***
Драко спикировал, как только они прорвались на базу Пожирателей Смерти — в Эссекс Хаус. Чёртова крепость — на снятие защитных чар ушли силы каждого члена Ордена. Драгоценное время утекало, а они не могли себе позволить тратить его впустую. Спустившись на сооружение, они тут же стали безжалостной мишенью: проклятия и заклятия полетели в них потоком ослепляющих огней. Пожиратели атаковали их на мётлах, с земли, из окон здания. Из каждого грёбаного угла. Он заметил, как Долиш пробирался к фасаду здания. Мракоборец нарушил порядок, в одиночку вылетев на дуэль с тремя Пожирателями, атакующих из окна второго этажа. Если Драко правильно рассчитал время, у них осталось всего двадцать минут до активации портключа. Двадцать минут, чтобы вывести Пэнси до того, как Бруствер отдаст приказ уничтожить это место. Двадцать минут до того, как Драко должен будет сжечь всё дотла в порыве драконьего пламени. Двадцать минут до того, как ему придётся выбирать: Орден или Пэнси. Он повернул метлу в сторону Долиша, вырвавшись из строя своей команды. — Малфой! — раздался разочарованный крик Дина: его оставили без прикрытия. Они справятся. Они есть друг у друга. — Оппуньо, — выбросил заклинание Драко, подлетая ближе. Магия с кончика палочки обернула висящие на окне шторы вокруг шеи одного из Пожирателей, с последним вздохом свесив багровое лицо с подоконника второго этажа. — Конфринго! — взревел Дин сзади, сбивая с карниза ещё одного Пожирателя, который карабкался на помощь задушенному. Долиш, встретив их кивком, взмахнул палочкой, и тело Пожирателя разрубило надвое — туловище с глухим стуком отделилось от нижней части. Теперь окно было свободно, и они ворвались в логово. — Будь с Блейзом и Чжоу! — велел Драко Дину, когда они приземлили мётлы у окна и подняли палочки, осматриваясь. — Я тебя прикрываю, Малфой. С самого начала. — Дин выдохнул, прежде чем прицелиться и проделать дыру в соседнюю комнату. — А ты меня? — он поднял тёмную бровь, вызывая Драко на спор. Но Драко успел лишь кивнуть. Долиш не стал их дожидаться, а вызвал Патронус и рванул вперёд. Драко и Дин гнались следом и беспорядочно бросались проклятиями, всё чаще и чаще натыкаясь на ничего не подозревающих обитателей базы. Они втроём носились по коридорам и кричали её имя, отчаянно пытаясь угнаться за Патронусами воронов, которых мракоборец постоянно призывал для Пэнси с сообщениями, что он идёт, он здесь, нужно держаться. Они свернули за очередной угол, но светящаяся птица снова обогнала их, исчезнув за стеной. Ну же, Пэнс. Пожалуйста, будь здесь. Ты должна быть здесь. — Бомбарда! — мракоборец разнёс стену на куски, и в зияющей дыре, среди дыма и обломков, их встретили как минимум две вражеские палочки. — Сколько вас здесь, ублюдки?! — прокричал Дин.***
Стены задрожали. Надвигалась темнота. Звук. Громче, чем обычно. Крики. Или, может, они были её собственными? Стучащие в вечном эхо. Возможно, безумие принесёт мне облегчение. Серебристо-голубой. Какие-то очертания, которые она не могла разглядеть из-за слепящего света. Глаза горели. Ярко. Слишком ярко. «Это я. Я здесь». Я? Свет запульсировал и погас. Через мгновение он появился снова. Маленькая птица. «Я иду». Иду? И снова. Ворон. «Держись, Пэнси».***
Когда они спускались по узкой лестнице в сырой подвал, из-за поворота возникли Антонин Долохов и Маркус Флинт. Слава яйцам, я под Оборотным. Они едва не пропустили проклятия, отбиваясь от Пожирателей в тесном пространстве, — защитные чары еле держались. Долиш взревел от гнева, адским дождём обрушивая на врагов заклинание за заклинанием. — Убей её, — рыкнул Долохов на Маркуса Флинта, который резко повернулся, чтобы открыть металлическую дверь. — Не смей её трогать, блядь! — заорал во всю глотку Долиш — его слова предвещали смерть. Внезапно сверху раздался взрыв, и каменный потолок обрушился на Пожирателей. Камни нагромоздились на тела, полностью закрывая их. Они умерли? — Твою мать! Дверь! — крикнул Дин. Чёрт, точно. Камни заблокировали металлическую дверь — открыть её было невозможно. Драко нацелил палочку, но Дин остановил его: — Нет! Ты можешь её задеть! Они начали лихорадочно разбирать обломки, отбрасывая камни в сторону, — руки и палочки работали в унисон. Долиш обнажил окровавленное лицо Маркуса Флинта, и тот застонал от боли. Живы. — Круцио! — выпалил Долиш, увидев, что Пожиратель ещё дышит. Тело не могло дёргаться из-за камней, придавливавших его к земле, — только голова дико вертелась в стороны. Драко крикнул: — Долиш! Убей его или оставь в покое! Нам нужна помощь! — Он заслуживает страданий. Я не позволю ему так просто умереть, — зашипел мракоборец, прежде чем произнести ещё одно проклятие. Драко придвинулся к нему и сжал его волшебную палочку. — У тебя будет шанс отомстить. Оставь его.***
Слепящий свет. Голоса. Она закрыла лицо ладонями. — Пэнси, — позвал знакомый голос. — Это я. Я. Её тело тряслось, пока он надвигался. — Не надо больше, — прохрипела она. — Пожалуйста, не надо. Горло горело от слов, саднило от криков. — Пэнси, это я. Это Джон. Джон? — Тсс, не бойся. Это я. Фигура подходила, большая и нависающая над ней. — Не надо… не надо… — Она встала на четвереньки — цепи на запястьях и лодыжках зазвенели. — Шшш, ну же, детка. Это я. Это Джон. Мужчина опустился на корточки, демонстративно откладывая палочку в сторону, а затем маленькими, медленными шагами приблизился. — Хватит, прошу, — она заплакала. — Я тебя заберу. Позволь мне отвести тебя домой. Он сидел прямо перед ней, но темнота по-прежнему скрывала его лицо. Он протянул руку, нежно притягивая Пэнси к себе — уговаривая её приблизиться. В ней не осталось ни сил, ни воли. Она позволила ему заключить себя в объятия, позволила ему посадить её к себе на колени, пока он укачивал её. Чистота. Сандаловое дерево. Соль. Пэнси уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая знакомый запах, напоминающий о прошлой жизни. — Теперь ты в безопасности, мой маленький боец. Если бы у неё ещё остались слёзы, она разрыдалась бы. Вместо этого её заколотило, дыхание сбилось, а лёгкие сжались. Несмотря на бурную реакцию тела на ласку, Пэнси хотела остаться в таком состоянии навечно. Если это был какой-то сон, то пусть она никогда не просыпается. Пусть её жестокое, издевающееся над ней сознание поддастся безумию, чтобы она могла остаться здесь навсегда. — Вернись ко мне. Вернись, детка. Позволь мне отвести тебя домой. Пойдём со мной домой. Джон. Она моргнула, ища в темноте его черты. Каштановые волосы падали ему на лоб, влажные от пота и крови. Тёмные глаза блуждали по её лицу со смесью облегчения и ярости. Он медленно потянулся за палочкой, не сводя с Пэнси глаз, следя за её реакцией. Она напряглась: когда он сжал палочку, её тело приготовилось к привычному натиску насилия и разум укрепился против надвигающегося нападения. Он ненастоящий? Это ловушка? — Позволь мне вытащить тебя отсюда, — прошептал он. — Позволь снять это, — он указал на металл, удерживающий её на полу. Её глаза, наконец, привыкли к свету, — пока ей причиняли боль, Пэнси запоминала это место в темноте, игнорируя качающийся над головой фонарь. Она заметила двух волшебников за плечом Джона. Тот, кого она знала, гриффиндорец — может быть, Томас? Другого она никогда раньше не видела, но он смотрел на неё опустошённо. То ещё зрелище, наверное: грязная и избитая, сломленная и никчёмная. Отвлёкшись, Пэнси почувствовала, как железные оковы спали, их тяжесть исчезла — она мечтала об этом с тех самых пор, как их на неё надели. Она прижалась к Джону теснее, позволяя теплу его тела заполонить её. Внезапно голоса снаружи стали громче. Голоса, которые она узнала. Голоса, которые мучили её наяву и в кошмарах. Они тоже услышали их — все трое вздрогнули и подняли палочки. Незнакомый волшебник бросил на неё последний взгляд и повернулся к тому, кого Пэнси приняла за Томаса. — Охраняй их, пока её не унесёт портключ. Я задержу их. — Он исчез, не оглянувшись. — Долиш-ш-ш! — прошипел Томас, умоляя поторопиться. Она почувствовала, как холодный металл обвился вокруг её запястья, обжигая разодранную кожу. — У нас мало времени, — прошептал Джон, поглаживая её лицо мозолистыми руками. Пэнси посмотрела вниз: сломанный циферблат болтался на её слишком тонком запястье, красном и ободранном от цепей. Часы издавали жужжащий звук, с каждой секундой становившийся всё громче. Золотой металл начал светиться голубым. И тут она заметила метлу, брошенную в сторону Джона. — Я не могу пойти с тобой. Барьер слишком сильный, — сказал он, выпуская её из объятий. Пэнси потянулась к нему, пытаясь ухватиться за то чувство безопасности, которое она ощутила впервые за чёрт знает сколько времени. — Скоро увидимся. — Джон прижался к её виску, нежно поцеловав, и с силой отстранился. Она попыталась подползти к нему, но в ней ничего не осталось. Она не могла ни подняться, ни ползти. В одно мгновение Пэнси почувствовала, как её выдернули из этого ужасного места, и тут же оглушительный грохот разорвал её барабанные перепонки. Отлетев, она увидела, как рушатся каменные стены там, где она только что сидела. — Джон!***
— Дин! — закричал Драко, когда камень рухнул в тюремную камеру. Пэнси успела, голубое свечение портключа погасло, Долиш провалился сквозь пол там, где только что была она, но… Нет. Нет! Драко усердно копался в обломках, отбрасывая острые камни в кучу мусора. Прибежала рысь, голубая и размытая. — Сейчас же! Сжигай дотла! Нет. Нет. Нет! — Дин! — снова взревел он. Окклюменция треснула, как замёрзшее озеро, лёгкое прикосновение — и трещина расколола поверхность. Драко был разделён пополам. Получеловек, полузверь. — Я тебя прикрываю. Я тебя прикрываю. Я тебя прикрываю, — повторял он, копаясь в камнях; кончики пальцев были в крови, энергия иссякала. — Я тебя… Нет… Драко отвалил камень, освободив окровавленное лицо Дина Томаса. Его череп был раздроблен. Умер. Он умер. Умер. Умер. Умер. Драко зарычал от горя, выпуская изнутри чудовище. В порыве стихийной магии он обратился, палочка трансформировалась вместе с телом. Огромные чёрные крылья прорвались сквозь разрушенную стену в боковой части здания, посылая ещё одно эхо дрожи по рушащемуся строению. С рёвом он взмыл в воздух, из горла хлынуло пламя, плавя камень, металл, тела без раздумий и колебаний. Я тебя прикрываю. Я тебя прикрываю. Я тебя прикрываю. Своим гневом он развёл погребальный костёр для Дина Томаса. Костёр на костях их врагов, на обломках этого ужасного места, на их отвратительных убеждениях, что волшебники вроде Дина Томаса не заслуживают магии в своих жилах. Они все сгорят. За Пэнси. За Дина. За Гермиону. За него, чёрт возьми, самого.