***
6 мая 1999 Головы нежно коснулись изящные кончики пальцев — женщины. Но не моей. Драко с трудом открыл глаза — лучи восходящего солнца обожги сетчатку, словно новорождённого ослепили видом нового мира. Размытая картина медленно обрела чёткость, и он увидел три суетящихся вокруг себя тела. Не разобрав их тихое бормотание, он попытался приподнять шею, но боль была ещё более ослепляющей, чем палящее солнце. Видимо, они услышали его стон, потому что голос директора тут же приказал ему не двигаться. — Вы пробыли без сознания несколько дней, мистер Малфой, пожалуйста! Вы только что вернулись в человеческий облик, дайте им позаботиться о ваших ранах. Только что… Дней? Он снова попытался подняться: дезориентация лишила его способности мыслить рационально и прислушиваться к советам. Драко проигнорировал протесты Макгонагалл и выпрямился, преодолевая новую боль, сеявшую хаос в теле, пока он выходил из состояния шока. Джинни Уизли размахивала палочкой над его правой ногой — раздробленной и покрытой запёкшейся кровью, достаточно тёмной, чтобы понять, что прошло действительно несколько дней, как и сказала директор. Мракоборец — Драко его помнил, Александр или как его там, — обрабатывал ему фиолетовую рану на левом бедре, тёмные наросты расползались и пульсировали под бледной кожей, словно проклятие, попавшее в его кровь, ожило. Драко ещё несколько раз моргнул, прежде чем разглядел мантию, небрежно наброшенную на нижнюю часть живота, и понял, что он вышел из анимагической формы во сне и одежда не успела трансформироваться вместе с ним. Палочка, к счастью, валялась рядом с его обездвиженным телом, а не исчезла в небытие. Спасибо Салазару за маленькие чудеса. Стоп… Джинни Уизли… Почему она здесь? Она должна быть в штаб-квартире с Поттером и… с Гермионой. Холодная волна окатила его, предвкушая, каким будет ответ, ещё до того, как вопрос вырвался сквозь стиснутые зубы: — Где она? Карие глаза Уизли и волосы, идентичные её братьям, встретились с Драко, не нуждаясь в дополнительных пояснениях. Она знала, что вопрос был адресован ей, знала, кого он имел в виду. — Она сбежала, — но в её словах не звучала убеждённость, в них сквозило сомнение. — Куда? — Все вопросы потом, мистер Малфой. Сначала отведём вас внутрь, — суровым тоном вмешалась Макгонагалл, не оставив места для споров. Хотя Драко отчаянно хотел узнать, куда делась его ведьма, шок после пробуждения начал ослабевать, оставляя после себя зияющую дыру боли. Он позволил им втащить себя в замок, а после препираний и агрессивных споров проглотил все обезболивающие зелья и Сон без сновидений, чтобы исцелить смогли и более тяжёлые ранения. Когда он проснулся, убывающая луна светила в окно Больничного крыла, отбрасывая белое сияние на устрашающе пустую палату. Драко не знал, проспал ли он весь день или ещё неделю. Директор сидела на стуле рядом с койкой, её голова сонно склонилась набок, а остроконечные поля шляпы скрыли её лицо в темноте. Как только Драко посмотрел на Макгонагалл, она, словно шестым чувством ощутила его взгляд, вздрогнула. Он задумался, какие кошачьи черты передались ей, какие анимагические способности смешались с её человеческими и усилили их. — Где она? Минерва оценивающе осмотрела его и коротко ответила: — По последним данным, мисс Грейнджер сбежала в Запретный лес вместе с мисс Паркинсон. Пэнси… Лес? Чёрт. — Объясните, — Драко не хотел, чтобы его тон звучал так требовательно. Минерва уже многое сделала для него, она спасла ему жизнь столько раз, что он никогда не смог бы отплатить ей, и всё же… мысль о том, что Гермиона может быть в опасности… — Понимаешь… — раздражённый голос донёсся до него. Драко проклял свою рассеянность, проклял себя за то, что не заметил Джинни Уизли, лежащую на койке в углу. Встав, она приблизилась к нему осторожными размеренными шагами, теребя кулон на цепочке, висевшей у неё на шее. — Именно об этом я и собиралась тебя спросить. Объяснись. — Я тут немного занят, Уизли, — огрызнулся он, не побоявшись обвинения в её глазах. И хотя Драко не был готов это признавать, он знал. Он знал, где ошибся. Где облажался. — Каких, чёрт возьми, объяснений ты от меня ждёшь? Только через мой труп я буду объясняться с Уизли. — Гермиона гениальна. Она не стала бы специально рисковать жизнями других, не из корыстных целей. — Я знаю её лучше, чем ты думаешь, так что, пожалуйста, изложи свою чёртову мысль, — Драко не мог не напасть. Ему не хватало магии, чтобы закрыться окклюменцией. — Она не пришла в Совятню. Конечно, не пришла… — Она не ответила на мой Патронус… Потому что не поняла… Затем заговорила Макгонагалл, её попытка сохранить нейтральный тон провалилась небольшой дрожью в голосе: — И несмотря на мой приказ покинуть территорию… она ринулась в бой сломя голову. — Так скажи, Малфой. Почему Гермиона не явилась на место встречи? Что ей помешало придерживаться плана? — У неё должны были быть веские причины, — отрезал Драко. Потому что она не знала. Ложь. Откровенная ложь. Но Уизли не та ведьма, перед которой я буду отчитываться. Драко не знал, что с ней произошло, но он знал, что всё в порядке. Что-то в его нутре подсказало бы ему, если бы её не стало. Он почувствовал бы желание последовать за ней навстречу смерти. Джинни Уизли смотрела на него так пристально — чересчур, — что Драко потребовалась вся концентрация, чтобы не дать чувству вины отразиться на его лице. Пока она не успела открыть свой раздражающе умный рот, он перевёл взгляд на Макгонагалл, меняя тему: — План сработал? — Идеально, — Минерва хмурилась, несмотря на победу, потому что, как предполагал Драко, потери понесли обе стороны. — По нашим оценкам, мы уничтожили четверть сил Волан-де-Морта в стране. Только оборотни, видимо, почувствовали ловушку, они держались в основном у барьера. Их численность, насколько нам известно, к сожалению, остаётся высокой. Они пытались пробиться через лес, но кентавры заверили, что загнали их вглубь и угрозу замку они уже не представляют. Согласились держать нас в курсе их передвижений. — Великаны? — Только двое. И вы быстро с ними справились. — У Драко были пробелы в памяти, но да, он действительно помнил, каких усилий стоили эти массивные туши. — А беженцы? Сотни детей, сотни ведьм и волшебников, пожилых или слишком слабых, чтобы у них был хоть какой-то шанс в этой войне. — Эвакуация прошла успешно. МАКУСА прислал сообщение, что все найдены и на время будут размещены в пределах их границ. — Облегчение разлилось в его груди. Все эти тщательно спланированные миссии, вся вина, которую Драко держал в себе, вся правда, которую ему ещё предстояло рассказать Гермионе… по крайней мере, из этого вышло хоть что-то хорошее. — Они согласились прислать помощь? Для военных действий? — Хмурый взгляд Минервы ответил на вопрос раньше, чем это успело сделать её отрывистое «нет». — Волан-де-Морт это так просто не оставит, — пробормотал Драко. — Его по-прежнему нет в стране. Мы ещё не знаем, сообщили ли ему о нападении. Думаю, он скоро вернётся. Он проглотил комок в горле и набрался смелости спросить о том, чего так боялся: — А моя мать? — Уизли и Макгонагалл обменялись настороженными взглядами, от которых Драко замер. Блядь. Если они её не забрали… Если они… — Она осталась. Покидать страну было слишком рискованно. Но ваша мать под охраной в одном из наших убежищ. — Не говорите мне где, — прервал он. — Это первое, что они выудят у меня из головы, если поймают. — Драко… — нерешительно начала директор, прежде чем собраться с духом: — Когда Волан-де-Морт узнает об этом… он убьёт его. Моего отца… Моего отца, который руководил действиями внутри страны, пока Беллатриса возглавляла наступление в Германии, а Волан-де-Морт пытался подчинить недавно павшую Испанию и укрепить позиции на континенте. Моего отца, которого так легко было соблазнить нацеленными атаками, ударами по его самолюбию, расставленными ловушками и утечкой информации, чтобы Хогвартс выглядел готовым к захвату… — Я жалею только о том, что не собственноручно лишу его жизни. Макгонагалл кивнула и встала, чтобы дать ему немного отдохнуть. Драко приподнял бровь, глядя на задержавшуюся Уизлетту. Она ничуть не дрогнула под его взглядом, вместо этого поднесла палочку к виску и втянула серебристую струйку памяти в хрустальный флакон. Она поставила флакон на маленький столик рядом с койкой и сделала несколько шагов назад, не сводя с Драко пугающих глаз. — Думаю, тебе нужно кое-что увидеть. Не в силах противостоять искушению, Драко поднял ноющее тело с постели и направился по коридорам в библиотеку. Он не мог сказать, какие части замка пострадали. Кто бы ни остался в живых, за последние несколько дней была проделана огромная работа, чтобы восстановить стены Хогвартса. Драко подозревал, что в первую очередь этим занималась Макгонагалл. Как директору этого святого места, ей должно было быть больно видеть замок в таком состоянии… снова. Когда Драко погрузил лицо в прохладную воду, чернильные вихри превратились в воспоминания Джинни Уизли. Он наблюдал за происходящим со смесью благоговения и ужаса. Похоже, он был не единственным, кто ждал объяснений…***
7 мая 1999 Драко обошёл периметр, проверяя защитные чары. Он никак не мог заснуть после увиденных воспоминаний о том, как Гермиона спасает его, перед тем как рухнуть в объятия Пэнси. Он почувствовал сзади присутствие и навострил уши при звуке мягких шагов, приглушённых мокрой травой. — Ты знаешь, где они? Он даже не стал оборачиваться, а продолжил водить палочкой вдоль магического барьера. — Есть одна мысль, — холодно ответил он. — Расскажи мне. — А тебе-то какое дело? — протянул Драко, радуясь, что его магия восстановилась достаточно, чтобы снова задействовать окклюменцию. Он не отреагировал, когда мракоборец схватил его за плечо и развернул, и ни один мускул его лица не дрогнул, когда Джон Долиш зарычал: — Я не сую нос в твои дела с твоей ведьмой, и тебе не стоило бы мешать мне в делах с моей, — гнев вспыхнул в глазах Долиша и пробежал рябью по телу. Он едва ли был выше Драко, но казался килограммов на двадцать с лишним тяжелее. Только вот Драко больше никого не боялся, он больше не боялся смерти, поэтому просто уставился на мракоборца в ответ. — Малфой, клянусь Кандидой Когтевран, если ты не скажешь, я позабочусь о том, чтобы ты… — Информация засекречена. — Мракоборец Бруствер дал мне разрешение. — Я слышал, что он мёртв, — Драко оставался невозмутимым. — И у тебя теперь большие неприятности. — Драко чуть наклонил голову. — Разве не с Бруствером у тебя была сделка на помилование? — Не понимаю, какое это имеет отношение к… — Ты накопил довольно длинный список военных преступлений, Малфой. Уничтожение магловских деревень на охраняемых территориях — это уголовное преступление класса «Б». Сожжение драконьим огнём считается эксплуатацией магических существ класса «Д» с наказанием до восьми лет в Азкабане за каждый случай. Это даже не учитывая тот факт, что всё закончилось убийством. Как ты думаешь, скольких Пожирателей Смерти ты сжёг заживо за последние недели? Десятки? Думаешь, Маклагген будет прикрывать твою спину, когда начнётся суд? Когда ему предложат помилование за его соучастие в обмен на показания о твоих нападениях? Думаешь, твой друг Забини выберет тебя? Когда будут угрожать его девушке аналогичным приговором? — Приказы отдавал Бруствер. Мы просто их выполняли. — И, как ты уже заметил… решения мёртвых не слишком благоприятствуют живым. — Совет был с ним согласен. — У Совета были ограниченные данные. Их не посвящали во все подробности. Есть ли у тебя доказательства, что они были проинформированы? Нет никаких записей о санкционировании миссии. А вот записи о том, что жизнь твоей матери обменяли на твои способности, есть. Жена Люциуса Малфоя под защитой ресурсов Ордена? Когда ресурсов осталось так мало? Не самый лучший для тебя образ. — Шок, должно быть, пробился сквозь маску окклюменции Драко, потому что Долиш тут же смягчился: — Каждый старается защитить себя, сынок. Пора вытащить голову из задницы и перестать им позволять использовать тебя как оружие для собственной выгоды. — У меня есть воспоминания, воспоминания о помиловании, об отданных приказах. — Война была и будет долгой и кровопролитной. У того, кто выйдет победителем, едва останутся живые союзники, а все враги лягут трупами у их ног. Если Орден победит, магический мир будет нуждаться в поднятии боевого духа. Они станут искать козлов отпущения, чтобы отправить тех на суд общественного мнения. Теперь, когда наши враги мертвы, ты думаешь, тебя не тронут? Не говорю даже о том, что они захотят проверить, не превышал ли ты свои полномочия. Ты представляешь угрозу их контролю, их видению сбалансированного общества. Воспоминания тебя не спасут. Могли бы, если бы Бруствер занял пост министра, мальчик. У него была мотивация держать свои действия в тайне, он мог использовать политическую власть, чтобы перевернуть историю в свою пользу. Сейчас остаётся только гадать, кто придёт к власти, когда закончится война. Робардс должен занять пост главы Отдела магического правопорядка. Он не политик, роль министра ему не подошла бы. Остальные выжившие главы эвакуировались, они будут выглядеть на посту слабаками. Не сомневайся, что МАКУСА захочет вмешаться и назначить своё марионеточное Правительство, чтобы расправиться с последствиями. Тебе понадобится кто-то влиятельный, кто подтвердит твой вклад в военные действия и сможет доказать, что тебе не место рядом с папочкой под поцелуем дементора. Если, конечно, твоему гнусному папаше удастся продержаться так долго. Не удастся. Бруствер мёртв… Драко ещё не успел обдумать, что значила для него смерть Кингсли, — не то чтобы он вообще испытывал какие-то чувства относительно его жертвы. Сперва Драко просто хотел получить шанс на искупление. Затем — обезопасить Грейнджер. Он никогда не задумывался о том, что, несмотря на выполнение всех приказов, его, возможно, никогда не будут воспринимать не как Малфоя — сына высокопоставленного Пожирателя Смерти и самого отмеченного. — Повторяю, тебе-то какое дело? — Если я выживу, то буду очевидным кандидатом на пост главы Управления мракоборцев. — И что? Я теперь отчитываюсь перед тобой? Подчиняюсь твоим приказам? Я говорю тебе, где Пэнси, а ты даёшь мне пустые обещания, что меня не обвинят в военном преступлении? — Нет. — Нет? — Я хочу, чтобы ты стал моим напарником. — Что? — Напарником. Я хочу назначить тебя мракоборцем. — М-мракоборцем? — Немедленно. — Я… — Твоя анимагическая форма может быть полезной для Управления. Ты себя хорошо зарекомендовал. Как мракоборец, попадёшь под нашу защиту, и твой анимаг будет зарегистрирован как ценность мракоборцев. Даже если в итоге не я стану главой, если я не выживу, мы защитим своих. Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать. — Какова цена? — Служишь в наших рядах после войны. — Ладно. — Мы работаем вместе на миссиях, санкционированных Советом. С этого момента держишься подальше от неприятностей. Делаем всё по правилам. — Принято. — Никакой тёмной магии. Мракоборцам её использовать запрещено. Она истощает тебя и потом создаёт проблемы. Даже при редком использовании. — Хорошо. — И ты расскажешь мне, над каким маленьким проектом работает твоя ведьма. Блядь.***
10 мая 1999 — Мы отдадим приказ оставаться на местах в штаб-квартирах, — сообщила директор, устанавливая магловское радио. — Почему? — голос Рона Уизли легко мог разрушить маску Драко, прорваться сквозь окклюменцию и разорвать канаты контроля, которые удерживали его от того, чтобы избить этого тупого болвана. Драко был виноват перед Гермионой, но Уизли и Поттер тоже облажались. Так трудно было выполнить одно грёбаное дело? Он со своим справился, а они своё эффектно провалили. И он ни за что не позволит им об этом забыть. — Волан-де-Морт по-прежнему за границей. Похоже, Пожирателям Смерти удалось не дать новостям покинуть страну. — Люци явно замотивирован не допустить утечки информации, — выпалил Уизли. Ему хватило приличия тут же покраснеть, как будто он и не собирался произносить это вслух. Драко никогда ещё не видел в глазах Уизли такого сожаления и предпочёл проигнорировать его слова, потому что если он ослабит свою и без того хрупкую сдержанность… что ж, тогда придётся сыграть совсем не «по правилам». — По периметру барьера не замечено никакой активности. Замок должен быть в безопасности, — возразил мракоборец Праудфут. — Джон, Олимпия и я решили не рисковать. Пожиратели Смерти будут думать, что мы захотим сразу вернуть своих и как можно скорее объединиться в команды. Они решат напасть на нас в пути, чтобы попытаться возместить часть потерь. Следующие нескольких недель мы будем разведывать обратные маршруты и повторно накладывать на чистые зоны более сложные чары, чтобы обеспечить всех членов Ордена точками трансгрессии. Будем работать в парах. Потом проведём повторную оценку и решим, можно ли дать разрешение на возврат. Макгонагалл недолго крутила радио, уточняя, кто выйдет в вечернюю передачу, и объясняя смысл ограничения количества людей, раскрываемых за раз. Драко уже решил не добавлять себя в этот список. Если Пожиратели действительно перехватят передачу, отец может начать собирать воедино то, чего Драко предпочёл бы не рассказывать. Кроме того, единственный человек, которому он хотел что-то сказать, не услышал бы его. После окончания передачи Долиш отвёл его в сторону. — Как у тебя с легилименцией? — Тяжело. Драко не обиделся на раздавшийся в ответ разочарованный стон. Он никогда и не говорил, что хорош в легилименции. Драко последовал за Долишем в подземелья, волнение стучало по его окклюменции, пока они спускались в редко посещаемые глубины замка. Когда они остановились перед запертой дверью, его разум был готов расколоться пополам от напряжения. — Когда я вчера оставил тебя тренироваться с Праудфутом, я сказал, что мне нужно выполнить поручение. — Так… — И мне нужно, чтобы ты кое-что… разузнал. Долиш толкнул скрипучую дверь, и в центре небольшого подземелья Драко увидел Пожирателя Смерти, скованного теми же магическими оковами, которые когда-то удерживали его самого, — теми же самыми мракоборцами, с которыми теперь работал он. — Мракоборец Малфой, позволь представить Пожирателя Смерти, которого мне удалось спасти от твоего уничтожения на прошлой неделе. Август Руквуд.***
11 мая 1999 — Малфой… — Подожди. — Малфой. — Подожди. — Малфой. — Блядь, минуту. — Хватит, сделай перерыв. — Да, мальчик. Сделай перерыв, — передразнил Руквуд. Окклюменция Пожирателя не сдвинулась ни на сантиметр под безжалостным натиском мракоборцев. Драко сжал кулаки, отчаянно желая несколько раз ударить Руквуда по лицу, пока его чувства не ослабнут настолько, что можно будет проскользнуть к нему в сознание. — Мракоборец Малфой! — рявкнул Долиш. — Хватит! Драко резко встал, от отчаяния опрокинув стол. — Блядь! — Проветрись! — Никто из ваших мракоборцев не может этого сделать?! — зарычал он Джону в лицо. Окклюменция самого Драко ослабла, поскольку он сосредоточил всю свою магическую энергию на попытке проникнуть в разум Августа Руквуда. — На выход. Сейчас же, — прошипел Долиш. Переполненный яростью, Драко хлопнул дверью. Он боролся с собой, всеми оставшимися силами стараясь вернуть себе контроль. — Тебе нужно держать себя в руках. Ты себя доводишь и только усугубляешь ситуацию. — Четырнадцать часов прошло, а у меня, блядь, ничего, — огрызнулся Драко. — Мы будем продолжать пытаться. — Ты знаешь, что мы должны сделать. — Ты не слышал, что я тебе тогда сказал? Работаем чисто. Нам обоим и так слишком многое придётся объяснять после войны, мы не будем ничего добавлять к этому списку. — Долиш, если мы не выиграем, то не будет никакого послевоенного мира, за который ты так переживаешь. — Мы поступим по-моему, Малфой, или не поступим никак. — Ладно. — Отдохни немного. Вечером пойдём в обход на восток. — Я хочу воспользоваться чистой зоной. Сегодня вечером. — Мы это уже обсуждали. Нужно укрепить плацдарм, нужно дождаться, когда члены Ордена из штаб-квартир вернутся в замок, прежде чем двинуть так далеко на юг. — И я с этим не согласен. — У нас нет никакого управления в Лондоне. Нет безопасного места, куда можно трансгрессировать. — Мне нужно найти её. — Если они там, где ты сказал, то они в безопасности. — Речь не просто о безопасности. Она нужна мне. — Малфой! — Ты сказал, что мы будем напарниками! — крикнул Драко. — А я только и делаю, что выполняю приказы. — Время. Малфой. Конец дискуссии. — Может, тебе и наплевать на свою ведьму, но моя… — Не успел он закончить фразу, как руки Долиша сомкнулись у него на шее, телом Драко впечатался в каменную стену, а его затылок отскочил от силы удара. Лицо Джона было разъярённым, перекошенным от эмоций, каких Драко не видел с того дня, как они спасли Пэнси. — Я не буду повторять. Мои с ней дела тебя, сука, не касаются. Ты парень умный, так не позволяй подобному дерьму вылетать из своего проклятого рта. А теперь иди отдохни, ты явно вымотался, раз так беспечно рискуешь своей жизнью. — Джон ещё раз крепко сжал его горло, подчёркивая приказ, и ушёл. Когда Драко перевёл дыхание… его осенила идея. Очень жестокая идея.***
12 мая 1999 Оба теперь уже мракоборца расчищали маршруты и проверяли барьеры в назначенном им районе. Приятно было сесть на метлу. Последние несколько недель Драко обходился крыльями, и он рад был от них передохнуть, но вид замка и чувство неминуемого провала, поджидающего его в подземельях, пробудили в нём желание направить метлу в сторону Лондона и рискнуть, только бы прорваться на площадь Гриммо. Моя. Моя. Моя. Он пытался удержаться. Обдумывал свой план, пока спускался в подземелья, а Долиш следовал за ним по пятам. Ломал голову в поисках идей, как незаметно проникнуть в сознание Руквуда. И хотя сегодняшняя тактика была рискованной, Драко всё же решил взять пример с Пэнси. Только Руквуд станет не единственным в комнате, кем будут манипулировать. Долиш занял место в углу, молча и невозмутимо. Драко сел за маленький стол напротив Пожирателя. Тот даже не потрудился поднять голову. По взмаху палочки горячая тарелка с едой, которую Драко принёс с кухни, с тихим стуком приземлилась на стол. Впервые за как минимум неделю, а может, и дольше — зависит от того, как Руквуд служил Тёмному Лорду — Пожиратель почувствовал аромат нормальной еды, но он только медленно моргнул, никак больше не отреагировав. Ещё одним взмахом Драко заставил его поднять голову, тёмные глаза Руквуда были налиты кровью от усталости. — Любишь пирог с почками? Я сам не фанат, — протянул Драко, подражая фирменному тону своего отца. — Но он твой. Если хочешь. — Руквуд перевёл взгляд на дымящуюся тарелку, но не дёрнулся. Драко фыркнул: — Ты много пользы не принёсёшь, если помрёшь, приятель. Он не отравлен. — Если думаешь, что еда заставит меня сказать тебе хоть что-то, мальчик… Боги, эти ублюдки должны перестать называть меня мальчиком. — Тогда ты и вполовину не такой умный, каким тебя рисовал твой папочка. — Я поем с тобой, если нужно. Мама всегда говорила, как важно завершать трапезу в компании, даже если испытываешь отвращение к поданным блюдам. — Драко не расслышал язвительного ответа Руквуда — наверняка какого-то нецензурного комментария о Нарциссе, потому что он мельком увидел её в разуме Пожирателя. Короткое воспоминание, вспыхнувшее на мгновение. Драко не использовал таких отвлекающих манёвров, какими обычно орудовала Пэнси, но, может… — Что насчёт выпивки? Какое вино предпочитаешь? Бренди? Я бы выпил немного эля… — Если хочешь пригласить меня на свидание, мальчик, так и скажи. Одну черту ты всё же от отца унаследовал: болтать о чём угодно, только не о том, что тебе нужно на самом деле. — Хм-м-м, ты не совсем в моём вкусе, — Драко выдавил из себя ухмылку, пока внутри него всё сжималось оттого, куда он вёл разговор. Проблески были уже обнадёживающими: сквозь трещины сознания скользнули воспоминания об отце и о том, как Руквуд в последний раз пил с Долоховым. — А как же твоя жена? Как она выглядит? Может, у неё каштановые кудри? Мой любимый наркотик. Она вряд ли будет против, если такой молодой парень, как я, побудет на ней сверху. Эту ведьму, наверное, десятилетиями никто не удовлетворял. — Моя жена… — Пожиратель хмыкнул, выпуская из разума вспышку, как он в неё врезается. — Она меня предать не посмеет. В отличие от твоего отца, я свою сучку как следует натренировал. — Ты не видел меня голым, Руквуд. Твоя жена упала бы на колени ещё до того, как я открыл бы рот. Надеюсь, ты и на это её, как ты выразился, натренировал… У меня довольно большие аппетиты. — Драко чувствовал, что Руквуд начинает закипать, а Долиш — впадать в смятение. — Хотя она, наверное, привыкла к размерам поменьше… Плевать, мне нравится, когда они давятся. Скажи, Руквуд, вот какой у тебя типаж? Потому что я уверен, что ты сейчас о жене и не думаешь. Она уже не такая подтянутая, да? — Держи свой блядский рот на замке! — Брюнетки? — подсказал Драко. — Или ты больше по блондинкам? Руквуд проигнорировал вопрос. — Твой отец был убеждён, что тебя здесь держат против воли. Настаивал, что нам нужно спасти тебя из плена Ордена. Я всегда говорил, что ты неблагодарное отродье, а он не верил. Он и его пизда, твоя мать. — Скажи, как думаешь, отец разозлится, когда узнает, что я помогал Ордену и что именно я стал причиной его последнего грандиозного провала? Или думаешь, он больше разозлится, когда узнает, что меня возбуждает только маглорождённая киска? — Ёбаный предатель крови. Жду не дождусь, когда с твоей напыщенной задницы заживо снимут кожу за то, что ты натворил, — Пожиратель был настолько взбешён, что из трещин его окклюменции Драко мог осторожно вытягивать информацию. Пока без возможности её интерпретировать, но позже он вернётся к этому в Омуте памяти. — О… вот это, я понимаю, реакция. Раз уж ты знаешь о моём положении в Ордене, я так думаю, что бесишься ты из-за того, что я порочу свою родословную? — ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ СГНИТЬ! Теперь Руквуд был основательно отвлечён, но Драко по-прежнему получал только обрывки, которые не казались важными. У него оставался только один шанс. Август Руквуд не дурак — второй раз не купится. Чёрт возьми, он меня за это возненавидит… — Значит, ни брюнетки, ни блондинки тебе не подходят. Так что, полагаю, остаются рыженькие, я прав? — Тихий шорох, предупреждающий о приближении Долиша, послышался за спиной Драко. Он постарался не съёжиться. — Когда Тёмный Лорд убьёт твоего отца, я трахну твою мать в задницу прямо над его трупом. Как тебе такой типаж? Мне насрать, какого цвета у них волосы. До тех пор, пока они нагибаются и кричат, а я их деру. — У меня есть рыжеволосая подруга, она в этом хороша. Возможно, ты её знаешь… длинные волосы, большие сиськи, глубокая глотка. Может, ты разок-другой отдавал за неё пару галлеонов? — Та шлюха из борделя, которую похитил Долохов?! Дочь Паркинсона? — невесело рассмеялся Пожиратель. В чертах лица Драко тут же отразился гнев, и Руквуд засветился, как рождественская ёлка, неподдельно широко улыбаясь. — Что? Она была твоей подружкой? — Ублюдок достаточно отвлёкся, его окклюменция треснула, и всё же… Драко нужно было ещё немного, поэтому он позволил Руквуду понаслаждаться отвратительным разговором. Смейся, пока можешь. — О да, с ней было весело. Только должен сказать, что она понравилась мне гораздо больше, когда вернулась в своё стройное тело. Пышные сиськи, гладкие чёрные волосы, зелёные глаза, блестящие от слёз. Антонин разрешил мне пару раз заскочить в Эссекс Хаус, чтобы с ней развлечься. — Комната практически нагрелась от нарастающего гнева Долиша. Руквуд либо не замечал, либо упивался тем, как его насмешки приводили обоих мракоборцев в бешенство. Он сально облизнул губы. — Тогда, наверное, у меня действительно есть типаж, мальчик. Бледная кожа с чёрными и фиолетовыми синяками, сука, которая никак не прекращает драться, как бы сильно ты её ни бил. Как же она была хороша. Боже, а как кричала… Поток грязных слов заглушила брызнувшая из его рта кровь. Пока Долиш избивал беспомощного Пожиратели, Драко ни разу не дрогнул. Он вытягивал и вытягивал воспоминания, безжалостно вторгаясь в разум Руквуда. Его лицо стало почти неузнаваемым, а Драко всё забирал и отнимал, зная, что, если что-то упустит, второго шанса не будет. Он откупорил большой хрустальный флакон и палочкой поместил туда воспоминания. Август Руквуд лежал в луже крови, прерывисто дыша, так хрипло, что казалось, будто на него напал дементор. Наконец, Долиш обратил свою ярость на Драко. В его глазах уже было всё сказано. Зачем ты это сделал? Почему не остановил меня? Взгляд Джона упал на флакон — в его тёмно-карие глубины легла тяжесть последствий принятых Драко решений. Вытянув перед собой окровавленные руки, Джон посмотрел на почти мёртвого волшебника и с сожалением сжал их в кулаки. — Это должно было случиться, — прошептал Драко. Он не ожидал, что будет чувствовать себя таким виноватым. Он не сожалел, но и удовольствия не чувствовал. — Нет. Нет, не должно было. Ты бы получил их. Со временем. — У нас нет времени. — Правила, Малфой… они были созданы не только для того, чтобы держать в узде тебя. Они были и для меня. — Я бы остановил тебя. Если бы ты начал использовать тёмную магию. Если бы ты попытался проклясть его или сделать что-нибудь, что могло бы повредить твоей магии… Джон подошёл ближе. Он выглядел побеждённым и раскаявшимся. — Ты молод, и я полагаю, что отец не был для тебя примером для подражания, поэтому позволь мне сказать кое-что, что ты не должен забыть. — Он поднял руки, показывая ладони. — Это. Разъебёт тебе жизнь. Это. Тебя изменит. Есть у тебя магия или нет, тебя закаляют твои решения. Если твоя магия не запятнана, это не значит, что не запятнан ты. А на войне будут ситуации, когда у тебя не останется выбора, когда насилие будет единственным выходом и решением. Ты уже испытал подобное. Поверь мне, тяжесть этих действий, — Джон посмотрел на Руквуда, который продолжал захлёбываться кровью, — далеко не так велика, когда у тебя есть возможность проявить милосердие, но ты бессердечно предпочитаешь этого не делать. Он опустился на колени рядом с Руквудом, выводя палочкой замысловатые узоры, чтобы залечить нанесённые ему раны. — Милосердие не делает тебя слабым. Оно лишь означает, что ты контролируешь свои эмоции, что можешь мыслить рационально, несмотря ни на что. И я читаю тебе нотации не потому, что идеален. Как видишь, я часто становлюсь жертвой собственной ярости и инстинктов. Но тебе не обязательно быть таким, как я. Ты можешь стать лучше. Я хочу, чтобы ты стал лучше. Я тебе это говорю, как человек, который несёт ненужное бремя: каждый твой выбор имеет последствия. И то, с чем ты, возможно, способен жить сейчас, может со временем превратиться во что-то невыносимое. Долиш достал из внутреннего кармана мантии обезболивающее зелье и влил его Руквуду в горло. — Ты хороший человек, Драко. — А затем он поднял глаза и смерил его суровым взглядом: — Но если ты ещё хоть раз решишь воспользоваться ей, чтобы манипулировать мной, я найду в себе силы нести бремя твоей смерти.***
14 мая 1999 Драко и Джон сидели на полу крошечного кабинета библиотеки, измученные после почти двухдневного просмотра обрывков воспоминаний Руквуда. Драко было больно оказаться в этой комнате без неё. Здесь всё пахло ею, всё ощущалось так, будто она рядом, будто он дома. Он вдыхал её запах, чтобы отрезвиться, но его охватывала жажда, отчаянная жажда. — Тёмный Лорд жестоко накажет тебя за это. — Предоставь это мне. Бери своих волков — и в замок. Меня не волнует, что все они сбежали. Тёмный Лорд всё равно вознаградит нас за то, что мы захватили Хогвартс. Такой удар по Ордену может переломить ход событий в нашу пользу. Подорвём их моральный дух. — Я мог бы привести самого Гарри Поттера, но Тёмный лорд всё равно снесёт тебе голову за эту ошибку. — Твой отец отправил Руквуда в замок в последнюю минуту, чтобы попытаться спасти их старания, — пробормотал Долиш, вспоминая всё, чему они были свидетелями. — Пожиратели, наверное, послали за подкреплением и сообщили ему о ловушке. — Лорд будет занят кое-кем другим, когда вернётся. Я об этом позабочусь. Этот проступок — ничто по сравнению с проступком его самого ценного последователя. — Какого чёрта? — Ты захватишь замок, а я покажу Тёмному Лорду, насколько значимой была твоя победа. Повышение тебе гарантировано. Я выведу тебя из рядов оборотней. Может, хочешь должность в Министерстве? — Как я могу тебе доверять, Люциус? Кто сказал, что ты не отвернёшься от меня? — Сейчас ведь не ты заперт в камерах Министерства. Правда? — Думаешь, он о Снейпе? Кого он держит в камерах Министерства? — Отец, наверное, обо всём догадался. Когда?.. Понятия не имею. Но это единственное, что я могу предположить. — И он планирует раскрыть предательство Снейпа в надежде, что сможет смягчить удар за свой провал. — Именно так мой отец бы и поступил. — Волан-де-Морт безоговорочно доверял Снейпу с тех пор, как тот убил директора. Твоему отцу пришлось бы предложить что-то значимое, чтобы суметь посеять сомнения. — И у него это «что-то» есть… Очевидно, никто из тех, кто был в башне в ту ночь, ничего не понял, но я не сомневаюсь, что отец уже всё знал в тот момент, когда услышал о моей неудаче с убийством директора. Он ещё жив только потому, что достаточно умён. — Что он знает? — Я рассказывал о той ночи, когда был убит Дамблдор. Шаг за шагом, во всех подробностях. — И что? — И я тот, кто обезоружил Дамблдора. Не Снейп. — Ладно… — Как, по-твоему, можно завоевать волшебную палочку? — Бузинная палочка подчиняется тебе… — Давай предположим, что Снейп на самом деле не знал, что Волан-де-Морт не был истинным хозяином Бузинной палочки… допустим, но это всё равно не имеет значения… — Как бы то ни было, этого достаточно, чтобы Реддл начал копаться в голове Снейпа, желая… понять, знал тот или нет. — И если он будет рыться в его мыслях, если пытками заставит Снейпа выдать то, что ему известно… — Он выяснит, что ты истинный хозяин. — Да. И наверняка отец понял, что я его предал, и без сомнений поделился этой информацией. Тем более, что я увёл мать прямо у него из-под носа. И это ещё не самое страшное. — Он выяснит, что Снейп показал Пэнси тот утёс, на который ты ходил. — И узнает, что мы охотились за крестражами. — И что тогда? — Тогда шансов на то, что мы выиграем войну, больше не будет. — Итак… нам нужно вытащить Снейпа. — Из камер Визенгамота в Министерстве. — Боги, у нас даже в Лондон дороги нет, не говоря уже о Министерстве. — Вообще-то… есть… путь. — Мы не можем пойти через Запретный лес, как это сделали девочки. Оборотни ещё там. Мне плевать, что кентавры утверждают, будто у них всё под контролем. Слишком рискованно. Мы не можем передвигаться на метле, а твоё чёртово гигантское драконье тело не поместится там, куда нам нужно добраться. И у нас даже чёткой цели нет. Ведьмы наложили Фиделиус на Гриммо, как только прибыли. Нас бы раскололи за одну только попытку. — Я говорю не о трансгрессии, не о мётлах и не о своём «чёртовом гигантском драконьем теле». — Хочешь предложить что-то ещё? — Ты когда-нибудь пользовался Исчезательным шкафом?***
17 мая 1999 — Что это за место? — Их северный штаб зелий. Я нашёл его несколько месяцев назад. Чары здесь простые, а охрана заходит только раз в несколько недель. Они низкого ранга, не очень сообразительные, большого стимула выполнять работу нормально у них нет… Ну, ты понял. Я просто хочу набрать ингредиентов для Оборотного, которое буду варить, пока ты чинишь шкаф. Больше ничего, чтобы не привлекать внимания. Никогда не знаешь, когда понадобится зайти за чем-нибудь ещё. — И как ты понимаешь, сколько можно взять, чтобы они это не заметили? — Я запомнил инвентарь, как часто они пополняют запасы и когда. И, как я уже сказал, они не очень сообразительные. — Долиш резко остановился, когда они нырнули в один из проходов. Драко заметил слова, выведенные на слое пыли, покрывающем маленькое окно. Джон перевёл взгляд с надписи на верхнюю полку, которая оказалась пустой. — Вернись ко мне? — прочитал Драко, не понимая реакцию напарника. Они подошли ближе, осматривая пыльный пол со свежими следами. Более свежими, чем следы охранников, которые были здесь последними, если Долиш не ошибся в своих наблюдениях за их расписанием. — Ну что ж, Малфой, — Джон осторожно провёл указательным пальцем по словам, подушечкой выводя буквы. — Похоже, у наших ведьм получилось. — Сердце Драко заколотилось, когда он понял, на что намекал Долиш, и снова проследил за его взглядом, устремлённым на верхнюю полку. — И, похоже, они что-то замышляют. — Возможно, это самое пугающее, что я когда-либо слышал.***
25 мая 1999 — У нас нет времени. — Знаю, — зарычал Драко. Гармония Нектере Пасус. — У нас есть сведения, подтверждающие, что Волан-де-Морт возвращается завтра вечером. — Ты уже говорил. Гармония Нектере Пасус. — Вечером мы переходим к плану «Б». — Ты получаешь какое-то нездоровое удовольствие, когда повторяешь одно и то же, или просто наслаждаешься звуком собственного голоса? Гармония Нектере Пасус. Гармония Нектере Пасус. Гармония Нектере Пасус. Джон промолчал, встав у него за спиной. — Если только ты не предлагаешь сунуть свою задницу внутрь и проверить… — протянул Драко, указывая на дверь. Его напарник отвернулся и не сказал больше ни слова: Драко не был уверен, то ли Джон решил дать ему спокойно поработать и сосредоточиться, то ли уже отказался от плана и ушёл готовиться к тому, что наверняка должно было стать самоубийственной миссией… Гармония Нектере Пасус.***
26 мая 1999 — Лучше поздно, чем никогда. — Ты, похоже, не понимаешь, как трудно было починить эту штуку… во второй грёбаный раз. — Уверен, что сработает? — хрипло спросил Долиш. — Нет, — резко ответил Драко. — Чёрт. — Тебе не обязательно идти. — Что? — Ну, нет никакого смысла в том, чтобы мы оба где-то там застряли. — Но не успел Драко пожать плечами, как Джон распахнул дверь шкафа и шагнул в тесное пространство. — Залезай, — приказал он. Драко удивился, что заклинание прозвучало так отчётливо, удивился, что губам удалось сложиться в правильную форму, несмотря на дрожь. Вокруг воцарилась пугающая магия, не похожая ни на трансгрессию, ни на портключ. Она была неуловима. Когда они слегка приоткрыли дверь, Драко чуть не зарыдал от облегчения: сквозь щель он смог разглядеть различные предметы и побрякушки. Сработало. Сработало, чёрт побери. Они не сдвинулись с места. Они едва дышали. Долиш взмахнул палочкой, проверяя «Горбин и Бэрк» на наличие других посетителей. Драко тихо выдохнул с облегчением, когда Джон поднял руку, показав один-единственный палец. Только один. Вперёд.