Проект «Девиант»

      Неделя проходит быстро, учитывая новое дело и шумиху вокруг всех изменений в участке.              Хлоя, похоже, счастлива, что все вернулось к какому-то подобию нормальной жизни. Ну... нормальной для них. Они по-прежнему зарабатывают на жизнь ловлей убийц, но у них это отлично получается, и кажется, нет такого дела, которое они не смогли бы раскрыть вместе.       Что касается Люцифера, то он все еще адаптируется. Так много всего изменилось. Его взгляд на мир претерпел кардинальные изменения, да и люди стали вести себя с ним иначе, чем прежде.              Он по-прежнему теряется, когда к нему относятся, как к равному. Складывается такое впечатление, что раньше он словно бы был невидимкой для большинства людей, а теперь они вдруг по-настоящему увидели его. В какой-то степени это его нервирует. Каждый раз в его процессоре мелькает одна и та же мысль: «А что если кто-нибудь узнает меня и скажет, что мне здесь не место?»              Но этого до сих пор не произошло.              Проходят дни. Люди болтают с ним, и он всякий раз честно признается, что он андроид, несмотря на протесты детектива.              Он говорит правду.              Однако никто ему не верит. Большинство просто смеются, считая его чудаковатым или эксцентричным. Люцифер как-то подслушал разговор в комнате отдыха – собравшиеся там шептались, что он не в себе, но он не обращает на них внимания.              Люди – странные существа. Даже когда правда прямо у них перед носом, они скорее из шкуры вон вылезут, пытаясь придумать «разумное» объяснение, чем примут то, что противоречит их убеждениям.              Но, независимо от их реакции, он все равно рассказывает им правду, потому что чувствует, что это необходимо.              Он боролся за второй шанс не для того, чтобы жить во лжи.              И все же его неотступно преследуют коварные мысли о том, что он притворяется, что ему тут не место.              Что он не заслуживает этого.              Он уже обсуждал эту проблему с Линдой. Она сказала, что он все еще переваривает то, через что ему довелось пройти. Требуется время, чтобы пережить травму, а его короткая жизнь была заполнена ими до отказа.              Его использовали в экспериментах «Киберлайф», он умирал снова и снова, видел, как подстрелили Хлою, убил человека, после чего его выследили и почти деактивировали...              Нелегко ему пришлось, мягко говоря.              Линда назначает ему еженедельные сеансы, чтобы он знал, что у него есть время все обсудить.              Время, чтобы исцелиться, научиться и вырасти.              И ему в немалой степени помогает осознание того, что детектив - его детектив - поддерживает его на каждом шагу.              Она была так добра к нему, а он был... погружен в свои мысли, возможно, даже немного отстранен.              Хлоя говорит, что понимает, что ему потребуется время, чтобы приспособиться, и что она никуда не денется. Что, несмотря ни на что, она всегда будет рядом.              В какой-то мере это помогает. Иногда он чувствует себя виноватым, чувствует себя обузой, ведь она-то наверняка намного лучше справилась бы со всеми его проблемами.              Но когда она говорит, что любит его, что он ее лучший друг и напарник, что она не променяет его ни на кого другого, все его тревоги отступают, хотя бы на время.              – Привет, – говорит Хлоя, усаживаясь рядом с ним на диван, после чего кладет руку ему на колено и принимается поглаживать по бедру.              Уже поздно; солнце давно село за горизонт. Они успели закрыть дело до выходных, и теперь, впервые с момента возвращения, у них впереди славные два дня свободы.              Обычно, когда они приходят вечером домой, он помогает, чем может, пока Хлоя ужинает и принимает душ, избавляясь от накопившейся за день грязи. Это всего лишь мелкие дела по дому – приготовление еды для сорванца на следующий день или складывание постиранного белья – но они дают ему возможность почувствовать себя полезным.              Но сегодня... сегодня он чувствует себя немного потерянным.              Он не знает, что делать и куда себя деть, поэтому просто сидит на диване и ждет – точно так же, как когда-то прежде. Только теперь все по-другому. Раньше он ждал следующего задания, когда ему скажут, что делать, а теперь... теперь он может делать все, что пожелает. Теперь ему не нужно ничего ждать, если он того не хочет.              – У тебя все хорошо? – спрашивает Хлоя, прижимаясь к нему и обнимая рукой за талию. Ее влажные после душа волосы растрепаны и свободно струятся по плечам, щеки все еще румяные от горячей воды.              Люцифер хмыкает и кивает.              – Я в порядке, – отвечает он, хотя и не вполне уверен, правда это или нет. Он должен быть в порядке. Никто не пытается деактивировать его, с ними не происходит ничего плохого. Они вместе, и это все, что действительно имеет значение.              Она проводит рукой по его спине и начинает успокаивающе поглаживать шелковистую ткань жилета.       На этой неделе они купили ему несколько новых костюмов. В документах, которые прислал Камски, также были указаны реквизиты банковского счета, на котором оказалось более чем достаточно денег, чтобы они никогда ни в чем не нуждались. Хлоя предложила снять их для него, но он не мог так поступить с ней, ведь у нее есть ребенок, которого нужно содержать.       И уж тем более, когда оказалось, что у него вкус к довольно... дорогим вещам.       – Неделя выдалась насыщенной, да? – говорит она.         Это просто способ начать ни к чему не обязывающий разговор, но она попала в точку. С учетом заботы о сорванце, нового дела, перемен в участке, сеанса с Линдой и вообще вхождения в новую жизнь, у него не было ни минуты, чтобы как следует подумать хоть о чем-то.       Подумать о том, как все неопределенно. О том, как все изменилось для него без четкой цели или миссии. Без кого-то другого, кто определял бы его существование.       Он гнал эти мысли прочь, и теперь… теперь они возвращаются, чтобы преследовать его.       – Еще какой.       Люцифер чувствует, как Хлоя ерзает, и замечает, что она теребит пальцы. Когда он переводит на нее взгляд, то видит, как она покусывает нижнюю губу, как будто нервничает по какой-то причине.       Он хмурится, внезапно позабыв о собственных заботах. Она важнее всего – ее безопасность прежде всего.       – Все в порядке?       Хлоя удивленно поднимает на него глаза и слегка кивает.       – Да, – отвечает она, – все в порядке. Я просто... – она медлит, неловко пожимая плечами. – У меня для тебя кое-что есть.       У него брови ползут на лоб.              – Правда?       Слегка отстранившись и снова прикусив губу, она кивает.         Его захлестывает любопытство, в процессоре внезапно всплывает тысяча вопросов. Что она решила ему подарить? Когда успела? Они были вместе всю неделю, за исключением нескольких часов.       Она поднимается и, взяв его руку в обе свои, мягким жестом приглашая его следовать за собой. Он подчиняется, и они проходят на кухню.              − Подожди здесь, − просит она, когда они встают у кухонного стола, и отпускает его руку. Ее глаза блестят от нескрываемого волнения, когда она разворачивается и поспешно выходит за дверь, ведущую на террасу.              Снаружи раздается тихий стук. Звук такой, будто что-то ударилось о стену. Люцифер выгибает бровь в ожидании, гадая, что же она ему купила.              Пару секунд спустя он получает ответ на свой вопрос, ну... в некотором роде. Хлоя протискивается в дверь с большой коричневой коробкой длиной не менее метра в руках.              Что бы там ни было, оно выглядит тяжелым.              Люцифер быстро присоединяется к ней, забирает у нее коробку и несет к столу.              Коробка ничем не примечательная, по ней не видно, что внутри, и форма тоже ничего не выдает. Понятно только, что там что-то узкое и длинное, концы коробки свисают с обеих сторон круглого стола.              Хлоя легонько подталкивает его локтем.              − Открывай.              Ей не нужно повторяться. Ему никогда раньше не дарили подарков. Во всяком случае, не таким вот образом, насколько он помнит.              Это волнующее ощущение.              Конечно, он мог бы догадаться о содержимом по размеру упаковки или воспользоваться режимом альтернативного зрения, чтобы просканировать картон, но не делает этого, потому что не хочет испортить сюрприз, над которым детектив явно хорошо потрудилась.       Люцифер тянет за упаковку, разрывая аккуратную линию по краям с помощью своей нечеловеческой силы, и она распадается.              Его процессор замирает при виде содержимого упаковки. Он пялится на него, ничего не понимая.              − Знаю, это не рояль, − говорит Хлоя, пожав плечами, − но я не нашла ничего лучше.              Это клавишный музыкальный инструмент; ну, технически это цифровое пианино, одно из тех, которые предназначены для имитации акустического, но...              Люцифер поворачивается к Хлое, чувствуя пощипывание в глазах.              − Ты купила его для меня? − Как? Когда? Почему?              Почему она сделала это для него?              − Конечно, − непринужденно отвечает Хлоя, как будто это не самый приятный, самый добрый жест, который он когда-либо получал.              − Но... − Люцифер поворачивается обратно к инструменту, любуясь черно-белыми клавишами, которых почти столько же, сколько и на настоящем пианино, после чего снова переключает внимание на Хлою. − Почему? Я не... Я не...              Он трясет головой, пытаясь избавиться от пощипывания в глазах и проглотить комок в горле.              − Люцифер, − говорит она, подходя ближе и беря его за руку, − я купила его в подарок тебе. − Она наклоняет голову и подводит его к инструменту, выдвигая стул, чтобы он мог сесть перед ним, а затем садится рядом. − Я хотела, чтобы у тебя было что-то свое, что-то, что сделает тебя счастливым.              Люцифер нахмуривается.              − У меня есть ты, − говорит он. − Ты делаешь меня счастливым.              Хлоя прижимает руку к сердцу с таким выражением, словно он только что сказал что-то совершенно очаровательное, но это всего лишь правда.              − Я знаю, но... − она вздыхает, на миг опуская глаза, прежде чем вновь встречается с ним взглядом и поднимает руку, проводя тыльной стороной пальцев по его щетине.              От ее прикосновения он сразу же чувствует себя гораздо лучше, более цельным.       − Когда я впервые услышала твою игру на том пианино, когда ты действительно заиграл на нем, − она заглядывает ему в глаза, и он видит там искру − искру надежды, любви и нежности, подобной которой никогда не видел прежде, − я поняла, что в тебе есть что-то особенное, Люцифер. Мне показалось, что слушать твою игру – это все равно что заглянуть в твою душу. И ты выглядел таким... таким умиротворенным.              Она облизывает губы и вновь упирается взглядом в пол.              − Я просто хотела, чтобы у тебя была частичка этого. Чтобы у тебя был способ выразить себя.              В этот момент его настолько переполняют радость и любовь, что он едва может сдержаться. Он знает, что дорог ей, но такого... такого не ожидал.              − Детектив... Хлоя... – Люцифер качает головой, подыскивая нужные слова, которые вдруг стали ускользать от него. − Я не знаю, что сказать. Я… − Он тяжело сглатывает, борясь с желанием прижаться к ней и никогда не отпускать. − Спасибо.              Она широко улыбается; в ее глазах стоят слезы, щеки порозовели.              − Не за что.              Хлоя слегка задевает его плечом и подносит руку к клавишам, трижды вытягивая одну и ту же знакомую ноту.              Люцифер тоже улыбается.              − Давай, − говорит она, кивая на клавиши, − присоединяйся. Я знаю, что ты знаешь эту песню.              Он действительно знает. Это была первая вещь, которую он когда-либо играл.              Сердцем и душой.              Подняв руки к инструменту, он присоединяется к ней, аккомпанируя ее мелодии.              Когда она рядом с ним, когда она так улыбается... Он кое-что понимает.              Неважно, насколько неопределенно будущее или что у него больше нет четкой цели.              У него есть она, у нее есть он, и это... это делает его счастливым.              В этот момент он знает, без тени сомнения, что независимо от того, чем он решит заниматься или кем стать, независимо от того, что им уготовит жизнь, они всегда будут друг у друга.              И этого... этого достаточно.