***
Брюнет злился. Жажда убить Аяку разгоралась лесным пожаром. Сердце ускорило свой бит и чуть ли не выпрыгивало из груди, пока темноволосый смотрел, как его Казуха на свидании с Камисато. Эти двое встретились в два часа возле торгового центра. А вот Скарамучче только и осталось, что следить за ними. Он надеялся, что Аяка всего лишь временная помеха, что можно будет как-нибудь пересилить свои собственнические замашки и ревность, что жгла все его органы изнутри, во имя их, с Каэдэхарой, любви. Но нет, ни черта подобного. Он видел, как они раз за разом выходили из магазинов, обсуждали что-то с счастливыми улыбками на лице, как блондин говорит «С тобой очень приятно проводить время», а девушка в ответ на это предлагала ещё раз встретиться на что светловолосый согласился. «Всегда рад провести время в твоем обществе, Аяка!». О да, брюнет видел это как никогда хорошо, чтобы решить, что Камисато таки помеха. Он перерывал в своей голове все варианты, благодаря которым он сможет вылезть сухим из воды. Замахнуться на Аято он не посмел бы — это сразу обречено на провал. Чёрт, он даже не уверен, что сможет как-то его младшую сестру украсть, о каком вообще Аято идёт речь после этого? Дальше — самым логичным вариантом было просто спихнуть улики на какого-нибудь сомнительного человека. К примеру, там… О, он знает. К сожалению, конечно, ему не удастся в таком случае провести время приятно, но, собственно, в такой ситуации выбирать не приходится. Тут бы главное как-то вообще выбраться с этой дряни. О, Боже, как же он устал… Вздохнув, темноволосый пошёл на учебу. Совмещать обычную жизнь, убийства и сон было чертовски сложной вещью.***
Честно говоря, Скарамучча впервые так делал. В смысле, вообще ничего не делал. Из-за того, что улик, указывающих на его личность, быть не должно, ему пришлось пол ночи искать и воспользоваться контактами человека, что мог бы сделать все за него. Голубоглазый должен был просто ждать у себя дома, пока ему привезут девушку, дать обещанную награду человеку, что ставит свое существование под угрозу, а потом убить двоих и избавиться. Если кто-то и заметил их, то все покажут пальцем на другого человека, а не на него. Но вот незадача — этот человек умрёт, и мало что сумеет оспорить. По крайней мере, брюнет надеялся на такое развитие событий. Телефоном или сообщениями они не пользовались, дабы никто не смог выйти на темноволосого. Он просто ждал. Все. И дождался. В дверь позвонили и Скарамучча открыл, оценивающим взглядом окинув человека перед собой. Он был таким, как надо. Высоким, накачанным, лысым, с татуировками и злобным взглядом — ну чем не «убийца несчастных дев»? По крайней мере, если выбор станет перед этим, и брюнетом, то почти все покажут именно на качка. А голубоглазый только мило улыбнется. Потрясающе. — Я привёз, — коротко уведомил мужчина, также внимательно рассматривая своего заказчика. — Неси в подвал. — Я там?.. — Да. — Ладно. Лысый ушел к своей машине, а затем вытянул оттуда Аяку. Девушка безвольно лежала, только дыша изредка. Глаза были закрыты. Мужчина понёс на руках девушку, заходя в подвал. С интересом оглянулся, но ничего не сказал. Только поставил Камисато на холодный пол, спрашивая: — Я могу? — Делай, что хочешь. — А ты? — Что, я? — Будешь её трахать? Можем в разные дырки. Скарамучча скривился: — Я лучше застрелюсь. Делай, что хочешь, даю тебе час. Дальше выметайся. Денег я тебе потом дам. — Договорились. После этого голубоглазый вышел, закрывая за собой дверь. Ему нужно с работой разобраться… Кстати, помнится ему, как вчера его похвалили за успехи в хирургии, ха-ха. «А вам то будто и не впервой! Ха-ха! Вы очень способный!». Да уж, чего чего, а таланта ему не занимать. Сидя на втором этаже, пытаясь сконцентрироваться, брюнет слышал девичьи крики. Шлепки, вой, плачь, стоны — да что угодно. А выбора у темноволосого не оставалось, кроме как слушать это, надеясь, что когда-нибудь так будет и у них с Казухой. Все равно каким способом, в какой позиции, в каких условиях — ему просто хотелось. Заскучав, Скарамучча решил посмотреть я как проходят дела у пленницы с наемником. Он медленно спустился, а затем приоткрыл дверь подвала, с интересом заглядывая. На столе, где раньше он держал разные нужные ему вещи, а также привязывал Горо, лежала заплаканная, связанная Аяка, пока тот самый накачанный мужик без остановки трахал её. Голубоглазый видел кровь, видел, как мужчина продолжает входить девушку раз за разом, пока она плачет без остановки и пытается вырваться даже в таком положении. — Пожалуйста!.. Хватит, хватит, хватит!.. Я больше не могу!.. Оголенная грудь девушки содрогалась при каждом толчке, а ноги были закиданы на плечи насильнику. Тот постанывал, а увидя, что за ними наблюдают, сиплым голосом спросил: — Таки решил… присоединиться? Глаза девушки в шоке расширились и она закричала, моля о спасении: — Скарамучча!.. П-помоги! Пожалуйста! По-жа… Я-я… Ей было больно и страшно, это могли увидеть даже слепые. Кажется, она даже девственницей была. Хранила себя для Казухи? Завались, сука. — Решил посмотреть, все ли в порядке, — цокнул брюнет, складывая руки на груди. Вдруг у него прямо спросили то, чего он никак не мог ожидать. — Ты чё… ах, блять… гомик? Темноволосый только удивлённо приподнял брови. — Скарамучча, п-помоги! Пожалуйста! Я… — Бабенка ниче такая, — начал лысый, вздрагивая, и кончая прямо внутрь девушке, издавая при этом удовлетворённый стон, — Бля-я-ять, как хорошо… У тебя даже хер не встал. Пидор, что-ли? — Хватит, хватит, хватит!.. — Сам ты пидор, — недовольно фырнул голубоглазый, — Меня возбуждает только один конкретный человек. — Странный ты, — безучастно продолжил мужчина, — Ну как, второй заход, солнце? Наблюдать за этим ещё брюнет не имел никакого желания, поэтому вышел, оставляя просьбы Аяки без внимания. То, что он видел, было отвратительно. И нет, это не потому что изнасилование для него это ужасно — ему просто не понравилось. Ничего интересного и возбуждающего он там не нашел. Вдруг на телефон темноволосого пришло сообщение, и сердце парня сладостно сжалось, стоило только увидеть кто ему написал. Казуха Скарамучча, ты не против, если я к тебе сейчас заеду? Надеюсь, что нет, а то я в пути! Прочитав сообщение, Скарамучча чуть не выронил телефон. Он сейчас будет здесь? Его Казуха?Сейчас?.. Ладони запотели, а глаза в шоке расширились. Он не готов! Он не готов, блять, блять блять!Вы
Ты когда будешь?
Казуха Минут 10-15 где-то Брюнет со скоростью света залетел в подвал, прерывая всю радость и горе от того, что там происходило, хватая первый попавшийся нож, который мог подойти ему сейчас. — Эй, мужик, чё случилось?.. — начал лысый, как уже в следующую секунду нож вонзился глубоко в грудь, а сам он только удивлённо уставился на неё. Он не ожидал, что его заказчик окажется такой крысой и воспользуется его доверием. Темноволосого трясло, он спешил как никогда. Не обращал внимание на кровь, куда наступает, и что вообще происходит. Аяка заплаканная и голая лежит, с благодарностью глядя на спасителя: — Скарамучча, спасибо, ты… Но вот незадача — и в её грудь вонзилось лезвие. Убедившись, что все умерли, и теперь у него в подвале только трупы, что не выдадут того, что здесь происходило, он выкинул нож, выбегая с подвала. Он матерился и дрожал, пока залезал в душ. Всего несколько минут, и он, только в шортах, уже вытирает следы и капли крови. Сейчас он понял, что значит по-настоящему бояться. Возможно, он хотел увидеть реакцию Казухи. Возможно, ему нравилось видеть и испытывать страх. Но сейчас не было и намека на эйфорию. Он даже не запоминал, что делает. У него не было времени избавляться от трупов, он хватался за какие-то тряпки, выкинул окровавленную одежду в стиралку. Несмотря ни на что, Каэдэхара ни за что не должен увидеть. В дверь позвонили, и Скарамучча откинул тряпку, осматриваясь. Вроде ничего не видно. По крайней мере, если не приглядываться. Он попытался успокоиться, игнорируя сердце, что билось словно бешеное. Паника росла, пока он пытался успокоить свое дыхание. Он должен выглядить так, будто все в порядке. Просто… Он открыл дверь, натягивая на губы свою обычную улыбку. Немного издевательская, но по своей натуре привычная. Казуха же улыбнулся глядя на это, а затем с интересом спросил: — Что с тобой? Ты так дышишь, будто несколько километров без остановки пробежал. Блять. Мозг начал яро соображать и искать оправдание. Его таки заметили! Блять, надо было ещё подышать, воды выпить, потом сказал бы, что мылся… Он как раз мокрый. Сука, сука, сука, почему он не додумался? — Э… Я… — начал брюнет, взглатывая. Спустя несколько секунд ему пришла в голову прекрасная мысль и он белозубо усмехнулся, говоря: — Я дрочил. Каэдэхара от такого прямого ответа чуть ли глаза не вывалил, но героично промолчал. Темноволосый же расхваливал себя. О, чёрт, это было гениально! Блондин просто не посмеет развивать эту тему дальше. — Сделаю вид, что не слышал этого, — кашлянул светловолосый, заливаясь румянцем. Боже, это потрясающе. Казуха — это потрясающе, а то, как он смущается, это, о блядство, он в раю. — Можно зайти? — спросил красноглазый. И тут Скарамучча вновь вспомнил о своем беспокойстве. Плечи напряглись, но он все же доброжелательно ответил: — Раз уж ты тут, то заходи. Словно в трансе, голубоглазый наблюдал, как гость раздевается, пока его мозг активно думал, не забыл ли он что-то. Кажется, нет, но беспокойство не уходило. Ужасное предчувствие. — Не хочешь одеться? — поинтересовался Казуха, стреляя глазами на оголённый торс хозяина дома. А, ну, одеться он не успел, да. Шорты — и то прогресс. На самом деле, он последнее о чем думал сейчас, так это то, во что он одет. Его даже не так сильно интересовала реакция Каэдэхары на то, как его друг сверкает своим телом перед ним. Ему впервые в жизни хотелось, чтобы его возлюбленный ушёл. Он чувствовал, что что-то не так. Ему срочно требовалось избавиться от трупов, пока этого не увидел блондин. — Если тебя смущает, то я оденусь, — ответил брюнет, пока сам молился, лишь бы его не отправили одеваться. Нет, он не собирался хвастаться телом, ему просто было страшно отвернуться от светловолосого. Ему даже моргать стоило больших сил. Будто одно не верное движение и всему придет конец. — Да вроде не чужие друг другу, все нормально, — усмехнулся красноглазый, а потом вдруг остановился, удивлённо спрашивая: — Что это? Темноволосый удивлённо проследил за чужим взглядом, а затем забыл, как дышать. Возле двери, ведущей в подвал, лежала одинокая капля крови, которую в спешке Скарамучча даже не заметил. Чёрт, да как он мог заметить, её же почти не видно! Видно, конечно, но… Блять! Блять, блять, блять, блять! Голубоглазый взглотнул вязкую слюну, пытаясь при этом выглядеть как можно более расслабленным. Спустя несколько секунд он робко ответил: — Кетчуп? Казуха удивлённо приподнял брови. Блять, что? Где его хваленный ум теперь? Брюнет понял, что он перестает контролировать ситуацию. Паника, страх, желание сбежать. Казалось, что он сейчас просто свалится от чувств. Он начал потеть, а спина была напряжена. То, что Каэдэхара не заметит это — бред. Оставалось надеяться, что блондин не посмеет обвинить дорогого друга в убийствах… — Я люблю есть кетчуп, — начал придумывать бред на ходу голубоглазый, — Я съел всю пачку, и шел выкинуть упаковку. Видимо, капля таки упала. Блондин молчал, будто о чем-то думая, а затем ответил: — Ладно. Темноволосый сдержал облегчённый вздох, говоря: — Я сейчас уберу. — А? Да, хорошо. Кстати, у тебя есть что поесть? Я сегодня почти не ел, — весело поинтересовался светловолосый. — Бери, что хочешь. Я сейчас уберу, оденусь и спущусь. Поднимаясь наверх, Скарамучча буквально благословлял наивность и доверчивость друга всеми самими хорошими словами. Красноглазый же молча наблюдал за ним, пока его мозг пытался сопоставить все, что сейчас произошло в одну связную кучу. Зашев на кухню, он посмотрел на мусорное ведро, закусывая нижнюю губу. Никакой упаковки от кетчупа не было. Нет, Казуха не был тупым. Он прекрасно видел, что это никакой не кетчуп, не сок, не ещё какая-то чертовщина, это была кровь. Естественно, Каэдэхара не вчера родился, и видел, что это за красная жидкость. На самом деле, его мозг просто автоматически исключал, что брюнет мог бы что-то сделать, потому что… это же Скарамучча. Его давний, любимый друг. О чем вообще речь? Блондин наблюдал, как темноволосый, уже одетый, вытирает каплю крови, пока сам он пытался сообразить, откуда она вообще взялась. Губы были плотно сжаты, а пальцы теребили край кофты. Во-первых — если бы это и было что-то другое, а не кровь, то голубоглазый не соврал. Но упаковки от «кетчупа» не было в мусорке, а если бы это была какая-то другая жидкость, то смысла врать просто не было. Вывод – то была все таки кровь, красноглазый не ошибся. Во-вторых — это не кровь Скарамуччи. Только что светловолосый видел почти голого друга, которого прикрывали только шорты. То, что рана была под ними — маловероятно, потому что он даже понятия не имеет, как возможно пораниться в этой области. А вот ранений в других местах у него не было. Да и допустим, даже если было, почему брюнет не сказал об этом другу? Скарамучча всегда рассказывал о своих проблемах Казухе, и последний даже предполагал, что он это делает только чтобы его поддержали и пожалели. Так что вариант, что это кровь темноволосого отпадал. В третьих, если это чужая кровь, к примеру, голубоглазый с кем-то подрался и принёс сюда последствия бойни — опять же, почему не рассказал? В подростковом возрасте, Скарамучча часто дрался с кем-то, поэтому для друга было бы не в новинку узнать, что брюнет снова поссорился с кем-то. И, конечно, красноглазый никогда не обижался за это на брюнета. Мог поругать, но не больше. Так почему темноволосый решил смолчать? Вывод был один — это была чужая кровь, при чем нежелательная, которая произошла не из-за драки или ещё чего-то такого. То, что голубоглазый мог сделать что-то хуже, чем это — невозможно. Но, тем не менее, Казуха видел, как напряжен был Скарамучча. Казалось, будто он спешил. И мылся. Конечно, то, что он занимался… самоудовлетворением, было достаточно хорошим оправданием, но что тогда с остальным? Как объяснить кровь? Брюнет убрал красную каплю, поднимаясь обратно на второй этаж, дабы отнести тряпку. Каэдэхара же напряжённо наблюдал за этим. Он закусил щёку изнутри, глядя на дверь подвала, где обнаружилась кровь. Там блондин никогда не был. Да, за все года дружбы он не заходил в чужой подвал ни разу, да и зачем? Темноволосый уверял, что там храниться всякая еда, типо огурцов, помидоров и так далее. Всегда, когда красноглазый оставался в гостях друга и готовил, брюнет всегда спускался в подвал и таки доставал ту еду, которая требовалась. То есть, мысли о том, что там могло быть что-то другое, не было. И светловолосый до сих пор не верил, что найдёт там что-то. Боже, что за бред вообще? Скарамучча? Он может сделать что-то большее, чем простая драка? О чем он вообще думает? Но несмотря на это, руки сжимаются, когда он медленно идёт к подвалу. На втором этаже брюнет моет тряпку, пока Казуха, взглатывая, хватает ручку двери. Он не верит в это, но боится все равно. О, черт, Казуха, ты сходишь с ума! Конечно, этому есть логическое объяснение. Нужно просто поговорить со Скарамуччей и обсудить все. Он все расскажет. Дверь поддается. Вероятно, в спешке её забыли закрыть. Она раскрывается тихо, не скрипит, и даже когда Каэдэхара отпускает дверь, она продолжает раскрываться, желая во всей красе показать то, что там находится. Блондин подумал, что он спит. Он просто стоит и смотрит на два трупа. Знакомое лицо Аяки, заплаканное, в глазах ужас, тело голое и в крови, а ещё незнакомый мужчина, который, вероятно, какой-то уголовник. Светловолосый просто несколько секунд стоит и не шевелится. В мыслях одно — желание бежать. Его начинает трясти, а руки потеть. Тошнота подкатывает к горлу и красноглазому невероятно сильно хочется отвернуться, убежать прямо сейчас, но он не может ступить и шагу. Приходится проглотнуть рвоту, потому как он боялся, что убийца услышит его. Красноглазого шатает. Ему плохо, ему страшно, ему отвратительно смотреть на это. Зрачки расширены от ужаса и он таки отшатнулся, чуть ли не падая. Его Скарамучча… Это сделал его дорогой друг? Его друг — это… монстр? — Казуха, ты… — послышался чужой голос и Казуха застыл. Он боялся даже пошевелиться. Будто одно движение — и его убьют также, как невинную Аяку. Каэдэхара чувствовал, как его тело покрылось холодным потом, как кровь застыла в жилах, как он дрожит, а руки сжимаются. Его тошнило. Глаза начали слезиться. Он понял, что прямо сейчас может умереть. Его могут убить прямо сейчас. Его лучший друг может убить также, как и этих двоих. А Скарамучча стоял на месте и просто смотрел. Он видел, как блондина трясёт. Он еле на ногах стоит. Боится сделать лишний шаг. Потому что его возлюбленный обо всем узнал. Он узнал. Все узнал. Больше у Скарамуччи нет секретов от светловолосого. Они наконец-то будут счастливы. Радостная улыбка появилась на чужих губах, и он неслышно подошёл к красноглазому, осторожно обнимая его из-за спины. От этого Казуха начал ещё больше трястись. Теперь ему были отвратительны эти объятия. — Это сделал ты? — тихо спросил Каэдэхара. Нижняя губа тряслась, а слёзы начали наворачиваются на глаза. Каждое слово давалось ему через силу, — Ты убил их? Пожалуйста, скажи, что это ошибка. Что это не ты. Что ты все тот же добрый Скарамучча. Пожалуйста, я прошу, я умоляю тебя, скажи, что это неправда. Каждая секунда словно час. Блондин почти не дышит, казалось, даже сердце перестало биться. Он просто ждал ответа. Ответа, что поделит его жизнь на «до» и «после». — Я. После этого темноволосый почувствовал, как на его руку упала капля. Это были слёзы.