«Труднее всего бороться с самим собой, потому что силы равны»
Уже позже, сидя в машине, что направлялась в Министерство, Майкрофт смог взять себя в руки и глубоко сожалел о той безобразной сцене, которую устроил перед Лестрейдом. Было очевидно, что тот отчаянно пытается помочь и сгладить все острые углы столь неприятной ситуации, в которую они оба попали. И, вместо того, чтобы вести себя как взрослый и адекватный человек, Майкрофт фактически устроил истерику на пустом месте. Лестрейд, разумеется, был прав, однако в тот момент Холмс, почему-то, не смог совладать со своими эмоциями. Они словно стали неподконтрольны ему, чего не бывало с его далёкого детства. Не давая себе возможности передумать, Майкрофт достал телефон и набрал нужный ему номер. Грег ответил спустя всего один гудок. — Майкрофт?! — в голосе сквозило беспокойство. — Всё в порядке?! — Я… Да… Я лишь хотел, — глубокий вздох, — хотел извиниться за своё поведение. Вы полностью правы, в то время как я… Я повёл себя недостойно… — В тебе просыпаются скрытые эмоции, Майкрофт, — осторожно сказал Лестрейд. — Не удивительно, что ты не знаешь, как правильно на них реагировать, ведь они также отчасти подавлялись блокаторами. Всё в порядке, не надо извиняться. Я понимаю тебя. Груз вины понемногу отпускал Холмса, дышать становилось легче. Даже удивительно, подумал он, что многое казалось легче и проще вместе с Грегори. Будто он… действительно понимал его. Понимал и принимал любым. — Я… Мне, правда, надо обязательно посетить сегодня Министерство, — продолжил Холмс, отчаянно стараясь, чтобы его голос не звучал столь извиняющимся. — Я освобожусь примерно через два часа. Я был бы благодарен, если бы вы смогли… — Да, конечно, — снова перебил его Грег. — Я могу забрать тебя… Если ты хочешь. — Да, я… Я был бы благодарен, Грегори, — тихо ответил Холмс. — Спасибо. — Тогда скоро увидимся, — Майкрофт явно услышал улыбку в голосе собеседника перед тем, как повесил трубку и позволил себе немного расслабиться. Всё в итоге должно быть, если и не хорошо, то уж точно вполне терпимо. И совсем не так, как он ранее себе представлял.***
Майкрофт уже почти подошёл к своему кабинету, как буквально наткнулся на Хэнка Боунса. Тот, похоже, специально ждал его тут, так как других причин для его нахождения здесь попросту не было — сам он занимал кабинет двумя этажами выше, и едва ли мог попасть сюда по ошибке. — Холмс! — воскликнул он, радостно протягивая руку для приветствия. — Вы-то мне и нужны. У вас есть время? — Прошу меня извинить, — натянуто улыбнулся Майкрофт, — но мой сегодняшний день расписан буквально по минутам. — Понимаю-понимаю, — кивнул Боунс, — сам такой. Тем не менее, нам надо обсудить один момент, который весьма неоднозначно выглядит в отчёте по Шеринфорду. — Он понизил голос, словно их могли подслушать. — И ещё я думаю, вам стоит кое на что взглянуть… Майкрофт едва заметно напрягся. В отчёте, про который говорил Боунс всё было настолько неоднозначным, начиная от неоправданных убийств, заканчивая личными тайнами семьи Холмс, что Майкрофт просто не смог навскидку сказать, какой именно момент заинтересовал Боунса. А в том, что тот размотает интересующий его клубок, потянув даже за самую тонкую и хлипкую ниточку, сомневаться не приходилось. Потому Холмс, сделав неглубокий вдох, покорно махнул рукой в сторону своего кабинета, приглашая мужчину пройти туда. — Нет-нет, — ещё больше понизил голос Хэнк. — Нам нужно действительно уединённое место. Кроме того, я хочу вам кое-что показать. Прошу за мной. — И, игнорируя недоумение собеседника, направился обратно по коридору, из которого только что вышел Майкрофт. Они прошли по длинному вестибюлю до лифта в полном молчании. Мысли Майкрофта, против его воли, периодически перескакивали с Шеринфорда на неотвратимо приближающее событие собственного запечатления, которое должно было изменить всю его оставшуюся жизнь. Едва ли за все прожитые годы ему приходилось принимать более тяжёлое решение. О чём в это время думал Боунс, Майкрофта, в силу собственного напряжения, не интересовало. Единственное, на что надеялся Холмс, что тот не задержит его надолго. Погрузившись в собственные мысли, Майкрофт не заметил, как они миновали парковку, и Боунс окликнул его, чтобы тот садился в машину. — Куда мы направляемся? — спросил, наконец, Холмс, вынырнув из своих мыслей. — Ричмонд, — просто ответил Боунс. — Хочу показать вам один проект, который точно вас заинтересует. Так как от Шеринфорда вас отстранили, я хочу предложить вам возглавить другой проект. Прошу, — он махнул рукой, предлагая Майкрофту сесть на заднее сиденье автомобиля, и тот, нехотя, подчинился. — Я в курсе всех текущих проектов в отделе, — нахмурился Холмс, едва Боунс сел за руль. Внезапно щёлкнул замок на дверях, и Майкрофт вздрогнул, почувствовав опасность. Вернее, её почувствовала омега, напряжённо забившись в угол, а Майкрофт лишь делал первые попытки прислушаться к запуганному зверю, потому ощущение угрозы дошло до него с опозданием. Всё можно было бы списать на игру утомлённого воображения, если бы мгновение спустя в руках Боунса не появился ствол, нацеленный на Холмса. Другой рукой он протянул наручники. — Не забыл, как пользоваться? — хмыкнул он. — Разумеется, нет, — без раздумья ответил Холмс, — в них положено заковывать ублюдков, вроде тебя. Холмс искренне ужаснулся собственному ответу, не без оснований полагая, что подобная фраза взбесит того, но неожиданно Боунс захохотал, отчего у Майкрофта озноб пробежал по спине. Однако следующая его фраза полностью вышибла дух, заставив сердце пропустить удар. — Люблю строптивых сучек. Хорошо, что я в тебе не ошибся. — И бросил наручники ему на колени. Старательно сдерживая дрожь в руках, Майкрофт взял наручники, застёгивая один из браслетов на левом запястье. — Просунь их сюда, — Боунс махнул дулом на подголовник переднего пассажирского кресла. — Не хватало мне ещё твоих шпионских штучек с расстёгиванием замка. Холмсу пришлось просунуть правую руку под подголовником и застегнуть второй браслет. Боунс предсказуемо проверил замки, плотно зафиксировав металлические браслеты на тонких кистях. Майкрофт удержал маску невозмутимости, не позволяя себе отреагировать на касание. Выруливая с парковки, Боунс бросал на Холмса голодные взгляды, отчего Майкрофта замутило. — Ты в любом случае не выедешь дальше округа, Хэнк, — начал Холмс. — Все видели, как мы вместе выходили из здания, и тебе… — Молчать! — рявкнул Боунс, одновременно ударяя по тормозам. Майкрофт не смог ухватиться скованными руками за что-либо, чтобы смягчить удар, а потому налетел на переднее кресло, больно ударяясь виском о металлическое крепление. Удар был не слишком сильным, так как они не особо разогнались на парковке, тем не менее, его выбило из кресла, и он упал на колени на прорезиненный коврик дорогого джипа. Но не удар парализовал его, а вновь нахлынувшее мерзкое удушье, уже знакомое ему по кабинету для совещаний. Прямой приказ альфы, после которого сжимались все внутренности от могильного холода, словно его окунули в жидкий азот. Немного отдышавшись, Майкрофт неуклюже поднялся и вернулся на сиденье, вжимаясь в него, насколько позволяли прикованные руки. — Так-то лучше, — буркнул Боунс, выезжая на дорогу. — Ничего… — продолжил он, словно разговаривал сам с собой, — и не таких обламывали. Надо тебя как следует объездить, и станешь как шёлковый… Пугать вздумал… Ничего… Моя метка на твоей тощей шее будет для тебя главным документом. Кто посмеет возразить что-то мне, когда речь пойдёт о моей собственности?.. — он замолчал, словно перешёл на внутренний монолог. Гнилостный запах, сопровождающий эмоциональный всплеск альфы, мгновенно заполнил всё небольшое пространство машины. Холмс буквально задыхался от удушливого запаха, с горечью вспоминая время, когда из-за блокаторов не ощущал ничего. В противовес тем временам, сейчас запахи прицельно били по рецепторам, заставляя глаза наполняться слезами. Боунс истолковал его слёзы по-своему. — Не бойся, Майки. Я позабочусь о тебе. Не совсем уж я садист какой-нибудь. Будешь жить в роскоши, обеспечу тебя всем самым лучшим. Мой омега будет обеспечен лучше всех. Тебе же, разумеется, потребуется всё отработать. Ты же отработаешь всё своим ротиком? Холмс против воли стиснул зубы, встречаясь взглядом с Боунсом. Вероятно, тот тоже понял намерения Холмса, а потому снова гоготнул. — Куда ты денешься, Холмс, — он снова повернулся и посмотрел на него. — Будешь у меня шёлковым. Иначе испытаешь на себе всё моё негодование. По мере того, как Боунс говорил, Майкрофт лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. Отчасти тот был прав — как только альфа ставил метку на омеге, как на того переставала распространяться директива о свободе, которую принимали при непосредственном участии Холмса; директива, согласно которой каждая омега могла свободно принимать решения относительно своего будущего. Правки о сохранении самостоятельного статуса после принятия метки совет тогда отклонил, руководствуясь сложностью в изменении бюрократического процесса. Испокон веков, альфа нёс полную юридическую и гражданскую ответственность за своего связанного омегу. Это означало, что все счета и имущество переходили альфе. Омега не могла действовать напрямую от своего имени без одобрения альфы, не могла предъявить права на собственность или вступить в наследство. Всё это приводило в бешенство такого свободолюбивого и самодостаточного человека, как Майкрофт Холмс. И даже тот факт, что омега переставала нести какую бы то ни было ответственность (даже при совершении правонарушений и преступлений), мало успокаивал Холмса. Именно поэтому Майкрофта охватывал ужас по мере того, как Боунс расписывал ему их совместное будущее. Безысходность накатывала волнами, а феромоны альфы не позволяли Майкрофту прийти в себя и хладнокровно обдумать пути спасения. У него пересохло во рту, сердце заходилось в безумном темпе, а жар, охвативший его поначалу, холодным потом окатывал спину. Майкрофт пытался по крупицам вернуть себе самообладание, но терпел одну неудачу за другой. Внезапно на фоне удушающей паники пришла мысль о Грегори. Грегори не оставит его так просто, без борьбы. Дышать почему-то стало чуть легче, и Майкрофт ухватился за эту соломинку, пытаясь вновь успокоить рассудок и бешено бьющееся сердце. Сейчас эта простая мысль на удивление обнадёживала. Он не бросит его, он поможет ему выпутаться. Ведь Грегори не зря говорил, что у истинных иное предназначение. Возможно, Грег сможет подавить чужую метку своей? Впрочем, это маловероятно, таких случаев раньше не было. Но ведь и истинных настолько мало, что многие считают их просто сказкой для детей. Даже Майкрофт не верил в истинных. И теперь он отчаянно надеется, что красивая детская сказка — правда. На выезде из города у Боунса зазвонил телефон. — Слушаю! — рявкнул он в трубку, немного сбрасывая скорость на повороте. Видимо то, что ему говорил собеседник, не устраивало его, так как на щеках проступили желваки, а брови опасно сблизились. — Кто это был?! — снова воскликнул он. — Вот мразь! — и сбросил звонок, убирая телефон в карман. Видимо, случилось что-то незапланированное и серьёзное, решил Холмс, пристально следя за тем, как Боунс выбивает дробь пальцами по рулю и вновь увеличивает скорость. Майкрофта буквально мотало по салону, но руки по-прежнему были крепко скованы и начинали неметь. Внезапно, словно приняв решение, Боунс резко выкрутил руль, съезжая с шоссе и выруливая на строительную площадку, тянувшуюся вдоль трассы. Из-за перебоев с финансированием здание тут строилось уже несколько лет, причём параллельно с многоуровневым паркингом. И если паркинг был достроен, то строительство дома было давно заморожено. Заехав на второй уровень, Боунс, игнорируя парковочную разметку, встал в центре зала и заглушил двигатель. Набрав сообщение, он перевёл взгляд на зеркало заднего вида. Холмс сидел не шелохнувшись, опасаясь того, что может произойти. Недобро ухмыльнувшись, он открыл дверь и вышел, обходя автомобиль и направляясь к пассажирской двери. Майкрофта снова захлестнула паника, когда тот распахнув дверь, расстегнул наручники и вытащил Холмса из машины. Несколько сценариев дальнейшего развития событий кружили в его воображении, но Боунс поступил неожиданно. Вцепившись в ворот дорого пиджака, он снова затолкал Майкрофта в машину, теперь уже на водительское место. — Руки! — рыкнул он, и Майкрофт беспрекословно вытянул руки, позволяя пристегнуть себя к рулю. Внезапно на парковке раздался визг тормозов, и рядом с джипом затормозила вторая машина, из отдела. — Сиди тихо, — буркнул Боунс. — Я скоро вернусь и разберусь с тобой. Пока можешь помечтать о нашем совместном будущем. Он потянулся было к губам Холмса, но тот дёрнулся от него, насколько позволяли наручники. — Чёртова сука, — зарычал Боунс, отвешивая Холмсу мощную оплеуху, отчего у того на миг потемнело в глазах. — Вернусь, серьёзно накажу тебя, — с этими словами он захлопнул дверь, активизируя блокировку замков. После чего сел в другую машину и уехал. Холмс остался один. Ему следовало выдохнуть и собраться с мыслями, как внезапно заскулила омега. Майкрофта прошиб пот. Стресс спровоцировал начало течки. Он похолодел. Едва ли момент мог быть менее подходящим. Горячая волна окатила его целиком, обжигая кожу, после чего стекла прицельно в пах, приводя к болезненному спазму. Холмс охнул от разливающейся тягучей боли. Это не было даже близко похоже на то, что он испытывал в свои восемнадцать лет. Горячий спазм несколько ослаб, после чего накатил повторно, с увеличенной силой. В этот раз он уже не смог сдержать крик. Глаза залил пот, и он утёрся рукавом своего пиджака. Времени оставалось катастрофически мало, его не хватало на анализ ситуации и принятие решения, нужно было действовать, пока ещё Холмс был в сознании. Быстрый осмотр приборной панели не показал ничего, что могло бы ему помочь. Извернувшись, он подтянул ноги и со всей возможной силой принялся выбивать дверное стекло. Едва ли это могло чем-то помочь, но больше ничего Майкрофт придумать уже не мог. Стекло поддалось не сразу, но на третий или четвёртый раз всё же пошло трещинами. Вытолкнув его локтём, Майкрофт на миг замер, позволяя себе глубокий вдох чистого воздуха, не отравленного феромонами. Новый спазм накатил неожиданно, и Майкрофт потерял сознание.