Вендетта по-американски

— Подожди. Что ты сейчас сказал, майор? Ты уверен? — возмутился Лилин в ответ Платову, на столь серьёзное предъявление. Лилину и в голову не могло прийти обвинить в предательстве кого-нибудь из бойцов Клима. Платов потер глаза, и опустил голову, подперев ее рукой. Он вообще уже не был ни в чем уверен. — Ты же сам сказал, что всех своих проверил, — наконец ответил Клим, — Что, кстати, говорит твой помощник? — Клим нервно водил недопитый стакан чая туда-сюда по столу. — Капитан Жуков божится, что среди моих нет никакой утечки информации, — ответил Лилин, все ещё сильно удивленный и озадаченный тем, что Клим подозревает кого-то из ребят своей группы, — Ты же знаешь, они у меня все под колпаком, — добавил Лилин. — А я своих значит распустил? — вдруг взорвался Платов, резко отодвинув стакан от себя, чуть не разливая чай. Нервы, физическая и моральная усталость давали о себе знать. — Не придирайся к словам, Клим, — успокаивающе ответил Лилин, накрывая своей ладонью руку Платова. Клима это действительно успокаивало, и он чувствовал, как все проблемы уходили на задний план; здесь и сейчас только имел значение этот момент. — Подстава есть, это налицо. Но с чего ты взял, что виноват кто-то из твоих? — спокойно спросил Лилин, дождавшись, пока Клим успокоится, и убирая свою ладонь с руки майора. Лицо Клима снова стало холодным и каменным. — Понимаешь, Лилин. Я своих ребят давно знаю, но сейчас в группе что-то происходит, — наконец ответил Клим, и снова опустил взгляд, понимая всю серьёзность проблемы, — Какая-то напряжённая обстановка, никогда такого не было, — продолжил Платов. Лилин внимательно слушал друга, но также не знал, чем успокоить майора. — Еще и на Уоллеса больно смотреть, — продолжал Клим, — Представляю, каково ему сейчас, — Клим вздохнул, вспоминая, как когда-то тоже потерял своего товарища. Платов расстроился еще больше, он чувствовал себя растоптанным и подавленным, представляя себя на месте Уоллеса. Добродушный Джим очень рассчитывает на помощь группы специального назначения, но оказывается, существует предатель. Клим решил, что Уоллес не должен это узнать, предупредив Лилина об этой тайне, с чем тот согласился. В глубине души Клим до последнего не хотел верить в предателя среди своих, но реально смотрел на вещи и факты. По приезду группы Платова, Лилин приказал своим разведчикам установить слежение за разговорами и передвижениями преступников, удалённо установив шпионскую программу на их средства связи, чтобы вычислить хоть какую-то информацию, где они могли бы находится. Была уже глубокая ночь,но докладов от связистов пока не поступало. Лилин все еще отказывался верить в подозрения Клима. Он знал ребят тоже достаточно давно, никто из них не мог бы беспричинно так поступить. Что, если имеется какая-то причина? Лилин и сам не заметил, как уже рассматривал версию Платова как вариант. Облокотившись на руку, вымотанный Клим задремал прямо за столом. Лилин также сидел за столом напротив, и обдумывая дальнейшие действия, посматривал на спящего друга. Он должен помочь Платову найти предателя, задержать преступную группировку и довести операцию до конца. Подопечные Бесуева не остановятся не перед чем, продолжая убивать наших товарищей. Гнусно осознавать, что преступников снова упустили. И кому за это сказать спасибо? Лилин решил что просто обязан вычислить предателя. Нужно было срочно действовать. И придумать, что Клим скажет своей группе завтра утром. Если Джим узнает о подставе, или догадается, ситуация сложится еще хуже; Уоллес был итак на грани очередного срыва. В казарме воцарилась полуночная тишина. До отбоя и после спецназовцы не сказали друг другу не слова. Кто-то мыслимо подозревал друг друга, не показывая вида и не говоря об этом вслух, кто-то был вымотан и дремал, или был погружен в свои размышления. Около трёх часов ночи Шахмаметьев вышел в умывальник. Все это время, Змей не спал, и не спускал глаз с Шаха;Кобрин следил за каждым его движением ,явно что-то подозревая за напарником. Кобрин пошел за Шахом, тихо выйдя из казармы, чтобы не разбудить сослуживцев, и бесшумно плотно заперев дверь в помещение. Следуя по темному коридору расположения за Шахом, Змей на цыпочках шагал как можно тише по деревянному полу, подходя к полуоткрытой двери в умывальник. На несколько секунд Кобрин замешкался, вспоминая то, что заметил во время сегодняшнего задания, и оглядев пустующий коридор, незаметно и почти бесшумно скользнул в дверь. Шах склонился над раковиной, ладонями обливая лицо холодной водой. Из-за шума воды он не услышал, как кто-то вошел в помещение. Наконец Шахмаметьев закрыл кран. — Это ведь ты? — тихо,почти шёпотом, спросил Змей, обращаясь к Шаху, и злобно сощурил сонные глаза, которые еще не привыкли к электрическому свету. Шах встрепенулся, увидев в висящем на стене зеркале отражение Кобрина. Вздрогнув от неожиданности, он обернулся. — Ч-что я? — удивленно и испуганно спросил Шахмаметьев. На его лице было выражение страха, вины и тревоги. Змею удалось застать его врасплох. С самого начала задания Кобрин заметил в выражении лица Шаха виноватые нотки; сейчас они тоже присутствовали на его лице, и становились все выраженнее. Змей подошел на пару шагов ближе к Шаху. — А то ты не понимаешь? — с злым сарказмом спросил Змей, и с враждебной ухмылкой на лице, подошёл к Шаху еще ближе. Их взгляды встретились. Шах всего лишь неуклюже пожал плечами, не успев сориентироваться под упорным влиянием Змея. Отпираться было бессмысленно. — Видит бог, я хотел по хорошему, — злобно прошипел Кобрин сквозь зубы, схватив Шахмаметьева за грудки, швырнул к противоположной стене, где находился вход в умывальник. Прижимая к стене локтем торс Шаха, и вцепившись ладонью в его горло, Кобрин приоткрыл дверь, выглядывая. Никого. Шах начал хрипеть и задыхаться, изо всех сил пытаясь ослабить руку Змея своими. Кобрин захлопнул дверь обратно, и ослабил руку на горле Шахмаметьева. — Я все понял, не слепой! Я знаю, это ты крыса! — сквозь зубы процедил Змей, пытаясь не закричать со всей злости. — С самого начала я следил за тобой! Я насквозь тебя вижу, сволочь! Ты намерено упустил душару на посту! — Змей изо всех сил пытался не закричать на все расположениие, вспоминая, как заметил его странное поведение с самого начала операции, и понимая, что все сложилось одно к одному. Тогда Шахмаметьев и в правду видел часового, но не доложил и не стал стрелять, соврав, что все чисто . Чеченец шел по крыше из левого сектора, за которым следил Шах. Змей в свою очередь успел убрать его до обнаружения группы, в своем правом секторе, как только Клим и Уоллес первыми заметили его на крыше возле правого торца. Лицо Змея находилось близко с лицом Шаха, готовясь испепелить взглядом предателя. Змей готов был взорваться, не способный больше переносить эту новость в себе весь день один на один. Замахнувшись второй рукой, Кобрин сильно ударил Шаха по лицу, разбив нос. Тут же хлынула кровь. Наконец Змей отпустил Шаха. Шахмаметьев сполз вниз по стене, усевшись прямо на полу, поджав ноги. Всхлипывая,он пытался остановить кровь рукой. Кобрин чувствовал себя так, будто внутри что то оборвалось. Не контролируя свои действия, он уселся рядом с Шахом на холодном полу. Шах прятал глаза; красные капли крови падали на пол, впитываясь в пористую деревянную поверхность. — За что? За что ты так поступил с нами, с Джимом... — бесчувственно спросил Змей, не надеясь получить ответа на свой вопрос ,— Как ты мог, Шах...— Змей смотрел в одну точку стеклянными пустыми глазами, обхватив ноги руками. Змей считал напарника своим лучшим другом из всей группы, и чуть ли не братом по оружию. — Знаешь, Шах. Я бы мог сдать тебя с потрохами, прямо сейчас. Но не буду, — лихорадочно продолжал Змей, — Я же не ты, чтобы своих сдавать. Хотя какой ты теперь свой? Ты ничтожество, Шах... — продолжил Кобрин, наконец обернувшись в сторону Шахмаметьева, и встал с пола, направляясь к выходу. Шах второпях поднялся за Змеем. — Да, блядь! Я тварь! Каких мало! — закричал Шах. Змей снова не сдержался, услышав признание, и резко ударил бывшего друга в солнечное сплетение. Шах согнулся от боли, дыхание перехватило. — Ты забыл, что мы все делали с крысами на всякой войне? — Кобрин уже орал на Шаха во все горло, не скрываясь. — Ты помог им уйти! А они? Они продолжают убивать, десятками! Десятки русских пацанов! За дверью в коридоре уже слышались спешные шаги, все слетелись на шум. — Так убей меня, как крысу! Ну? Прямо сейчас! Чего же ты ждешь? Давай! — снова закричал Шах, пытаясь разогнуться. Змей промолчал. Шах, скрючившись от боли, простонал: — Посмотрел бы я на тебя, если бы они обещали вырезать всю твою семью по кусочкам... Шах, наконец, шатаясь, встал, сплёвывая на пол кровь; от удара в нос кружилась голова и болела переносица, дыхание еще не восстановилось от сотрясения диафрагмы. — Ты должен был сразу сказать! — возмущенно закричал Кобрин, как вдруг дверь распахнулась, и в умывальник ворвался командир, вместе с Лилиным. — Что здесь происходит!? — прокричал взъерошенный и разъярённый Платов на все расположение. Позже в коридор выскочили Док, Хруст, и Якут, за ними подоспел усталый и расстроенный Уоллес. Змей хотел ответить всем, что-то вроде "вы хотели знать кто предатель, — он перед вами", но промолчал. Успокоившись, и осознавая всю сложность ситуации, Змей готов был вступиться за Шаха перед командиром и товарищами, пусть даже после этого его тоже считали бы предателем. Выйдя из умывальника, Кобрин вытолкнул командиров в коридор, и закрыл за собой дверь, оставляя Шахмаметьева наедине с собой. Не каждый знал бы, как поступить в сложившейся обстановке, что выбрать: семью, родных людей, или долг и честь? Кобрин встал на сторону напарника, жалея Шаха, и твердо решив впрячься за него. Но только было также больно и жалко смотреть на Джима. Кобрин готов был разорваться. Уоллес подоспел на шум вместе с остальными, и, разумеется, слышал слова про крысу и признание Шаха. — Он крыса? — наконец спросил Клим,кивая на дверь умывальника, где находился Шах, после долгой паузы осознавания и принятия гнусного предательства, — Я правильно понял, прапорщик? — снова спросил Платов. Змей опустил голову и взгляд, и едва заметно кивнул, соглашаясь с вопросом командира. Уоллес молча уселся на низкий подоконник коридора расположения, с разочарованным выражением. Такой подставы он не ожидал от тех, на кого так рассчитывал и полагался. Джим глотнул водку из фляги, которую протянул ему Хруст, который уселся на подоконник рядом. Последняя надежда и возможность осуществления справедливости рухнули в пух и прах в одну секунду. Джиму казалось, что это конец. Выражение лица Платова было холодным и застывшем в безразличных подавленных эмоциях. Лилин стоял рядом, положив ему руку на плечо. Он искренне хотел поддержать друга. Сзади стоящий Док имел грозный вид, будто готовый к нападению. С таким же видом он всегда действовал в атаке с вражеским противником. — Убью, сволочь! — закричал Якут, прорываясь к двери умывальника, — За Джима, и наших пацанов! Слышишь ты, крыса!? Док успел схватить друга, не давая произойти расправе. Змей встал на входе, загораживая дверь умывальника, и как бы защищая Шаха, находящегося внутри. — Может, выслушаем обе стороны? — возмутился Док, крепко держа Якута со спины, не давая вырваться. — Какой гуманный выискался судья, блядь! — закричал в ответ Доку Якут, резким движением стряхивая крепкие руки Дока со своей талии. — Отставить! — резко рявкнул Клим. Не хватало еще перегрызть друг другу глотки из-за этого жалкого стукача. — Я сам все выясню, — уже спокойнее сказал Клим, повернувшись к Змею, загораживающему дверь умывальника. — Не надо, командир ,— умоляюще сказал Кобрин,обращаясь к Платову. Глаза рядом стоящего Лилина от удивления вылезли на лоб: Змей защищает предателя? — Что? — ответил Клим, тоже не ожидая такого от Кобрина. — Отойди, прапор! Это приказ! — снова закричал Клим, и его светлые глаза светились леденящем презрением. — Я сам все скажу, — как можно спокойней ответил Змей, отступая от двери. Док встал у двери на место Змея, не давая ему возможности сбежать. Доверять Шаху было больше нельзя. — Все за мной, — сказал Клим командующим тоном, взяв себя в руки. Клим вошел в кабинет, зажигая свет. Вслед вошли все остальные, усаживаясь за стол. Последними вошли Джим и Хруст, которые расположились на кушетке под окном. Змей остался стоять. — Ну, рассказывай, — сказал Клим, медленно расхаживая по свободному пространству кабинета. — Шахмаметьев сказал, что духи шантажировали его. Если спецназ не прекратит поиски и не даст им возможность уйти, они убьют его семью,— ответил Кобрин. — Черт! — выругался в ответ Клим . Джим поднял грустные глаза, отдавая назад флягу рядом сидящему Хрусту. Если это правда, он был готов понять Шаха. Эти нелюди также бесцеремонно изрезали его лучшего друга и коллегу. — Как такое возможно? — возмутился Лилин, выслушав историю. — Подробностей я не знаю, товарищ майор, — ответил Кобрин. — Так, веди его сюда, — приказал Платов. — Есть, — ответил старший прапорщик. Не успел Змей открыть дверь кабинета,как в нее вошел Док, держащий под локоть избитого Шахмаметьева. — Вот, командир. Просит поговорить, — сказал Вяземский, сохраняя спокойный вид, теперь его взгляд выражал искреннее сожаление и понимание. Он усадил Шаха на свободный стул. — Теперь расскажи все, что сказал мне. И с подробностями, — продолжил Док. Все удивленно переглянулись, выжидая рассказ, прольющий свет на эту неприятную историю.