Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать. Апулей
Проснулся я рано, солнце ещё не успело взойти, отдаваясь лишь предрассветными отголосками, изредка пробивающимися сквозь неплотно прикрытые шторы. Майкрофт спал в моих объятиях, уткнувшись носом мне в шею. Разумеется. Омега, ни разу не чувствовавшая полноценного запаха альфы, подавленная блокаторами, не могла позволить себе знакомство с такими необходимыми для неё феромонами. Скорее всего, то, что произошло вчера, казалось ей сумасшедшим пиром, от которого её тут же повело с непривычки. И теперь, насытившись такими необходимыми для неё феромонами, попросту не могла оторваться от неожиданного источника, словно опасаясь, что он пропадёт, вновь вернув её на путь опасных блокаторов. Я лишь слегка отклонил голову, давая своей омеге больший простор, и прикрыл глаза, наслаждаясь столь долгожданной близостью. Тихое дыхание вымотанного и спящего Майкрофта успокоило меня, после чего я вновь соскользнул в лёгкий и спокойный сон. Проснулся я спустя примерно два часа от того, что Майкрофт завозился в моих объятиях. Вероятно, пробуждение в столь уязвимой ситуации, когда мы, полностью обнажённые, прижимались друг к другу, вызвало у него дискомфорт, и, не умея правильно реагировать на подобную ситуацию, он был вынужден аккуратно выбираться из моих крепких объятий, опасаясь меня будить. Глубоко зевнув, я притянул омегу ближе и, зарываясь носом в мягкие волосы на затылке, потянулся, плотно прижимаясь всем телом к дёрнувшемуся Майкрофту. Тот мгновенно замер, стоило мне вжаться пахом в его ягодицы, и, кажется, даже затаил дыхание, пока я бесстыдно вдыхал его новый запах. Цитрус и лайм раскрылись, дополнившись тонким запахом бергамота, от которого меня повело ещё тогда, в вертолёте. Горечь полыни ушла, оставляя лишь отчётливый запах цитрусов с нотками свежести. Таким запахом хотелось дышать всю жизнь, не отпуская омегу ни на миг. Мои руки спустились ниже, оглаживая практически безволосую грудь и спускаясь ниже, пока тонкие пальцы не перехватили мою ладонь. — Не надо, — выдохнул Майкрофт, всё ещё напряжённый как струна. Вместо ответа я лишь коснулся губами шеи, там, где скоро будет моя собственная метка, оберегающая Майкрофта от нападок других альф. Против воли он откинул голову, подчиняясь непривычным для него пока инстинктам омеги, давая мне больше доступа. Кусать всерьёз я пока не собирался. Прошло слишком мало времени после детоксикации и, к тому же, кусать омегу вне течки может только неадекватный альфа, не до конца понимающий принцип работы гормональной системы омеги. Потому я лишь оглаживал шею языком, периодически прихватывая тонкую кожу губами. Альфа утробно рычал, норовя проскочить сквозь мои барьеры и овладеть таким доступным омегой. Он отчётливо чувствовал сбившийся гормональный фон и недоумевал, почему человек тянет с соитием. Мой член набух и начал приносить дискомфорт. Единственным доступным мне вариантом оставалось трение, и я легко покачивался, потираясь между ягодиц льнущего ко мне омеги. Тот больше не останавливал меня, давая возможность спустить руку ниже и накрыть, наконец, возбуждённый омежий член. То, как приятно он лёг в руку, лишь подстегнуло меня увеличить силу трения между ягодиц. Самоконтроль полетел к чертям, и я чуть приподнялся, пытаясь дотянуться до искусанных губ. Майкрофт встретил мои губы на полпути и, выгнувшись, ещё больше вжался в меня всем телом, приоткрывая свои губы навстречу. Едва губы встретились, тело омеги выгнулось, и он издал тихий стон, тут же выпитый мной без остатка. Руку оросила тёплая сперма, и я, плотно накрыв рукой подрагивающий член, буквально вжал того в свой пах, пачкая ягодицы уже своим семенем. Оторвавшись от покрасневших губ и хватая ртом воздух, я перевёл взгляд на свою омегу. Раскрасневшийся, также тяжело дышащий, он вполне мог заставить меня пуститься по второму кругу. И это ещё без течки, которая по моим подсчётам должна была непременно начаться в первые же сутки после полного очищения организма. Вновь припадая губами к влажной коже, я понимал, что Майкрофт не сможет пережить первую полноценную течку один, и, похоже, метка украсит его шею существенно раньше, чем он будет к этому готов.***
Оставив Майкрофта отдыхать и приходить в себя, я быстро оделся и направился на кухню, чтобы соорудить лёгкий завтрак. Вряд ли он ел что-либо в последние дни, потому тяжёлых продуктов следует избегать. Между тем я понимал, что на восстановление его сил у меня катастрофически мало времени, и маловероятно, что Холмс восстановится хотя бы в половину того, что от него потребуется впоследствии. Поставив чайник, я исследовал все полки и холодильник, и результатом моих трудов стали яйца, тосты с джемом и творог. Как я понял из сообщения Шерлока, Майкрофт не живёт постоянно в этой квартире, потому даже такой набор меня порадовал. Пока закипал чайник, я слышал, как журчала вода в душе, и на миг позволил себе помечтать об омеге под горячими струями. Альфа беспокойно перебирал лапами, ожидая своего часа. Он знал, что тот наступит совсем скоро, и я буду вынужден передать ему все права на его омегу. Знал и с трепетом ожидал его в скором времени. Мои ожидания, что Майкрофт выйдет из душа обнажённым, либо обмотанным одним лишь полотенцем, не оправдались. И на кухне я встретил его уже одетого в рубашку и брюки. Мокрые волосы немного вились, щёки окрасил лёгкий румянец, но взгляд всё также тревожно бегал, периодически возвращаясь ко мне. Что-то по-прежнему тревожило Холмса, и моя сосредоточенность и частичная отстранённость не помогали делу. — Ты не поставил метку, — озвучил он с лёгкой ноткой горечи, словно это было нарушением наших договорённостей. — Да, — подтвердил я, ставя на стол чашку с кофе и тарелку с тостами. — Ты расстроен из-за этого? — Нет, — Майкрофт тут же покачал головой, но потом, словно опомнившись, поправился: — То есть, да… Я думал… Считал что ты… — Что я что? Воспользуюсь ситуацией? — я мягко улыбнулся. — Я не хочу торопить тебя. Тебе нужно хотя бы немного восстановиться. К тому же… После столь резкого отказа от блокаторов гормоны нестабильны, и у меня есть все основания полагать, что твоя течка начнётся в ближайшие сутки. Ставить метку вне течки очень опасно, организм может не выдержать подобного всплеска. Майкрофт отвёл глаза, разбираясь в полученной им новой информации. Очевидно, что ему было некомфортно обсуждать столь интимную тему, но стремление всё доводить до конца буквально толкало его на это обсуждение. — То есть ты сделаешь это в течение ближайших суток? Вместо ответа я кивнул, пристально наблюдая за эмоциями на лице Холмса, однако, по его виду я так и не смог понять — рад ли он этой новости, либо, наоборот, будет отсчитывать часы до момента, который изменит всю его последующую жизнь. По крайней мере, по его мнению. — Садись завтракать, — кивнул я на уже накрытый к этому времени стол с нехитрым завтраком. Холмс минуту колебался, видимо ища причину отказаться и поспешно ретироваться, однако, здравый смысл победил, и Майкрофт медленно опустился на ближайший к нему стул. — Мне… Мне нужно сегодня появиться в офисе, чтобы решить один вопрос… — Это крайне нежелательно, Майкрофт, — я тут же перебил его. — В твоём состоянии это может быть очень опасно. Любая вспышка эмоций и хоть малейшее изменение состава крови могут спровоцировать стресс, что мгновенно приведёт к сбою работы организма и ускорит наступление течки. Тебе нельзя… — Я пока ещё волен самостоятельно разбираться со своими делами, Лестрейд! — взорвался Холмс. — И пока ещё могу сам принимать решения! Или вам уже не терпится начать указывать мне, что и когда я должен… — Я не стремлюсь указывать тебе, Майкрофт, — воскликнул я, с горечью осознавая, как всё же интерпретирует он своё будущее, даже с учётом того, что рассказал ему ранее. — Я всего лишь беспокоюсь о том, что может случиться, если у тебя начнётся течка, а меня не будет рядом! Ты можешь работать здесь, либо мы можем поехать ко мне, где ты сможешь находиться под моим присмотром… — Я осёкся. Не стоило формулировать свою мысль именно таким способом. — Мне не нужен присмотр, — медленно процедил Холмс сквозь зубы. — Я вполне способен сам контролировать своё состояние! И пока ещё у меня остались дела, которые требуют моего безотлагательного внимания! А если вам так не терпится поиметь меня, то вынужден вас огорчить, так как моя работа для меня пока ещё на первом месте! — С этими словами он резко поднялся из-за стола, так и не притронувшись к завтраку, и направился прочь с кухни. Я мог бы одним жестом вернуть его обратно и заставить нормально позавтракать, но мне отчаянно не хотелось подавлять остатки его искорёженной гордости, потому я дал ему возможность спустя примерно минуту громко хлопнуть дверью, покидая собственную квартиру.