***
15 июля 1998 Тео решил несколько раз в неделю тренироваться в Дуэльном зале, после того как Драко надрал ему задницу. Нельзя было допустить, чтобы его давний друг подумал, будто он расклеился, особенно учитывая, что сам Драко успешно демонстрировал свои способности. Каждый раз Тео просил Гермиону присоединиться, но она отвечала, что слишком устала, или слишком занята, или слишком напряжена. Обычно он делал перерыв в середине дня, чтобы отдохнуть от зазеркалья тёмномагических теорий, в которое они провалились, но этим утром Гермиона была в особенно плохом настроении, так что Тео пришёл в зал раньше обычного. Хотя он не ожидал, что здесь будет занято. Команды «СР» и «ССР» обычно тренировались по утрам или вечерам, а бóльшую часть дня проводили вне замка на миссиях, но сейчас даже с балкона второго этажа были слышны голоса. Тео подошёл к перилам и окинул взглядом просторную тёмно-синюю комнату, вдоль одной из стен которой выстроились тренировочные манекены, усеянные ожогами от особо агрессивных заклятий. — Руки наверху! Да, вот так! И раз-два… раз-два… раз-два! Стоящий спиной волшебник в мантии мракоборца держал магловские боксёрские колодки поднятыми, задавая ритм для… Охренеть, Пэнси. — Умница. Ещё раз! — рявкнул мракоборец. Пэнси глубоко вздохнула, вытерла пот со лба, а затем приняла боевую стойку. Она следовала инструкциям мужчины, выкрикивающего ей различные комбинации ударов. На ней была облегающая одежда — вся чёрная. Короткие тёмные волосы были зачёсаны назад, при каждом ударе, рывке и махе на её потное лицо спадало всё больше чёлки. Какого чёрта мракоборцам понадобилось тренировать Пэнси рукопашке? И почему она держит это в тайне? Тео наблюдал за странной сценой, развернувшейся перед ним, молча застыв на месте — в надежде, что его присутствия не заметят. Высокий мракоборец, откинув боксёрские колодки, велел Пэнси снять перчатки и взять палочку. Она застонала от изнеможения, но выполнила указание и приняла дуэльную стойку. Тео несколько минут следил за тем, как мракоборец швыряет заклятия и проклятия. Мужчина не один раз ловил Пэнси на жалящем, ругаясь на её защитные чары. — А она неплоха, — Драко бочком подошёл к Тео, стараясь говорить тихо, чтобы не привлекать к себе внимания. — Ты знал? — требовательно спросил Тео. — Недавно узнал. — И ты знаешь, как долго она тренируется? — Подозреваю, что с самого начала. — Но зачем? — Её задание не показалось тебе странным, нет? — Оно засекречено, но она же работает с конфиденциальными документами… — Мм… — перебил его Драко, не сводя изучающего взгляда с Пэнси. Тео недоверчиво уставился на него. — Ты чего не договариваешь? — упрекнул его он. — Она покидает замок. Дважды или трижды в неделю. — Ну, может, она… — И практикует окклюменцию. Тео на мгновение замолчал, пытаясь переварить услышанное. — Ты применял к ней легилименцию? Драко, это… — Она что-то скрывает. — Это не оправдание… — Знаю. — Ты её спросил? До того как попытался влезть к ней в голову, — рассердился Тео. Он повысил голос, и теперь Пэнси свирепо смотрела в их сторону. Мракоборец, казалось, ничего не заметил и даже не обернулся. Драко потащил Тео с балкона в коридор. — Если она нам что-нибудь расскажет, это поставит её под удар Ордена! — прорычал Драко. — Так ты решил, что вытянуть из неё что-то против воли — это выход? — Конечно, нет! — Они уже вовсю кричали. — Я просто хотел проскользнуть внутрь и проверить её, оценить эмоции, а не копаться в воспоминаниях. — О-о-о, так ты повёл себя как джентльмен! — съязвил Тео. — Это не имеет значения, потому что я не смог! — Да какого хрена, Драко! — Приди в себя! Ты даже, блядь, не заметил, что с ней что-то не так! — Со всеми нами что-то не так! Мы сражаемся на войне против наших родителей! — Ну, кто-то сражается. — О, даже не начинай, блядь, со мной, Драк… — Кхм! — Оба повернулись на звук прочистившегося горла. Тео и Драко стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, сжав палочки. Гермиона подошла во время их ссоры, не собираясь, судя по выражению её лица, позволять этой словесной перепалке разгореться ещё больше. Взгляд Драко опустился в пол, а Тео сделал шаг назад. — Я надеялась найти тебя, Тео. Хотела… кое-что с тобой обсудить. — Тео знал, что это ложь. Скорее всего, она шла в общежитие за зельем из своего тайника, когда, к несчастью, наткнулась на них. Он заметил, что в последнее время у Грейнджер появилась отвратительная привычка хлестать Бодроперцовое зелье, как тыквенный сок. — Э-э-э… да, конечно. — Пройдёмся? — кивком она велела ему следовать за ней. Тео оглянулся на Драко, который всё ещё смотрел куда угодно, только не на Гермиону Грейнджер. — Мы закончим этот разговор позже, — пробормотал Тео. Драко встретился с ним глазами, кивнул в знак согласия и зашагал в противоположную сторону. Тео последовал за Гермионой, заметив, что правильно угадал направление: они держали путь в башню Гриффиндора. Молча. Он догадался, что Грейнджер даёт ему время остыть, прежде чем завести разговор о том, чему она стала свидетелем, но он не сбирался обсуждать с ней Пэнси. Гермиона проскользнула в свою спальню, оставив Тео ждать в гостиной. Он игнорировал других жильцов, которые то и дело приходили и уходили. Через несколько минут она вернулась, её кожа посветлела, взгляд стал более настороженным, но руки немного тряслись. Бодроперцовое, определённо. — Не понимаю, как ты спишь с таким количеством бодроперцовки. Гермиона только промычала что-то в ответ, направившись в библиотеку. — Итак… Понеслась… — Чем занимается Малфой? Окей, об этом я точно не думал. — Он в Специальной разведке. Вторая команда. — А, — её взгляд был странно полон… разочарования? Беспокойства? Тео не был уверен. — Он выполняет свою работу, Грейнджер, — он изо всех сил старался, чтобы в тоне не прозвучало оборонительных нот. Хотя они с Драко только что поссорились, Тео всё равно будет защищать его, даже перед ведьмой, над которой тот издевался годами. Драко уже не был тем ребенком и доказывал это каждый день. Тео наблюдал за Гермионой, пока они шли. Её руки продолжали суетиться, как и всегда. Она нервно поглаживала левое предплечье поверх мантии, ускоряя шаг. Должно быть, зелье уже начинает действовать. — Ты доверяешь ему, — сказала она в пол. Это не было вопросом, но Тео всё равно кивнул.***
31 июля 1998 Гермиона сидела в кожаном кресле с откидной спинкой перед горящим камином в гостиной Гриффиндора. Ей показалось странным, что огонь разводили в летние месяцы, но, возможно, это делали просто по привычке. Любопытно, что температура в комнате всегда оставалась идеальной, несмотря ни на что. Она покрутила стакан с текилой и содовой. Даже пьяные мысли у меня весьма любопытные. Все ведьмы и волшебники примерно её возраста собрались в гостиной. Бывшие однокурсники коротали вечер, чтобы забыть о войне и насладиться магловским алкоголем, который достал Симус. На своей новой должности он отдавал приоритет поставкам спиртного; хотя изначально Гермиона была на стороне Минервы и сочла это безответственным, теперь и она увидела в этом пользу. Последние несколько месяцев — да что уж там, чёрт возьми — весь год все они боролись за выживание. На лицах каждого читалась усталость, и если на один вечер все смогут забыться, возможно, это поможет поднять боевой дух. Джордж и Чарли играли во взрывающиеся карты в углу. Джинни сидела на коленях Гарри в кресле напротив. Рон и Кэти были увлечены напряжённым матчем волшебных шахмат. Вместившиеся на диване Парвати, Падма и Луна дискутировали на какую-то раздражающую Гермиону тему. Сама она смотрела, как Чжоу, Симус, Сьюзен, Майкл и Ханна переворачивают красные пластиковые стаканчики — Дин учил их магловской алкогольной игре во флип кап. Впервые за долгое время все веселились. Ну, все, кроме тех, кто раньше принадлежал факультету Слизерин. Гермиона не была уверена, откуда слизеринцы узнали, что этим вечером в башне будет отмечаться день рождения Гарри, но все они старались держаться подальше. Тревога в животе заставила её подумать о Тео. Она чувствовала себя виноватой за то, что не приложила никаких усилий, чтобы вовлечь его во что-то, помимо их исследований. Господи, помилуй, он всего лишь твой напарник. Ты и так проводишь с ним всё время. Почему он должен хотеть проводить с тобой ещё больше времени, чем уже приходится? Это ложь, которую ей нужно было продолжать твердить себе, потому что в глубине души Гермиона знала, что он уже покорил её. Нотт был обаятельным, остроумным и очень красивым. И становился ей как минимум другом. Он так хорошо успел изучить её. Он мгновенно распознавал её настроение и подстраивался. Несмотря на переполненность замка и множество людей, которые постоянно окружали Гермиону, она не могла не чувствовать себя одинокой. Одинокой в своей миссии, одинокой в своих кошмарах, одинокой, только если не считать Тео Нотта. Громкие возгласы толпы, собравшейся у флип капа, вывели Гермиону из пьяного оцепенения. Рон и Кэти обжимались, и у неё возникло внезапное желание прогуляться. Гарри и Джинни больше не было видно, поэтому Гермиона решила пока не заходить в спальню. Она наполнила стакан текилой с содовой и мысленно сделала пометку в следующий раз попросить Симуса поискать лаймы. Гермиона вышла через портрет и пожелала Полной Даме хорошего вечера, после чего позволила ногам унести себя по коридору. Она любила этот замок. Гермиона помнила, как впервые увидела его на первом курсе, словно это было вчера. Эти залы, территория — такая ностальгия, которую не мог запятнать ни один ужас. Ни василиск, ни Амбридж, ни сам Волан-де-Морт не могли лишить Гермиону того чувства, которое она испытывала, находясь в этих стенах. Как бы она ни взрослела и ни менялась, в глубине души она оставалась той маленькой девочкой, которая впервые познала магию, попав в место, где под рукой всегда находилось что-то новое. Хогвартс был её домом. Неудивительно, что ноги привели Гермиону в библиотеку. Она подошла к стопкам с книгами об истории магии, провела кончиками пальцев по переплётам и просмотрела названия. Когда она в последний раз читала ради удовольствия? Читала по любой другой причине, не связанной со спасением Гарри? Или всего волшебного мира? Гермиона взяла биографию главы Совета волшебников Эльфриды Клегг и опустилась на ковёр. Она продолжала потягивать напиток, листая главу о попытках ведьмы пересмотреть классификацию существ и зверей. Гермиона как раз собиралась начать читать следующую — о работе Клегг с Золотым сниджетом, но услышала тихий смешок. Её глаза встретились с голубым льдом, и по позвоночнику пробежала тёплая дрожь. — Ты веселиться умеешь, Грейнджер? — Его волосы были взъерошены, рубашка расстёгнута, и, несмотря на усталый вид, лёгкие морщинки вокруг глаз в сочетании с улыбкой делали его ещё более красивым. — Просто листала, — это всё, что она смогла сказать: мозг слегка отставал из-за опьянения, и бóльшую часть его вычислительной мощности сейчас занимали довольно отвлекающие мысли о губах перед ней. Тео опустился рядом, вырвав книгу из её рук. — Теперь мы интересуемся историей квиддича, да? — Гермиона забрала книгу и невербально левитировала ту обратно на полку. — Ха, ты слишком пьяна, чтобы говорить, но сложная магия — твоё второе «я»? — Не такая уж и сложная. — Ах, хотя бы одно законченное предложение, — он ухмыльнулся, взял её стакан и отпил текилы. Сделав глоток, он скорчил гримасу. — Гермиона Грейнджер, что это, во имя бороды Мерлина, такое? — Она начала неудержимо смеяться, и Тео улыбнулся. — Магловская текила, — выдохнула Гермиона сквозь смех. Он снова улыбнулся и сделал ещё глоток. — Скажи мне, милая, — ещё один глоток, — ты после любого алкоголя так хихикаешь или дело в магловской текиле? — Мм, папе раньше нравилось, когда мама пила текилу. Она нечасто пила, но всегда текилу. И она становилась такой глупой, ему это так нравилось. Тео выглядел немного шокированным тем, в какое русло направился разговор, и всё же он был доволен. Гермиона дала ему допить остатки, понимая, что ей, вероятно, лучше остановиться. — Ты сказала «раньше». — Мм? — Ты сказала «раньше». Она… она больше не пьёт текилу? — О, ну, нет, я надеюсь, что всё ещё пьёт. Я не трогала ни одного из её воспоминаний до меня и почти уверена, что они встретились студентами в баре, когда пили текилу, так что, думаю, она всё ещё пьёт. Тео озадаченно посмотрел на Гермиону. Наверное, я перебрала. — В общем, да. Я стараюсь думать, что всё именно так. — Ты изменила их воспоминания, — это не вопрос. — Подумала, что так им будет лучше. То есть не знать, кто я. Тео молча ждал, захочет ли она продолжить. — Я думаю о них каждый день. Представляю, что они в безопасности. Счастливы вместе. Мама радуется текиле. Папа радуется маме, которая радуется текиле. — Держу пари, Грейнджер, так и есть. Тео допил напиток и поднялся на ноги, протянув Гермионе руку, чтобы она тоже встала. Они медленно побрели по коридорам к гриффиндорской башне. Тео всю дорогу рассказывал анекдоты, и она подозревала, что это потому, что ему нравилось, как текила заставляет её смеяться, отбрасывая все запреты на ветер. Когда они подошли к Полной Даме, Тео жестом пригласил Гермиону войти. — Я схожу в Ванную старост, приму душ. — Стесняешься, что тебя увидят со мной? — поддразнила она. Несмотря на беззаботное настроение, Гермиона не могла не позволить своей неуверенности закрасться внутрь. Может, он не хочет быть кем-то бóльшим, чем напарником по исследованиям. Боги небесные, может, это потому, что я маглор… — Вовсе нет, — прервал он её внутренние сомнения. — И я очень рад, что ты пьяна от текилы. Гермиона покраснела и понадеялась, что румянец от алкоголя скрыл это. — Спокойной ночи, — пискнула она, прежде чем назвать пароль Полной Даме. Перед тем как портрет закрылся, Гермиона успела увидеть ослепительную улыбку Тео, которую начинала любить. — Спокойной ночи, Гермиона.***
Драко направлялся в общежитие, надеясь, что вечеринка Поттера уже утихла. До этого Маклагген сказал Трейси, что вечером будут принимать гостей в башне, и не очень тонко предложил ей дать понять всем слизеринцам, что те будут нежеланными. Драко взял на вечер дежурство лётного патруля, чтобы занять время. Он завернул за угол и заметил Тео, идущего с Гермионой Грейнджер. Они стояли к нему спиной, и она истерически смеялась над тем, что он говорил. Чёрт, не такой уж Тео и смешной. Драко молча наложил Муффлиато на свои ботинки, чтобы подобраться к ним в пределах слышимости, но остаться незаметным. Он увидел, как Тео жестом велел Гермионе пройти в гостиную. Драко продолжал приближаться, и разговор постепенно становился слышен. — И я очень рад, что ты пьяна от текилы. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Гермиона. Гермиона. Гермиона. Он может называть её Гермионой. Драко резко развернулся и направился обратно. Ему нужно было срочно выпустить пар, чтобы не наброситься на своего давнего друга за то, что тот соизволил назвать Грейнджер по имени. Драко вышел из себя. Не успел он опомниться, как уже летел над территорией замка с бешеной скоростью, доводя «Нимбус» до предела. Недостаточно быстро. Хочу назвать её Гермионой. Хочу проводить её до гостиной. Хочу рассмешить её. Хочу прижать её к стене. Хочу задрать ей юбку. Я хочу назвать её Гермионой. Я хочу простонать её имя ей в рот. Я хочу вырвать из неё своё имя. Попробовать её. Удержать. Трахнуть. Обладать. — Сука! — закричал Драко в ночное небо.