переместиться к телевизору, как в дверь неожиданно позвонили. Так поздно гостей не принимают, и уж тем более не посещают, но звонок повторился, и я, подтянув домашние брюки (единственное, что натянул после душа), поплёлся открывать, надеясь, что незваный гость не задержится надолго. Но стоило мне открыть входную дверь, как моя надежда резко сменилась на прямо противоположную. За дверью стоял Майкрофт Холмс. Он стал ещё бледнее с момента нашей последней встречи, как я видел его выходящего из дома Шерлока. Под глазами явно проступала синева, черты лица заострились, а мимические морщины, казалось наоборот стали глубже. На миг я даже задержал дыхание, опасаясь провоцировать его резкими действиями. Альфа радостно завиляла хвостом, переминаясь с лапы на лапу, но была безжалостно закрыта в самой дальней комнате подсознания. И без неё было слишком сложно. — Майкрофт? — тихо произнёс я, нарушая тишину. Тот стоял не шелохнувшись, плечи поникли, а взгляд казался каким-то неестественно настороженным и смирившимся одновременно. Словно он опасался меня, опасался моей природы. Услышав своё имя и едва заметно вздрогнув, он всё же поднял на меня покрасневшие глаза и несмело улыбнулся. — Я пришёл к вам с деловым предложением, инспектор Лестрейд… — он замолчал. Видимо это решение не до конца улеглось в его душе. Отчасти я догадывался о сути предложения, как и о причинах, побудивших его сегодня нажать на мой дверной звонок. Побочные эффекты, видимо, наконец, проявили себя. — Прошу вас, проходите, — тихо оборвал его, шире открывая дверь и на шаг отходя от неё, словно опасаясь спугнуть дикого зверя. Но именно его сейчас напоминал Холмс — напуганного, измотанного и бесконечно уставшего зверя. Кивнув, Майкрофт всё же пересёк порог моего дома, делая два шага и позволяя мне закрыть дверь, мельком заметив припаркованную у бордюра правительственную машину. Антея стояла рядом, наверное, впервые в жизни, не пронзая взглядом свой телефон. Даже на таком расстоянии было видно её напряжение, а потому я слегка кивнул, надеясь, что она заметит этот жест. Щёлкнув замком, я аккуратно обошёл замершего Холмса, вероятно чувствовавшего себя в логове дракона, и жестом предложил пройти в гостиную. По пути я сдёрнул с кресла рубашку, и быстро надел её, не желая смущать и без того подавленного гостя. Он медленно опустился в кресло, я — на стоящий напротив диван. Молчание затягивалось, но я боялся давить и начинать первым. Оказалось, что наворачивая круги вокруг особняка, я не удосужился сформулировать свою позицию. Казалось, Холмса преследовала та же проблема, но внезапно он начал говорить: — Хочу поблагодарить вас за цветы. И прежде чем я успел что-либо ответить, продолжил: — Я согласен на ваше предложение, инспектор, но на своих условиях. Альфа на миг пробил защиту и почти вырвался, но был резко схвачен за шкирку и закинут обратно. — Что случилось? — тихо спросил я, уже догадываясь о причинах, побудивших этого гордого человека на моих глазах прощаться со своей мнимой свободой. Борьба со своей сущностью — вряд ли это можно назвать полноценной жизнью. И для меня не особо важны причины, которые привели его ко мне. Единственное, что было важно сейчас — то, что я мог ему помочь. — С чего вы взяли, что что-то произошло? Возможно, я счёл ваши аргументы приемлемыми? Истинный дипломат пытается сделать хорошую мину даже при проигрышной партии. — Я не дурак и не слепой, Майкрофт, — ещё сильнее понизил я голос. — И даже я могу понять, что ты никогда бы не согласился на моё предложение, не будь припёртым к стене с дулом у виска. Но и в такой ситуации ты всё ещё продолжаешь бороться. Мне импонирует твоя твёрдость, но я не понимаю причин. Я знаю, что ты здесь явно не по своей воле. Мне непонятно другое — почему ты отрицаешь свою природу и воспринимаешь её как наказание, а не как щедрый дар свыше. Поверь, очень немногим живущим удалось встретить свою истинную пару. — Оставьте, инспектор, — шумно выдохнул Холмс, на миг прикрывая глаза, словно отказываясь воспринимать реальную постановку вещей. — Как я говорил, в истинных верят лишь… — …сотрудники брачных агентств, я помню, — кивнул я, перебивая его. — Скажи мне лучше, что с тобой случилось? Почему ты сегодня пришёл? И я постараюсь помочь тебе, не прибегая к кардинальным мерам. Поверь мне, иногда всё можно решить с помощью… — Я выполнил указание несвязанного альфы! — воскликнул вдруг Майкрофт, резко подаваясь вперёд и сжимая подлокотники потёртого кресла. — Как это, по-вашему, можно решить?! Краска вмиг слетела с моего лица. Альфа ощетинился, почувствовав посягательство на своё по праву. Лишь огромным усилием воли мне удалось сдержать зверя, метнувшегося к омеге. — Что он тебе приказал? — спросил я пересохшими от волнения губами. Дикое воображение мгновенно нарисовало мне самые откровенные сцены, что мог предположить мой мозг, и я отчётливо понял, что боюсь ответа. — Замолчать, — ответил Майкрофт, вздёрнув подбородок, отчаянно пытаясь сдержать крохи достоинства, признаваясь в своём бессилии. Облегчение вперемешку с радостью затопило меня. Майкрофт остался нетронутым. Он по-прежнему уязвим, ослаблен своей борьбой и отравлен химией, но всё же невредим. Я облегчённо выдохнул. Непоправимого не произошло. К сожалению, мой вздох Холмс интерпретировал по-своему. — Рады узнать, что место моего альфы по-прежнему вакантно? — он скривился, словно мучился от зубной боли. — Вам не по нраву пользованный товар? — Прекрати! — сквозь зубы процедил я, уязвлённый подобным предположением, но всё же проследивший, чтобы ни один грамм запаха не просочился сквозь поры. Не хватало ещё того, чтобы Майкрофт воспринял и моё указание как прямой приказ. — Даже в подобном случае я не отрёкся бы от тебя. И ты не прав. Место твоего альфы не вакантно. Оно моё, хочешь ты этого или нет. И буду ждать твоего согласия столько, сколько потребуется. — Кажется, вы упустили один момент, Лестрейд. В самом начале нашего разговора я сообщил вам, что согласен на ваше предложение. Я лишь покачал головой. Едва ли тут играли роль чёртовы блокаторы, скорее всего Холмс просто до конца не понимал, как устроен мир взаимодействия альф и омег. — Подчиниться сложившимся обстоятельствам и согласиться добровольно — это далеко не одно и то же, Майкрофт. — Результат в любом случае один, — парировал он. — Я буду носить вашу метку, и принадлежать вам в постели, выполняя любые ваши приказы, в обмен на свободу от посягательств со стороны. — То есть ты действительно думаешь, что в паре только один получает выгоду, в то время как потребности второго не берутся в учёт? — удивился я. Похоже, Майкрофту предстоит серьёзная переоценка ценностей этого мира. Даже смешно, что такую простую, в общем-то, мысль он услышит именно от меня. — А ты никогда не задумывался над тем, что возможно всё устроено иначе? Ты действительно считаешь, что мир принадлежит альфам, а омеги для них — лишь расходный материал? В таком случае я тебя разочарую, Майкрофт Холмс! Всё обстоит с точностью наоборот! Мир альф — это жестокий мир. Каждый раз, когда мы выходим из дома — мы попадаем на поле боя. Все вокруг — враги, и у всех нас одна единственная цель — найти ту омегу, которая сможет примирить наш нрав с самим нашим внутренним устройством. Альфа без омеги — вечно голодное животное, этот голод не утолить беспорядочными связями, не заткнуть алкогольными или наркотическими средствами, не вывести из крови никак, кроме того самого запаха и того самого феромона. Многие не находят его и за всю жизнь. Именно поэтому главная ценность мира альф — омега. Не давая замершему Холмсу и шанса на возражения, я продолжил: — Да, не спорю, среди нас есть ублюдки, которые пользуются своей властью, упиваясь своей безнаказанностью. Как есть и преступники среди обычных людей. Но это не повод всех грести под одну гребёнку, не повод разочаровываться в священном союзе. А союз истинных действительно священен, и ему глупо препятствовать. Холмс опустил глаза, словно не хотел встречаться с моим взглядом. Было заметно, что омега растерян и оглушён, словно ему приоткрыли завесу, за которую он раньше и не догадывался заглянуть. Медленно поднявшись с дивана, я сделал шаг и аккуратно опустился на колено перед замершим Холмсом. — Я могу взять тебя за руку? — тихо спросил я, возвращая Холмса в реальность. Тот едва заметно кивнул, вновь отводя глаза. Его пальцы были ледяными и влажными. Я аккуратно накрыл его ладонь своей и приподнял, опуская на свою ладонь, создавая некий кокон, плотно накрывающий подрагивающие пальцы. — Именно поэтому, — продолжил я тише, на грани шёпота, — мы отчаянно защищаем свою главную ценность. Именно в этом наше предназначение. Природа создала омег слишком хрупкими, потому именно на нас лежит ответственность за вашу жизнь. И не стоит путать её с властью, к которой мы стремимся. Поверь мне, каждый альфа, нашедший свою омегу, регулярно видит кошмар о том, как теряет её. И боится этого больше всего на свете. Ведь вы для нас — смысл нашей жизни. А ты — смысл моей. Пальцы в ладони понемногу теплели, расслабляясь. Я начал потихоньку поглаживать и разминать их, вкладывая в эту простую ласку всё то, что пытался передать словами. Аккуратно очертил большим пальцем тыльную сторону ладони, медленно огладил косточки тонкого запястья и, невольно залюбовавшись нежными руками, скользнул пальцами под белоснежную манжету. Резкий вдох Майкрофта рассеял сгустившийся в моём сознании туман и мгновенно вывел меня из транса. Аккуратно разжав руки, я позволил ему убрать свою, наглядно демонстрируя, что ни при каких обстоятельствах не стану причиной принуждения. Последующий жест Майкрофта поразил меня. Медленно оттолкнувшись от подлокотников, он также аккуратно опустился на колени напротив меня. Удержаться в такой ситуации было невозможно, и я бережно привлёк его к себе, прижимая к груди. Сомневаюсь, что Холмс так проникся моими словами, скорее всего он устал бороться, а потому видел во мне единственное решение. В любом случае, я не собирался его торопить, для подобного действительно нужно время. Омега расслаблялся в моих руках, демонстрируя своё доверие и опуская голову на моё плечо. Видимо, он всё же вымотан больше обычного, раз упустил ситуацию из-под своего вечного контроля. Посягать на него я вовсе не собирался, продолжая медленно поглаживать его по спине, обтянутой плотной тканью дорогого пиджака. К сожалению, даже он не мог скрыть выпирающие позвонки и острые края лопаток. Майкрофт видимо сильно похудел за последнее время. Альфа тихо заскулила, отчаянно пытаясь пробраться к измученному омеге. — Я не знаю, что мне делать дальше, — едва выдохнул он мне в шею, чем вызвал рой мурашек, мгновенно пробежавших по загривку. — Не торопись, — также шёпотом ответил я. — У нас ещё есть время. — У меня его больше нет, — покачал он головой, потираясь о моё плечо. — Я не могу жить привычной жизнью, без опасения быть связанным с кем-то. — Тш-ш-ш, — я погладил его по волосам, сильнее прижимая к себе. — Ты слишком устал, чтобы сейчас принимать решение. Кроме того, тебя подавляют блокаторы, не давая возможности использовать природные инстинкты. Они затуманивают разум твоей омеги. Из-за них ты не можешь воспользоваться своими внутренними ресурсами. Откажись от них, Майкрофт, и ты поймёшь, что стал намного сильнее. Не борись со своей природой, это бесполезно, и лишь вредит тебе. Я всё же позволил своим феромонам частично прорваться, создавая вокруг нас своеобразный кокон, закрывающий от посягательств. Едва ли Майкрофт сейчас мог их верно оценить, но моя природа требовала укрыть его своим запахом. Сейчас я больше ничем не мог ему помочь. Видимо, подавленная омега всё же смогла уловить крохи моей силы, так как Майкрофт спустя пару минут попросту уснул в моих объятиях. А я всё ещё продолжал тихо покачивать его, наслаждаясь мгновением столь долгожданной близости.