***
8 октября 1998 Тео не мог заснуть — он провёл ночь в безумии. Все накопленные за несколько месяцев записи он разложил по кабинету Гермионы, теории развесил по стенам, книги сложил организованными стопками, чтобы разобраться в том сумасшедшии, что творилось в его голове. Новость о Нарциссе — о единственной материнской фигуре, которую он помнил, — возможно, подвергшейся пыткам… возможно, умершей, повергла Тео в отчаяние. Исследование застопорилось. Был заложен фундамент, выдвинуты идеи, но не хватало фактов, следующих планов. Они смотрели в бездну, гадая, в какую сторону им следует шагнуть дальше. И бездна, разумеется, смотрела прямо в ответ. Они становились экспертами по тёмным искусствам, но зачем? Ради чего? У них была конечная цель, у них был план к цели, но не было пути. Без карты — без понятия, в каком направлении двигаться. Они перерыли все книги в библиотеке, которые могли пригодиться, и всё равно ничего не нашли. В полуночной мании Тео пришёл к выводу, что у них нет доступа к необходимой информации, нет ресурсов. Эта библиотека не предназначалась для хранения знаний о самых злых деяниях магического мира. Она предназначалась для формирования молодых умов, для воспитания ведьм и волшебников в полезных членов общества. Всё, что им было нужно, чтобы уничтожить Тома Реддла, находилось не в этих залежах. И у Тео возникла идея. Когда ранним утром Гермиона наконец-то распахнула двери, Тео тут же столкнулся с ней. Она даже не успела закончить зевать, как он выпалил: — Нам нужно больше книг, и я знаю, где их взять. Она отпила чай, глядя Тео в глаза. — Ты в порядке? — спросила Гермиона тоном, который ясно дал понять, что она обеспокоена его моральным состоянием. Тео провёл рукой по волосам, не сомневаясь, что выглядит жутко уставшим. Он не позволил ей даже переступить порог, но ждать больше было нельзя. Гермионе повезло, что он не ворвался к ней в спальню и не лёг к ней в постель, чтобы поделиться своей идеей. — Поместье Ноттов. Нам нужно туда. В библиотеке моей семьи найдётся гораздо больше, чем здесь! Здесь мы ничего не добьёмся! Нужен следующий шаг. Прошли месяцы! Наши планы скелетны. У нас нет направления! Конечно, поместье Малфоев было бы лучшим вариантом, но там сейчас правит малыш Томми, и у нас нет шансов попасть на территорию. Но поместье Ноттов! Там нет никакой охраны, и мы можем попасть в библиотеку. Я никогда не увлекался подобными вещами, но я уверен, что у отца в этих стеллажах есть всякая злобная дрянь. Предки точно собирали книги о жуткой магии. Мы можем пойти туда, а потом мы можем… — Тео! — крикнула Гермиона, опустив руки ему на плечи и расправив их. — Тео! Успокойся, прошу! — Она прислонила ладонь к его щеке. Янтарные глаза осмотрели его лицо, затем вздымающуюся грудь. Тео знал, что, вероятно, выглядел безумно — но она просто не понимает! Нельзя больше сидеть сложа руки. Не сейчас, когда Нарцисса в опасности. Не с осознанием, что его друзья рискуют каждый день и могут быть следующими. Гермиона успокаивала Тео, прохладными тонкими пальцами поглаживая его по щеке. Она, наверное, ужасно беспокоилась, если нянчилась с ним, как с капризным ребёнком. Он отстранился, и в её глазах мелькнул проблеск обиды. Тео тяжело выдохнул, сделал несколько глубоких вдохов, и как раз в тот момент, когда собирался снова начать объясняться, Гермиона прервала его: — Это хорошая идея. Тео внимательно оглядел её лицо в поисках малейшего признака несогласия. Он предвидел и ждал, как она разразится тирадой «но мы не можем». — Мне нравится эта идея. Ты прав. Нам нужно больше, нам нужно лучшее представление о том, что делать дальше. Разведывательные группы не приносят информацию, и мы, очевидно, исчерпали Запретную секцию, — она пожала плечами и закатила глаза, признав затруднительность их положения. Тео подумал, что, возможно, Гермиона переживает не меньше, чем он. — Думаешь, мы сможем это сделать? — с надеждой спросил он. — Мы поговорим с Кингсли. Посмотрим. Отнесись к этому с умом. Но да, я думаю, что-то мы сможем сделать.***
Гермиона сидела перед столом Кингсли в бывшем классе нумерологии. Тео безостановочно расхаживал позади неё. Его что-то сильно беспокоило. Она никогда не видела его таким взвинченным. Он был встревожен, неугомонен, действовал ей на нервы, но она решила, что лучше ему не держать это в себе. Сдерживание таких чувств не принесло бы душе ничего хорошего, так что Гермиона решила смириться с нынешним состоянием Тео, предавшись воспоминаниям о тёплых днях в этом классе, о заучивании формул и числовых последовательностей. Беззаботные времена. Кингсли выслушал их. Сперва он противился, сомневаясь, что попытка проникновения в дом Пожирателя Смерти может быть оправданным риском, но Гермиона убедила его. Она верила в это, правда, но настояла на необходимости этой миссии ради Тео. Он был так уверен, что найдёт что-то полезное в доме, где вырос, и Гермиона хотела помочь ему почувствовать удовлетворение от продуктивной работы. То, чего она жаждала сама. В конце концов Кингсли сдался и отправил Патронус рыси отряду Специальной разведки. Он хотел, чтобы команда исследовала территорию в течение нескольких дней, прежде чем отправлять туда Гермиону и Тео. Она думала спросить Кингсли, кого он вызвал. Команда Гарри должна была вылететь сегодня вечером на поиски нового убежища для связи с Министерством Франции, но, может быть, Кингсли поручил бы им эту миссию, поскольку она была более неотложной. Большие двери распахнулись, и в кабинет вошёл Дин Томас. Он на мгновение растерялся, заметив присутствие Гермионы, прежде чем вежливо улыбнулся ей. — Привет, Гермиона! Она улыбнулась в ответ, не сводя с Дина глаз, чтобы не смотреть ему за спину — на высокого блондина. Через минуту или две Гермиона не смогла сдержаться. Она позволила себе украдкой взглянуть на него, когда вся группа подошла к столу. Она перестала навещать Малфоя в Больничном крыле, так что было облегчением увидеть его на ногах. Он выглядел слабым, его кожа казалась невероятно бледной, под серыми глазами залегли тёмные круги. Однако, даже истощённый и раненый, Малфой был мучительно красив. Ей пришлось заставить себя сфокусироваться строго на лице Кингсли, отчаянно желая, чтобы он заговорил и отвлёк её от минутной слабости. Он на меня злится? Винит? Я спасла его, чёрт возьми. Всё равно нужно было извиниться. Гермиона была погружена в свои мысли, пока Кингсли объяснял задание Команде «СР 2». Она улавливала только обрывки разговоров, слышала, как Кингсли настаивал на том, что миссия Гермионы и Тео засекречена, а потому все обсуждения должны оставаться таковыми. Блейз, Чжоу и Дин спорили, приводя здравые аргументы. Тео им возражал. Всё это время Гермиона хранила молчание. Как и Драко. — Ты можешь набросать приблизительный план поместья? — Дин указал на Тео. — Нам шестерым нужно будет провести несколько тренировочных сценариев проникновения. — Тео кивнул. — Пятерым, — холодно сказал Драко, глядя на Дина. Гермиона опешила, когда Драко демонстративно развернулся всем телом так, чтобы отрезать её от разговора. — Извини? — она вздохнула, изо всех сил постаравшись взять под контроль тот гнев, что заклокотал в ней. Драко обратился к Дину и Кингсли, как будто Гермионы вообще не было в кабинете: — Мы тренировались как команда. Один новый человек и так добавит сложностей, не говоря уже о том, что у нас практически нет информации о характере миссии. Нам не нужен лишний груз. — Лишний груз?! — теперь Гермиона кипела от злости. Тео хотел начать говорить от её имени, но Драко прервал их обоих: — Ничего личного. Конечно, чёрт бы тебя побрал, личное. — Тео — логичный выбор. Он владеет секретной информацией. Это дом, где он вырос. Дом, на который точно наложено проклятие против маглорождённых. — Я не боюсь… — Кроме того, Тео последние несколько месяцев продолжал тренироваться, а Грейнджер — нет. — Чтоб ты знал, я вполне способна… — И Тео знает, как трансгрессировать, не расщепив своего спутника. Охренеть какое личное. Гермиона посмотрела на Тео в поисках защиты, но он перевёл взгляд в пол. — Хватит! — упрекнул их Кингсли. — Гермиона, я согласен с мистером Малфоем. Ваше участие в этой миссии не требуется. Вы невероятно ценны здесь, в Хогвартсе, а эта миссия — неоправданный риск. Мистер Нотт, несколько дней проведёте с командой для подготовки к проникновению. — Он посмотрел на Гермиону испепеляющим взглядом. — Это приказ. Все свободны. Гермиона уже несколько месяцев не испытывала такой ярости. Она выскочила из кабинета первой и помчалась в библиотеку. Кровь стучала в ушах так громко, что она не услышала приближающихся шагов Тео. Когда рука опустилась на её плечо, Гермиона развернулась, схватила его за горло, прижала спиной к стене замка и приставила к его лицу палочку. Тео поднял руки в сдающемся жесте. — Гермиона, я… — Думаешь, я такая бесполезная?! — Её лицо горело красным, эмоции не поддавались контролю. — Я провела месяцы в бегах. Бегала, пряталась, перерезала глотки врагам, которые осмелились напасть на меня. Я голодала и горевала, и я закалилась. Ты думаешь, что я болтливая, неуверенная в себе девчонка?! — выплюнула она, не дав Тео ни секунды на ответ. — Я пережила Беллатрису, мать её, Лестрейндж. Ревелио. Скрывающие чары на предплечье растаяли, обнажив жестокое слово, вырезанное на коже. — Ты, блядь, думаешь, что лучше меня?! Что я поганая маленькая грязнокровка, недостойная магии в своей крови?! Прямо как твой чёртов дружок, который просто стоял и смотрел, пока его семейка пытала меня на полу гостиной? Она заглянула в испуганные глаза Тео и увидела… жалость. Разум начал возвращаться к ней, обуздывая эмоции. Позволяя другой её части взять верх. Тео тебя уважает. Он просто выполняет приказ. Он хотел получить одобрение на эту миссию. Ничего личного. Не из-за него. Она ослабила хватку и отступила, её лицо горело от стыда, горячее и раскрасневшееся. — Гермиона, ты знаешь, я очень высокого мнения о тебе, — выдавил Тео хриплым голосом. Гермиона закивала, слёзы выступили у неё на глазах, затуманивая зрение. — Прости, я… я… Она была на грани истерических рыданий. Руки Тео обвились вокруг неё, уткнув её голову ему в грудь. Да откуда это, чёрт возьми, взялось? Как будто всё, что она подавляла с момента смерти Дамблдора, выплеснулось в объятия Тео. Он успокаивающе раскачивал её, пока она рыдала. Затем он крепко сжал её, длинными руками скользнув вниз по телу, и обхватил за бёдра, подняв на руки. Ноги инстинктивно обвились вокруг его талии. Гермиона уткнулась лицом в его шею, вдыхая мужской запах. Она почувствовала себя униженной из-за своей истерики. — Прости, — начала она бормотать ему в кожу, — я просто… — Дело не в миссии, Гермиона. Я знаю, — Тео вздохнул, притянув её ближе. — У всех бывают переломные моменты. Он медленно направился в сторону библиотеки, стараясь не тревожить Гермиону, утешающе жмущуюся к его плечу. Она смогла различить звуки шагов, раздавшихся позади. Тео едва обернулся. — Ты сделал достаточно, — пренебрежительно бросил он тому, кто к ним подошёл. Гермиона не осмелилась поднять взгляд, прекрасно понимая, кто там стоял и видел случившееся. Эмоции, вспыхнувшие в ней от осознания, что Драко Малфой стал свидетелем её уязвимости, представляли собой довольно запутанный коктейль. Она не знала, что делать с их странными взаимодействиями, случившимися за последние несколько месяцев, и не знала, почему до сих пор позволяла ему заставлять её чувствовать себя самым маленьким человеком в мире. Хуже того, Гермиона поняла, что её тянет к нему, она отчаянно пытается доказать, что он не прав, и заслужить его одобрение. Чёрт возьми, я сошла с ума.***
Она выбежала из кабинета, кудри растрепались за её спиной. За последние несколько месяцев они отросли. Он залюбовался длинными локонами, о которых грезил почти каждую ночь. Представил тугие колечки, закрученные вокруг его длинных пальцев. Прирученные. Оттянутые плавными волнами. В последний раз, когда он видел её, болеутоляющие зелья довели его до такого бреда, что он позволил своим чувствам резко выплеснуться на поверхность. Без окклюменции он одичал. К счастью, сейчас Драко был достаточно силён, чтобы держать себя в руках в её присутствии. Он принял привычный холодный нрав. Терять бдительность рядом с ней опасно — Драко бы не стал допускать эту ошибку вновь. Однако, возможно, он слишком хорошо вошёл в образ прежнего себя. Драко знал, что повёл себя резко, и его слова были неуместны. Знал, что она более чем способна постоять за себя. Знал, что она спасла ему жизнь, когда вернулась за ним в Азкабан. План найти метлу среди развалин обернулся бы в лучшем случае неудачей. Расщепление было болезненным, но Грейнджер никак не могла предотвратить это. У Драко появилась возможность защитить её, сказав, что, несмотря на её гениальность и силу, в стенах замка ей будет безопаснее, и он без колебаний ухватился за этот шанс. И он ни капельки не пожалел. Он ни за что не потащил бы её в дом Пожирателя Смерти, если бы в этом не было необходимости. На самом деле, Драко был очень зол на Тео за то, что тот предложил Грейнджер отправиться с ним. Они оба прекрасно знали, что в домах их предков установлены древние заклинания и заклятия, причиняющие вред маглам и маглорождённым. Драко не хотел, чтобы даже Дин отправлялся туда, поскольку Дин не знал, был его отец волшебником или нет. Вероятность, что он маглорождённый, — пятьдесят на пятьдесят. Вот о чём они спорили в кабинете Кингсли дальше, после того как Тео побежал за Гермионой. Кингсли согласился, что Дин должен разработать план проникновения, а сам занять наблюдательную позицию за пределами поместья, чтобы управлять всеми барьерами, с которыми они могли столкнуться. После нескольких минут споров Дин в конце концов признал, что в случае ранения подвергнет остальных членов команды дополнительному риску, и неохотно утвердил предварительный план. Драко испытывал к Дину чувство глубокого уважения, хотя тот и бросил на него неприязненный взгляд. Дин был правильным лидером — бескорыстным, умным и покладистым. Полная противоположность Драко. Драко был настолько эгоистичен, что убедил всех в этом кабинете, что Гермиона Грейнджер не может быть полезной для их миссии. И все они были глупцами, раз купились на это. Выйдя из класса нумерологии, Дин, Блейз и Чжоу повернули в сторону Большого зала, надеясь закончить ужин, от которого их внезапно оторвали. Драко намеревался последовать за ними, но не успел отойти от двери, как заметил в коридоре Тео и Гермиону — и сердце сжалось в груди. Высокая фигура баюкала её тело в своих руках. Длинные локоны, о которых мечтал Драко, рассыпались по плечам его лучшего друга. Её тело сотрясалось от сдавленных рыданий. Он знал, что момент был личным и что он последний человек, которого она хотела бы видеть в данный момент, но все рациональные мысли уже были выброшены, когда ноги понесли его в их направлении. К счастью, Драко был под окклюменцией, иначе вид её ног, обёрнутых вокруг талии Тео, мог бы подтолкнуть его к насилию, которое явно не помогло бы. Он ломал голову над извинениями, объяснениями, чем-то, что могло бы убедить Грейнджер в том, что он считает её совершенной, гениальной и более чем способной. Его тело тянулось к ней, отчаянно желая облегчить ту боль, которую он сам же и причинил. Если бы Драко знал, что так сильно расстроит её, возможно, он был бы осторожнее в выборе слов. Или, возможно, поговорил бы с Кингсли наедине. Попытавшись защитить Грейнджер, Драко толкнул её в объятия другого мужчины. Не то чтобы это имело особое значение — она никогда не будет принадлежать ему. Он не заслуживал её. Драко знал это, но в нём не осталось здравого смысла. Если он не мог обернуть её ноги вокруг себя, это не означало, что он хотел смотреть, как это делает кто-то другой. Эгоистично, конечно. Он понял, что его приближение заметили, потому что Тео напрягся, прежде чем повернулся, бросив в него убийственный взгляд. Тео никогда не смотрел на Драко так, словно тот был врагом. После всего, что Драко сделал, всего, о чём Тео был прекрасно осведомлён, друг никогда не смотрел на него с такой злобой. Драко чуть не споткнулся. — Ты сделал достаточно, — прошипел Тео. Драко не понял. Он отстранил Гермиону от миссии, конечно. Достаточно, чтобы разозлить её? Безусловно. Может быть, опозорить? Да. Но такая бурная реакция была неуместна. Драко стоял ошеломлённый, пока его глаза не сузились на руках Гермионы, обхвативших шею Тео. Кровь в жилах запылала, когда он различил тонкий шрам, едва заметный с этого ракурса. Это только нижняя часть вырезанных букв, возможно. Он никогда не видел её без чар на руке. Ни разу с той ночи. Она рассказала ему. Драко никогда не рассказывал Тео о той ночи в гостиной. А она, очевидно, только что… рассказала. Стыд захлестнул его. Он ругал себя за то, что осмелился задвинуть ту ночь далеко в затуманенные воспоминания, что посчитал уместным снова заговорить с ней, осмелиться подойти к ней, притвориться, что ему есть дело до её благополучия. Конечно, он защитил её воспоминания, её разум от пыток, от вторжения. Но ущерб всё равно был нанесён, травма — как душевная, так и физическая, что было видно по её срыву. А он просто смотрел. Драко быстро вспомнил, насколько её недостоин, когда Тео исчез за углом вместе с ней на руках.